COPYCAT(Sofi Tukker Remix) — Billie Eilish
Ехать по утреннему Пусану одно удовольствие. Чонгук от души наслаждался одиночеством. Даже дома у него это редко получалось. Либо там были клиенты и друзья, либо Мунбёль. К слову, его помощница не то чтобы ему сильно нравилась, просто с ней хорошо спать несколько раз в неделю. Она неплохо справлялась со своими обязанностями секретарши и всю бумажную волокиту брала на себя. Сейчас Чон мчался по полупустой дороге, так как время было только семь часов, и слушал музыку. Сегодня у него по планам было разобраться с внезапным ЧП Чонина, распаковать заказ, который заберёт Мунбёль, и встретиться с госпожой Чхве, которая недавно приехала из Швейцарии. Проезжая по городу, который только пробудился, Чонгук любовался мелькающими высотками. Пусть он прожил в этом городе всю жизнь, но никогда не перестанет восхищаться обычными одноэтажными домиками с вывесками, сменяющиеся на огромные стеклянные здания. На узких улицах всегда царила суета: люди, увлеченные своими делами, спешили и не замечали самых обычных вещей под носом. А Чонгук просто искренне наслаждался происходящим. Морской воздух проникал даже в салон автомобиля, вызывая улыбку на лице мужчины. Вдруг мысли и музыку, звучащую в автомобиле, прервал звонок Юнги. Чонгук поставил на громкую связь и нахмурился, когда первое, что услышал — это кашель друга. — С тобой все в порядке, Мин? — немного грубо, но с явным беспокойством спросил он. Кашель тут же превратился в смешки, и Юнги, по-прежнему стуча себя по груди, хриплым голосом успокоил друга: — Да я просто воздухом подавился. Открыл письма, чтобы посмотреть, сколько надо заплатить за квартиру, и мне словно лёгкие перекрыли. Цены снова повысили, а я ещё за прошлый месяц должен. Пиздец мне. — Я тебе сколько раз предлагал занять у меня. — Потирая переносицу, Чонгук бросил взгляд на светофор и поехал по мосту. — Засунь себе свои деньги куда подальше, — беззлобно послышалось с той стороны, — выберусь как-нибудь. Я чего хотел-то, я сейчас дома, но у машины опять бензин закончился. Не подбросишь до работки? Мне через весь район лень тащиться. — На заднем фоне кто-то замяукал, и Юнги, испугавшись, выругался: — Твою ж мать, Джи, прекрати под ногами мешаться, я же тебе хвост отдавлю! Совсем страх потеряла, бестолочь белобрысая. — Ты зачем кошку ругаешь, она не виновата, что ты ничего вокруг не видишь. И выходи минут через пять, я как чувствовал, что ты позвонишь, и поехал через твою улицу. — Хорошо, — продолжил хрипеть Мин. Напоследок в динамик громко замурчали, а после послышался звук падающего тела. — Да чтоб тебя, диван дурацкий! Кто его сюда поставил! — И звонок оборвался. Чон от души засмеялся и завернул в обустроенный двор. Он обожал своего неуклюжего друга. Юнги — это, наверное, единственный человек, которому он доверял больше, чем себе. И даже несмотря на то, что по профессиям они должны ненавидеть друг друга: он — адвокат, который должен защищать подозреваемых, а Мин — следователь, который, наоборот, доказывает их виновность. Тем не менее они старались не брать дела друг друга, чтобы не было конфликтов. Хоть Юнги и милашка с виду и в душе, но как же Чон охренел, когда впервые увидел, как тот скрутил преступника в три раза больше него самого, а после одним взглядом заставил всё выложить как есть. С таким иметь дело себе дороже. Чонгук притормозил у знакомого дома и несколько раз просигналил. Из окна на третьем этаже тут же высунулась недовольная макушка и заорала на всю улицу: — Чон Чонгук, ещё раз так сделаешь — я на тебя Джи напущу. — И через две минуты его друг вышел из подъезда, на ходу застёгивая ремень на своей форме. — Что я сделал не так? — спросил Чонгук, когда Мин сел на соседнее кресло и пристегнулся. Вдавив газ, они помчались по дороге. — Я из-за твоего бибиканья уронил свою любимую кружку на пол и разбил! — пыхтя проговорил Юнги и стал копаться в своей сумке. С самого утра у него всё шло наперекосяк, но единственное, о чем он сейчас действительно волновался, так это кружка. — Это которая с перекошенным бобром? — засмеялся Чон, делая музыку в салоне чуть тише. Ему хотелось поговорить. Они проехали мимо большого парка и Мин, глядя в окно, вздохнул: — Она самая… лучшая. — Ты не знаешь, что за ЧП случилось? Меня Чонин вызвал. Давно я в вашем участке не был. — Тут же став серьёзным, Чонгук оглянулся на друга. — Подозреваю, что тебе хотят вручить новое дело. — Это как-то связано с компьютерным вирусом? — скептически спросил он. — Именно. — Но это же не моя специальность, да ещё ты ведёшь это дело. Что там происходит? — Всё как и с предыдущими тремя компаниями. Ворвались в здание, хакнули систему и впустили вирус, который «съел» все программы. В результате вчера там отказала какая-то система, из-за чего произошёл взрыв. — И у вас есть подозреваемый, раз я понадобился? И почему вообще я? — Сегодня ночью поймали. Хотят тебя с ним познакомить — и это была не моя инициатива, а Чонина. Ему просто надоело это дело, я так думаю, — усмехнулся Юнги и стал перебирать цепочку на руке. Сегодня он пребывал на удивление в приподнятом расположении духа и даже ничего не сказал другу по поводу большой скорости автомобиля. — Ты видел подозреваемого? — Ещё нет, когда бы успел-то. Ночь ведь была. Но сначала поговорю с ним я, а потом уже ты. Так что расскажу тебе своё первое впечатление. Надеюсь, не какой-нибудь отмороженный псих. Мне так надоели психопаты. — Хочешь, чтобы нормальные люди совершали преступления? — непонимающе оглянулся на него Чонгук, заворачивая на парковку полицейского участка. — Я хочу нормального преступника, типа Мориарти из Шерлока, чтобы дело было интересным. А не просто челу голоса в голове нашептали «Сходи и убей», а потом он раскололся на первом же допросе, — сокрушался Мин. — Мориарти и есть отмороженный псих. — Они прошли в кабинет, где работал Юнги. — К тому же не так часто ты имеешь дело с хакерами, так что прекращай ныть. И это вообще не убийства. Не понимаю, что тебе не нравится. — Он хотя бы интересный персонаж, — обидчиво сказал Мин и захлопнул дверь, тут же завалившись на свой диван. Чонгук уселся на его стол и стал изучать большую карту города на ближайшей стене, полностью исчерканную пометками и линиями. Весь кабинет был в разных картах и фотографиях. Стол Юнги ломился от кучи бумаг, которые лежали в абсолютном хаосе. Чон отдернул плечо и стал нервно прокручивать серебряное кольцо на безымянном пальце. Такой беспорядок сильно раздражал его тонкую натуру. — Ты забываешь, в каком мире мы живём, мой дорогой друг. Мы не в фильме, чтобы нам всегда попадалось что-то захватывающее. К тому же чем тебя это дело не устраивает: есть вирус, который «пожирает» крупнейшие компании страны, интересно ведь, — он кивнул на стол, где была толстенная папка с последним преступлением. — Ты с ним уже второй месяц носишься, а продвижения почти никакого. Кто-то успевает стереть все следы до того, как вы на них наткнётесь. И только сегодня подозреваемого поймали. Всё самое интересное только начинается! Мин Юнги не обратил на его слова никакого внимания и продолжил смотреть в потолок. Ему было откровенно скучно. Это дело ему уже надоело — хотелось поскорее допросить подозреваемого, отправить его на попечение Чону и поехать в бар. Не любил он эти компьютерные дела, ему бы просто убийства расследовать, как в книжках. А тут такой масштаб с замахом на терроризм. Да ещё начальство требовало слишком многого. В кабинет постучали и, не дождавшись ответа, вошли. На пороге показался высокий, стройно сложенный мужчина. Тёмные волосы были откинуты назад, открывая вид на красивое, но суровое лицо. Увидев гостя, Юнги не сдержался и фыркнул, отвернувшись к стене. — Ты чего разлёгся, Мин? У тебя работы нет? Подозреваемый давно ждёт тебя в допросной. — Только удобно устроившись, Юнги неохотно поднялся со своего места и подошёл к начальнику полиции, пожал ему руку и скрылся за дверью. Чон готов был поклясться, что до него телепатически донеслись все маты друга. — И тебе привет, Чонин, — улыбнулся Чонгук, заняв освободившееся место на диване. Он с интересом оглядел вошедшего мужчину, подметив про себя, что тот снова в плохом настроении и скорее всего опять будет жаловаться на всё вокруг. — Чонгук, — кивок, — как ты уже, наверное, понял, я хочу тебе вручить нового подозреваемого. Он сам попросил тебя в качестве своего адвоката. Суд по его делу начнётся очень скоро — всё зависит от того, как он сейчас поговорит с Мином, — торжественно проговорил Ким Чонин и сел рядом с Чонгуком, откинулся на спинку дивана, вытянул ноги и с неким удовольствием посмотрел на хмурого коллегу. — Вы оба так радостно говорите, что сплавите мне его, что страшно становится. Здесь есть какой-то подвох. Ты его видел? — Чонин кивнул и подложил одну руку себе под голову. — И какой он? — Он агрессивный, перебивал меня через слово и что-то бубнил про тупых копов, — вспоминая, у полицейского расширились ноздри, а на шее вздулись вены. — Выводит из себя он хорошо, хотя я провёл с ним всего десять минут. Вышел от него час назад, и за это время, что к нему приходили остальные, он больше не сказал ни слова. Глаза у него странные, светло-карие, как у кошки, и зрачки узкие. Готов поспорить, они светятся в темноте. Когда впервые увидел его, сразу понял, что с ним что-то не так. Такой гордой походки даже у меня нет, — он злобно ухмыльнулся. — Противный он. Надеюсь, ты с ним не слишком замучаешься. Чонгук внимательно слушал о своем будущем подопечном, делая неутешительные выводы. Уже не первый раз ему попадались разные агрессивные мерзавцы, но что поделать — работа такая. Право на защиту имеют все. Иногда он действительно задумывался, зачем пошёл в юриспруденцию, но каждый раз, находясь в суде, понимал, что он в своей стихии и ни за что бы это всё не променял. Мужчины посидели некоторое время в тишине. Её прерывал только звук вентиляции и тихие разговоры из участка, доносящиеся сквозь закрытую дверь. Каждый размышлял о своём. Они изредка переглядывались, словно общаясь без слов, а после Чонгук встал и стремительно покинул кабинет. Ему нужно было проветриться. Выйдя на улицу, он тут же отвернулся, потому что в лицо ударил сильный ветер, не позволяя дышать. Погода в этом году не радует. Уже была середина апреля, но Чон до сих пор ходил в своём любимом осеннем пальто. Он вытащил из кармана пачку и положил одну сигарету в рот, но тут же, опомнившись, выбросил в мусорку. Несколько месяцев он пытался отучить себя от этой привычки, но пачка всегда в его кармане — она просто внушала странное спокойствие. Каждый раз, когда он пытался закурить, его останавливала единственная мысль — сестра. Чон тут же выкидывал сигарету и, сжав зубы, ходил на заднем дворе участка туда-сюда, изредка поглядывая на проезжающие мимо машины. От слов Чонина ему стало не по себе: и даже не из-за того, что ему попался злобный подзащитный, а из-за описания глаз. Первое, на что обращал внимание Чон при встрече с кем бы то ни было, — это глаза. Он читал человека по ним. И услышанное его ничуть не радовало. Как говорится, глаза — зеркало души. — Эй, Чонгук, тебя искала Мунбёль. Она в общем кабинете. — Рядом с ним встал один из полицейских и прикурил. Чонгук судорожно вдохнул через нос и поспешил удалиться. Нечего себя искушать. Он промчался по коридору и быстро поднялся на второй этаж, перескакивая ступеньки. Там находился общий кабинет, который Чонгук никогда не любил. Кабинет этот был абсолютно неуютным и вызывал отвращение, но другого выхода нет. Обычно адвокаты, которые приходили для дела, временно обитали там. Поэтому Чон предпочитал принимать всех у себя дома или в конторе, а в участок ездил только для присутствия на допросах. Вообще, он редко напрямую сотрудничал с полицией: просто заключал соглашение с подсудимым и приезжал только в суд, но сейчас это было больше необходимостью, и приходилось терпеть. — Что случилось, Мунбёль? — Чонгук зашёл в кабинет и остановился на пороге. — Я забрала ваш заказ. Ещё принесли бумаги по счетам за прошлое дело, и вас вызывают в допросную, — сказала девушка, пододвинув к мужчине коробку с посылкой. Он только кивнул и снова вышел. Чону уже порядком надоела сегодняшняя беготня, но он снова спустился на первый этаж. Хотелось разобраться с этим делом и поехать домой, ну или хотя бы в свой офис. По пути ему попалось ещё несколько знакомых, с которыми он на автомате поздоровался. Ему не терпелось увидеть подозреваемого. Чонгук чувствовал необъяснимое волнение, когда подступал к двери. Не в первый раз он шёл, чтобы узнать, кого ему предстояло защищать, но сейчас это волнение было особенным. Возможно, он даже испытывал легкий страх. Из-за двери вышел Юнги и чуть не врезался в своего друга. Выглядел он очень задумчивым и рассеянным, а посмотрев на Чонгука, ушёл в смежный кабинет, чтобы слушать всё, о чём тот будет говорить с пойманным человеком. Хоть адвокат должен беседовать наедине с подопечным, Чон сам не хотел оставаться один на один с ним. Пока что. Чонгук переступил порог, закрыл за собой дверь и развернулся к человеку, сидящему на другом конце помещения за железным столом. По всему периметру комнаты были яркие лампы, но они тут же потускнели. На него смотрели дерзкие янтарные глаза. Чонгук сначала не смог сделать и шага, как увидел их. Узкие зрачки начали стремительно расширяться, на секунду показался интерес, потом недоверие, а затем снова пустота. Чон проморгался, сел на стул и стал пристально разглядывать паренька перед ним. На вид тому лет двадцать пять; угольно-чёрные волосы закрывали половину лица и немного вились на концах. Одна из прядей была седого цвета и сильно выделялась. В левом ухе болтались три сережки-колечка, а в правом одна цепочка. Выглядели эти украшения довольно дёшево, но Чон помнил случаи, когда украшения, на первый взгляд казавшиеся дешёвкой, стоили баснословных денег. Тем более подозреваемый сам хотел его в адвокаты, значит знал, что он частный адвокат и берёт за свою работу большие деньги. Янтарные глаза обрамляли короткие ресницы, сквозь челку видны широкие темные брови. Пухлые губы были приоткрыты, обнажая идеально ровные белые зубы. Небольшой нос, чем-то напоминающий тигриный, был поднят вверх. Подозреваемый смотрел на него оценивающе и с некоторым удивлением. Но заметив, что Чон смотрит ему в лицо, тут же переменился — взгляд стал покладистым. Чонгук поежился от такой перемены: он не любил, когда его пытались запутать. Но парень продолжал гипнотизировать его, а Чон рассматривать детали. Одет тот был в чёрную рубашку и узкие драные синие джинсы. Чон заметил, как тот вытянул ноги, и на них красовались обычные чёрные кеды. Он был очень стройным, с правильными пропорциями. На шее висела цепочка, больше напоминающая колючую проволоку, а из-под рубашки, на левой ключице, выглядывала часть татуировки, на которой было изображено крыло птицы. Он не смог разглядеть, что именно это была за птица: подозреваемый откинулся в бок, и рубашка закрыла обзор. Чонгук снова посмотрел в лицо напротив и поразился тому, насколько быстро у парня менялось настроение. Такое ощущение, что в комнате постоянно перемещался свет, и тени на его лице становились то больше, то меньше, полностью искажая выражение. Все знают, что внешность обманчива, очень обманчива, но тем не менее не стоит ей пренебрегать при расследовании. Чонгук понимал, что он видит только то, что хочет показать человек. Ему нужно знать больше. Руки пойманного парня были заведены за спину и скованы в наручники, но того это ничуть не смущало: он чувствовал себя абсолютно спокойно. Плечи и спина расслаблены. Чону вдруг тоже стало спокойно — он наклонил голову в бок. Парень повторил. — Меня зовут Чон Чонгук, адвокат, но думаю, вы в курсе. Представьтесь, пожалуйста. — Голос немного дрогнул. Парень тоже это уловил: его голова развернулась к окошку, где они оба отражались и через которое за ними наблюдал Юнги. Глаза снова встретились с чоновыми, зрачки расширились. — Пак Чимин. — Голос паренька был достаточно высоким. Он наклонил голову ещё, от чего волосы спали в сторону. — Сколько вам лет? — Двадцать шесть. Чонгук посмотрел на бумаги, лежащие перед ним. Досье и фотографии. — Вы знаете, в чём вас обвиняют? — Парень кивнул. — И что именно вы сделали? — По протоколу или в реальности? — Голос Чимина стал ниже, он всё ещё держал голову склонив набок. Как у него шея не затекла? — По протоколу. — Чон подвернул рукава рубашки и положил руки на холодный стол, не отрываясь от красивого лица напротив. — Запустил вирус в какие-то компании? — Пак поудобнее уселся на стуле и поставил ноги ровно, не отводя светло-карих глаз от Чона. Он тоже изучал. — А в реальности? — Меня подставили. — У вас есть предположения, кто мог это сделать? — Нет. — Расскажите, что знаете, — Чонгук откинулся на спинку стула и распрямил плечи. — Нас слышат. — Пак снова развернулся к окошку и, словно почувствовав, что на него оттуда смотрят, чуть ли не зашипел. — Мин, — громко обратился Чон, зная, что там их прекрасно слышно, — выйди оттуда. Дверь смежного кабинета хлопнула, и послышался звук замка. Все вышли. Чонгук кивнул, а Чимин, не отрывая глаз от его лица, начал говорить. При этом он также откинулся на стул и прищурил глаза. — Два месяца назад кто-то пытался взломать мой компьютер, при этом скидывая спам. Я удалял всё, но какие-то улики, видимо, остались. — Вы успешно скрыли улики по предыдущим двум компаниям, полиция не успевала выйти на ваш след. Вы имеете отношение к хакерам? — Чимин приподнял одну бровь и усмехнулся, обнажая зубы. — Вроде того. У меня есть небольшой бизнес по перепродаже запчастей для автомобилей и установки программ на оборудование. — Тогда почему вы не узнали, кто именно скидывал на вас улики? И бизнес легальный? — Я не знал. Меня это как-то не интересовало: я просто удалял любой след за собой, даже подставной. К тому же не всё так просто, как вы думаете. О том, что это были какие-то улики, я узнал сегодня, когда ко мне ворвались в дом и повязали. А покупаю и продаю я всё честно. Не в моих интересах попасть за решётку так рано. — Тем не менее сейчас вы в допросной. — Меня подставили! — Впервые за их разговор Чимин повысил голос, но тут же смолк. — Я готов помогать следствию. — Откуда вы узнали, что именно произошло? — Да из-за новостей все в курсе происходящего. Но я не имею к этому никакого отношения! Зачем мне красть информацию в этих компаниях? Мне не нужны новые изобретения — у меня хорошо идут обычные запчасти. А то, что надо, я сам доработаю. Чимин ещё немного подумал и спросил: — Долго меня здесь держать будут? Мне домой надо. — Сейчас в вашей квартире, скорее всего, проводится обыск, так что думаю, вернуться туда сейчас не получится. У вас изъяли всю технику и проверяют её на наличие ещё каких-нибудь улик. Пак поджал губы и уставился в пол. Его плечи опустились, а сам он, казалось, стал меньше. Чонгуку захотелось его как-то утешить, всё-таки это его работа — защищать. — Я сейчас переговорю со следователем. При каких условиях вас могут отпустить. Как вариант, это под залог. Также вам будет необходимо приехать ко мне в адвокатскую коллегию и заключить соглашение на юридическую помощь. Там мы всё и обсудим. Чонгук еще раз просмотрел досье, а после поднял голову на парня. Его вид вызывал волнение, но не в плохом смысле. Чонгук чувствовал себя как сегодня ранним утром. Это что-то новое. Возможно, он был прав, — они столкнулись с чем-то действительно захватывающим.***
— Ну, что скажешь? — Чонгук только зашёл в общий кабинет, как к нему подскочил Чонин с вопросами. Чон сел на свободный стул, закинув ногу на ногу, и помассировал виски. У него начиналась мигрень. — Думаю, дело намечается интересное. Чонина явно не удовлетворил такой ответ, но он не стал лезть, потому что испытывал некоторый страх перед этим адвокатом. От его вечно безэмоционального лица и пронизывающего взгляда было жутко некомфортно. Ким отошёл в сторонку, к столу Мунбёль, и заговорил с ней. В кабинет протиснулся Юнги и захлопнул дверь ногой. В руках у него были два бумажных стаканчика с американо из местного автомата, один из которых он протянул Чону, а сам сел на ближайшее кресло. Вид у него по-прежнему задумчивый, как будто он разгадывал вселенскую загадку, хотя, возможно, так и было. Мин оглядел всех в кабинете и спросил: — Вы его тоже видели, ваше мнение? Чонгук нахмурил брови и, отпив немного кофе, поморщился. Юнги, как всегда, забыл добавить сахар. Чон немного поводил языком по нёбу, привыкая к противному привкусу и потянулся к столу, на котором лежали печенья и сахар как раз для таких случаев. Бросил два кубика сладости и стал помешивать ложкой. Все в кабинете следили за его махинациями, и Чонин наконец заговорил: — Я уже говорил, он был очень агрессивным, несколько раз обозвал меня и других парней, не отвечал ни на какие вопросы. — А с тобой? — Юнги обратился к Чону, который продолжал помешивать кофе и размышлять над недавним разговором с подозреваемым. — Ты же сам видел. Он был абсолютно спокоен, отвечал на все мои вопросы и не огрызался. Вообще по-другому себя вёл. — Он посмотрел на Чонина, который встал рядом с ними, убрав руки в карманы. — Что ты чувствовал, прежде чем начал допрашивать его? — Желание вывести преступника на чистую воду и закрыть дело. Сверху уже достали на нас наседать по поводу этого вируса и хищения информации. Мы не обладаем такими специалистами, чтобы всё так быстро уладить. Даже Юнги, наш лучший следователь, не может со всем справиться. Почему они не пришлют кого-то из столицы, чтобы забрать это дело? — Возможно, скоро пришлют, раз потенциальный преступник пойман. Тогда добавится ещё больше проблем. Хотя непонятно, почему они раньше тянули с этим. Урон, нанесенный компьютерным вирусом, очень сильно ударил по нашей стране. Он пробирается не только в компании, но и к обычным гражданам, особенно бывшим работникам этих компаний. Почему они бездействуют? — Юнги бросил взгляд на зеркало, которое висело на соседней стене, и вцепился руками в волосы. В отражении он увидел бледное лицо с синяками под глазами, а на правой щеке — длинный шрам от уха до верхней губы. Сколько бы он не пытался его скрыть, казалось, что с каждым годом шрам становился все безобразней. — А ты что скажешь про него? — Чонгук допил свой кофе и развернулся к Юнги, который закрыл глаза и уселся поглубже в кресло. — Первое, что пришло мне в голову, — он не один. — В смысле? — Не мог он один создать такой вирус. С ним кто-то ещё. — С чего ты взял, что это он создал? — Чонгук наклонился к нему, уперевшись локтями в свои колени. — А кто ещё? Он же хакер. — Как ты это понял? — Чонин пододвинул свой стул к Юнги и стал внимательно приглядываться к эмоциям следователя, но тот снова закрыл лицо руками. — У него на правой ладони, под мизинцем, татуировка Глейдера — эмблемы хакеров, а за левым ухом, надпись «Hat». Видимо, он и не пытался скрыть свою деятельность. — Что значит «hat»? При чём тут шляпа? — подала голос Мунбёль. Она сидела за столом и скучающе слушала их разговор. Чёрные волосы выбились из пучка и попадали ей в глаза, из-за чего девушка постоянно проводила по ним рукой, раздражая своими ненавязчивыми действиями Чонгука. — «Hat» — это классификация хакеров. «Black hat» — киберпреступники, «white hat» — это работники в IT сфере, не нарушающие закон. Есть еще «Gray hat», — объяснял Юнги, взяв в руки стаканчик с напитком, — это те, кто совершают мелкие правонарушения. — А он кто? — Чонин достал телефон, чтобы погуглить данные термины — с ними он ещё не работал. — А у него не написана классификация. — Тем не менее, с чего ты взял, что это он создал вирус? Ты осматривал его ещё раз? — не отставал Чонгук. Он понимал, что при задержании подозреваемого должны осматривать, но всё равно ему стало не по себе. Юнги ещё немного помассировал переносицу пальцами, отхлебнул кофе и уставился на Чона, который выжидающе смотрел на него в ответ. — Отвези меня в парикмахерскую. Я покраситься хочу. А потом всё обсудим.