И вовсе не холодный.

      Двуручник смотрел на раненого товарища долгим тяжёлым взглядом, а затем потер глаза, опустив голову. Стоит ли отступить? А если другого шанса больше не подвернётся? Слишком сложный выбор, и ни одна чаша весов не перевешивает другую. Взор голубых глаз теперь был направлен на кровоточащую рану чуть ниже плеча правой руки. Ткань на месте разрыва уже потемнела от крови, пропитавшись ею. И по лицу Син Цю было видно, что наконец боль в полной мере говорила о себе.       Вновь сконцентрировав элемент на кончиках пальцев, Чун Юнь прикоснулся ими к чуть припухшему краю ранения, стараясь хоть немного облегчить состояние друга. Тот в свою очередь вздрогнул, ведь контраст температур был слишком ярким. С холодом пришло успокоение, словно ничего и не произошло. Откинув назад голову, парень прикрыл глаза и шумно выдохнул. Да уж, не очень удачная вылазка вышла. Касание холода ко второму повреждению уже не было большой неожиданностью, потому лишь шипение послышалась со стороны мечника.       — Потерпи немного, — чуть взволнованно произнес экзорцист, положив ладонь на чужую щеку. Жар кожи Чун Юня вновь приятной волной отозвался в каждой клеточке тела, и улыбка сама собой наползла на лицо. Синеволосый, словно котенок, ластился к руке друга, стараясь впитать как можно больше этого светлого тепла, исходящего от него. Но голубоглазый поднялся с колен, и тепло ушло, оставляя после себя лишь уверенность в успехе его дела. — Я быстро с ним разберусь.       Покрепче взявшись за рукоять своего меча, юноша направился к фиолетовой дымке. Та словно стала ещё более зловещей, коснёшься её — и она проглотит тебя целиком, пропитывая яростью и неконтролируемой кровожадностью. Хоть до этого момента у парня были годы подготовки, прямо сейчас он немного волновался. Как бы не навредить раненому Син Цю, который хоть и находился на достаточном расстоянии, все же был неподалёку. Глубоко вздохнув, Чун Юнь очистил голову от мыслей и наконец приступил к делу.       — Exorcizamus te, omnis immundus spiritus omnis satanica potestas*, — начал читать он заклинание, и воздух вокруг завибрировал. Первая печать взмыла в воздух. — Оmnis incursio infernalis adversarii, — вслед за ней отправилась и вторая.       Атмосфера вокруг накалялась, и, казалось, даже небо потемнело. Сгусток тёмной материи словно бы стал еще плотнее. Третья и четвёртая печати тоже заняли свои места, экзорцист был максимально сосредоточен на своём деле, как вдруг его отбросило на несколько метров ударной волной.       В ушах гудело, голова от сильного удара о дерево ныла, но парень сквозь боль поднялся на ноги. Приложило его действительно не хило, ведь в глазах несколько мгновений стояла непроглядная темнота, затем сменившаяся зернистой картинкой.       — Неужели не вышло… — разочарованно выдохнул двуручник, смотря на траву под ногами. — Но… где я допустил ошибку? Что сделал не так?       Долго размышлять о причинах своего поражения ему не позволил подозрительно знакомый голос. Этот противный электрический визг он не спутает ни с чем на свете. Но неужели…       — Не может быть… Как такое возможно? — не доверяя собственному зрению, Чун Юнь нахмурился. Когда резкость картинки повысилась, он окончательно убедился в достоверности своих мыслей. В паре метров от него находился маг бездны. Его пушистая тёмно-синяя шёрстка выглядела очень мягкой и ухоженной, в маленьких ручках был посох. Словно бы по волшебству вокруг него летали капельки воды, а сам он короткими шажками переступал по земле, бормоча что-то себе под нос.       — Эй ты! Что это только что было? — набравшись смелости, голубоглазый подошёл ближе к зверьку, который испуганно отскочил и завизжал, первым делом увидев перед своим носом острие меча. — Что ты замышляешь?       — Ты здесь не по плану, а ну кыш! — чуть злобно пропел маг и направил посох в сторону юноши. Довольно сильный поток воды сорвался с его увенчаной кристаллом части, а ушки противника хитро дернулись.       Увернуться от атаки не составило труда, но стоило двуручнику отвернуться всего на мгновение, как враг пропал из виду. И лишь раздавшийся за спиной смех выдал его новое местоположение. Как и ожидалось, маг спрятался за щитом, паря теперь в нескольких сантиметрах от земли.       — Попробуй меня теперь достать, — засмеялся пушистик, кидаясь еще несколькими порциями воды. Вид у него был такой, словно он уже наперёд видел свою победу.       — Думаешь, твоя слабая клетка тебя спасёт? — голос экзорциста был совершенно спокойным, глаза заблестели недобрым огнём. Шаг за шагом он приближался к уплывающему от него магу, пока тот не зажал сам себя в угол. Ладонь легла на пузырь, который являлся сейчас единственной преградой. Стихия вырвалась на свободу, замораживая водную оболочку, и всего лишь мгновение спустя она рассыпалась на мелкие ледышки, высвобождая противника. — Зря, ведь это не так.       Стальные нотки угрозы звучали в словах парня, и когда он уже замахнулся на мага мечом, тот испуганно отпрыгнул в сторону, минимизируя урон от удара. Пущеная в нападающего водичка на лету превратилась в глыбу льда и с глухим звуком упала на землю. Это не на шутку перепугало последователя бездны, и он не придумал ничего лучше, кроме как бежать. На ходу кидая себе за спину новые и новые порции воды, он старался оторваться от опасности. Но серия быстрых умелых атак экзорциста помешали этому, обездвиживая противника.       — Что за хрень ты устроил? Потрудись объяснить, пока ещё можешь говорить, — от юноши исходила такая холодная ярость, что даже воздух вокруг похолодел. — Отвечай, мразь.       Оружие вновь было направлено на мага, глаза Чун Юня стали холодными, как лёд, но внутри бушевал огонь. Столько трудов, большой риск, и всё это оказалось напрасно.       — Не дождёшься, — извернувшись только одному ему известным способом, пушистый снял свою маску и со злорадным смехом растворился в воздухе, оставляя голубоглазого наедине со своими мыслями и бушующей в душе злостью. Сейчас ему бы не помешало мороженое. Но важнее для него было состояние Син Цю, нежели свое собственное.       — Как всё прошло? — заслышав шаги, мечник открыл глаза. Но заметив расстроенное лицо друга, все понял без слов. Не вышло.       — Это был маг бездны, — разочарованно вздохнул экзорцист, присаживаясь рядом. — Как ты себя чувствуешь?       — Я в норме, — кивнув, юноша вновь упёрся затылком в прохладный камень и прикрыл глаза. Он был рад, что на теле Чун Юня виднелись лишь небольшие ссадины и наливающиеся синяки, но все же вид друга его расстраивал. Чтобы хоть немного отвлечь его от гнетущих мыслей, Син Цю легко сжал своей рукой пальцы приятеля. И самому хорошо, и голубоглазый чувствовал поддержку.       Они долго сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Пока в один момент двуручник не встал с земли и не поднял раненого на руки. Тот опешил от этого действия, но весь его запал возмущения угас как только он попытался слезть: резким движением он потревожил раны, которые тут же отозвались болью. Услышав шипение мечника, Чун Юнь усмехнулся, прижав юношу покрепче к себе. А последующее «я могу идти сам», пробубненное под нос, и вовсе проигнорировал.       Синеволосый был смущён до глубины души. Рыцарь он в конце концов или нет?! Нельзя было отрицать, что его радовала возможность чувствовать жар чужой кожи, испускающий светлую энергию Ян, а так же свежий аромат цветков Цинсинь. Но все же если даже такая мелочь как пара крупных царапин способна лишить его возможности выполнять примитивные действия, то стоило задуматься о более интенсивных тренировках.       — Но почему тогда то странное фиолетовое облако выглядело как остаточная энергия зла? — задал любитель книг вопрос, когда они уже почти дошли до пункта привала, где и оставили свои вещи.       — Бездна готовилась открыть там портал, а я каким-то образом помог им это сделать. Но видимо маги еще не настолько сильны, как вестник, и только учатся самостоятельно открывать пути в Тейват. Как оказалось, энергия у демонов и у порталов бездны схожа. Потому я и перепутал.       Когда Чун Юнь брал с собой медикаменты, он не думал, что в этот раз они пригодятся, ведь обычно их вылазки обходились без травм. Но осторожность и наличие хоть и малой, но все же имеющейся вероятности склонили чашу весов к решению взять аптечку.  И как хорошо, что он это сделал. Обработав раны друга и наложив на них бинты, голубоглазый принялся к приготовлению еды. Сил они потратили достаточно, восполнить их было просто необходимо. И после небольшой трапезы и отдыха они вновь отправились в путь.