Жертва

      Как оказалось, бывшая служанка барона нисколько не преувеличивала, назвав усадьбу жутким местом. Даже рассматривая её с почтительного расстояния Лестер испытывал неприятный дискомфорт разливающийся по его душе, при том что по всем внешним признакам она была возведена в традиционном столичном стиле, слабо отличаясь от поместья де Авилов, которое молодой дворянин посещал ранее. Элегантные стены из белого рокрита, украшающие вход утончённые колонны, подражающие таковым у планетарного собора, ухоженные сады и, разумеется, обязательный небольшой пруд. Но всё равно что-то было не так. Расположенные на углах гаргульи казались зловещей обычного, большая часть окон были плотно занавешены чёрной тканью… Мелкие детали фасада, торопливые движение прислуги, старающийся лишний раз не оборачиваться к основному зданию поместья и даже сама погода, пасмурная и с раздражающим мелким дождём, словно специально была подобрана для этого места.       Жанна, следуя своему обещанию, ни на шаг не отступала от Лестера. Являясь своеобразным островком безопасности и единственным источником света в мрачных владениях барона де Пальмы. И также, как взгляд на поместье заставлял сердце сжиматься, одной лишь мысли о присутствии рядом святой воительницы хватало чтобы вызывать в душе дворянина прямо противоположный этому эффект — значит, где-то в глубине, он ещё тянулся к праведности. Или же это она, каким-то неявным образом, усердно тянула его к свету.       До усадьбы они добрались на нанятой в городе мото-карете, в очередной раз заставив дворянина недовольно вздохнуть из-за невозможности использовать для этого Бурю. Прежде всего, они не знали чем и когда закончится этот визит, а потому водителю механизированного экипажа было велено возвращаться в столицу после получасового ожидания. Во-вторых, Лестер не смог бы найти в себе достаточно храбрости, или глупости, дабы предложить Жанне вдвоём ехать верхом на одной лошади.       Покинули они транспорт на значительном удалении от усадьбы. Лестер, будучи наследником главы династии, был прекрасно осведомлён о всех тайных тоннелях и проходах имевшихся в их родовом поместье. Это были и пути отступления в случае большой угрозы, и уединённые места для встреч не терпящих публичности, а также скрытые лазы при помощи которых осаждённый гарнизон мог бы проводить смелые вылазки. Зная об их устройстве у себя дома, молодой дворянин надеялся перенести этот опыт на жилище барона, но достаточно продолжительные поиски потайных люков в окрестных лесах ни к чему не привели. И лишь тогда Лестер отважился подойти к воротам.       Слуги не смогли скрыть своего удивления, когда пешком вышедший из леса человек представился носителем графской фамилии, однако всего минуты разговора хватило, чтобы у них не осталось никаких сомнений в дворянском происхождении Лестера. Эти люди явно привыкли безропотно подчиняться властному тону. Жанна разумно оставила все разговоры Лестеру, оставшись стоять чуть позади, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, чему в значительной мере способствовал её плотный плащ, надёжно скрывающий иномирскую одежду и, самое главное, закреплённую на поясе массивную кобуру с болт-пистолетом.       Прислуга, тем временем, связалась с кем-то по закреплённому у стены воксу, доложив о ситуации и подробно описав внешность Лестера с его спутницей, а также сообщив о их намерении встретиться с господином де Пальмой. Ответ прозвучал примерно через минуту томительного ожидания — пропустить и направить к центральному входу в поместье. Никакого сопровождения не выделялось, ведь чтобы достичь указанного места нужно было идти строго по прямой, следуя по хорошо просматриваемой гравийной дороге. — Спасибо. — Отойдя от ворот, Лестер даже обернулся к сорроритке дабы благодарно ей кивнуть. — Спасибо, что настояли на вашем присутствии.       Сперва она ответила лишь удивлённым взглядом, впрочем, на краткий миг, уголки её губ слегка изогнулись. Но после, сестра битвы мгновенно восстановила контроль над своими эмоциями и, кроме того, постаралась изобразить некоторое непринятие. — Я ведь уже неоднократно говорила вам, что это мой долг и моя обязанность. — Её руки под плащом пришли в движение, вероятно, уперевшись ладонями в пояс, но помимо этого и вновь принявшись вращать серебряное кольцо Дозволения. — И мне казалось, вы считаете, что моё участие может принести проблемы. — Да, может. — Выдохнув, Летсер пожал плечами и только сейчас увёл свой взгляд в сторону. — Но исключительно, если ваша личность будет раскрыта. А потому, мы постараемся не допустить этого. — Вы хотите чтобы я врала о себе? — Со сквозящим возмущением произнесла Жанна, на что дворянин тут же отреагировал примирительным жестом. — Нет, разумеется нет. Я бы не посмел просить вас о подобном. — На это сорроритка едва хмыкнула и поведя плечами плотнее закуталась в свой плащ, спасаясь не то от назойливого дождя, не то от вкрадчивого тона Лестера. — К тому же, если нас поймают на лжи, то это будет совсем неприятная ситуация. А поэтому, я предлагаю вам и не врать, и не распространять слишком много информации. Сообщать о себе только правду, но строго ту, которая принесёт нашему делу пользу. — Господин Серре говорит вашими устами. — Правда?       Нелепая ухмылка бесконтрольно проступила на лице Лестера, а сам он вновь обернулся к Жанне. И, столкнувшись с её холодным взглядом, испытал непереносимую горечь осознав то, что слова сестры битвы отнюдь не были похвалой. Бесстрашная воительница, она привыкла встречать врага не таясь в тенях, но грозно и торжественная, бросая вызов глядя тому в глаза. И в этой борьбе, бесспорно, Император всегда был на стороне своей названой дочери, своим светом придавая сил и защищая её душу. Не давая ей запятнаться пороками и мирской грязью. Но мог ли Лестер, или даже сам Виктор, подобным образом отзываться о своей Тайной Войне? О паутине интриг и обмана, подлых предательствах и недостойных ударах в спину? Рука Повелителя никогда не коснётся чего-то настолько низкого, мерзкого и отвратительного. Но значит ли это, что вся эта борьба не нужна Ему? Противна Его свету? Похоже, для Жанны ответ на этот вопрос был однозначен — и сорроритка никогда не скрывала этого в своём общении с Агентом Трона. Однако сейчас, обращаясь к его ученику, в её голосе и взгляде было не жгучее презрение, но что-то иное… Куда более личное и сокровенное, граничащее с разочарованием и надеждой. Именно это заглушило вспышку высокомерного цинизма поразившую разум Лестера. Волной стыда отозвавшейся из его сердца. — Я… — Поступайте так, как считаете нужным. — Выдохнув, сорроритка вновь приняла свой обыкновенный беспристрастный вид. — А я, в свою очередь, не позволю никакому злу коснуться вас.       В ответ, дворянин благодарно кивнув ненадолго опустил взгляд, собираясь с силами и пытаясь преодолеть вставший в горле ком. А после, наконец смог продолжить начатую им фразу. — Я действительно очень благодарен вам. За то, что вы рядом. — Не смея поднимать к ней глаз, дворянин тяжело вздохнул борясь с сковавшей его неловкостью. — Бог-Император явно наделил вас даром спасать жизни… И души. — Лестер…       Терпеливым тоном начала было она свою обыкновенную тираду, но что-то заставило её остановиться и вместо этого, сделав один чуть более уверенный шаг она с ним поравнялась. И чуть наклонив голову сама заглянула ему в глаза, не с вызовом и раздражением, но со спокойствием бескрайнего голубого океана, безмятежностью сияющих ледяными шапками вечных горных хребтов. — Я слышу подобные слова уже не первый десяток раз. Наверное, им стоило бы перестать производить на меня хоть какое-то впечатление, став рутиной или бесконечно повторяющимся бездумным ритуалом. Но это не происходит. — Тень печали коснулась её ангельского лица, будто ясное небо вдруг оказалось затянуто тучами. — Я — серафима. И каждый раз, когда я вижу спасённых мной людей: гвардейцев, бойцов СПО или же простых праведников оказавшихся на поругании у сил тьмы, они раз за разом опускаются передо мной на колени. Истекая кровью, изнывая от ран, они делают это даже находясь в одном ударе сердца от смерти. Они молятся на меня, протягивают свои руки. И каждый раз я отвечаю им тем же, осенив их собранной ладонями аквилой, мягко дотронувшись до руки умирающего. Все они, каждый раз, видят во мне большее, чем я являюсь.       Если среди сестёр битвы и есть те, кого можно было бы назвать самыми преданными, чистыми и рьяными, то вне всяких сомнений это будут серафимы. Ангелы несущие спасение в самый страшный и тёмный миг отчаянья. Святая, что некогда ступала по Нова Порту и в честь которой был возведён столичный собор также однажды принадлежала к их числу. И этим признанием, раскрытием своей личности в противовес тому, что совсем недавно предлагал сделать Лестер, Жанна словно расправила свои пламенные крылья, став для его восприятия сияющим маяком из чистого света.       Но зачем она здесь? Надзирать за Максом? Неужели телепат настолько силён, что, если ситуация выйдет из-под контроля, лишь самая непорочная душа сможет противостоять его безумию? А может быть, она здесь из-за того, что враг, которого выслеживает Виктор, грозит оказаться кем-то исключительно опасным и могущественным? Или же здесь есть что-то ещё, что-то, способное объяснить все те странности в её поведении которые раз за разом подмечал дворянин? Возможно, он мог бы задать этот вопрос напрямую и святая воительница не смогла бы соврать, но… Будь он достоин знать правду, Жанна была бы первой кто ему всё расскажет. — Возможно, они не ошибаются. На счёт вас. — Нет. — Она решительно мотнула головой. — Нет, Лестер. Я не являюсь чем-то большим. Чем-то великим. Чем-то значительным. Я всего-навсего инструмент Его воли. В степени не большей и не меньшей, чем все остальные Его верные подданные. — В том числе и я?       Дворянин позволил себе легкомысленную улыбку, полную нескрываемой иронии. Но вместо того, чтобы сбавить накал этой беседы, сапфировые глаза лишь засияли ещё сильнее. Долгом, верой и преданностью. Это завораживало и пугало одновременно, пусть и продлилось всего несколько мгновений, прежде чем Жанна, размеренно вздохнув, вернула себе прежнее спокойствие. — И всё же, когда вы рядом, я абсолютно уверен в том, что всё пройдёт как надо. — Чрезмерная уверенность в собственных силах не раз была причиной для моих горьких слёз. — Терпеливым и теперь даже участливым тоном ответила Жанна, продолжив, не то в насмешку, в назидание или же в наставление демонстрировать невиданную ранее открытость. — Если вам кажется что само Провидение ведёт вас за руку, то готовьтесь — к тому, что неизбежно настанет тот момент, когда Его внимание потребуется в другом, более важном месте.       Ещё раз кивнув, с благодарностью принимая этот совет, Лестер вновь сосредоточился на окружении. Ведя свою беседу и двигаясь неспешным шагом, может быть даже подозрительным с учётом непогоды, они наконец достигли усадьбы. Поднявшись наверх по резным ступеням, их встретил одинокий слуга, одетый в пурпурную с чёрным ливрею — цвета династии де Пальма. Он выверенно поклонился гостям, после чего плавным и отточенным движением открыл массивную деревянную дверь пропуская их внутрь.       В поместье оказалось значительно темнее, чем снаружи — это было первым на что Лестер обратил своё внимание. Вторым оказалась почти непереносимая духота, ярко контрастирующая с прохладной свежестью идущего на улице дождя. Когда же глаза привыкли к царящей в помещении, и, наверное, во всём поместье, полутьме дворянин с удивлением обнаружил ещё двоих слуг. С элегантными длинноствольными лазлоками в руках.       Сама прихожая ничем особенным не выделялась, но как и остальная усадьба несла в себе некий зловещий изъян, неуловимо витающий в воздухе. Все двери были закрыты, а широкие окна занавешены. Лишь тусклое сияние люминосферы из-под потолка позволило бы подняться на второй этаж по широкой деревянной лестнице и не сломать себе шею.       Первый слуга, встретивший их ещё на улице, услужливо попытался принять плащ и шляпу Лестера, но тот решительным жестом отказался, понимая, что в таком случае и Жанне придётся сбросить свою маскировку. Тот такому повороту событий заметно удивился, но не посмев как-то перечить аристократу ещё раз поклонился и поспешил покинуть залу. — Господин, — пытаясь изображать твёрдость в тоне, один из вооружённых слуг шагнул вперёд, впрочем и не думая хоть как-то угрожать лазлоком — я вынужден попросить вас сдать ваше оружие.       Молодое, пышущее здоровьем и энергией лицо. Так же как и у его напарника. Как и всей прислуги, которая до сих пор встречалась Лестеру. В обычных обстоятельствах его сознание даже не обратило бы внимания на эту делать, ведь зачем было бы влиятельному дворянину уделять хоть сколько-нибудь внимания какой-то прислуге. Но только не сейчас. И не здесь. Показательно нахмурившись, он грозно шагнул вперёд, элегантным жестом одёрнув свой плащ, открывая позолоченный эфес. Как для взгляда, так и для стремительного движения рукой. — И на каком основании ты, чернь, смеешь требовать шпагу у дворянина? — Т-таковы правила. — Он рефлекторно ещё крепче схватил своё оружие и чуть отшатнулся назад. — Мои привилегии, дарованные Золотой Буллой, превосходят ваши никчёмные правила. — И всё же, г-господин, я вынужден н-настаивать.       Перехватив лазлок он принял чуть более уверенную позу. Его голос дрожал, но повиновение, повиновение перед бароном, заставляло его перешагнуть через страх и неуверенность. Мгновение нерешительности и прежде чем Лестер успел подобрать очередную фразу в этом сословном противостоянии, сзади раздался резкий глухой удар, а следом последовал топот сапог.       Похоже, что второй слуга, незаметно покинувший поле зрение дворянина, сделал что-то слишком угрожающее, а потому Жанна, в свойственной ей манере, швырнула его в сторону, попутно с этим вырвав оружие из его рук. И сейчас, прижав того к стене, грозилась не то свернуть ему шею, не то сломать руку. — Да, она не любит когда к ней прикасаются без спроса...       Процедил Лестер, легкомысленно поведя плечами и выдавив свою самую ядовитую ухмылку. Замешательство у оставшегося слуги продлилось недолго и уже через мгновение он вскинул лазлок направив его в сорроритку. — В-всторону! Бы…       Не меняя выражения лица, Лестер плавно шагнул в сторону так, что скошенный ствол тут же упёрся ему в грудь. Теперь во взгляде слуги загорелась настоящая паника, а потому он совершенно не сопротивлялся когда дворянин, одними лишь пальцами, увёл оружие в сторону. — Я хочу поговорить с господином Гаспаром де Пальмой. — Отбросив маску надменного высокомерия уже более мягким тоном произнёс Лестер. — Ты ведь можешь проводить меня к нему?       Что бы тот не собирался ответить, его перебил быстрый топот сапог и уже через несколько секунд по лестнице, со второго этажа усадьбы, спустилось полдюжины вооружённых слуг, тут же приготовившихся открыть огонь по незваным гостям. И уже за их спинами зазвучал мерный стук трости. — В этом нет необходимости. — Раздался неприятный шершавый голос. — Я сам спустился к вам.       Замершие у лестницы стрелки расступились и, неторопливо преодолев последние несколько ступеней, перед Лестером оказался сам хозяин поместья. Сибилла не обманула, сказав что Гуль похож на живого мертвеца. Покрытая тёмными пятнами бледная кожа, словно натянутая на череп, кажется была и вовсе прозрачной, даже в окружающей полутьме просвечивая сквозь себя вены и капилляры. Тусклые впалые глаза, иссохший и будто бы грозящий вот-вот отвалиться крючковатый нос. Одет он был в замысловатый бархатный камзол, на вид весящий больше самого барона, его ладони скрывали перчатки из плотной кожи, на голову был надет пурпурный ток, с одиноким чёрным пером, из-под которого пробивались редкие маслянистые волосы. Де Пальма обладал высоким ростом, но передвигался ссутулившись, опираясь на трость, а потому сейчас был вынужден смотреть на Лестера снизу вверх. Внимательным, оценивающим взглядом. — Да, вы и правда Лестер Морр. — Хрипя, неторопливо протянул Гуль. — У вас глаза вашего отца. Также как и у вашей блистательной сестры.       Последняя фраза заставила Лестера заметно напрячься, что вызывало на бледных губах барона скупую ухмылку. А после, обернувшись к прислуге, он небрежно взмахнул своей обессилевшей рукой и те, повинуясь приказу, убрали лазлоки на плечи. Повторил это движение и стоящий рядом, при этом ещё и виновато поклонившись, куда-то между молодым дворянином и своим господином. — Этого несчастного вы можете отпустить, госпожа. — Оперившись о трость, Гуль чуть наклонился вбок обращаясь непосредственно к Жанне. — Слово дворянина, вас никто здесь не тронет.       Будто почувствовав что-то, сестра битвы сперва ответила недоверчивым взглядом, в итоге отступив назад лишь после утвердительного кивка Лестера. В наступившей тишине, лишённый сил освобождённый слуга медленно сполз на пол, тяжело дыша и боясь лишний раз пошевелиться. — Так значит, юный Морр, вы хотите со мной что-то обсудить? — Мертвецкие глаза де Пальмы вновь скользнули к Лестеру. — Что же это, если не секрет? — Будущее. — Прямо ответил дворянин, заставив лицо Гуля изобразить то, что по всей видимости являлось улыбкой. — Будущее? Ха! — В порыве эмоций он даже гулко ударил тростью по деревянному полу. — Столько молодости. Столько энергии. Столько… Энтузиазма. — Уняв свой смех, больше похожий на вороний клокот, он вновь взмахнул рукой. — Я как раз собирался обедать. Присоединяйтесь. Там всё и обсудим. — С удовольствием, ваша светлость.       В ответ на выверенный кивок Лестера барон вновь изобразил свою жуткую улыбку, после чего сосредоточил своё внимание на Жанне. Его глаза задержались на ней куда дольше, чем если бы это было вызвано простым любопытством, но никаких эмоций, никакого значения в его пустом взгляде дворянин разобрать не сумел. — Тогда, прошу вас следовать за мной. И будьте внимательней. — Развернувшись прокряхтел де Пальма. — Не оступитесь.