***
Нуар с довольной ухмылкой отряхнул руки и деловито осмотрел окрестности. Бой закончен, люди приходят в себя и пытаются понять, где находятся. От картины всеобщего недоумения всегда было слегка забавно, будто по щелчку жителям стерли память за последние минуты. К счастью, его и Леди это не касается. ЛедиБаг проследила взглядом за уходящим прочь пареньком и с силой прикусила губу. Может, проводить его? Или будет слишком много внимания и это выльется в проблему? Может, ей лучше в виде Маринетт подойти к нему и познакомиться? Вероятно, они нашли бы общий язык. Только Леди дёрнулась в сторону, как рядом с ней приземлился Кот. — Моя Леди, сегодня ты очень устала? — промурчал он, вставая прямо перед героиней. — Пришел бы ты раньше и… — Прости-прости, но раньше никак не мог, — перебил Кот, виновато пряча взгляд. ЛедиБаг даже на секунду показалось, что его накладные уши тоже опустились. — Я торопился изо всех сил, моя Леди! Героиня молча отмахнулась и попыталась отыскать взглядом того акуманизированного паренька, но Нуар вновь возник перед ней. — Знаешь, Леди, а я умею играть на гитаре, — его мурлыкающие нотки больно резали по сердцу Маринетт. Она, стараясь выглядеть максимально безразличной, уставилась на него в ответ. — Я видел, как ты смотрела на гитары, потому специально научился. Только ради тебя. Тебе же они нравятся, да? Леди почувствовала, как жар ударил в голову. Тяжесть в груди разрасталась, сильно сдавливая рёбра. Так он хотел научиться играть… только из-за этого? Чтобы привлечь внимание ЛедиБаг? Заставить её обратить на него внимание? Быстро отведя взгляд в сторону, девушка постаралась сделать глубокий вздох. Воздуха не хватало, будто кто-то специально обмотал её грудь чугунными цепями и повесил сверху замок. — Может, как-нибудь мы посидим где-нибудь? Ты, я, свечи, гитара… Возьмём что-нибудь вкусненькое. Я знаю одну пекарню, в которой продают отличные десерты. И Леди прекрасно знала эту пекарню. Даже названия говорить не стоило, чтобы понять, о какой именно идет речь. — Моя знакомая делает отличный чай, особенно апельсиновый. Он полезный, думаю тебе понравит… — Нуар, не договорив, вдохнул воздуха и звучно чихнул. Леди не удержалась и остро зыркнула на Кота. Он собирается забрать у Маринетт всё, что принадлежит только ей и Нуару? Те ничтожно крошечные моменты счастья, которые она тщательно бережет? Ну уж никакого апельсинового чая ЛедиБаг с ним пить не будет. — Заболел? — Аллергия расшалилась, — пробормотал Кот, раздосадованный нарушенной атмосферой. — Я очень занята. Гитара мне никогда не нравилась, так что потрать своё время на что-то более полезное, чем это, — резко бросила ЛедиБаг и отвернулась, до крови закусив губу. Она запустила вперёд йо-йо и перелетела на другую крышу, оставляя Нуара одного и уловив его запоздалое растерянное прощание. Никакого желания поддерживать разговор не было. Глаза противно жгло, Леди с трудом сдерживала слёзы и мечтала поскорее закончить со всем этим. Осторожно обернувшись, она проследила взглядом за уходящим Нуаром. Взгляд зацепился за крепкие мужские плечи, прошелся до золотистой шевелюры, в которую так и хотелось запустить руки, и опустился к улыбающимся щекам. Леди приобняла себя руками и, до боли вонзив пальцы в костюм, тихо выдохнула. Как же ей хотелось сейчас обнять его. Порой в голове появлялись мысли о том, что выход есть только один. Не выходит забыть? Может, стоит принять всё это? К чёрту всё, начать отношения Леди и Нуара и пытаться глупо радоваться каждому проклятому дню вместе со счастливыми заголовками статей журналистов? Видеть свою геройскую личность на каждом шагу в паре с Нуаром и в усиленном режиме переваривать восхищения окружающих по поводу идеальной пары не менее идеальных героев Парижа? Леди рухнула на крышу и спрятала голову в колени. Не в силах унять дрожь в теле, она только сдавленно всхлипывала и даже не пыталась вытирать обжигающие кожу слёзы.***
Маринетт уже не одну минуту размешивала ложкой чай, подавленно смотря куда-то в пустоту. Она чувствовала себя обманутой. Словно кто-то подарил ей игрушку, о которой она давно мечтала, а потом забрал и отдал её другой, более красивой, милой и популярной девочке. А Маринетт уже успела ей нарадоваться и нахвастаться родителям. Устало хмыкнув, она убрала ложку и положила на блюдце горячую выпечку. Теперь и такую ерунду делать тяжело. Зачем Нуар сказал это Леди? Неужели он не мог выразиться иначе, не так жестоко? Хотя жестоко это было только для Маринетт. Она уже начинала проклинать тот день, когда в обличии ЛедиБаг увидела гитары и слишком долго размышляла о подарке на день рождения Луке. Из-за навалившейся усталости поднос казался тяжелее обычного. Маринетт смотрела на него, продолжая зависать в своих мыслях, и очнулась только в тот момент, когда руки в чёрных перчатках забрали у неё поднос, слегка касаясь её кончиков пальцев. Она дёрнулась и удивлённо обернулась на парня. — Нуар? — О чём задумалась, Принцесса? — Он весело улыбнулся и кивнул в сторону комнаты. — Пошли? Мне одному сидеть скучно. Маринетт выдавила глупую улыбку и с наигранной весёлостью пошла вперёд. — Сегодня не апельсиновый? — долетел до её ушей удивлённый вопрос Кота. Усаживаясь поудобнее, Мари кивнула в ответ и забрала с подноса чашку с зелёным чаем. — Ты слишком много его пьёшь последнее время. Аллергия расшалится, и что я буду делать с тобой? Кот весело улыбнулся, понимая, что сейчас смена чая как нельзя кстати. И так чихает ежедневно по сотне раз. «Говорят, зелёный чай хорошо борется с аллергией. Надеюсь, это поможет, иначе я буду чувствовать себя виноватой до конца своих дней», — Маринетт аккуратно скользнула по Нуару взглядом и отметила, что сегодня он без гитары. Обычно приходит и сразу берёт её, без вопросов — так они договаривались. Сегодня же он просто сидит, забравшись с ногами на кресло. Эта мысль противно кольнула. Мари не сдержала разочарованный смешок и опустила взгляд в чашку. — Ты сегодня какой-то задумчивый, — выдавила она и ложкой потопила дольку лимона в чашке. Кот потрепал волосы и пожал плечами. Наклонившись вперёд, он взял круассан и решил разбавить непривычное молчание. — Кажется, Леди без настроения была. Либо я сказал что-то, что задело её, — Нуар тихо вздохнул, вспоминая, как на мгновение лицо девушки исказилось болью. — Не могу понять… Мари при этих словах напряглась. Да уж, стоит лучше себя контролировать. — Сегодня был интересный противник, знаешь? — Да, слышала от Альи. Это парень с разбитым сердцем? — Маринетт старалась выглядеть непринуждённо и расслабленно, чтобы не давать повода для лишних вопросов. — Страдает от безответной любви… — Да, именно так, — Кот отпил из чашки и довольно посмаковал лимонный привкус. — Забавный он. — Почему? Маринетт не видела в том парне ничего забавного. Она ему сочувствовала и чувствовала схожесть с ним, поэтому слышать такие слова… было не слишком приятно. — Ну, понимаешь… Он слишком зациклен на своих страданиях. Обалдев от такого заявления, Маринетт во все глаза уставилась на Нуара. — В смысле? — Как бы мне сформулировать… Разве не лучше радоваться моментам, которые он может провести вместе со своей возлюбленной? Или её улыбкам? Один факт того, что он может видеть её счастливой, уже может приносить радость. Разве не глупо убиваться из-за того, что она не хочет быть вместе с ним? Маринетт нервно улыбнулась и поставила чашку на стол. Появившаяся дрожь и слабость в руках так и угрожала что-нибудь уронить. — А ты… разве не такой же? — Осторожно спросила Мари, не смотря в глаза Коту. — Ты ведь хочешь быть с ЛедиБаг, а она не отвечает тебе тем же. — Нет, я не такой же, — Кот ни секунды не сомневался в ответе. — Я думаю, что однажды Леди обратит на меня внимание. Я рад, что могу видеть её ежедневно и биться рука об руку. Она доверяет мне больше всех. У нас слишком близкие отношения, так что… — Так что ты уверен, что вы будете вместе? — закончила за него Маринетт, тщательно контролируя свои интонации. Кот промолчал, не отвечая на вопрос, но Маринетт уже поняла его мысли. — Он делает только хуже себе. Ненавидит себя? Сам страдает и хочет, чтобы, глядя на него, страдали и окружающие? — Нуар непонимающе покрутил головой, — если он действительно любит её — он примет её счастье. Её выбор и её желание. А то, что он убивается и настолько паршиво себя чувствует из-за такого, не принимая во внимание хорошие стороны… разве не глупость? Не понимаю я его. С каждым его словом Маринетт чувствовала, будто ей на плечи опускается нечто тяжёлое. Пожар в лёгких разрастался, мысли путались и давили на виски. — Вот у тебя, Маринетт, есть человек, которого ты любишь? — Вопрос застал девушку врасплох. Она глянула в зелёные глаза Нуара и застыла. Что будет лучше ответить? Соврать? Она ведь не светится от счастья, не поёт песенки о любви и не смотрит в телефон, ожидая ответа на сообщение или звонка от возлюбленного. Она совершенно не похожа на влюблённого человека, так не будет ли это странно? — Да. Искусанные губы отозвались болью от очередной пытки. Маринетт прокашлялась, потому что голос показался слишком хриплым, и нервно глотнула ещё чаю. — Вот, ты поймёшь меня. Когда ты думаешь о человеке, которого любишь, ты себя ненавидишь? И снова вопросы. Маринетт фальшиво улыбнулась и протянула весёлое «конечно же нет!», с силой впиваясь ногтями в руку. Нуару не стоит знать ничего о её проблемах. Иначе попробует вмешаться, постарается менять её мнение, что-то «вылечить» и точно сделает хуже. Говорить нельзя. Уж точно не ему. — Я всё равно не считаю того парня глупым. Каждый по-своему переживает это. Никто ведь не знает ничего о его жизни. Может, для него любовь нечто, что… не знаю… Когда ты любишь, естественно ты счастлив видеть человека и быть рядом с ним. Но может и у него так было, только в один момент он просто сломался или… Нуар неодобрительно махнул рукой и откинулся на спинку. — Сломаться может каждый. Только он себя после этого и любить перестал, если любил вообще. Знаешь, где была акума? Мы с Леди голову сломали, пока нашли. Кажется, это приборчик типа аккумулятора для искусственного сердца что ли. Я ничего в этом не понимаю, но когда-то видел что-то подобное уже, — Нуар сделал паузу, будто бы вспоминая о том, как устроен прибор. — В любом случае… У него нет шансов. Маринетт в который раз начала чувствовать раздражение. — Почему? — Потому что он себя так ведёт. Он ненавидит само своё существование, так как его вообще полюбить возможно? Он должен научиться жить ради себя и находить причины для радости. И только тогда на него может обратить внимание девушка. Как там говорил Маркс? — Нуар нахмурился, вспоминая слова. — «Вторая половина найдётся тогда, когда наполнится первая. Не ищите себе полупустых половинок. Когда явится полная половина, сработает магнит души». Обводя взглядом пустые чашки на подносе, Мари молчала. Этот вечер был тяжелее обычных, настроение ехало вниз с удвоенной скоростью. Ещё и глаза болели после того, как она наревелась днём. — Понимаешь, слишком тяжело любить человека, который сам себя не любит. Так что если он сможет полюбить себя за что-то, если сможет найти в себе что-то хорошее и ценить себя за это, тогда он сам по себе начнет светиться. Людей потянет к нему. — Понимаю, — кратко ответила Мари и изобразила улыбку на лице. И действительно, Нуар прав. Ей стоило бы научиться любить себя. Сейчас она настолько переполнена ненавистью к своей геройской личности, настолько много в ней скопилось негатива, что это мешает ей нормально жить. Да и такими темпами в жизни ничего не поменяется. Ничего не изменится. Пока она не может любить себя… Другие её тоже не полюбят.***
Маринетт опустилась на стул и глубоко вздохнула. Взгляд упал на раскрытый скетчбук, в котором сегодня была далеко не Леди, а тот акуманизированный паренёк. Даже Нуар удивился такой перемене зарисовок. «Было бы классно с ним пообщаться» — в который раз мелькнула в голове мысль. Только вот найти того парня не получится. Париж слишком велик, а он сейчас, возможно, и из комнаты не выходит толком. Мари сжала в руке подаренный Нуаром скетчбук. Он был толстенький и состоял из двух блоков — обычной бумаги для зарисовок и более плотной, для акварели. Судя по всему, сделан на заказ. Дюпен-Чен провела рукой по гладкой обложке и тихо хихикнула, увидев нарисованные на ней апельсины.