Жертва

      В этот раз Виктор был на месте, уже привычно ожидая возвращения своих помощников — или же подчинённых — сидя на краю стола. Жанна тоже была здесь, потому подхватила под руки Макса и решительным жестом усадила того в кресло — псайкер выглядел неважно, чего, наверное, и стоило ожидать от человека, перенёсшего мучительную, изуверскую гибель. Во время дороги назад он не был в состоянии это обсуждать, находясь в бессознательном состоянии, однако и сейчас, судя по измождённому виду, добиться от телепата подробного доклада будет непросто. Даже для Агента Трона.       Лестер не стал ничего утаивать и в точности поведал о всём, что происходило с того момента, как Виктор покинул особняк де Авил, разумно опустив лишь некоторые детали разговора с сестрой, и, к его удивлению, последний резюмировал услышанное лишь коротким согласным кивком. Похоже, как и предполагал Хаст, сейчас активно счищающий с себя грязь какой-то найденной на месте тряпкой, его господин просчитал всё наперёд и инициатива, проявленная дворянином, была частью его собственных намерений. Даже отсутствие какого-то явного результата не вызвало на его лице никаких эмоций. — Кончено, это был определённый риск, но я рад, что вы догадались взять с собой Хаста, — сухим тоном наконец произнёс Виктор. — Твоя очередь, Макс.       Псайкер болезненно прокряхтел и ровнее уселся в кресле. Рассказ Лестера дал ему немного времени, чтобы прийти в себя, к тому же и Жанна склонилась к своему подопечному, что-то нашёптывая тихим голосом. По всей видимости, в обязанности госпожи д’Армант входило не только дарование Максу милосердия Императора, но и поддержание того в состоянии, в котором он сможет исполнять свои обязанности. Всё это позволило телепату попытаться дать хоть какие-то объяснения. — Я не увидел много, он пролежал там слишком долго, но обстоятельства смерти Хаст описал верно. — Макс с заметным усилием сжал кулаки. — Его обескровили. — Он знал тех, кто это сделал? — Да. В агонии, помимо… Прочего. Он умирал с мыслью о том, что его обманули и предали. — Мотивы? — Нет. — Псайкер опустил голову, на что Виктор лишь усмехнулся и кратко кивнул Лестеру. — Было бы слишком просто. — Описать их ты не сможешь? — восприняв этот жест как разрешение, вмешался дворянин, но псайкер лишь отрицательно мотнул головой. — Точно, забыл. Ты же их не совсем видишь. — Но я видел цепи. И клетку.       По лицу вдруг ударил холод, а сердце Лестера пропустило удар. Тон Макса изменился, став жёстче и громче. — Да, я видел её. Прожил в ней несколько месяцев, словно животное, брошенный в подвал собственного дома! — Макс?       Жанна осторожно отошла на полшага, в то время как речь псайкера становилась всё твёрже. Даже Агент Трона вместо обыкновенного безразличия сейчас наблюдал за происходящим с интересом. Странным образом именно эта деталь не позволила Лестеру растеряться. — И я видел, как его распотрошили, просто за то, кем он был. Ему обещали спасение, безопасность, а в итоге сковали и медленно вытянули всю жизнь. Из человека обратив в ничто. Ты же сам знаешь, как это происходит, да, Виктор?       Псайкер поднял взгляд и принялся внимательно всматриваться в лицо своего господина. Всего через мгновение он, наполнившись какой-то необъяснимой энергией, вдруг бросился в сторону Агента Трона. Но, едва поднявшись с кресла, тут же был схвачен Жанной и с нечеловеческим криком рухнул на пол. Хаст вмешался, сперва помогая завести тому руки за спину, а затем навалившись на Макса своим весом. Госпожа д’Армант, мастерски перехватившись, сдавила горло псайкера, что сперва побудило Лестера вмешаться, однако краткий жест Виктора остановил его подобно заклинанию. Через десяток секунд комната вновь опустилась в тишину, и только сейчас дворянин испытал странное облегчение, словно до этого его сознание было сжато в тисках. Проверив пульс Макса, уже неторопливо Жанна достала из кармана инъектор и вколола его содержимое в руку псайкера. — Обскура? — Ага. — Виктор вновь ухмыльнулся и только сейчас соскользнул со стола. — Так, значит, это вы его на ней держите. — Именно так. Макс обладает слишком ценными навыками, чтобы его можно было… Отпустить. А потому, в его состоянии, приходиться импровизировать, чтобы он продолжил приносить пользу. — Теперь он снисходительно улыбнулся. — Такое случается с мощными телепатами — их дар становиться сильнее их самих. Читая мысли других, проникая в их сознание, чувствуя психическое эхо не только живых существ, мест — легко стать гостем в собственной голове. В конце концов, даже без способностей, если ты будешь усердно копировать чей-то образ мыслей, то однажды станешь другим человеком. — Но то, о чём говорил Макс, звучало как что-то личное. — Оно им и было. Судя по всему, что-то в его памяти щёлкнуло, и воспоминания того несчастного псайкера смешались с его собственными. Вероятно, он даже решил, что Схоластика Псайкана его предала и обманула. Ну ничего, немного сладких грёз и это пройдёт. — Однажды он всё же вывернет нам мозги наизнанку, — процедил Хаст, возвращая псайкера в кресло. — Макс? Нет. В нём нет жестокости. И эти его шалости вполне можно терпеть — главное, чтобы в ходе них в его сознание не влезло что-то извне.       Виктор вдруг замер, а затем, быстро обернувшись взглянул на Лестера. Но увидел на его лицо лишь полное непонимание, и вновь ухмыльнулся — теперь покровительственно. — Всё это, прежде всего, заботы Жанны, а затем мои. Не твои. Так что внимательно наблюдай, но не принимай близко к сердцу.       Дворянину не оставалось ничего, кроме как согласно кивнуть. Затем Виктор, приблизившись к телепату, осторожно разжал один из его кулаков — на пол тут же упало несколько капель крови. Как оказалось, всё это время Макс сжимал чужую аквилу, и делал это с таким усилием, что, в итоге, она погнулась и даже оставила порез на ладони. — По-твоему, что это? — теперь он обратился к госпоже д’Армант. — Кроме того, что это очевидный пси-фокус. — Это Аквила, — через мгновение раздумий ответила Жанна. — Твоя проницательность не перестаёт меня удивлять.       Женщина ответила суровым взглядом, а затем перевернула амулет, демонстрируя Виктору цифры. Мнение Лестера о них все присутствующие выслушали несколькими минутами ранее. Однако, со сделанными тогда выводами Жанна явно была не согласна. — Это церковная собственность. — Что? — изумился Хаст. — Этот кусок латуни? — На многих мирах что-то похожее выдают послушникам. А эти цифры — инвентарный номер. — Император всемогущий, да чернила и пергамент дороже чем эта железка. — Пытаясь сдержать смех, ветеран даже отшатнулся. — Богатейшая организация Империума. — Потому и богатейшая, что ведёт тщательный учёт всего. — Виктор на секунду задумался и несколько по-птичьи наклонил голову набок, а затем вновь сосредоточил внимание на Жанне. — Зная номер, можно будет узнать, кем был последний владелец? — Да. Обычно эта информации содержится в архиве дьякона, как и о любом другом церковном имуществе, — сперва уверенно ответила госпожа д’Армант, а затем, заметив перемену на лице Виктора, осторожным тоном добавила: — Мне совершенно не нравится, к чему это идёт. — А зря, ведь что может быть более благостным, чем совместная вечерняя молитва со столь уважаемым служителем церкви Бога-Императора? — Что? Нет! - тут же решительно отрезала она. — Это не просьба. — Но, если… — Тебе он точно не откажет, — заключил Виктор и, ставя точку в этом разговоре, обернулся теперь к дворянину. — Спасение души этим вечером ожидает и тебя. — Меня? — только и смог в нерешительности ответил Лестер. — Да. Пока Жанна будет отвлекать внимание, ты поможешь мне проникнуть в архив. — А как я… — Среди вашего дворянства что, не принято посещать вечернюю службу? Может быть, вы вообще в столичный собор не ходите? — Да… — так же неуверенно протянул он, но, поймав на себе требовательный взгляд Агента Трона, Лестер нашёл в себе силы собраться с мыслями. — Вы тоже там будете? — Мне казалось, что ты не из тех, кому нужно повторять дважды. — Его ухмылка вновь засияла снисходительностью. — Отдохни и приведи себя в порядок. Встретимся уже там, на месте. И ещё: постарайся не забывать, кто ты. — Я... Кто я? — через мгновение раздумий осторожно спросил он, чем вызвал вспышку смеха со стороны Виктора. — Лестер Морр, наследник уважаемого и богатого дворянского рода.       Слова вонзились в сердце словно полоса холодной стали. Как можно это забыть, думая о чём угодно, кроме того, что всю жизнь определяло саму его сущность? Лестер сгорел бы от стыда, окажись в этот момент рядом другой дворянин, что уж говорить о ком-то из его семьи, тем более, отце. Похоже, как и всегда до этого, Виктор была прав — при достаточном усердии, так легко перестать быть собой и превратиться в кого-то ещё.