И что же дальше?

Ей было очень тяжело возвращаться в ФЭС… И НЕВОЗМОЖНО НЕ ВЕРНУТЬСЯ.. В тот день ее перевели в обычную, но одноместную палату главного клинического военного госпиталя в Москве, после трех суток в отделении интенсивной терапии и долгой операции. Во время последнего задания, в стране называть которую нельзя называть, Юля сильно пострадала. Ее переправили в Москву, сделали серьезную операцию и сейчас она восстанавливалась от ран, физического и морального истощения. Даже здесь она находилась под своим позывным и никто не знал кто она. Врачи и персонал обращались к ней: Фалькон или товарищ майор. Только когда она пришла в себя Юля поняла что находится в России, в Москве. На нее навалились эмоции, воспоминания, чувства… Она была дома, она была на Родине. Когда ее в кресле перевозили в обычную палату, на другом конце коридора Юля обратила внимание на высокую женщину с военной выправкой, но в штатской одежде. Она шла к ней спиной вместе с полноватым заведующим отделением полевой хирургии Андреем Николаевичем, который буквально вытащил ее с того света на операционном столе. Но практически тут же они с медсестрой, завернули за угол и въехали в палату. - Располагайтесь и обязательно поспите. Если что будет нужно - кнопка вызова справа. Капельницу я вам привезу вечером. Отдыхайте - и медсестра вышла плотно закрыв за собой дверь. Рогозина? - подумала Юля. Да нет, врядли... Что ей тут делать? Наши конечно попадали в больницу и на операционные столы и даже в этот госпиталь, но не на это отделение, а в обычную хирургию, двумя этажами ниже… Она горько усмехнулась своим мыслям.. Наши… столько лет прошло, а они все для неё...Наши… Чтобы не травить себя Юля строго и вслух сказала себе: Спаать, сон - лучшее лекарство. Когда она проснулась, день клонился к закату… Скоро привезут капельницу, а через две-три недели, максимум месяц ей нужно будет возвращаться на службу. В дверь постучали и в палату вошла… - Галина Николаевна - удивленно и обрадованно сказала Юля .- Значит это были вы, с утра? Мне показалось, что я видела Вас. - Не показалось, товарищ майор - также улыбнулась Рогозина. Мама, Мать … Так за глаза иногда называла в ФЭС Рогозину “старая гвардия” Котов, Майский, Шустов, Лисицын и многие другие, те кто был с самого основания. “Мать - все простит” - как то сказал Костя лежа весь изломанный, тут же в Бурденко, после самодеятельности по спасению сестры погибшего боевого товарища. - Товарищ майор, пока не могу называть тебя иначе - продолжила Галина Николаевна присаживаясь на стул рядом с кроватью. - Узнав о твоем ранении и аккуратно наведя справки, я выяснила что твое ранение и специфика выполняемого задания, вынудили твое руководство перевести тебя в штаб. На полевую работу тебя больше не пустят. Радостные от встречи с Рогозиной глаза Юлии, в миг погрустнели... Становится штабной “мышью” запертой в 4х стенах, было очень печально… - У меня есть предложение - Рогозина будто не заметила этой перемены - Возвращайся в ФЭС. Как раньше, оперативником. Звание твое останется при тебе… - А … как же.. ? - С работодателем твоим я договорюсь... если ты конечно хочешь вернутся. - Да, - после небольшой паузы сказала слегка потрясенная Юля. - хочу… Я согласна, Галина Николаевна. - Тогда договорились.. лечись, восстанавливайся и через месяц два - жду тебя на работе. - Спасибо. - Я рада, что ты вернешься. - Вставая сказала Рогозина. и улыбнувшись добавила… Вот переполоху то будет…. ФЭС. Наши… Ребята -опера, Валя, эксперты, вечно снующие как мышки, лаборанты.... то что ей иногда снилось, опять возвращается в ее жизнь. И ОН...Как там он? Помнит ли ее? Тот которого она любила когда-то, тот от кого и из-за кого она втянулась в эту авантюру с секреткой.. Костя, товарищ майор, Лисицин Константин Львович. Первые 3 года на службе Родине в самых опасных и важных и тяжелых заданиях она жила, вдохновлялась им и его примером, мысленно советовалась с ним, иногда мысленно же проговаривая себе язвительные комментарии в его духе.. Вспоминала и радостные моменты, то как он признался ей в любви когда на задержании ее ранили в живот - А он перепугавшись, что не успеет это сделать сказал ей - Юлька ты держись,ты не помрешь.. я же люблю тебя... и то как они целовались бессчетное количество раз, многие другие тёплые и радостные моменты. Неприятные или плохие моменты она тогда старалась не вспоминать... а у них бывало разное. Да и характер у обоих был очень тяжелый и взрывной. Потом стала думать о нем, все реже и реже.. а в последние полгода, думать о чем то кроме задания было невозможно… Все силы, мысли и внутренние ресурсы уходили на то что и выжить, и задание выполнить и штатских женщин и детей защитить, и остаться собой, не потеряв остатки души. И вот сейчас лежа в палате, Юля понимала что она возвращается в ФЭС… Как все будет? Юля понимала что легко не будет точно… Зная характер и норов Кости, Юля предполагала что он искал ее, бросив на это все возможные ресурсы.. и свои и друзей (ведь Майский с Кругловым друга не бросят) и даже ФЭС по тихому в обход Рогозиной будет искать ее следы...Она ведь просто не вышла на работу, когда Лисицин был в очередной командировке. и даже у него дома не оставила ни прости, ни прощай.Только ее копия ключа от его квартиры, осталась лежать на столе у него в кабинете. А после не найдя даже намёков на её местоположение наверняка сильно обидился. Ведь фактически она сбежала. Сбежала от осознания того что погрязла в болоте отношений с Костей. Они не двигались, не развивались ... хотя и были почти семейные. О том что они пара знали только четверо… Но судачили все. Это была любимая тема за столом в буфете, лаборанты шушукались и косились на них в коридорах, Ваня который сам не мог разобраться в своих отношениях, шутливо просил передать тов.майору "привет и распечатки по делу" тогда когда она ехала домой вечером... Юле не хотелось оповещать всех, ей хотелось просто человеческого счастья: ты пришла домой: а тебя ждут, пусть спят, потому что на улице 3 ночи, а ты приехала со срочного вызова, но ждут. Ей хотелось семьи, в дальнейшем детей и конечно свадьбы… пусть тихой, но их свадьбы. А если ты спишь, когда любимый в аналогичной ситуации вернулся домой, тебя не будят со словами - Юль, вставай! хватит спать - я в душ. Сваргань пожрать по-быстрому, - я буду чай, еду и тебя. Вот и вся романтика. И все равно, что у нее на следующий день дежурство. Из образа большого начальника, он не выходил даже дома. Периодически Юля чувствовала себя как школьница не выучившая урок у строгого учителя или адептка Великого Гуру который удостоил ее своим вниманием и благодатью. Тем более что он был старший по возрасту и по званию да еще и непосредственный начальник. Товарищ майор на полном серьезе считал, то что он старше ее давало ему какое-то непонятное ей право указывать, попрекать, командовать. Даже вне рабочих стен. А она, как младшая по всем фронтам, должна смотреть на него влажными глазами с благоговейным трепетом. Но Юлин характер и гордость не позволяли ей прогибаться и мириться с таким положением вещей. Даже не смотря на то что она действительно очень сильно его любила и знала что он любит ее не меньше. Ведь очень часто Костя вел себя как “старый солдат, который не знает слов любви”. В их отношениях всегда присутствовал огонь. Огонь войны, огонь борьбы несущий искры обидных фраз и колких слов, огонь страсти, которым чаще всего заканчивались их ссоры. И все чаще тогда в голову ей приходили слова песни братьев Самойловых...

Ляг, отдохни, и послушай, что я скажу: Я терпел, но сегодня я ухожу Я сказал: успокойся и рот закрой Вот и всё, до свидания, черт с тобой Я на тебе, как на войне А на войне, как на тебе Но я устал, окончен бой Беру портвейн, иду домой Окончен бой, зачах огонь И не осталось ничего А мы живем, а нам с тобою Повезло - назло Боль - это боль, как ее ты не назови Это страх, там где страх, места нет любви...

А потом Галина Николаевна сказала что есть возможность послужить Родине чуть иначе и возможно даже быстрее получить заветное звание...и почти не думая - Юля согласилась.