***
Когда ты хочешь попросту перевести дух, отлучится от компании шумных людей и у тебя на это целый час — он как назло проходит, как пятнадцать минут. Как-бы не хотелось, нужно было идти на занятие. Одна мысль, что опять нужно сидеть и выслушивать лекции, приводила Драко Малфоя в бешенство. Одно радовало, теперь у него будет нормальное будущее, которого лишил его отец, в том, далёком, страшном мире. Первой парой должна быть защита от тёмных искусств или попросту ЗОТИ. Профессор к счастью был известный всем Люпин, который не станет докучать. Ему, как никому другому известно, учиться никто из прибывших не будет, ну возможно только Грейнджер, но она не считается. За окном довольно ярко светило солнце. Октябрь был на редкость теплым. Перед занятием оставалось десять минут. Драко решил зайти в кабинет к самому началу. Ему захотелось просто постоять и погреть спину возле окна. Закрыв глаза, Малфой погрузился в себя, стараясь не думать о чем то плохом. Парень хмыкнул. Именно когда стараешься не думать о плохом, мозг как будто специально издевается и показывает картинки с самым страшным содержанием. На красивом лице появилась кривая усмешка. Какой противный мозг — точно, как и его хозяин. К его счастью, плохие мысли не успели его посетить. Одна девушка помешала одиночеству Драко. — Доброе утро, последний герой, — услышал он знакомый и приятный голос. — Доброе утро, тебе и таким, как ты Грейнджер, — не открывая глаз, ответил Драко. — Чего не заходишь? Студентов стало в разы больше, сейчас все нормальные места разберут. — Место в аудитории меня волнует меньше всего. Хоть дайте мне табуретку и посадите в угол. Желательно, конечно, возле окна. Там теплее. — Гарри сел с Роном, хотя Рону это не понравилось, но Гарри не привык сдаваться без боя, — ломая пальцы, продолжила Гермиона. — Поэтому я подумала, что могу сесть с тобой. Займу место возле окна. — Делай, что хочешь, Грейнджер, — ответил парень, продолжая стоять все в той же позе, даже не открыв глаза. Гермиона вздохнула, а после нервно прикусила губы. Ей показалось это всё таким знакомым. Будто все возвращается на свои места, и еще немного, и они с Драко и вовсе перестанут общаться. Все же она нашла в классе свободную парту возле окна — как он того и хотел. Заняв место для Драко, Гермиона аккуратно стала вытаскивать из сумки нужный учебник, когда сзади послышался презрительный голосок: — Грейнджер, ты ничего не перепутала? На этой стороне сидят только слизеринцы, — сзади села известная активистка факультета змей - Пэнси Паркинсон. — Так что кыш с нашего места, дорогая. Блейз и Тео, когда придут, будут недовольны, обнаружив, кто сидит на их месте. — Я тоже много чему бываю, недовольна, — развернулась Гермиона к оппонентке, —например тому, что некоторые студенты позволяют протащить в школу алкоголь, причем в таком количестве, что можно было бы напоить весь Хогвартс. Интересно сколько баллов я смогу снять с вашего факультета? До-ро-гая. По глазам Паркинсон можно было прочитать понимание. Она точно знала, о чем говорит староста Гриффиндора. Их последний прокол, в котором они потеряли огромную часть заначки из-за вездесущей мисс Грейнджер. Было странно, что очки с факультета оставались на месте. Староста явно хотела припрятать это козырь на потом. — Сиди, где хочешь, — фыркнув, ответила Паркинсон. — Драко, иди сюда! Я здесь! Драко и Блейз направлялись в их сторону. Гермиона мысленно поблагодарила Мерлина, что Малфой, наконец, пришел и покажет Паркинсон кто тут «главная». Хотелось поскорее увидеть её лицо, когда Драко Малфой сядет с магглорождённой заучкой-Грейнджер. Но не успела Гермиона опомниться, как её сумка, что лежала на стуле, который она заняла для Драко, полетела ей на колени, а рядом плюхнулся на занятый ей стул Блейз Забини. Драко, постояв пару секунд, сел рядом с Паркинсон. Внутри у Гермионы поистине горел самый яростный огонь, что сжигал собой всё нутро девушки. Но виду она не подала. Развернувшись к доске, она медленно выдохнула. Ноздри Грейнджер расширились от бушующей внутри злобы. Что это было? Как это понимать? Это какое-то немое предательство. Ведь он же мог сказать мне хоть что-то? Он сидит и даже внимания на меня не обращает. Может действительно все возвращается на свои места? Им больше не о чем разговаривать. Война — единственное, что их связывало. Теперь каждый отправится по своему пути? Гермионе стало слишком грустно. В кабинет вошел Люпин, одетый в то, что он носил и в их прошлом мире: странная потертая мантия, серые брюки, которым казалось было уже сотня лет, поношенные кожаные ботики (его одежда в этом мире была явно хуже). Он начал занятие, а Гермиона не хотела ничего записывать и слушать. Все это ей казалось таким незначимым, да и настроения попросту не было. На пергаменте, рука девушки выводила различные фигуры, но только не информацию, которую диктовал Римус. Еще и этот Блейз сидел и вечно направлял свой нос в её сторону. «Наглый засранец. Пусть видит, что я ничего не делаю, какая разница?» Повернуть голову и посмотреть, что же делал Драко, хотелось и не хотелось одновременно. Особенно в моменты, когда Паркинсон шептала что-то Малфою, Гермионе хотелось вообще никогда его не видеть. Занятие тянулось очень долго. — Блейз, а где Тео? — шёпотом спросила Паркинсон. — У него болит живот еще с утра, — не поворачивая головы, ответил Забини. — Какой кошмар, надеюсь, с ним будет все в порядке, - так же шёпотом ответила Пэнси — Драко, я видела, что ты ничего не ел за завтраком. Может, тоже плохо себя чувствуешь? — Спасибо за заботу Пэнс, но со мной все в порядке, — тихо ответил Драко. Гермиона не понимала, почему ей тоже как-то плохо. Казалось, что и у неё живот стал побаливать из-за злости. Руки начали неметь. Такая реакция организма показалась ей очень странной. Вся эта ситуация казалась ей дикой. Возможно все из-за того, что во время войны они были всегда вместе, а тут появились различные люди? Климатизация? Бред. Теперь Гарри снова с Роном, а Драко со своим друзьями. Малфой теперь не нуждается в её компании. Теперь каждый пойдет по своей дорожке. Девушку затошнило. — Мисс староста, с вами всё хорошо? — Блейз придвинулся к Гермионе. — Лучше не бывает, не отвлекай меня от занятия, — эта фраз прозвучала смешно по мнению Гермионы. Блейз прекрасно видел, что на пергаменте было все, что угодно, но точно не конспект. — Просто вы совсем зеленая… — продолжил Забини — это я на вас так негативно влияю? Гермионе и правда становилось все хуже и хуже, и списывать это на злость больше не имело смысла. Уже перестало "казаться", что живот болел, потому что он стал и правда болеть. Перо, что держала в руке девушка, выпало, сделав на пергаменте огромную черную кляксу. — Забини, всё нормально, не нужно слишком много брать на себя, — как можно сдержанней ответила Гермиона. — Просто занимайся своими делами. Забини пододвинулся ближе. Гермиона почувствовала своим бедром его ногу. Он нарушал её личное пространство. Тошнота стала совсем невыносимой. Живот скрючило от режущей боли. Но внешне девушка оставалась стойкой. Закончится занятие и она спуститься к мадам Помфри, а пока нужно терпеть. — Мисс староста, вы становитесь все больше похожи на цвет моего галстука, — всё никак не унимался Забини. Стало казаться, что это он её отравил и теперь точно знает, что скоро она отбросит коньки. — Смотри, чтобы ты не стал под цвет моего галстука, — спокойно, ответила Гермиона и сжала челюсти от очередного приступа боли. «Это у меня от злости так живот разболелся?» Гермионе стало совсем плохо. Её единственной мечтой было не вырвать прямо сейчас на Забини, который, казалось, стал ещё ближе. — Забини, мои нервы скоро не выдержат. Можешь пожалуйста, сесть подальше, а то мне уже дышать нечем, — еле сдерживая рвоту, сказала Гермиона. — Конечно. Для вас, мисс Грейнджер, всё, что угодно. Забини отодвинул свой стул дальше от Гермионы, пытаясь сделать это очень громко. Все студенты, которые сидели на первых партах обратили на них внимание. Римус тоже заметил, что с Гермионой не всё в порядке. — Мисс Грейнджер, вы хорошо себя чувствуете? — приподняв одну бровь и подмигнув Гермионе, сказал Люпин. — Нет. Думаю, что всё же доживу до конца урока, а после отправлюсь в больничное крыло. Спасибо, профессор. Римус кивнул головой, продолжив занятие. Но Гермиона погорячилась, сказав, что "доживёт". Ей с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. Обычно лекции Люпина ей казались очень интересными и не скучными, и её хотелось, чтобы урок не заканчивался. Но не сегодня, поскольку сегодня ей совсем не хотелось находиться в этом месте. Дыхание Гермионы участилось. Её бросило в дрожь. На лбу выступила испарина. Забини делал вид, что не замечает этого. Он писал конспект и даже уже не смотрел в её сторону. Перед глазами Грейнджер всё поплыло. Люпин оживлённо, что-то рассказывает. Сзади Паркинсон тихо хихикает и шепчет Драко на ухо очередные сплетни. Забини яростно и слишком громко записывает на свой пергамент лекцию. Гарри, весело что-то обсуждал с Роном. Никто не обращал на неё внимания. Всем хорошо. Все счастливы. Но не она. Как всегда! Гермиона поняла, что терпеть уже не сможет. Нужно было действовать быстро. Она схватила школьную сумку и вырвала в неё всё содержимое завтрака. Моментально ей стало легче. Несколько секунд она ни о чём не думала, наслаждаясь облегчением. Но затем, заметила, что все смотрят на неё. В этот момент, Гермиона подумала, что было бы неплохо, если бы Гарри кинул ей мантию невидимку. Это был провал – и провал самый что ни на есть сокрушительный. Первым нарушил тишину профессор. — Гермиона, я думаю, что вам всё-таки нужно обратиться к мадам Помфри. Пусть кто-нибудь вас проведёт. Есть желающие? Или с кем вы хотите пойти? — сказал спокойным голосом Люпин. — Я проведу её сэр, думаю, Гермиона не будет против, — откликнулся сразу Гарри. Гермиона встала из-за парты прижимая сумку к груди. Гарри быстро взял девушку под руку и хотел уже увести из класса, как Блейз остановил их. — Гермиона, не могла бы ты отдать мою сумку? — протягивая руку, сказал Забини — она мне еще понадобится. По телу Гермионы прошел сильный жар. Нет. Она нерешительно покачала головой. Блейз продолжал протягивать руку, улыбаясь. Она кинула взгляд на Паркинсон и Малфоя. Пэнси сидела, прикрыв рот рукой от шока, а Драко, как это и ожидалось, скорчил такую отвратительную гримасу, что Гермионе захотелось провалиться сквозь землю. «Ему противно. Прекрансо. Как я могла так опозориться? Еще и вырвала прямо в сумку Забини!» Гарри, выхватил сумку из рук Гермионы, передал её Блейзу и поднял с пола нужную. — Пошли Гермиона, — придерживая за плечи подругу, он вывел её под такую невыносимую тишину класса.***
Больничное крыло, в которое привел её Гарри, было почти пустым. На одной из кроватей корчился от боли несчастный Нотт, державший в руках ведро для рвоты. А на самой дальней спал какой-то ученик с перевязанной головой; видимо, упал во время игры в квиддич. Теперь тут будет третий больной — Гермиона, к которой вновь стала подступать тошнота. — Еще один с отравлением? — мадам Помфри подбежала к Гермионе, — ложись на любую свободную кровать, сейчас я принесу тебе ведёрко. Гермиона выбрала место напротив Тео, которому казалось, становилось еще хуже. Лекарь поднесла девушке железную маленькую ёмкость. — Это какое-то необычное отравление, — серьёзно посмотрев на девушку и переведя взгляд на больного Нотта, сказала женщина. — Обычным противорвотным зельем не вывести такую заразу. Не знаю, чем вы там вдвоём баловались, но теперь вы будете лежать тут до завтра. — Мадам Помфри, я ела только оладьи на завтрак, — неуверенно произнесла Гермиона — не думаю, что наши случаи с Теодором идентичны. — Это мы сможем проверить, когда на вас не подействует противорвотное зелье, милая моя, — строго произнесла целитель и повернулась к Гарри, — а вы, молодой человек, можете, отправляется на уроки. Проведаете мисс Грейнджер в свободное от них время. — Хорошо, — ответил парень, переведя встревоженный взгляд на подругу. — Гермиона, мы с Джинни придем после занятий. — Не беспокойся обо мне Гарри, лучше займись полезным делом, — говоря о полезном деле, девушка, конечно же, намекала Гарри о Невилле, — у меня были дела и похуже, чем рвота. — Мы все равно придем, — сказал Гарри, улыбнувшись Гермионе. Мадам Помфри дала Гермионе все необходимые зелья и, приказав никуда не вставать, ретировалась к себе в кабинет. Девушка осталась почти одна, не считая несчастного Нотта, которому казалось, все кишки выворачивало наизнанку. Хорошо, что она мало съела — рвать было не чем, но тошнота все равно не проходила. Просидев час с ведёрком, и поняв, что ничего уже она не сможет из себя туда закинуть, Гермиона решила поставить его под кровать и просто полежать. Конечно, уснуть не представлялось возможным. Сосед по несчастью, что-то вечно бормотал и плакал о том, как же ему не везёт в этой жизни. Гермиона радовалась, что попала в больничное крыло не одна. Нет, она совершенно не хотела зла бедному Тео, но он хотя-бы отвлекал её от неприятных мыслей. Так опозорится в первый день. Блейз с его сумкой, которую она так старательно изничтожила. Драко, который уселся с их заклятым врагом. Конечно, тут Пэнси Паркинсон еще не успела натворить пакостей, но все же теоретически была способна на это. Еще была самая страшная проблема. Куда делся Невилл и кто к нему на самом деле приходил ночью? Гермиона всё думала и думала, пока в лазарет не пожаловал довольно странный человечек. Ростом он был не больше 150 см., весь такой кривой, сгорбленный и вдобавок одноглазый. Нижняя губа выпирала слишком сильно и неестественно, от чего его речь была непонятной. Руки были слишком длинными, почти достающими до пола. Человечек был одет в форму факультета Пуффендуй. — Мадам Помфри, не могли бы дать мне немного обезболивающего зелья, — невнятно произнес маленький человечек. — Арно, снова болит голова? — Да, вы же знаете, что я прихожу, когда совсем больно, — виновато ответил целителю Арно. — Конечно, знаю дорогой, держи и ложись на свободное место, - смягчившись, ответил целитель. Больничное крыло было довольно большим. Соответственно и выбор свободных коек — тоже. Поэтому Гермиона была уверена, что этот странный парень ляжет куда угодно, но точно не возле неё. Но с приближением этого Арно к ней, уверенность Гермионы в том, что он ляжет где-то далеко, стала пропадать. Он выбрал пустое место рядом с ней. Стало как-то не по себе. Гермионе было жаль его, ведь по всем параметрам его с легкостью можно было причислить к самым отталкивающим людям, которых она встречала. Возможно, он был хорошим человеком, но ей как то стало совсем неуютно в его присутствии. Теодор Нотт, как назло уснул, оставив её один на один с этим непонятным Арно. Безобразный мальчик неуклюже залез на свою кровать, а затем открыл баночку с зельем, полностью осушив её. Содержимое пролилось на подбородок, но он, казалось, этого не заметил. Зелёная жидкость стекала с его подбородка на рубашку. Это было мерзко. Гермиона отвернулась, чтобы не смущать его своими разглядываниями. В дальнем углу зала она стала рассматривать парня с перемотанной головой, который мирно спал. Теперь, предложение Гарри о том, что он придет, казался самым лучшим на свете. Грейнджер не хотела быть наедине с мальчиком по имени Арно. — Я удивился, когда вас, мисс Грейнджер, тут увидел. Что-то болит? — заговорил сбивчиво и смущенно Арно. Его рот исказились в подобии улыбки, от которой у Гермионы появились неприятные мурашки. Захотелось просто встать и уйти, но она ответила: — Да, небольшое отравление, ничего серьезного, — как можно спокойнее сказала девушка. Спрашивать у него что-то в ответ не захотелось. Но видимо он решил и сам продолжить. — Интересно, сколько людей в мире ежедневно умирают от отравления? — беззаботно спросил он. — А вы мисс, так несерьезно относитесь к отравлению, в то время, как кто-то не пережил этого. — У вас кто-то умер от этого? Тогда простите меня, но думаю, мой случай точно не закончится летальным исходом. — Гермиона вообще не понимала, зачем продолжала отвечать ему. Ей казалось, что тошнота, которая пропала 30 минут назад, стала вновь подступать к горлу. — Да, у меня почти вся семья отравилась крысиным ядом. Выжила только моя мамочка. Бедняжка была беременной, шел только третий месяц, её сильно тошнило. Может именно из-за того, что мама вырвала почти весь отравленный пирог она осталась жива? Хотя, думаю, что все же долю яда принял на себя я. Тем самым еще не родившись, защитил мою мамочку. Что сказать на столь откровенную информацию при первой их беседе, Гермионе не представлялось. Поэтому она решила ответить стандартной фразой — ей жаль. Ладно, хотя-бы стало ясно, почему он такой больной. Но все еще оставались вопросы, например: он со всеми такой сговорчивый или только с ней? Мысль о том, чтобы встать и уйти уже не казалось такой несбыточной. Её странный собеседник продолжал рассказывать различные необычные, а порою даже страшные истории о себе и его жизни. Гермиона просто кивала, смотря в одну точку. Не хотелось видеть Арно, от слова совсем. Ей было лучше наблюдать за тем, как Теодор Нотт хмурился во время сна. Этим она и занималась, пока, наконец, Гарри вместе с Джинни не залетели к ней, спасая от жуткого соседа. Поттер и Уизли, даже не взглянуть в сторону Арно, начали сходу расспрашивать о её самочувствии, садясь на больничные табуретки. Гермиона начала с ними беседу, заметив боковым зрением, что лицо Арно исказилось в такую странную гримасу, что стало совсем не по себе. Через две минуты в лазарете появились новые посетители: Пэнси Паркинсон, Забини и, конечно же, идущий позади всех — Драко Малфой. Блейз подмигнул Гермионе, а после тут же сел на кровать к Теодору, который, проснувшись, начал извивается в неестественных позах и ноя о том, как же ему плохо. — Тео, дорогой! Драко принес тебе яблочного сока! Как ты любишь, — заботливо поправляя подушку, сказала Пэнси. Но у Драко видимо на этот счет были другие планы. Пройдя мимо кровати своего друга, он направился прямиком к Гермионе. Презрительно посмотрев на соседнюю постель, где лежал уродец, он задернул штору по всему периметру больничной койки девушки. Последнее, что увидела Гермиона, перед тем как больничная белая шторка их скроет — это исчезающую озлобленную физиономию Арно. Достав из своей мантии палочку, Драко наложил на их импровизированную личную палату заглушающие чары. Из другого кармана он вынул бутылочку того самого яблочного сока и молча протянул его пострадавшей. — Спасибо, — взяв из руки Малфоя сок, сухо ответила Гермиона. Ей и вправду хотелось смочить горло. Драко совершенно не выглядел дружелюбно, но видеть его было приятно. Он принес ей сок. Какой же он "молодец". Сжимая в маленьких ручках баночку, девушка сдержала улыбку — он её не заслужил. — Малфой, тебе не кажется странным, что мы тут закрылись? Твои друзья могут несколько неправильно нас понять, — Гарри в этот момент хотел поправить ночки на носу, но поняв, что их он уже не носит, лишь почесал кончик носа. — Ой, прекрати, какая разница? — закатив глаза, вмешалась Джинни. — Нет, Поттер. Меня больше волнует то, что в том дурацком чемодане среди нормального шоколада лежали блевательные батончики от братиков Уизли. — Ты дал ей блевательные батончики? — воскликнула Джинни, — зачем ты так поступил? Ей так стало плохо на уроке, что её прямо вырвало в сумку Забини! Это просто фиаско! — Я знаю, что ей стало плохо, поскольку присутствовал на первом ряду данного зрелища — Малфой сел на кровать у ног Гермионы, положив одну руку на её коленку — но, что касается этих дурацких батончиков, то я не знал об их свойствах, иначе вы же не можете полагать, что я специально это сделал? — Думаю, у нас нет оснований тебе не верить, — спокойно сказал Гарри. — Спасибо, Поттер, — скривившись, ответил Драко. — Что это за чудовище рядом с тобой лежит? — О Мерлин, Малфой, почему Нотт сразу чудовище? — сказала Джинни, улыбаясь — мне его даже жалко, он так на своей кушетке изворачивался. Наверное съел таких батончиков штук пять! — Да при чем тут Нотт, — фыркнув, продолжил Драко. — О ком ты говоришь? — спросил Гарри. — Ха!Слепота, Поттер! Тебе нужны твои дурацкие и безвкусные очки, хватит выпендриваться. Урод лежит на соседней кровати, — поглаживая коленку Гермионы, ответил Малфой. Грейнджер в этот момент была в шоке. Костяшки пальцев побелели от того, как сильно она сжимала стеклянную упаковку с соком. Что он творит? Он ещё с утра какой-то чересчур тактильный! Что все это значит? Может он случайно? Гермиона не могла понять мотива его странных прикосновений. Малфой раньше так не делал. — Меня больше заботила Гермиона, я не смотрел на остальных пациентов. Я так волновался, всё же не знал, что оказывается дело всего-навсего в безобидном батончике,— почесав голову, ответил Гарри. — В том то и проблема, Поттер, их придумали Уизли и мало ли какие еще побочные действия вызывает эта шалость, — на лице парня на секунду появилась злость, но буквально на мгновение и лицо снова стало безразличным. — Так вот, я о том Квазимодо, что лежит на соседней койке. Мне не нравится, как он на тебя смотрит, — повернув голову к пострадавший, серьезно сказала Малфой, — ошивается все время рядом, даже в больничное крыло за тобой поплёлся. Я заметил его еще на завтраке. — Да о ком вы говорите? — не выдержала Джинни. — Что еще за Квазимодо? Это заклятие? Имя? Что это?!