Миг в вечности

Ступать легко, непринужденно, словно больше нет никаких важных обязанностей, висевших на шее грудой камней, тянущих в низ твое ломкое тело — вот же оно — настоящее счастье. Эта безмерная лёгкость, ясность рассудка — истинное наслаждение. Гермиона давно не была такой отдохнувшей и счастливой. Её старые раны больше не болели, поскольку их никогда не было. Все её любимые друзья живы, ведь они не умирали — здесь, в этом новом месте, она сможет построить свою жизнь с чистого листа. А тот, что был раньше, ну та, старая бумажка, что была вся грязная, изодрана, местами в кляксах — выброшена. Всё. Будет. Хорошо. Но в это же так сложно поверить… На восьмом этаже Выручай-Комнаты стояло пятеро человек — выжившие герои Ордена Феникса. Все они осматривали друг друга с подозрением и даже неким удивлением. Некоторые из них уже догадались, что в этой реальности всё совершенно не так, как было у них прежде. Например, Гарри Поттер больше не носил очки. Сказал, что прекрасно видит и без них, хотя ему было непривычно ходить, как он выразился с «голым лицом». Но это было не самым странным в его внешнем виде. Гарри, стоял перед друзьями в форме факультета Слизерина. Он сказал, что очнулся в подземельях и испугался, что все-таки умер и попал в ад. Джинни не сильно изменилась внешне, конечно, она стала молодой, как и все участники обряда; девчушке теперь всего-то было пятнадцать лет. Но война сделала свое дело с её сознанием. Молодое лицо красавицы оставалось отрешённым. На войне она потеряла всю свою семью. Такое потрясение, как возвращение в мир «без боли» не далось для неё бесследно. Она растерянно смотрела в пол, держа за руку своего возлюбленного. Из глаз Джинни текли слезы, а улыбка была какой-то безумной. Она опять испытывала это состояние. Все только надеялись, что Уизли скоро придет в себя, как и всегда до этого приходила. Невилл и Драко облокотились о стену. Лонгботтом скрестил руки на груди и смотрел на носки своих вычищенных черных туфель. Парень тоже оделся в школьную форму, благо сюрпризы с факультетами закончились на Гарри. Невилл стоял в привычной для всех форме факультета Гриффиндор. Драко же стоял более раскрепощенно в отличие, от Невилла, засунув руки в карманы брюк. Лицо было вытянутым и сильно бледным, что было слишком даже для него. Каждый, кто находился в комнате, пытался прийти в себя и поверить, что все происходит на самом деле. Но понятно, что поверить было очень сложно, учитывая, что несколько часов назад они находились в худший из реальностей для любого человека. Первым тишину прервал, конечно, лидер Ордена. — Римус, должен связаться с нами к вечеру. Если, конечно, сегодня не полнолуние — начал Гарри. — Сейчас наша задача выяснить, какую роль мы играем в этой реальности. Я уже могу сделать некоторые выводы, но думаю, Гермиона и Римус составят более подробный анализ. В частности, я больше рассчитываю на Люпина, поскольку он тут преподаватель и имеет больший доступ к данным о нас. Парень прекратил свою речь, посмотрев на своих собеседников. Глаза почти каждого были направлены в его сторону. Даже Джинни, наконец, вышла из своего временного помешательства и теперь улыбаясь, внимательно наблюдала за своим любимым. Гермиона облегченно выдохнула, увидев в глазах подруги вновь искру здравого смысла. — Думаю, понятно, что сейчас мы находимся в 1996 году на шестом курсе обучения, — продолжил Гарри. — Что-то изменилось, ведь я выбрал зачем-то Слизерин. Быть может, здесь первым я встретил не Рона, а кого-то другого? Возможно, в этом мире изменилось очень многое. Поэтому, попрошу вас друзья, стараться реагировать на происходящее с оптимизмом и не вызывать подозрений. — А может дело в том, что в этом мире нет предубеждения, что Слизерин заканчивают одни плохие волшебники? — ответил с надеждой в голосе Невилл, вопросительно приподняв брови. — Ага, конечно. А как же я? — с усмешкой, сказал Драко. — Не стоит заблуждаться, думая, что весь этот новый мир сплошная радужная сказка. Гермиона хотела возразить касательно его принадлежности теперь к тёмным волшебникам, но Малфой посмотрел на неё слишком серьезно, продолжив: — Главного чудовища здесь нет. Я не чувствую присутствия этой твари. — К подтверждению его слов, Драко приподнял рукав пиджака, обнажая всем предплечье. — Метки у меня нет, а уже должна быть. В комнате повисла тишина. Даже Гарри Поттер присел на скамейку, серьёзно задумавшись о своём. Им просто всем не верилось, что они сумели совершить задуманное. Поэтому Гермиона всегда должна была быть на шаг впереди. Пусть случилось такое серьёзное потрясение — сегодня было не исключением. Она будет работать дальше. Ведь главное в войне — это не численность воинов, а стратегия и лучшие технологии. Рациональный и холодный ум — никаких эмоций. Именно эти два элемента в совокупности должны были обеспечить им успех в военной компании. В каком-то смысле так и произошло. Ей хотелось верить в собственную значимость. Она знала, что все будут в шоке, а это было совсем для неё нежелательным. Конечно, ей тоже было непривычно, но она уже научилась абстрагироваться от странностей, что сопровождали её всю жизнь. Вот и теперь перед тем, как идти на собрание, девушка заскочила в библиотеку, прихватив оттуда несколько газет «Ежедневного пророка». Библиотекарь странно покосилась на Гермиону, тащившую огромную стопку старых газет из архива. Но все равно подписала разрешение на вынос их из хранилища. Газеты были разных годов, начиная с 1980 года и до сегодняшнего дня. Бегло просмотрев несколько из них, и выписав основное, она составила на скорую руку для каждого свою собственную папу с основными сведениями, какие только могла достать. — Итак, что могу сказать к этому моменту. — Гермиона, неуверенно начала, наблюдая за реакцией своей группы. — Том Реддл не устраивал никаких переполохов, я даже не уверенная, что он рождался. Жизнь в магической Великобритании протекает мирно, хотя не могу сказать, что радужно. Но хотя бы нет никакой борьбы за чистоту крови, по крайней мере, это не чувствуется остро. — Грейнджер перевела дыхания, сжимая в руках составленные ею сведенья. — Это-то ради чего мы затеяли весь этот обряд. Думаю, наша цель достигнута. Гермиона закончила, посмотрев, догадаются ли присутствующие, как радикально изменились их жизни. Если Реддл никогда не появлялся, значит, родители Невилла здоровы, а Гарри больше не сирота. Да и в целом всё изменилось. — Сегодня, я приступлю к составлению отчета о наших биографиях, — продолжила Грейнджер. — Нам необходимо знать, с чем мы имеем дело. Думаю, что к девяти вечера уже буду готова дать полную информацию о нас. Жду всех ровно в девять вечера в Выручай - Комнате. — Конечно. Гермиона, преступай! А мне нужно срочно увидеться с директором! Необходимо придумать причину для того, чтобы покинуть эту школу. — Гарри, вышел из раздумий. Он, поднявшись со своего места, подошел к Гермионе и поцеловав ту в щеку, выбежал из комнаты. Остальные также восторженно последовали примеру своего лидера: покинули Выручай – Комнату, прекрасно понимая в этот момент, что раз чудовища никогда не было, то родители Гарри, Джинни и Невилла вероятно живы и здоровы. На лице Гермионы появилась улыбка. Она тоже направилась на выход. — Грейнджер, ты можешь расслабиться хоть сейчас? Какие еще отчеты? – окликнул девушку Драко, нахмурив брови и направляясь в её сторону, такой походкой, будто он модель на подиуме в Милане, а не обычный школьник. Подойдя к Гермионе, парень собирался взять её за руку, но в нескольких сантиметрах от ладони девушки — остановился. Таких неловких моментов было за всё время очень много, от чего оба безмолвно договорились не замечать их, дабы не смущать себя. Убрав руку в карман брюк, он обошел Гермиону, намереваясь как можно быстрее покинуть комнату, где в другом измерении он чуть не сгорел. — Не пойми меня неправильно, но сейчас я должна составить отчет, и пока я этого не сделаю, нормально жить не смогу. — Ответила Гермиона, прижимая свои бумаги к груди. — Тем более ты же помнишь, как мы с тобой общались в школе? Терпеть друг друга не могли. Так, что думаю, будет уместно пока не общаться на людях, если не хотим лишнего внимания к нашим персонам. Девушка опустила голову, и тяжело вздохнув, добавила: — Надеюсь, ты посетишь собрание? Драко закатил глаза. Неужели это сейчас так важно? «Пока я этого не сделаю, нормально жить не смогу» — мысленно передразнивая её слова, Малфой, а после фыркнул. — Почему ты такая педантичная и дотошная? Конечно же, я приду на дурацкое собрание. Нужно же будет посмотреть на твой отчет. — Малфой закусил нижнюю губу, а после с издёвкой в голосе, добавил — Нужно же кому-то компетентному, оценить качество проделанной тобой работы. — Компетентному? — Гермиона решила проигнорировать его начальные нелестные высказывания на её счет. — Да, Грейнджер. Еще пару часов назад я был военачальником целой армии повстанцев нашего Ордена. — Кривая усмешка не сходила с его лица пока он это говорил. — Как бывший твой начальник, могу назвать себя компетентным в таком вопросе, как составление бесполезных отчетов. О, нет. Опять он разжигал в ней это жгущее чувство огненной раздражительности. — Что ж, Малфой, — девушка сжала бумаги, старясь унять гнев, — какого это, быть снова никчемным избалованным мальчишкой, а не главным военачальником, у которого была огромная армия повстанцев? В подчинении, у которого была сама Гермиона Грейнджер? Вместо того, чтобы разозлиться, как думала Гермиона Малфой напротив громко рассмеялся, согнувшись пополам и держась за живот, будто ему очень смешно. «Позер!» — подумала Гермиона, зло сощурившись на несносного и противного аристократа. — Что смешного я только что сказала, а Малфой? — А кто такая здесь Гермиона Грейнджер? — Лицо парня приобрело прежний, невозмутимый вид. От недавней радости остался лишь слабый румянец. — Знаешь, можешь не отвечать. Я и так знаю, что ты обычная всезнайка, тянущая свою миленькую ручку всякий раз, когда спросят. — Ох, Малфой! Достаточно того, что ты знаешь, кто я такая. — Вот именно, Грейнджер. Мы знаем кто мы такие, так, что, возвращаясь к началу нашей милой беседы, — Малфой сделал небольшую паузу, рассматривая девушку перед ним, — я достаточно компетентен во всех аспектах. — Как. И. Я. — Гермиона посмотрела в его глаза, стараясь увидеть в них свою победу. Но ответы были скрыты, как, впрочем, и всегда. Что творилось у него в голове было ей непонятно. Драко, точно также смотрел на лицо юной девочки, стоящей перед ним. Она в его глазах сейчас была еще ребенок, думающий что с семнадцати лет люди становятся тут же взрослыми. Но в их время, именно в этом возрасте всё случилось. Они – и правда повзрослели слишком рано. «Значит так ты выглядела, когда всё началось?» — подумал Малфой, разглядывая хрупкую Гермиону. Воспоминания откинули парня в самое начало, во времена, когда судьба еще не рассказала им, сколько времени им придется страдать. В тот день, когда его мать солгала Волан - де - Морту прямо в глаза у Драко перевернулся весь мир, который он знал прежде. Тогда ещё будучи мальчишкой, он очень любил своих родителей, а в особенности свою маму — Нарциссу. Но в тот момент любовь превратилась в ненависть. Нарцисса уничтожила себя своими же руками. Ей удалось спасти Гарри, но себя уберечь она не смогла, тем самым ранив своего сына прямо в юное сердце. Узнав, что леди Малфой солгала прямо в лицо своему господину, Тёмный Лорд, не раздумывая… убил её в ту же секунду. Тёмный Лорд — Волан – де- Морт — умел внушать людям то, что было ему нужно. Вместе с отцом Драко было поручено истреблять всех грязнокровок; поверив монстру в то, что именно Ордер и все рожденные от маглов волшебники виноваты в их потере. Хотя, позже Драко думал, что все же Люциус делал бы ужасающие дела, даже если бы Нарцисса оставалась жива. Поначалу, Драко было сложно и страшно выполнять задания Тёмного Лорда. Оставаясь наедине с собой, парень плакал, и ничто не могло его утешить. Каждый раз, когда младший Малфой опускал палочку перед очередной заплаканной жертвой, отец заставлял его закончить начатое и произнести самое главное непростительное заклинание — и он, даже находясь под сильным давлением отца, никогда не произносил его. Позже, находясь у себя в комнате, он громко смеялся. Так кичился в школе, смеялся над грязнокровками, мечтал об их смерти, а на деле не мог даже вынести их криков. Все его слова, были лишь ничтожной пылью. А все потому, что даже слово убийство, выворачивало его нутро наизнанку. Он благороднейшего происхождения волшебник, дементор его побери! Человек-разумный, не может уничтожить себе подобных, пусть и не истинных волшебников, но все же людей. Перебороть себя, убить в себе ту сущность, что все называют — человек, это по-настоящему сломало бы и изменило его. Тьма поглощала бы Драко все сильнее, уничтожая полностью все то, что было в нём хорошего. Видя, как сын, позорно наставив палочку на жертву, не мог произнести ни слова, отец отталкивал его и сам заканчивал начатое. Спустя какое-то время Люциус перестал настаивать на убийствах пленных, понимая, что, если кто-то увидит, как его плоть и кровь, самый молодой Пожиратель Смерти стоит и не может произнести простое, казалось бы, заклинание, его стыду, как отцу этого ребёнка, не было бы предела. По этой причине его единственный сын всегда был рядом с ним, чтобы никто не увидел его малодушия и слабости. Люциус заставлял пытать и истязать людей, и мальчик слушался его, всегда в неполную силу мучая очередную жертву. Но вот парадокс, глупая ирония, Драко никогда не убивал, находясь на темной стороне. Убивать он стал уже, находясь на стороне света. Причем искусно и без сожаления. Но об этом позже. Пока мы вспоминаем юного Драко, мальчишку, который очень боялся и который старался доказать отцу, что он настоящий Малфой: властный и грозный, но все же такой прекрасный, ибо по-настоящему красивые люди являются зачастую порождением истинного зла. За личиной безупречного облика, скрывается истинная мощь и несгибаемая сталь, что делало его по-настоящему благоразумным и справедливым. Малфои имеют право решать судьбы людей, поскольку их кровь — это чистейшее голубое золото, разливающееся по благородным венам, их безупречного тела. «Магия, что беспрерывно течет по стану, дарована высшими силами и благословлена самим солнцем». — Так утверждал его отец всякий раз, когда пытался хоть как-то оправдать гнусные деяния, совершенные ими. Драко как-то не особо проникся его речами, иначе бы очередной раз, наставив к горлу жертвы палочку, он без сомнения — убил. Он же лорд Малфой. На деле Драко лишь пытался абстрагироваться от окружающего его мира. Дома, в Малфой-Мэноре сделать это было невозможно. Трупы грязнокровок, наполнявшие гостиные, были настоящим кошмаром для совсем молодого господина поместья. Но ко всему привыкаешь. Кошмары, перестали воспринимается так остро. Казалось, что он уже сжился с этой новой мрачной, бессмысленной жизнью. Все могло бы и дальше усугубляться, но даже у всего есть свой предел. Проработав на службе у монстра, Малфою приходилось выполнять страшные вещи. Но последняя его миссия стала непосильной… — Драко, ты меня слушаешь? – Грейнджер вывела его из воспоминаний. Гермиона помахала рукой перед лицом волшебника. Тот неуверенно кивнул и поспешно удалился. Вспоминать прошлую жизнь не было желания, но остановить поток мыслей у него не было сил. Нужно было отвлечься. Возможно, найти старых друзей и поболтать с ними. Он кивнул сам себе, покидая Выручай – Комнату. Гермиона же надеялась, что все они все же смогут прийти в норму, учитывая тот факт, что их тела полностью обновились, а соответственно нервная система была еще цела. Просто нужно было привыкнуть и отпустить прошлое. Для начала, она считала, нужно было узнать настоящее. Грейнджер отправилась выяснять о каждом информацию, достойную освещения на сегодняшнем вечернем собрании.