Миг в вечности

Старый мир. Северный ветер крепчает. Погода совсем испортилась; тяжелые черные волны разбиваются о скалы. Холод в тот день стоял просто неимоверный. Люциус Малфой и его единственный сын плывут на белоснежном корабеле, имя которому было «Гефестион», названого в честь одного из ближайших друзей самого Александра Македонского; отрываясь с большой скоростью от грузного и неповоротливого корабля сопротивления. У Ордена не было шансов победить в этой морской схватке. Теперь их «Хопфунес» совершенно не подавал надежды на победу, а лишь ярко горел адским пламенем. Шторм усиливался и это единственное, что радовало Драко. Гул ветра и волн не давал ему услышать крики горящих в агонии противников. А ведь на том корабле были те, кого он прекрасно знал. Как же он хотел сказать капитану корабля повернуть обратно и спасти тех, кого еще можно было спасти. Их же корабль самый быстрый в Англии; он бы сумел вернуться обратно еще до того, как все члены экипажа скончаются в ужасных муках. Но все, что он мог сделать, это посильнее зажмурить глаза и спрятать лицо за воротник своего плаща. Это они сделали такое с ними. Это они только, что уничтожили их надежду, и не им теперь их спасать. Люциус повернулся лицом к сыну и отвратительно, как только он мог, улыбнулся ему. Конечно, теперь для выполнения задания Лорда Волан-де-Морта у них нет никого на пути. Заказ будет отправлен точно по назначению в Новый Свет. — Драко, хватит стоять, иди, проверь как там эти внизу, — Люциус перестал смотреть на своего сына, отвернувшись на горящий в где-то далеко «Хопфунес»,— а я пока наслажусь прекрасным кострищем. Успокаивает нервы, знаешь ли. Бенни, принеси мне чашечку «Эрл Грей», на палубе даже под защитным куполом прохладно. Малфой младший, ничего не ответив, как можно скорее покинул палубу. Смотреть, как его собственный отец потешается над страданием других, смакуя при этом премиальный чай, было для него невыносимо. Спустившись, он открыл одну из самых дальних дверей. В маленьких кроватках спали младенцы, много младенцев. Эти малыши даже не подозревали, что их родители горят или тонут где-то совсем рядом с ними. Теперь они все сироты. Как же это все неправильно, его не должны были посылать на такое бесчеловечное задание! Это не те идеи, в которых убеждал его отец. Грязнокровные дети – дети от маглов, которые каким-то странным образом получили магию. Как это возможно? Мы чистокровные волшебники должны их ненавидеть, презирать, заставлять подчинятся, но не ставить эксперименты над их маленькими детьми. Это отдает чем-то противоестественным, низким и аморальным. Драко отлично это понимал. Его выворачивало от одной мысли, что он лично со своим обезумевшим отцом везет этих невинных, хоть и грязнокровных, но все же детей на опыты. Конечно, ему и самому было интересно понять как же у людей, не обладающих никакой магией, рождались дети способные на это. Но зная методы Волан-де-Морта, можно было понять, что в живых из этих детей не останется никто. Они. Все. Умрут. Новый мир. — Драко, ты меня слушаешь? — Гермиона, помахала рукой перед лицом парня. — Вот копия твоих данных об этом месте. Грейнджер протянула ему коричневую папку с исписанными на скорую руку пергаментами. Он не сразу забрал её, еще какие-то пару секунд, Драко смотрел прямо перед собой, подложив одну руку себе под голову. Ему до сих пор не верилось, что теперь всего того, что с ним было — никогда не было. Он медленно поднял голову и посмотрел Грейнджер прямо в глаза, забирая из рук её наработки. Гермиона вздохнула и медленно покачала головой, продолжая раздавать оставшимся членам Ордена Феникса их личные дела. — Как же это здорово! У меня нет никакого желания пить огневиски! — Бодро сказал Гарри, сев во главе стола, принимая папку от Гермионы. — Да, обычно в это время ты уже был полностью пьян. — ответил ему Невилл с грустной улыбкой. — Надеюсь, ты больше не пристрастишься к этой пагубной привычке. — Конечно, он не пристрастится! – Ворвалась в разговор Гермиона, садясь напротив Гарри; так же во главе стола, только с противоположной его стороны. — Тут нет причин замыкается в себе, все худшее позади. Для нас всех – это прекрасный мир. Безусловно, многие вещи нам тут покажутся чужими и странными, но все равно это лучшее, что мы могли себе представить. — Кстати, о птичках, — все повернули головы на светловолосого юношу. — А вы в курсе, что теперь Поттер тут богатый и состоятельный кавалер. Сказать по правде, меня это порядком удивило, но еще больше меня поразил тот факт, что он самый ближайший мой друг. — Ничего удивительного здесь не вижу, — с серьезным лицом ответил Гарри. — Знаете, моя семья не погибла от рук сами-знаете-кого. Они стали очень влиятельными волшебниками в сфере магической медицины. Ты как человек корыстный и ищущий себе во всём выгоду, разумеется, пристроился ко мне. — Поттер, а может ты ко мне пристал ради выгоды? – Парень вопросительно изогнул одну бровь, нагнувшись прямо над столом, что бы видеть своего оппонента. Гарри ничего не ответил, а лишь только фыркнул. Ничего невозможно было узнать, не посмотрев отчет Гермионы, хотя даже если бы они его и прочли, многие мотивы их поступков все же оказались вечной загадкой для них всех. Продолжать полемику, не имело смысла. Каждый из парней это понимал, но старые привычки невозможно похоронить навсегда. Даже будучи союзниками, спасавшими жизни друг другу, они не смогли прекратить спорить и ругаться. Драко прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. «Мантикора его дери» — лишь подумал про себя Драко, пытаясь не убить никого в этой комнате. — Ну же, давай Грейнджер, удиви меня подробностями нашего существования здесь, —не открывая глаз, сказал Малфой. Гермиона покачала головой, недовольно посмотрев на Драко. Он опять был невыносим. Такое чувство, что он просто питался негативными эмоциями, а Гарри был его любимым лакомством. Собравшись с мыслями, Гермиона оглядела деревянный стол с собравшимися за ним людьми и поняла, что для неё ничего не изменилось, по крайне мере по части обработки и добычи информации для Ордена. Целый день Грейнджер была в работе: сидела в пыльной библиотеке, даже проникла в архив с личными делами студентов - и при том, что она не имела при себе плащ невидимку! Как же Гермиона это сделала? Не интересовало ни-ко-го. Всем нужен был лишь результат. Её это порядком раздражало, но и поделать с этим она ничего не могла. В то время как все отдыхали, наслаждаясь их новыми жизнями, она делала работу. Но с другой стороны, Грейнджер сама напросилась на всё это. Никто её по сути не заставлял. Проведя рукой по лицу и откашлявшись, Гермиона начала свой доклад.

Гарри

Гарри Джеймс Поттер теперь не носил почетное звание мальчика, который сумел выжить после самого страшного непростительного заклинания. Но, несмотря на этот факт, даже в этом мире Гарри был достаточно знаменит. Видимо быть частью чего-то важного — его неотъемлемая составляющая, в какой бы реальности он не родился. Теперь же популярность была основана не на крови его семьи, а на их достижениях. Его родители Джеймс и Лили Поттер активно продвигали различные лекарственные зелья, помогающие от самых разнообразных, некогда сложных и неизлечимых болезней, спасших жизни многим волшебникам. На этих лечебных чудо-зельях, Поттеры, имевшие уже неплохое состояние ранее, возвели огромную лечебную империю — Фармацевтическую корпорацию имени Флимонта Поттера. Гарри единственный ребёнок в семье. С самого детства он имел всё, что хотел. — Вот, в одном из номеров «Ежедневного пророка» написано, «Гарри с ранних лет уже летал на самой лучшей метле, одевался в самых дорогих магазинах, и даже посещал занятие по квиддичу вместе с отпрыском Малфоев» — Гермиона сделала паузу, чтобы посмотреть на Драко, который, к слову, всё еще сидел безучастно закрыв глаза. — Наверное, вы были знакомы ещё до Хогвартса, — доставая из огромной папки с кучей старых газет, нужный номер, сказала Гермиона. Она кинула этот номер на стол перед Гарри. К статье приложили колдо, на которой отец Поттера вместе с Гарри стояли возле магазина мётел в Косом Переулке. Гарри увидев колдо, медленно улыбнулся; видимо, он никогда бы в жизни не поверил, что когда-нибудь сможет увидеть себя в возрасте 7 лет, стоящим на одном снимке вместе с отцом. Все начали по очереди рассматривать эту фотографию, но только у Драко ни один мускул не дрогнул на лице. Он сидел, как положено истинному солдату, ровно, не выражая никакого своего отношения к происходящему. Видимо ему было всё равно на настолько трогательный момент, подумала Гермиона. «Несмотря на то, что Гарри имел всё — он никогда не был разбалованным ребенком. Напротив! Мальчик всегда, когда получал что-то от своих родителей, был им безмерно благодарен и пытался всеми своими благами делиться с другими детьми» — Об этом было написано в ещё одной статье, посвящённой воспитанию детей из богатых семей волшебников. Твой отец говорит, что его сын очень хороший мальчик. И он никогда не станет хвастаться тем, что у него богатые родители, — сказала Гермиона. – Кстати, эта газета была выпущена в год нашего поступления в Хогвартс. — Мерлинова шляпа, Гарри, ты и в этой вселенной святой! — Воскликнул Невилл, хлопая в ладоши. — Но почему же ты попал на Слизерин? Ты не подходишь под характеристику этого факультета. — Невилл, всё просто. Видимо у нас в связи с острым конфликтом со змеями сложилось неправильное мнение о том, что на этом факультете учатся одни злые волшебники, — сказала Гермиона, а после добавила, — на самом деле на Слизерин поступают амбициозные и умеющие добиваться своих целей люди – это же положительные качества! — А я бы сказала, туда подают одни твари, — добавила Джинни, сложив руки на груди. Она была очень расстроена. Ей всё это казалось очень странным. Осознавать, что её милый Гарри учится на факультете, где учились убийцы и мучители её семьи и друзей! Святой Мерлин, какая же эта жуть для Джинни. Пусть в этом мире они не станут Пожирателями, они все равно остаются гнилыми и отвратительными людьми, способными в любой момент предать или чего хуже убить. Расставлять приоритеты в угоду себе, не считаясь с другими. Равнодушные и мерзкие эгоисты – вот кто по мнению Уизли были представители этого террариума. — Джинни, ты такая токсичная, аж тошнит. Я вот считаю, что, скорее всего это была ошибка, что шляпа распределила Поттера на Слизерин. Мне вообще всегда казалось, что он и Пуффендуя не достоин. Но видимо, Поттер настолько «велик», что и в этот раз шляпа опять послушала его, — сказал Малфой. Он достал из внутреннего кармана свою палочку и начал крутить её в руках. Гермионе показалось, что он стал нервничать. — Да, но в этой реальности он выбрал Слизерин… — простонав сказала Джинни, и её лицо стало ещё более несчастным. — В этом мире Поттер знаменит благодаря своим богатеньким родителям дармоедам. И вряд ли шляпа отказала бы в его просьбе, — посмотрев с призрением на Гарри, сказал Малфой. – Драко, а хочешь, я про тебя следующего расскажу? — улыбаясь, спросила Гермиона, пытаясь угомонить неутешного Малфоя. — Грейнджер, ты что считаешь, что мне это так интересно? — Малфой хмыкнул, опуская голову. — Разве может быть в этом мире хоть что-то, чего я не знаю? — Драко, прекрати нервничать, это очень заметно, — шепнула ему на ухо Гермиона. Малфой ухмыльнулся, отстраняясь и отворачиваясь в другую сторону, что бы Гермиона не видела его лица. — Ребят, – прикрикнул Невилл,— давайте уже послушаем дальше про Гарри, я как будто слушаю статью про человека, который выпил целый бидон Феликса Фелициса. — Спасибо, Невилл. Ты даже не представляешь, как мне нравится это слушать, особенно когда это злит Малфоя, — хлопая по плечу друга ,засмеялся Гарри. — Как же мне уже нравится эта реальность! Даже несмотря на то, что мой лучший друг Драко Малфой. Но это при желании поправимо… Драко, ничего не ответив, на не особо лестные комментарии о себе, просто прикрыл лицо руками, а затем опустил голову на стол, изображая, что ему ничего не интересно и полностью всё равно на слова Гарри. — Отлично, я тоже очень рада, что у Гарри всё хорошо, — с улыбкой сказала Гермиона. — Про Гарри Поттера и его семью написано ещё множество статей. Гермиона стала вытягивать из папки всё новые и новые газеты. — Вот, например одна о том, что на 13 день рождения Хагрид подарил ему Гиппогрифа, на котором он летал все лето, пока министерство не изъяло незаконно приобретено животное. «Семья Поттеров настаивает на том, что они не знали, что зверь куплен нелегально. Они незамедлительно направят животное в нужную инстанцию по защите магических существ». Тут приложили фотографию. На ней стоял отец Поттера вместе с министром магии, они жали друг другу руки. На заднем плане в клетке сидел Гиппогриф. На его лапах были огромные кандалы, а клюв был перевязан толстым канатом. — Какой ужас, - с отвращением сказала Гермиона. - А так весело начиналась эта статья… Интересно, что они сделали с этим несчастным животным? — Я обязательно спрошу об этом родителей — с не менее тревожным видом, сказал Гарри. — Не думаю, что они могли допустить, чтобы с ним сделали, что-то плохое. — Гарри, о тебе столько всего написано, что мы и за ночь не управимся всё это прочитать. Поэтому я предусмотрела это, выделила всё самое для нас важное! — Тогда, зачем нам информация про то, как Гарри веселился на этой птице? – Спросил Невилл, почесав затылок. — Мне показалось это забавным, и я переживаю за судьбу этого животного, – со смущением сказала Гермиона. Тем временем Малфой, казавшийся отреченным от разговора, начал слегка дрожать; сдерживая смех, не отрывая головы от стола, он пробурчал: — Мы пережили так много лет страшной войны, а Грейнджер волнуется о гиппогрифе, который, скорее всего, сдох уже. — На последних словах он повысил голос, а затем опять притих. Гермиона посмотрела на платиновую макушку. «Мерлин, почему мне так хочется его пожалеть? От куда это дурацкое чувство?» — Грейнджер посмотрела на свои наработки, пытаясь отвлечься. Возможно, Драко был прав, но никто не будет подтверждать его слова. — Итак, продолжим говорить о Гарри Поттере и его семье. — Гермиона решила, что должна продолжить. — Вот, — протягивая Гарри еще одну статью, сказала она, — посмотри, это весьма любопытно. В статье было сказано, что в 22 августа 1994 года в Дартмуре, состоялась финальная игра Чемпионата мира по квиддичу. Её посетили очень важные и уважаемые гости из министерства. Семья Нотт, Гринготтс, Блейз, Малфой и самые почётные гости Чемпионата — это семья Поттеров, вместе с крёстным их сына Сириусом Блэком. Им выделили место вместе с министром магии. — Тут написано, что Гарри и его другу разрешили перед матчем заглянуть в раздевалку его любимой команды. Это была Ирландская сборная по квиддичу, — прочитала Гермиона — Соплохвост, Малфой тут про тебя написано, ты слышал? «Вместе со своим другом». Ты же типа его друг, возможно о тебе речь. Малфой, чего молчишь, не помнишь что ли? — С радостью сказал Невилл. Малфой ничего не ответил. — Хотя, возможно, это и не про тебя вовсе. — Невилл, как он может такое помнить? — Раздраженно сказала Джинни. — Ты опять не понимаешь, о чем говоришь! — Ах, да, ха-ха-ха, возможно, но мне всё равно как-то, понимаю, а может нет, думаю Драко и мы все, когда-то всё вспомним. — Так-так, Гермиона, получается Сириус и в этой реальности стал моим крёстным. Это очень круто! Моя жизнь нравится мне всё больше и больше.… Надеюсь, я узнаю ещё что-нибудь хорошее. — Например, что твой правый мизинчик, – Малфой поднял лишь только руку, покрутив своим мизинцем для наглядности, — превращает все, к чему притронется в золото? Гарри хотел бы уже дотронуться мизинцем об стол, но тут же отдернул себя, неловко пряча руки и глупо улыбаясь. К его счастью Драко Малфой так и не повернулся, продолжив апатично лежать головой на столе. — Очень смешно Драко, но такой способности у Гарри еще не обнаружилось. — Сказала Гермиона, пытаясь не засмеяться, продолжила своё сообщение. Гарри Поттер не был самым прилежным учеником, но и самым отсталым её никак нельзя было назвать. В том, что касалось предметов, и учебы в целом его можно было прозвать чем-то средним между гением и идиотом. Любимый предметом Гарри даже в этом мире была «защита от тёмных искусств», преподавателем, которого является Римус Люпин. Тут это место закреплено только за ним в отличие от нашего мира, где эту же должность занимали в разные годы всевозможные преподаватели. В остальном преподавательский состав, такой же, какой был у нас. Да Невилл, Снейп преподает зелья! И еще в этом мире гораздо больше людей поступило в школу; преподавателей и потоков стало больше. Что касается квиддича, то тут дело обстоит сложение, чем было у нас. На место ловца идёт вечный спор между Поттером и Малфоем. И это порой единственное из-за чего у вас двоих тут может быть конфликт. Даже сейчас вы еще не пришли к окончательному его разрешению. — Отлично, я могу отдать звание ловца Поттеру, — сказал всё еще не поднимаю головы Малфой - мне просто хочется решить наши общие проблемы с ним, ещё до того как мы покинем эту комнату. Чтобы нам не пришлось больше общаться. Гермионе стало очевидно — Драко обиделся. — Малфой, ты такой милый, «наши общие проблемы» — сказал Гарри полушутливо-полусерьезно. — Спасибо за твое великодушие, но мне не нужны твои подачки. — Драко, можно тогда я буду ловцом?— вскрикнул Невилл. — Дубина, ты на другом факультете учишься, — тихо сказала Джинни, прикрыв глаза, чтобы не взорваться от злости. — Лонгботтом, ты можешь быть ловцом Слизерина. Я не против, так даже интересней. Я позабочусь о том, чтобы тебя никто не обижал,- с сарказмом сказал Малфой. — Это не смешно! - Сказал Невилл и чуть отодвинул стул ближе к Гарри, так чтобы сидеть дальше от Малфоя. — Прекратите мальчики, — громко сказала Гермиона. — Если вас что-то не устраивает, то можете дальше не слушать, а идти по своим комнатам. Может, к следующему году разберетесь, кто из вас будет ловцом. — Как всегда логично и гениально! — С полным восторгом, сказал Невилл. - Так ребята, давайте не будем обсуждать каждую информацию так долго. Тут как-бы не вы одни хотите знать, кто вы есть в этом мире. — Отлично, спасибо Лонгботтом. — Малфой ухмыльнулся, осматривая всех присутствующих. — Ну и последнее, что можно сказать о Гарри Поттере, это то, что он полностью противоречит интересам Слизерина из нашего мира, то есть, он полностью против дискриминации маглорожденных. Его не волнует чистота крови, и он дружит с ребятами из других факультетов, – радостно подытожила Гермиона. — Мне известно, что и в этой вселенной есть ненависть к маглорожденным, но она не так выражена как в нашей реальности и с ней борются и наказывают. — Ха, так наш «великий» Поттер хитрец, — саркастично добавил Драко. – Раз его родители божественные целители и еще должно быть министерские прилипалы, можно сделать вывод, о том, что Поттер в этой вселенной самый настоящий лицемер. Скорее всего, дома, в своих апартаментах они обсуждают грязнокровок. И да, мне известно, что мать Поттера тоже грязнокровка, но ты Грейнджер не учла тот факт, что возможно дома у Гарри Поттера не всё так хорошо. И все эти уж слишком идеализированные статьи куплены. — Почему ты так думаешь? – спросил Невилл. — Так, Малфой, нет доказательств, что Гарри и его родители плохие люди. Сейчас мы читаем только поверхностную информацию и не надумываем того, чего может и нет на самом деле, – собирая газеты со стола в одну кучу, сказала Гермиона. - Нам нужно знать основные детали нашей жизни, но потом по ходу дела разберёмся, что к чему – где правда, а где лож. — И не называй никого грязнокровкой! – Опомнившись, не выдержал Гарри, вставая из-за стола. Гарри хотелось достать палочку и ткнуть Малфою её прямо в нос, прокрутив по часовой стрелке, чтобы мозги невежды встали на место, а затем, вытащив, обтереть об его тощий зад. Но Малфой безразлично отвернулся в сторону Гермионы - и положил голову на стол, посмотрел на девушку с хитрой улыбкой. Грейнджер смутилась. Гарри, резко сел обратно, сообразив, что нет смысла начинать снова эти нравоучения. — Если вы закончили очередное свое рандеву, я бы хотела продолжить, – говоря это, Грейнджер смотрела на Малфоя, который продолжал на неё пристально глядеть, улыбаясь даже глазами.

Невилл

— Пожалуй, давайте посмотрим, что написано про Невилла Лонгботтома, - продолжила Гермиона. — Про тебя вообще ничего не сказано в Ежедневном пророке – это и к лучшему, значит ты обычный ученик школы Хогвартса. У директора есть большая и развёрнутая характеристика о тебе. В ней написано, что Невилл Лонгботтом живёт со своими родителями – Алисой и Френком Лонгботтом. Они - мракоборцы и работают в министерстве. Ты учишься на факультете Гриффиндор. Любимый предмет травология. У тебя по нему очень высокие оценки и похвальный лист от профессора Стебель. «За успехи в изучении травологии». Видимо, Дамблдор приметил тебя как хорошего ученика. — Эта действительно чудесная информация! — вскрикнул Невилл от счастья. — Что ещё? — Невилл, это всё… Невилл быстро моргая, улыбнулся и опустил голову вниз. — Ты чего расстроился? — Спросил Гарри. —У тебя же всё хорошо! — После тебя Гарри, у всех всё плохо, - злобно засмеялась Джинни. Гарри не обиделся на неё, ему было приятно, что Джинни улыбается и даже смеется. — Нет! Я очень рад. Мои родители мракоборцы и они живут со мной, а ещё я лучший на факультете! — С гордостью в голосе сказал Невилл. Теперь он смотрел прямо и широко улыбался.