Жертва

      Пронзительный взгляд ярких изумрудных глаз полностью сковал Лестера и лишил его воли. Ещё мгновение назад он хотел сказать настолько многое, выразить всю тяжесть и скорбь обрушившиеся на его душу за прошедшие дни. Но сейчас, он смог лишь опустить взгляд и крепко ухватиться ладонями за край стола, будто бы опасаясь вот-вот рухнуть вниз. Сознание пылало, но совершенно не так как это было с Изабеллой — мысли, появляющиеся одна за одной, жгли разум, вызывая почти что физическую боль. Заставляя вновь и вновь переживать всё то, из-за чего сердце Лестера замирало в ужасе до этого.       Заметив в нём смятение, Николь едва уловимо вздохнула и отодвинулась чуть назад, словно это могло дать дворянину больше пространства для мыслей. Откинувшись на кожаную спинку дивана, она позволила себе расслабиться. Во взгляде же, как совершенно точно был уверен Лестер, отразилась её улыбка: терпеливая, примирительная и благожелательная. — Я не знаю как мне начать, а поэтому буду говорить прямо. — Наконец тяжело выдохнул Лестер. — Всё то, о чём мы говорили во время нашей первой встречи обрело для меня смысл. Все мельчайшие детали, каждое слово. Всё это оказалось правдой. — Что же, это доказывает, что мы, навигаторы, не просто так наслаждаемся своими привилегиями. — Из-за беспристрастного золотого лика он не мог видеть её лица, но вместо этого просто почувствовал как её улыбка стала ещё более тёплой и яркой. — Я знаю этот взгляд. Мне доводилось видеть его десятки раз. — Глаза Николь вновь прошлись по лицу дворянина, а сама она устало повела плечами под своей пышной мантией. — Я ведь предупреждала, что вы попадёте в плен к своей судьбе. — Я и представить не мог, насколько это будет… Ошеломляюще. — Словно оказаться на пути у волны тропического цунами. Или предстать перед Солнцем. Быть снесённым порывом ветра, стачивающим горные вершины века напролёт. — Теперь она вновь наклонилась к нему. — Испытанное вами, это точно такая же сила природы. Она больше и сильнее любого смертного. У меня ушли десятилетия на то, чтобы научиться в ней… Нет, не ориентироваться, а хотя бы не задыхаться от волнения. — То предсказание, сделанное при помощи Таро. Про мысль, ересь и возмездие. Сегодня я понял, что нахожусь не в отдельной его части, но являюсь им целиком. Момент с возмездием мне ещё не до конца ясен, но судя по тому как всё происходит — оно обязательно на меня обрушится. — Выходит, вы считаете себя еретиком? — Она едва заметно прищурилась. — Я совершенно точно в этом уверен. — И вы не боитесь мне говорить об этом? — С учётом того, на сколько точными оказались ваши слова — о происходящем со мной вы должны знать намного лучше меня. — Ах, так вот в чём дело. — Только проступившая настороженность исчезла столь же стремительно как и появилась, а на смену ей вернулась прежняя доброжелательность. — Нет, Лестер, это работает совсем не так. Я не являюсь источником тех сил, которые позволяют совершать предсказания и выступаю в данном случае лишь проводником. Мне совершенно неясен контекст и, честно говоря, когда я говорила вам те слова то видела в них смысла не больше, чем в тот момент вы сами. И я скажу вам даже больше, именно вы, а не я, или судьба, наделили мои слова понятным для вас значением. Вполне может быть вы просто подстроили ваше восприятие происходящих с вами событий таким образом, из-за чего у вас и возникло такое ощущение. — Но… Всё это действительно имеет смысл. — Разумеется. Для вас. Потому что вы наделили им мои слова. — Уверенным тоном вновь повторила она.       Промедлив, Николь подняла свою руку и положила её на стол, призывно раскрыв ладонь, а после согласно кивнула в ответ на вопросительный взгляд дворянина. Мысли, сомнения и переживания бесконтрольно гремели в сознании Лестера, но всё равно ему пришлось преодолевать неловкость, дабы протянуть к ней руку в ответом жесте. Её пальцы, укрытые за перчаткой из тонкой кожи, осторожно коснулись его ладони, принеся с собой новую эмоцию — сострадание. Настолько чистое и искреннее, что Лестер при этом никак не отреагировал на острые когти которыми по всей видимости оканчивались пальцы навигатора, впившиеся в его кожу даже сквозь перчатку. — Значит, вы считаете, что мысли довели вас до ереси и за это может ожидать наказание? — Я… — Его дыхание дрогнуло, но после он решительно мотнул головой. — Надеюсь на это. — На наказание? — На возмездие. — Чуть более решительно произнёс Лестер. — За прошедшие дни я стал отвратителен сам себе. Я делал то, что раньше казалось мне просто немыслимым. Чужую веру в меня я использую как инструмент, самые светлые чувства теперь не более чем ступень на которую я опираюсь своим грязным сапогом. И я боюсь, того что это окажется лишь началом. Я боюсь, что могу представлять угрозу для людей вокруг себя. — Может быть, вам тогда стоит искать не возмездия, а искупления? — Искупление? — В ответ он лишь язвительно ухмыльнулся. — Оно предполагает возвращение к прежней праведности. Но на самом деле её у меня никогда не было, не говоря о том, что даже к тому состоянию пути назад уже точно не будет. Я чувствую, ожидающее меня падение во тьму. Я осознаю неизбежность этого. — И кто из нас тут предсказывает будущее, я или вы? — Пальцы Николь несколько крепче сжались на его ладони, а сама она придвинулась ещё ближе, свободной рукой оперившись о край стола. — Прекращайте это, Лестер. Немедленно. Гоните эти мысли прочь из вашей головы. — Разве это поможет сбежать от судьбы? — Никакой судьбы не существует. — Поспешила заверить она. — Поверьте мне, я знаю. Существует лишь ваше восприятие. То, каким значением вы наделите те или иные события. Какие решения вы сами примете. Какие чувства внутри себя вы будете пестовать, а какие решите вырывать так если бы они были сорняком. Да, во Вселенной существует множество вещей повлиять на которые у вас нет никакой возможности, но только вы и вы один, определяете ваше восприятие. Вашу реакцию. — Николь промолчала, на время опустив взгляд к их ладоням, а после вновь сосредоточилась на глазах дворянина. — У вас доброе сердце и благородная душа, это очень редкие свойства в наш жестокий век. Не дайте им сгинуть. И тем более, не губите их собственными руками.       Всё это перекликалось со словами Виктора, но в тоже время было совершенно непохоже на них. Одно было ясно — его воля, похоже, всё-таки имеет значение. Он принимает решения. Обречь себя на вечное проклятье или же пытаться сохранить то, что ещё осталось от его души? Но всё же, если судьбы нет, то какая тогда невидимая сила заставляет его покорно подчиняться Агенту Трона? Совершать вещи, неприемлемые с точки зрения любых представлений о чести и доблести? Раз за разом, обманывать и чуть ли не предавать Сибиллу, и использовать их общее с Изабеллой проклятье для достижения каких-то размытых, совершенно абстрактных целей?       Глубоко вдохнув, Лестер напрягся и медленно потянул руку на себя, выскользнув из ладони Николь, вызвав в её взгляде смесь тревоги и ещё большего сострадания. Но так и не решившуюся его хоть как-то остановить. — Ещё, в тот раз мы говорили о Себастьяне Торе. И усердном труде праведников. — Это тоже обрело какой-то смысл? — Да. — Дворянин согласно кивнул. — Но так же до конца мне не ясный. Скажите, кого бы вы стали называть торианцем?       Её взгляд вспыхнул, мгновенно стал острым и сосредоточенным, одновременно с этим заставив увести всё ещё лежавшую на столе руку назад. Это слово, которое сестра Аврелия, случайно или нет, использовала дабы описать Виктора, похоже имело какое-то значение. Какую-то скрытую силу. — Торианцем? — Напряжение теперь проступило и в тоне навигатора. — Это сторонник учения, проповедующий примерно тоже самое о чём мы и говорили в тот раз. — О том, что воля Императора направляет судьбы отдельных людей? — Не просто направляет, а наделяет их своей силой. — Сжав собственные ладони, теперь уже она пыталась сама себя успокоить. — По их мнению, такие люди становятся сосудами вмещающими в себя Его мощь. — Настоящие проводники воли нашего Повелителя. — Это если торианцы не ошибаются. Известно множество случаев того, как врап-колдуны длительное время успешно выдавали свою магию за чудеса веры. И это не говоря о существовании хищников в Варпе, более чем способных сами воспользоваться таким сосудом. — Она промолчала, пытаясь побороть вновь сбившееся дыхание. — Однако, сами торианцы считают, что не только владеют методом позволяющим им отслеживать возникновение подобных личностей, а через них трактовать волю Императора, но и вовсе предсказывать их появление. Прогнозировать его. И способствовать ему.       Неожиданно возникшая мысль обожгла сознание Лестера, но он тут же прогнал её прочь. Откуда в нём могло взяться столько гордыни, чтобы хотя бы посметь думать, о том что он сам может иметь какое-то отношение к этим словам? Он, тот кого сам же Виктор называл почти что состоявшимся еретиком. Он, сам себя надеющийся подставить под справедливое возмездие. Не приносящий ничего кроме обмана, боли и страданий всем находящимся вокруг. Нет, это не может быть правдой. Он не может быть носителем божественного света. Ведь он лишь пешка. Которой пожертвуют не задумываясь, разменяв его жизнь на создание более выгодной диспозиции в Тайной Войне. Он ничто. Лишь крохотная ничтожная песчинка в масштабах Империума. — А вы, Лестер… Знаете кого-то, кто называет себя торианцем? — Я знаю того, кого так называют другие.       Тревога во взгляде сменилась ужасом. Естественной реакцией на появление Виктора, даже если он не присутствует рядом физически, но лишь отбрасывает свою тень. Но знает ли она его лично или другие торианцы обладают такой же исходящей от них аурой власти? Все ли они являются Агентами Трона? Это невольно напомнило Лестеру о Сибилле, так же испытавшей шок от общения с его наставником. И о том как именно она его описала после этого. Не человек, но демон во плоти. — Теперь… Теперь я понимаю, что вы имели ввиду. — Вжавшись в спинку дивана прошептала Николь. — Но мои слова остаются прежними — не дайте себя сломить. Касание судьбы к своему плечу может показаться непереносимо тяжёлым, но лишь ваше восприятие делает его таковым. Боритесь. Боритесь с этим. — Но как? — Он лишь пожал плечами. — В вашем случае? Вы же сами говорили о том, как много вокруг вас тех, чью заботу и любовь вы, по вашему же убеждению, подло используете. Так просто прекратите. Поддайтесь им.       Вот как на самом деле выглядит усердие праведников, о котором Николь рассказывала во время их прошлой встречи. Оно не в действиях, не в мученичестве. Не в проповедях и не в чудесах веры. Оно в голове, в сознании. Либо ты согласен идти этой проклятой тропой до конца, либо даже не пытаешься встать на неё. Можно ли сойти на полпути? Тревожный взгляд изумрудных глаз обещал возможность этого, но могла ли Николь знать это наверняка? Что если от этого всё станет только хуже? Ведь это сделает его ещё ближе к тем, чьё сердце Виктор может потребовать в любой момент. — Вы можете воспользоваться Таро ещё раз? — Нет. — Она вдруг отчаянно замотала головой. — Не для вас. Разве вы не видите, что оно сделало с вами? Что я сделала с вами? — Не вы, нет. И не судьба. — Лестер обречённо улыбнулся. — Может быть вы правы и это всё я сам. Может быть, это и правда лишь моё сознание, из-за стресса и напряжения, неверно сложило вместе известные мне обрывочные факты. Или же… — Он осёкся, не смея продолжать дальше, отчаянно выталкивая из сознания самую гнусную и чёрную мысль какая только может быть. — Я прошу вас. — Нет. — Вновь повторила навигатор, но вздохнув продолжила сбившимся голосом. — Не сейчас. Не сегодня. И я настаиваю, чтобы в этом участвовал и Филипп. — Вы ему верите? — Больше чем кому-либо. — Её мгновенный и полный надежды ответ заставил Лестера тепло улыбнуться. — Но там он нужен будет из-за того, что он знает больше… О жизни. Вне корпуса корабля. Я объясню ему ситуацию и он постарается помочь. — Могу ли я ему доверять? — Вам придётся. — Ответ Николь заставил дворянина улыбнуться ещё шире, пусть теперь и с примесью злой иронии. — Если вы требуете моей помощи, то с его участием вам надлежит смириться.       Лестер мотнул головой, вновь глубоко вдохнул, нервозно прошёлся ладонями по краю стола. Он уже сказал больше чем стоило. Возможно, даже указав на Виктора. Но это был осязаемый шанс разобраться в происходящем, не с культом или еретиками, а с тем, что касается его самого. Узнать то, что так тщательно скрывает Агент Трона. В конце концов, если он не может довериться Максу в том, чтобы узнать своё прошлое, какие-то ответы может дать будущее. Но какой ценой? Впрочем, сейчас это было совершенно неважно. — Хорошо. — Отогнав лишние мысли ответил он. — Я согласен. — А теперь успокойтесь и возьмите себя в руки. Расслабтесь. — Если бы я знал как? — Она знает.       Взгляд Николь ушёл в сторону и следуя за ним Лестер повернулся как раз в тот момент когда из дымки выпорхнула Изабелла. Полная радости и энергии. Подхватив подол юбки, она немедля рухнула на диван, сперва оперевшись о дворянина своей спиной, а после, развернувшись, бесцеремонно подхватив его руку. Будучи не то разгорячённой обществом Филиппа, не то просто истосковавшись по близости с объектом своих мучений, принцесса тяжело дышала, а её губы, вдруг оказавшиеся так близко, изогнулись в дразнящей ухмылке. — Ну как, пофлиртовал с Николь? — Вспыхнувшее в Лестере изумление перебило собой все остальные, в основном гнетущие, чувства и совершенно точно отразилось на его лице.       Дворянин бросил быстрый взгляд на навигатора, изумрудные глаза которой всё ещё источали тревогу, но слова Изабеллы явно не были её источником. А потому, вновь вернувшись к принцессе, он мягко сжал её ладонь и тяжело выдохнул, прогоняя из себя совсем недавно одолевавшие разум тревоги. — Как же я, оказывается, по тебе скучал.       Её взгляд загорелся и Изабелла придвинулась ещё чуть ближе. Бархатная ладонь легла на его спину, поднялась выше и утонула в длинных чёрных волосах. Она наклонилась к нему, почти коснувшись его лица своим. — Хорошая попытка. — Через мгновение неразрешённого напряжения прошептала она. — Почти удалось. — Жаль. — Только и смог произнести Лестер.       Ладонь принцессы скользнула дальше, коснувшись его щеки и задержавшись там на несколько волнительных ударов сердца. А затем, она, маняще улыбнулась, отодвинулась назад, приняв своё прежнее положение, но всё так же дотрагиваясь до его руки своими. — И что же вы здесь такое обсуждали? — Со свойственной ей одной восхитительной требовательностью Изабелла обратилась уже к Николь. — Из последнего? — Словно подхватив часть её энергии, навигатор вновь засияла своими глазами. — Мой недостаток жизненного опыта. — Звучит не очень убедительно. — Принцесса выразительно повела бровями. — Особенно с учётом того, как при каждом вашем появлении всё столичное дворянство бросает меня и бежит к вам, дабы послушать удивительных историй о приключениях у далёких звёзд. — Речь о жизни вне корабля. — Уточнил Лестер, на что Николь согласно кивнула головой. — И, на самом деле, даже на «Скьявонне». Свою должность на ней я занимаю вот уже почти полвека, но видела, наверное, не больше десятой части всех палуб. — Полвека? — Совершенно искренне удивился Лестер. — Я не человек, Лестер. Никогда не была. — С едва уловимым оттенком печали ответила она. — Биология моего тела значительно отличается от вашего с Изабеллой. — В общении вы мне показались вполне… Человечной? — Он подбадривающе улыбнулся. — И я уверен, что ваша душа точно такая же как у нас.       В ярких глазах Николь стала различима неловкость и, кажется, смущение, а потому не выдержав его открытого благожелательного взгляда, она на несколько мгновений опустила голову и следом рефлекторно дотронулась до своей маски. — Спасибо. — Значит, флиртовал. — Демонстративно нахмурившись напомнила о себе Изабелла. — Можешь оправдываться, что это всё её выразительные глаза, но я-то знаю: чем меньше видно, тем сильнее играет воображение. И это даже не говоря о её общей экзотичности.       Теперь в смятение оказался повергнут и сам Лестер из-за чего он увёл свой внимательный взгляд от Николь, вероятно окончательно раскрасневшейся под своими золотом и шёлком. И остановил его на принцессе. Никаких тревог или переживаний. Никаких размышлений о судьбе, проклятиях, сектах, божественной воле и неотвратимости рока. Лишь её глубокое быстрое дыхание. Томный взгляд бездонных голубых глаз. И нежные уста, замершие в нерешительном ожидании. — Когда ты рядом я ведь действительно ни о чём не могу думать… Кроме тебя.       Его свободная ладонь дотронулась до её локтя, а следом соскользнула к талии. Изабелла сперва вздрогнула, но после сама мягко подалась вперёд. Их пальцы сомкнулись, а следом за ними — и губы. Сладкая как мёд и пахнущая первыми весенними цветами, она безвольно задрожала, а дыхание прекратилось вовсе. Всё мироздание в один миг сузилось до простых, понятных ощущений: нежности, ласки и заботы.