Сакура Шигараки

      Хината честно старалась не чувствовать себя обманутой. Проблема в том, что она просто не могла. Она теперь, вообще, много чего не могла. Потому что, когда Карин говорила, что самое главное — четко представлять чего ты хочешь, Хината представляла. Честно представляла Наруто, представляла себя чуть более уверенной и, где-то в самых скромных и глубинных мечтах, представляла такую реальность, где у нее есть мама.       Ну, Бакуго Кацуки, абсолютно точно, был в себе уверен. А ещё Хината теперь видела в зеркале симпатичного блондина, хотя на Наруто он был совсем не похож, и матушка в этом мире у неё имелась. Хьюга всё-таки пришлось однажды отправиться в отчий дом Бакуго, где Мицуки-сан произвела на девушку неизгладимое впечатление. За пару часов её визита, «добрая» женщина, едва ли не с порога, отвесила ей пару подзатыльников, потом орала так, что Пятой было впору позавидовать, а затем уверенно припечатала: «Не Кацуки это наш вовсе, а девка какая-то.» Хината тут же побледнела, явственно представляя как ее на опыты пустят, но тут, внезапно, помощь пришла от Масару-сана. Каким образом он заговорил жену, Хината так и не поняла, зато уже через пять минут женщина оставила её впокое и только недовольно поглядывала в её сторону, пока сам Масару окружал жену и сына любовью, заботливо подкладывая вкусняшки в их тарелки.       В итоге семейный ужин прошел не так и страшно, и принцесса Бьякугана даже ни разу за вечер не потеряла сознание. А это был показатель, с уверенностью могла сказать девушка. Потому что за последнее время она столько раз падала в обморок, что Карин и Киришима просто все время носили с собой нашатырь. Ибо Хината Хьюга не может палить взрывами других людей, не может переодеваться в мужской раздевалке, не может выдержать общество Мономы-куна и всех тех, у кого были достаточно веские основания не любить Кацуки Бакуго. Да, ёлки зелёные, она даже помыться нормально не может, не говоря уже о том, что происходит с мужским организмом ранним утром.       Поначалу, Хината, хоть и старалась этого не показывать, все же злилась на Карин. Та ведь и девушкой оказалась, и парня, похожего на Саске, получила. Только уже через несколько дней оказалось все не так радужно. Тамаки-кун внешне, конечно, на Саске был очень похож, но на этом все сходство и заканчивалось. На первых порах, Амаджики от напора Узумаки млел и быстро лишался сознания (Хината его более, чем понимала), а потом, вроде как, сделал какие-то выводы и начал нервно, но уверенно снимать с себя Карин, раз за разом повторяя: «Ты мне тоже очень нравишься, но торопиться мы не будем.»       Ко всему прочему, благодаря скромному нраву, Тамаки откровенно не понимал юмор Узумаки и в её проделках участвовать отказывался. Хината не раз слышала от красноволосой: «Да даже бы придурок Суйгецу…». Карин, вообще, как-то подозрительно часто вспоминала Хозуки, но Хината не заостряла на этом внимание. И так хватало огорчений. Оказалось, что для красноволосой в комплекте с «Саске» шли ещё бесконечные тренировки, проблемы мирового масштаба и местный Мадара, а то и кто похуже. И это не считая голосов в голове, которые точно знали, что на месте реальной Изуку оказалась Узумаки. Вот и выходило, что назвать Карин счастливой никак не получалось.       А ещё, Хинате было интересно, что произошло с Сакурой-чан. Она-то в круг не входила, и очень вряд-ли пыталась что-то себе представить, когда случился взрыв. Эх, хорошо было бы, если бы она осталась в Конохе и сейчас пыталась вернуть их в свой мир. Правда, как Хината вспомнила, в момент взрыва в этом мире, рядом с ними был ещё и Шигараки, и может быть…        Проверять эту теорию Карин отказывалась, раз за разом напоминая, что лидер ЛЗ маловменяемый, и совсем умирать как-то не хотелось. Так что, к Томуре они не пошли и что делать дальше пока не представляли. Особенно, с учётом повышенного внимания Всемогущего к Карин, и зоркого ока Айзавы-сенсея, направленного уже на обеих девушек.       Только, однажды вечером, Шигараки пришел к ним сам. Хината как раз была в комнате у Карин, когда открылся портал, и в комнату шагнул лидер ЛЗ. Честно говоря, Хьюга даже не сразу поняла, что это он, потому что выглядел Томура, на редкость, нормально. Можно даже сказать — хорошо. На парне была рубашка, деловой костюм, нормальная обувь, вечно растрёпанные волосы были собраны в хвост, а на руках были тонкие кожаные перчатки на несколько пальцев. И взгляд такой усталый-усталый, что Шигараки гораздо больше напоминал младшего брата Айзавы-сенсея, нежели невменяемого приемника Все за Одного.       — Добрый вечер, Изуку-чан! Нам бы потолковать с тобой о том, о сём, — обратился парень, указывая на портал. — Клянусь здоровьем Мастера, я не причиню тебе вреда. Сегодня.       Карин никуда отправляться с Шигараки не собиралась, потому очень медленно начала пятиться к окну, заодно подталкивая и Хинату в том же направлении. А вот принцесса Бьякугана такую возможность тратить попусту не стала, потому достаточно бодро произнесла:       — Даттебайо, Сакура-чан!       Томура застыл, выпучив глаза, затем очень медленно выдохнул и одними губами спросил:       — Кто из вас Карин?       Хината кивнула головой на девушку, которая, к слову, уже почти достигла окна. Шигараки тут же оскалился, очень характерным харуновским жестом стянул перчатки и бросился в сторону Узумаки.       — Шаннаро!