Твое имя — враг мой

Устало потирая лоб, Дамболдор опять открыл тумбочку. Вообще тяжело понять, когда Альбус чем-то обеспокоен. Он всегда искусно скрывал свои проблемы за маской беззаботности и, толком не задумавшись, замаскировал всю свою жизнь под образ добродушной фигуры, которая в любое время, в любом месте поможет и выслушает тебя. Для примера посмотреть на его кабинет: по всей комнате валялось множество золотых ложечек, и они умудрялись тихо пищать, жужжать и дымиться. На книжкой полке яростно сражались какие-то квадратные голубые вкусняшки, иногда показывая свои маленькие, но острые зубы, намереваясь укусуть своего сородича. Сразу за круглым столом величались два огромных шкафа, и содержимое первого перечислять было бы слишком долго — там лежал хлам со времён святой Морганы. Но среди всего беспорядка остроконечная веселая Распределяющая Шляпа бросалась в глаза, и она почти всегда что-то напевала себе под несуществующий нос. Яркий феникс приветствовал каждого встречного, величественно взмахивая перьями, садясь на плечо своего хозяина. При такой обстановке и думать не хочется, что у директора Хогвартса могут появиться какие-то трудности. Казалось, будто он совсем не был человеком — просто какой-то статуэткой, смотрящей на будущее только сквозь призму забавы и любви. Знали бы они, что это совсем не так. С тоской, он посмотрел на картинку, стоящую на столешнице. Гладкие рыжие волосы обрамляли острые скулы и подчеркивали голубые глаза, что делало изображённую девушку довольно строгой на вид. Но множество милых веснушек говорили о юности, молодости и ещё незаконченном детстве. Он так и не знает, кто её убил. Или он сам, или его родной друг, которого он достаточно давно не навещал. Сколько бы лет не прошло, сколько бы раз он себя не уговаривал — все равно, он считает себя виноватым. Виноватым-виноватым-виноватым! Сколько прошло времени, а боль так все ещё не отошла. Небольшой отголосок, всего малая часть от того, что он чувствовал годами ранее, но эта горячая утрата возвращалась каждый раз, каждое двадцать седьмое августа. Сегодня ровно девяносто восемь лет со смерти Арианы Дамболдор. Он бы хотел пойти в Кабанью Голову, помянуть сестру вместе с братом, но не может, не выдержит. Это означает, что ему снова нужно натянуть маску радостного дедушки, чего он делать откровенно не хотел. К тому же, есть более важные, серьезные проблемы. Над всем магическим миром нависла крупнейшая опасность, и она доходила до настолько больших размеров, что от одной подобной мысли кровь стынет в жилах. Мост Миллениум, в самом центре Лондона, чудесным образом сломался, ведь вправду, почему? Его открыли совсем недавно, проблем с фиксацией быть не могло. К тому же, почему именно в самый разгар дня, когда больше ста людей проходило по мосту? Маглов унесло в Темзу вместе с кусками железа, где все до единого потонули. Даже идиот бы понял, что здесь все далеко не чисто. Можно ли в таком случае сидеть сложа руки? Наверное, да — можно. Но это не про Альбуса. Особенно, когда одна из многих причин бед находилась у него под столом. Он достал кольцо, а вместе с ним и дырявый кожаный дневник. Как же хотелось сломать их, разбить, кинуть на дно Марианской впадины, только бы освободиться от этой ужасной темной магии. Она звала его, просила освободить, спасти её; говорила, как несправедливо её заперли в перстне. Шептала, как много всего они могут сделать вместе, сколько счастья они подарят магическому миру, сколько проблем решат. И ему так хотелось поверить чертовому крестражу — и описать сложно, что он чувствовал, когда отодвинул его в сторону. К нему до сих пор не пришло осознание того, что сотворил его ученик. Самый умный, самый хитрый, самый прилежный ученик всего Хогвартса за все времена его существования. Каждый ему завидовал, все до единого, начиная с первокурсников, заканчивая профессором Слизнортом. Девушки тянулись к нему, как пчела к пыльце, а парни так хотели с ним сдружиться, что иногда могли совершить довольно неразумные поступки. К счастью, таких было мало. К сожалению, некоторые такие особы все же были. В частности, среди них был и Малфой, и Мальсибер, и Блэк. И Вальбурга, и Орион. На тот момент они не слишком интересовались политикой, чтобы привязаться к Тому, но после выпуска ситуация сильно ухудшилась. Реддл пропал. Сам министр пророчил ему большое будущее, с неоспоримыми властью и влиянием. Наверное, он даже составил особый план, в котором Том занимает ключевое положение. Точно хотел слепить собственноручно из него какую-то важную шишку, может, даже шпиона. Полезным для него человеком, с рабочей смекалкой. Скромным, красивым и очень гибким в общении, таких людей ему и не хватало. Но он пропал. Его буквально не было, будто в воздухе растворился. На улицах Косого Переулка он не появлялся более двух лет, и что странно — его приятели тоже ничего не знали. Или же просто молчали, что вероятнее. Только спустя пять лет стало известно, что он побывал в лесах Албании, но его точное местонахождение так и не узнали. Возможно, он был во Франции, или Италии, или где-то ещё, никто не знал. Понемногу его начали забывать, и вспоминали о нем все реже и реже. Второго сентября тысяча девятьсот семьдесят пятого Лорд Волдеморт предстал перед миром, напав на одно из маггловских поселков в Англии. Уже за неделю он дошел и к магглорожденным. Сначала маги воспринимали его как очередного сектанта, главаря какой-то религиозной группы или просто чистокровного фанатика. Никто и не надеялся получить такие огромные убытки от новоиспеченного Лорда за полгода. Несколько волшебных магазинов разнесли в щепки, скорее всего из-за продавцов сквиба и полукровки. Магическая Британия, напугавшись, подняла бунт с лозунгом: «министр нас не может защитить, нам нужен другой.» Чтоб тебя, Альбус помнил, как старался угомонить возмущающийся народ, но у него, конечно, ничего не вышло. Кем был он против армии взрослых волшебников. Профессора защиты от темных искусств не прожили в школе и двух лет, как подавали на отставку. Причина не была ясна. Да её вообще не было, как он считал. Это продолжалось до сих пор, и сколько не старался бы отыскать ответ — его не было. Никто не задерживался достаточно долго. И только недавно понял, кто в этом замешан. Сам Альбус. Возможно, лучше не нужно было отказывать ему тогда, ещё очень очень давно; может, если бы он стал профессором ЗОТИ, все было бы по-другому. Ему было всего семнадцать, только-только закончил седьмой курс, и Альбус посчитал, что он был слишком молод. Или отказал из-за собственной ненависти к нему. Ненависти? Да, он его ненавидел. Но как бы Альбус его ненавидел, он был горд учить и воспитывать такого смышленого мальчика. Ещё давно, очень давно, если бы он придушил свою неприязнь, все могло бы быть по-другому. В этом виноват он. Нет, он его не ненавидит. Он ненавидит Лорда Волдеморта, но уважает Тома Реддла. Дамболдору захотел плакать. Зачем ему это знать сейчас, смотря на его крестраж? Он поднял кольцо, стараясь осмотреть его как можно более подробно, игнорируя протесты спрятанной там души. Перстень сделан из темного золота, обрамлен тонкими виноградными лозами, которые создавали собой в центре четкий ромб. А в том ромбике находился такой же черный камень с гравировкой окружности, линии и треугольника. Он догадывался, что здесь увидит. Либо наделялся. Воскрешающий камень, один из Даров Смерти. — Алл, спой. — Ариана капризно надула губы, недовольно нахмурившись. Альбус резко вскинул голову, покачав ею. — Ты же видишь, я занят. — Ты почти никогда не бываешь дома. Спой! — Я занят. Не задумавшись о том, что будет; о том, чтобы хотя бы проверить кольцо на проклятия, которых было через край, он надел его. Это самый глупый поступок за всю его жизнь, но кого это волнует, если он увидит ее? Кажется, небольшой риск слишком малая цена за такой приз. Спустя пять минут ничего не произошло. Ничегошеньки. Не появилось ни катастрофичных последствий, ни самой Арианы. Перстень так же покоился на пальце. Спустя десять минут тоже, никакого результата не было. Это было без толку. Грустно нахмурив брови, Дамболдор потянулся, чтобы снять обручку. Но она не снималась. Кольцо точно было большего размера, чем ему нужно — как же тогда оно застряло? Сильнее надавив, Альбус ещё раз попробовал снять украшение, и опять ни какого результата. Будто слилось с кожей. Он уже собирался встать и позвать кого-то на помощь, когда ослепительная вспышка боли размыла все перед глазами. Вокруг него внезапно возник густой серебряный туман. Рука жёстко болела, как от огня, да настолько, что двигать ею было тяжело. Едва поднявшись с пола, он заметил почерневшую кисть и кольцо, которое упало за десять футов от стола. — Что, черт возьми, Северус, только что произошло?

_________

— Что, черт возьми, Северус, только что произошло? — резко начиная кашлять, он тяжело вздыхал после каждого слова. Даже не пробуя что-то сделать, он упал на пол, громко застонав от боли. Ног он не чувствовал, рук тоже, он вообще не ощущал хоть какой-то опоры. Едва открывая глаза, его внезапно ослепило от гигантского количества яркого света. Какого, блять, хрена? Мгновение назад он сидел за столом, старался не раздавить мелкого Малфоя носком своего ботинка и тихо забавлялся от споров своих последователей. Как он мог оказаться в каком-то облаке? Тишина говорила только об отсутствии, как минимум, Беллатриск, что уже не очень хорошо. Северус не отозвался, значит, или с ним что-то случилось, или его здесь нет. Итак, сейчас он оптимистично отдыхает на земле, не имея желания и двинуть пальцем, и причем остался совершенно один в коробке с дымом. Чудесная перспектива. Собравшись с силами, он выпрямился, опираясь на крайнюю стену. Глубоко вздохнув, не обращая внимания на тяжесть в конечностях, поднялся на ноги. Только для того, чтобы опять упасть. Попробовав ещё несколько раз, с пятого он наконец-то стоял более-менее устойчиво, но продолжал кашлять. — Помогите! Медленно поворачиваясь в сторону отклика, он ничего не увидел из-за тумана, но по голосу стало понятно, что это был не Пожиратель. Более осторожно он ступил в центр комнаты. — Помогите! Скривившись, он приблизительно понял, где находится стол и двинулся к нему… И увидел возле шкафа кольцо. Его кольцо, то самое кольцо. Быстро подбежав к нему, с широко открытыми глазами, стараясь не потерять сознание от внезапных движений, он схватил перстень, почти трясясь перед ним. Как только кольцо оказалось на своем законном месте — на его пальце — усталость оставила его тела. И туман вместе с ним. Не описать того шока, когда он увидел кабинет Альбуса Дамболдора в полной красе и самого Альбуса. Мерлин. Все ещё удивленно оглядываясь, он старался найти любое зеркало. В самом углу висел кусок разбитого стекла, и он зразу пошел к нему. Неужели? В зеркале на него смотрел не отвратительный Лорд Волдеморт, с обескровленными устами и тощими ногами и пальцами, а молодой Том Марволо Реддл. Молодой Том, с великолепными волосами цвета вороньего крыла, с яркими глазами цвета свежескошенной травы, с высокими скулами, с удивлённым взглядом и прекрасной фигурой. Пальцы. Пальцы были длинные — аристократичные, а кожа бледной, болезненно бледной. Зеркало должно было разбиться от настолько неземной красоты, но почему-то осталось на месте. — Да… Да, да, да! — Волдеморт запустил небольшие ногти в густую шевелюру, оттягивая её. Он провёл языком по ряду зубов и почувствовал их ровность и белизну. И он засмеялся. Возможно, немного, совсем немного безумно, но он смеялся. Он не мог остановиться, он смеялся, смотря на умирающего директора Хогвартса. Он был идеальным, Лорд Волдеморт был идеальным. У него был рассудок, красивый облик и возможность побеждать. — Том… Он остановился. Дамболдор, делая последние вздохи, облокотился головой к руке. — Прошу тебя… Крик, крик, плач. Умер. Альбус Персиваль Вульфик Брайан Дамболдор, самый могущественный волшебник, умер. Его место занял невероятный, но безумный Лорд Волдеморт, всеми силами желающей власти. Ещё раз безумно хохотнув, он подошёл к безжизненному трупу. — Это точка невозврата, старик. Я победил.