***
Хогвартс никак не помог, все стало только хуже. Первые две недели после зимних каникул тянулись невероятно долго и мучительно. Каждый урок всё больше и больше вгонял в меланхолию, особенно, если он был совмещен с Гриффиндором. За эти несколько недель он ни разу не встретил гриффиндорскую старосту, она будто бы провалилась под землю. Ни в Большом зале, ни на уроках, ни в библиотеке, абсолютно нигде её не было. Но её отсутствие только заставляло Драко напрягаться и усерднее рассматривать студентов в школьных коридорах. Поттер повсюду таскался с рыжей подругой, Уизли метил углы с Браун в обнимку, а Грейнджер не показывалась. Из разговоров однокурсников, Малфой смог понять только то, что эти трое перестали общаться ещё в первом семестре, но в его голове эти воспоминания были очень туманными и скомканными. Он помнил что-то такое, но даже не представлял масштабов раздора между этими тремя. Драко не заботили предстоящие выпускные экзамены или постоянные недовольства Гринграсс, это всё ушло на второй план. Всё о чем он сейчас думал — это куда пропала Грейнджер и где всё время шатается Забини. Его самого удивлял такой неподдельный интерес к «Золотой девочке», но он мог ощущать легкость только тогда, когда отыскивал её своими серыми глазами среди толпы. Малфой уже прекратил тщетные попытки отыскать ответы на все те вопросы, которые он сам себе задавал, когда по вечерам думал обо всем происходящем, сидя в полном одиночестве на Астрономической башне. Урок Заклинаний с Флитвиком и так был не самым увлекательным, но в понедельник он был совмещен с красно-золотыми, ещё и первым по расписанию. Полусонные слизеринцы вполуха слушали коротышку, который активно дискуссировал с Гриффиндором. Малфой в уме подсчитывал, сколько ему осталось слушать этот бред, а Гринграсс лениво сползла на его руку. Блейз сидел перед ним и пытался не уснуть после очередной бурной пьянки с неким инкогнито, о котором ничего не рассказывал. Громкий шум открывающихся дверей заставил Слизерин оживиться, а Гриффиндор — замолчать. В дверях стояла худая девушка в черном облегающем платье выше колен, её каблуки зацокали об каменный пол, а ровные волосы аккуратно лежали на плечах. Красная помада кидалась в глаза, заставляя обратить внимание смотрящего на сочные пухлые губы, а карие глаза затуманено смотрели на класс. — Профессор Флитвик, — заплетающимся языком выговорила девушка. — Прошу простить за опоздание. Позвольте занять своё место? Грейнджер не дождалась ответа преподавателя и тут же плюхнулась за рядом стоявшую парту, занимая место возле Теодора Нотта. — Мисс Грейнджер? — взволновано пробубнил Флитвик. — С вами все в порядке? — Профессор, — протянула Гермиона. — Со мной все отлично! В классе повисло минутное молчание, которое нарушила сама же Грейнджер. В её руке неожиданно показалась бутылка огневиски, с которой она тут же отпила жадный глоток. Малфой смотрел на неё и не мог поверить в реальность происходящего: самая примерная ученица школы заявилась в хлам пьяной на урок и продолжала пить, никого не стесняясь. Бурные комментарии полились со всех сторон, а Грейнджер снова принялась за бутылку. — Мисс Грейнджер! — завопил коротышка. — Что вы себе позволяете? Вы ведете себя неподобающе! Я бы сказал, что отвратительно! Немедленно к директору! — Ой, да бросьте, профессор! — Грейнджер оторвалась от бутылки и со стуком поставила на парту. — Я не нуждаюсь в ваших никчемных лекциях и практических занятиях, они пустые и совсем ничему не учат! Как вы думаете, почему случилась Битва за Хогвартс? Почему Волан-де-Морт смог восстать и нанести такой непоправимый удар магическому миру? Все просто! Потому что в школе не учат ничему, что могло бы обезопасить наше население! Поттер победил Лорда с помощью Экспеллиармуса! Смешно! Её громкий смех взорвал гробовую тишину кабинета Заклинаний. Глаза Грейнджер наполнились безумием, а смех из звонкого и безобидного превратился в тихий и пугающий. Даже Нотт, который до этого момента просто наблюдал за ней, начал понемногу отодвигаться от соседки по парте. Драко смотрел на неё с ужасом, как и большинство студентов в классе. От прежней Грейнджер, которую он знал, ничего не осталось, кроме оболочки. Только внешне она походила на ту девочку, которая делала всем вокруг замечания и гналась за баллами для своего факультета. — Думаю, что это наша последняя встреча, — сквозь смех сказала Грейнджер и встала из-за парты. — Со всеми вами. Тонкие каблуки снова застучали об камень, и Грейнджер скрылась за дверьми кабинета. Малфой смотрел ей в след и всё ещё не мог избавиться от громкого эхо её голоса в голове. Забини, который резко подорвался и умчался вслед за девушкой, заставил Драко ещё глубже нырнуть в свои мысли. Астория начала что-то шептать ему на ухо, но он отодвинул её от себя рукой и жестом велел заткнуться. Флитвик спустя несколько минут продолжил урок, но сознание Малфоя уже было слишком далеко от этого дня. Перед глазами начали пробегать картинки событий первого семестра, но они казались Драко какими-то неполными и иногда фальшивыми. Он забрался в свою библиотеку и начал копаться среди сотни книг, которые давно уже валялись просто на полу. Свет в его кладовке воспоминаний так давно не загорался и Малфой боялся его зажигать. Боялся, что нечаянно наткнется на то, что вернет его в тот кошмарный год и с головой окунет в разъедающий яд. «Почему её тут нет? Почему я не вижу её? Не может же быть, чтобы я не видел её весь первый семестр? Я по-любому где-то пересекался с ней, в коридорах или на совместных уроках. Почему этого нет?» «Тренировки? Но их же не должно было быть. Они все-таки были?» «Забини? Мы пили с ним на Астрономической башне? Я бы никогда не пил огневиски с Забини на Астрономической башне. Или пил?» «Я и Грейнджер? Это был дешевый фарс, просто шутка. Я просто трахал эту грязнокровку!» «Мы спали. Но почему я не помню этого? Почему, Грейнджер? Почему я помню это так, будто бы посмотрел отвратительный маггловский фильм. Почему?» — Драко! — голос Астории прозвучал слишком громко. — Что с тобой? — Ты о чем? — Ты с самого утра какой-то не такой, — Гринграсс надула губы. — Я хочу с тобой серьезно поговорить. — О чем? — О нашей помолвке, — на лице девушки появилась улыбка. — Мой отец сегодня собирается посетить Малфой-Мэнор. — Мне кажется или для того, чтобы говорить о помолвке, я должен тебе признаться в своих чувствах? — Драко перевел взгляд на свою соседку. — Или я что-то путаю? — Нет. Но я и так знаю, что ты меня любишь. Он не стал продолжать этот разговор. Ему хотелось рассмеяться, точно так же безумно, как двадцать минут назад смеялась Грейнджер. С каких пор жизнь приняла такой градус наклона? Что такого сломалось в механизме Вселенной, что всё так изменилось? Ненавистное Золотое Трио распалось, его мать втайне от него дружит с Грейнджер, которая окончательно свихнулась, лучший друг бегает хвостиком за ней, а Гринграсс, которая ничего не значит для Малфоя, сидит и разговаривает с ним о помолвке. Когда вся его жизнь начала крутиться вокруг той, которую он ненавидел всю свою жизнь? А ненавидел ли? За обедом все, кому не лень, обсуждали произошедшее на уроке Заклинаний. Все факультеты и все курсы уже были осведомлены о выходке ярчайшей ведьмы всей магической Англии. Нужно отметить, что Слизерин был прямо-таки в восторге от речи гриффиндорки и, даже в контексте разговоров, называли её по фамилии, а не грязнокровкой. Драко крепко сжимал в руках кубок тыквенного сока и смотрел в стол перед собой, не обращая внимания на разговор Астории и Дафны, которые уже подбирали свадебное платье для младшей. Филин Нарциссы внезапно появился посреди обеденного стола и выронил перед парнем конверт. «Драко Люциусу Малфою от Нарциссы Малфой» Мать никогда не подписывала свои письма для него так официально и ещё реже называла сына полным именем. Драко взял письмо и удалился из Большого зала. На втором этаже ему приглянулась старая дверь, которая легко отворилась, приглашая парня зайти. Это было похоже на какой-то старый кабинет, которым уже давно никто не пользовался. Количество пыли и затхлый воздух тут же подтвердил все его догадки. Малфой прошелся вдоль кабинета и увидел, что на одной из парт пыли практически не было, а на каменном полу была засохшая лужица крови. Он еще несколько секунд всматривался в кровавые капли, а потом занял место за этой партой и вскрыл конверт с письмом. «Драко Люциус Малфой, Мне казалось, что такие вещи, как помолвка должны в первую очередь обсуждаться с семьей. Я очень разочарована тобой и твоим поступком. Ты выставил меня полнейшей дурой перед Гринграссами, которые сегодня наведались в Малфой-Мэнор с известием о том, что ты решил обручиться с их младшей дочерью. Я искренне надеюсь, что ты сможешь мне объяснить спонтанность своего поступка. А так же потрудишься рассказать, почему я не в курсе всего этого. Я очень жду твоего письма. P.S. Подскажи мне, пожалуйста, находится ли мисс Грейнджер сейчас в Хогвартсе? Нарцисса Малфой» Драко ещё раз перечитал последнюю строку письма Нарциссы, чтобы убедиться, что это не галлюцинации. Его мать действительно спрашивала у него о Грейнджер? И такой странный вопрос. Конечно же, она в школе, где ей еще быть? Внутри кипела злость. Он был в ярости, этот день с каждой минутой подталкивал к тому, чтобы запустить в кого-то Аваду. Чёртова Астория, со своей помолвкой, и её родители. Нарцисса со своими претензиями. И Грейнджер, которая смогла его достать, не будучи где-то рядом. Отец, наверное, удавился бы, если бы узнал, о чем спрашивает Нарцисса в своих письмах. Малфой скомкал письмо и отшвырнул подальше от себя, а его глаза устало смотрели на засохшую кровь под ногами. «Так это правда? То, что говорят? «Золотая девочка» решила покончить жизнь самоубийством?» Его собственный голос послышался откуда-то со стороны, и он поднял глаза. Он мог поклясться, что сошел с ума в этот самый момент. В нескольких шагах от него стоял он сам, а рядом Грейнджер. Только вот выглядела она как живой труп, а с её руки стекала кровь. Малфой зажмурил глаза и помотал головой, а когда вновь посмотрел перед собой, то никого уже не увидел. Ни секунды больше он не стал задерживаться в этом старом пыльном кабинете. Подземелья были пустыми, все ещё были на занятиях. Драко лег на диван у камина и попытался хотя бы на несколько минут задремать, но звук открывающейся двери нарушил все планы. — Блять! — выругался Драко. — Не день, а хуйня полнейшая. — Точно, — голос Забини прозвучал где-то над ухом блондина. — Прогуливаешь, Малфой? — Кто бы говорил, Забини? — Малфой лениво посмотрел на друга. — Из нас двоих староста — ты. — Я уже пропустил три урока сегодня, вряд ли лекция Трелони меня спасет. — Где ты был? — С Гермионой. — С каких пор она для тебя Гермиона, Блейз? — съязвил Драко. — Ты проводишь с этой грязнокровкой всё своё время. Мне казалось, что я — твой друг. Блейз подскочил вплотную к Малфою и направил на того свою палочку. — Ещё раз, — процедил мулат. — Ещё раз ты назовешь её этим дрянным словом и моя рука не дрогнет, Малфой. — Полегче, Забини! Ты слишком перевозбужден, друг. Или Грейнджер тебе не дает? Похоже, что ты не в её вкусе. Могу предположить, что ей нравятся блондины. Драко сам не знал, почему начал этот глупый и бессмысленный спор с другом, зачем пытался его спровоцировать и зачем пытался задеть. То ли его раздражал факт того, что Забини предпочел гриффиндорку ему или то, что Грейнджер подпускала к себе так близко Блейза. Каждый из этих фактов возмущал его, а в совокупности они взрывали ему мозг. — Малфой, — впервые Забини смотрел на него с презрением. — Ты очень сильно пожалеешь о своих словах. — С чего бы это, Блейз? — Потому что ты сейчас оскорбляешь мою невесту, Малфой. Гермиона Грейнджер — моя невеста, моя будущая жена, и я не позволю тебе, чистокровному ублюдку, в таком ключе говорить о ней. Ощущение, что на него вывернули ведро ледяной воды, тут же пробрало Малфоя. Слова Забини прозвучали как гром среди ясного неба. Драко охотнее поверил бы сейчас в то, что Волан-де-Морт воскрес, чем в то, что Грейнджер — невеста Забини. Это просто не укладывалось у него голове, это было слишком неправильно. — Ты, блять, шутишь? — выдавил из себя Малфой. — Похоже на то, что я шучу? — Забини убрал палочку в карман. — Гермиона — моя невеста, Малфой. Клянусь Мерлином, если я узнаю или услышу, что ты хоть как-то задел её — мне будет наплевать на нашу с тобой дружбу. Сердцебиение Драко участилось, а серые глаза почернели. Он кинул на друга последний взгляд и направился в спальню. Призвав к себе пергамент и перо, он принялся за письмо.12(1)
13 июля 2021 г. в 23:22
Эти каникулы казались бесконечными. Впервые за долгие годы учебы, праздники не приносили Малфою никакой легкости и чувства покоя, Малфой-Мэнор стал ненавистным и душным. Он провел несколько дней во Франции с Пэнси, в надежде расслабиться и забыться, но вместо этого чувство озлобленности только росло. Подруга раздражала только одним своим видом, ей даже не нужно было раскрывать рот, чтобы Драко мечтал поскорее от нее избавиться. Он вернулся домой, к Нарциссе, но ситуация только ухудшилась.
Драко снова начал видеть кошмары, которые пугали до смертельной бледности и ручьев холодного пота на спине. Ему больше не снились сборища Пожирателей или пытки в подземельях поместья, это было что-то совершенно новое. Каждую ночь он пытался спасти какую-то девушку, которая медленно и болезненно умирала на его глазах; она плакала и молила о помощи, но он ничего не мог сделать. Стоило ему к ней приблизиться, как её тело превращалось в ужасный гниющий труп, в котором вообще было сложно распознать человека.
Из ночи в ночь его изводили её отчаянные крики, которые пробирались под кожу, в самое сердце, и самое ужасное в этом всем было то, что он ужасно скорбил по этой девушке. Как только он прикасался к её окровавленной плоти, пустота и невероятная боль просачивались в голову и душу, сжирая с потрохами. Сначала он просыпался и пытался отмахнуться от этих снов, прогнать все мысли, а потом начал принимать зелье для сна.
Поначалу жидкость из разноцветных стеклянных флакончиков помогала Малфою, но, только вот, пустота внутри него росла. Астория, которая стала частым гостем Драко, помогала отвлечься, но и этого со временем стало недостаточно. Младшая Гринграсс стала удобной для него, ничего общего в будущем он с ней не собирался иметь, но и прогонять не стал. Малфой был слишком эгоистом для того, чтобы отказаться от какого-то подобия спасательного круга для себя, пусть и понимал, что вселяет в юную девушку ложные надежды на их совместное светлое будущее.
Поведение матери настораживало Драко. Она всё время с кем-то вела переписку и кого-то ждала в гости, но визит этого важного гостя всё время переносился на неопределенный срок, что очень расстраивало Нарциссу. К своему собственному удивлению, он с нетерпением ждал начала нового семестра, чтобы снова оказаться в школе. Забини за все каникул написал ему несколько раз, несмотря на то, что сам Малфой послал другу десятки писем, чего раньше никогда не делал.
Драко рассказывал другу в письмах чуть ли не о каждом своем шаге, как будто бы требовал от него какого-то одобрения собственных действий. Несколько листов занял рассказ Малфоя о его путешествии с Паркинсон, и в два раза больше рассказ о его недоотношениях с Гринграсс. Те ответные письма, которые он получил от Блейза, были слишком сухими и, как показалось Драко, в некотором роде обвиняющими.
Последним, что заставило его возненавидеть зимние каникулы, стал визит тайного гостя Нарциссы. Малфой был готов провалиться под землю, когда утонченный силуэт девушки у окна трапезной развернулся к нему лицом. Грейнджер. Зануда и заучка Гермиона Грейнджер, подружка святого Поттера, сейчас стоит в нескольких метрах от него, а мать одаряет её теплой улыбкой. Но выглядела она совсем не так, какой он её знал.
Никаких мешковатых лохмотьев и безобразия на голове, никакой паники и неуверенности в глазах, ничего из того, что он видел каждый день в коридорах Хогвартса. Слишком правильная и аккуратная прическа, безупречная одежда и макияж, холодное и беспристрастное выражение лица. И такой знакомый запах карамели, который разливался по его телу, даря желанное чувство безмятежности и умиротворения.
Весь вечер он пытался посмотреть на неё, уловить каждое слово, не пропустить ни одного её отточенного движения. Она казалась ему одновременно до боли противной и необходимой. Его пугало то, что её голос вызывал приятные мурашки по коже, а на её фоне Астория казалась блеклой и неинтересной. Драко не мог найти в своей голове рационального объяснения тому, почему его манит её близость, сводит с ума до потери пульса. Её лицо снилось ему всю ночь, прогнав кошмары и смягчив острую злость.
А теперь он сидит в гостиной Слизерина и пытается отключиться, чтобы не слышать воплей Астории и ядовитого хихиканья Пэнси, которая возненавидела подругу после зимних каникул. Стоило Паркинсон узнать, что Драко переключился на Гринграсс, как от былой дружбы и следа не осталось. Но сейчас его все это не интересовало, все мысли были забиты тем, что произошло в Большом зале. Малфой не понимал, как он смог общаться с Грейнджер вот так, просто глазами, не говоря ни слова. Её сознание было для него как открытая книга, точно так же, как и его для неё.
«Мерлин, на свою Гринграсс так смотри.»
Это все было очень странно. Еще и реакция Блейза, который вместо того, чтобы успокаивать Асторию, как большинство слизеринцев, унесся за Грейнджер. Он не помнил, чтобы друг был падок на гриффиндорок, а уж тем более на подружку Поттера. Драко должен обязательно поговорить с Забини.