По причине «ты»

Свет из окна старался пробиться через темную штору, скрывающую сидящего на кровати парня, но только мог осветить уголок возле двери, в котором сразу стало видно полет пылинок в воздухе. Проходит буквально несколько секунд, и даже этот свет исчезает из комнаты. Сынмин подходит туда, где только что было теплое желтое пятнышко, и протягивает руку, будто старается вернуть этот луч, но только сжимает воздух. Слезы непроизвольно начинают стекать по щекам и он вспоминает фразу, сказанную его отцом: «Раз ты не можешь быть моим сыном, то хотя бы будь человеком, достойным находиться в этом доме» Парень не знает, почему в его сторону направлено столько неприкрытой ненависти. Он не делал совершенно ничего, что бы вызывать приступы отвращения у других. Да, он просто не запоминает информацию с первого раза. Да, он не понимает законы Ома или Ньютона, да, ему плохо даются логарифмы и тригонометрия. Он предпочтет шумной компании с выпивкой тихий домашний уют. Которого у него и нет. Он просто отказался общаться с такими же богатыми детьми влиятельных людей и просто сказал, что въезжать на машине в чужой сад он отказывается, ибо ему жалко ту старушку, что так старательно высаживала кустики роз, которые с таким трудом приживаются в их климате. С тех самых пор он и стал изгоем. Вообще, он был им с детства, когда отец отправил его в частную школу, запрещая на выходных возвращаться домой. Но именно остро он ощутил это на первом курсе университета, когда его впервые ударили просто за то, что он есть. — Ничтожество… Это сказал ему отец, когда увидел след от чужой пощечины, а после громко хлопнул дверью, уходя в гостиную, оставляя опустошенного Сынмина наедине с самим собой. Именно в тот момент, когда ему нужна была поддержка, единственный человек, который должен был бы помочь сыну преодолеть трудности, отвернулся от него и последняя ниточка надежды разорвалась прямо на глазах парня. В этот момент захотелось умереть. Задохнуться, порезать вены, отравиться таблетками, спрыгнуть с вышки — все что угодно, лишь бы не видеть чужой осуждающий взгляд в его сторону. Парень издает легкий стон, когда слышит, как закрывается входная дверь и прислуга говорит заученное: «Хорошего дня». Только тогда Сынмин выглядывает из своей комнаты и спешит покинуть дом, закидывая на плечо рюкзак. Девушка на входе даже не удостаивает его взглядом. Выбежав во двор, парень вдыхает свежий утренний воздух и закрывает глаза. Сегодня день должен пройти спокойно, ибо сегодня у него нет пар. Все, что ему надо — это прийти на дополнительные занятия по физике к единственному, кто общается с ним в этом большом мире — к Чонину. Он сын начальника полиции, но, на удивление, остается добрым и наивным пареньком, помогающим Киму спасать его зад от очередных пинков. Младший просто уводит компанию элиты подальше от Сынмина. Он держит эту грань между изгоем и «людьми высшего общества», не давая ни тем перейти черту, сдерживая их порывы, ни Мину упасть в бездну. Он сам сильно рискует попасть под раздачу, ведь паренек выглядит гораздо более хрупким, чем кажется по характеру. Несмотря на постоянные тренировки с отцом, его тело остается телом подростка, а самый большой груз, который он может поднять — это его английский бульдог. Выйдя за пределы дома Сынмин чувствует облегчение и выдает легкую измученную улыбку. До дома Чонина был километр пути, километр, чтобы подумать о том, как провести этот день. Спрятаться где-то за городом, уйти в компьютерный клуб или сесть на трамвай и уехать на конечную с наушниками в ушах? Но подумать парень не успел. На его телефон приходит целый шквал уведомлений и Ким не на шутку пугается. Кому он нужен в такой ранний час? Быстро отыскав телефон, который все еще продолжал вибрировать, он замечает сообщения от Чонина. Чонини: «СЫНМИН СТОЙ» «СЫНМИН БЛЯТЬ» «МИННИ НЕ ИДИ СЮДА, КО МНЕ ПРИЕХАЛИ ОДНОГРУППНИКИ» «сукаааа… » Мин останавливатся тут же, как читает последнее сообщение и уже замечает черный капот машины, припаркованной возле чужого двора. Сглотнув слюну, парень старается также проглотить свой страх, но скорее не за себя, а за Чонина. Минни: «А что они забыли так рано утром?» Чонини: «Они приглашают меня загород, мы скоро выходим, лучше побыстрее ухо» Минни: «Ухо…? » «Эй, друг, ты тут?» Парень слышит скрипучий, режущий слух звук отпирания чужого замка. Сынмин сейчас был как кролик, пойманный в силки к охотникам и совершенно не знал, куда бежать. Оттолкнувшись ногой от асфальта, Ким разворачивается и начинает удирать назад, но уже слышит крики парней позади и какой-то звонкий удар. Не оборачиваясь, он продолжает бежать вперед, в то время как сердце его не находило покоя. Что случится с Чонином? Неужели этот удар пришелся по нему? Из-за Сынмина пострадал его единственный друг и снова удушающее чувство ничтожности захлестнуло его, выбивая и без того последний воздух из легких. Возможно сейчас Чонину нужна его помощь, а парень убегает, бросая того на произвол судьбы. Уши заложил гул от чужой машины, которая с каждой секундой становилась все ближе и ближе, и Сынмин оборачивается назад, останавливаясь ровно на середине дороги. Чонин невредимый стоял возле своего двора и держал руку у рта, но стоило ему заметить, что парень перестал бежать, как он выкрикивает: — МИННИ, ИДИОТ, БЕГИ, НЕ СТОЙ! Спустя секунду Ким отлетает назад, встретившись телом с капотом машины. Острая боль пронзила его тело и Сынмин даже не понимает, куда именно пришелся удар. Он падает на землю, чувствуя во рту свою кровь, которая уже вытекала на асфальт. Ему хочется кричать от боли, но парень не может пошевелиться, его тело содрогают конвульсии и все, что он может услышать, это испуганный крик где-то вдали… — Ты че, его убил? — Я не знаю, чел. Кто-то пинает его носком по боку и сознание Мина улетучивается также быстро, как и последняя надежда на то, что это все не может быть правдой. Ведь, его же не могли убить студенты на машине? Это же… так глупо. Чонин подбегает к парню и снова вскрикивает, доставая телефон из кармана. — Вы… вы его убили! Изверги! Я вызываю полицию! Но младшему пришелся удар в живот и он скрючивается, роняя гаджет на асфальт. — Вякнешь слово и окажешься там же, где и этот придурок. Парень сощуривает глаза, которые наполняются слезами и встает, покачиваясь. Трое юношей оглядываются по сторонам и подходят к Сынмину, подбирая тело за руки и ноги. — Сука, блять, белые кроссовки… Даже после смерти ты полный пидор. Парень в этих самый белых кроссовках чертыхается, держа Кима за ноги и открывает двери багажника. Другой парень отпускает туловище и стелит на дно клеенку, которая будто не в первый раз использовалась для такого дела, поэтому лежала сбоку, ждав своей участи. Наскоро закинув тело в машину, парни снова осматриваются, а один подходит к Чонину, подхватывая его лицо за подбородок. — Надеюсь, ты всё усвоил? Не увидев в чужих глазах ответа, он дает парню пощечину и снова повторяет свой вопрос: — Все понял? Младший издает легкий всхлип и кивает, после чего его отпихивают к обочине и мотор машины снова гудит. Набирая скорость, автомобиль поворачивает на дорогу к лесу и Чонин больше не видит даже далекого силуэта. Подбирая телефон, парень набирает несколько цифр и подносит его к уху. — Алло, полиция? Возле моего дома совершено нападение на молодого человека. Его сбили на машине и увезли в сторону леса. Да, записывайте адрес…

***

Хенджин заносит топор над деревом и разрубает его напополам, сдувая прилипшие прядки с его лба. Мышцы рук уже отдавали тяжестью, напоминая о том, что он далеко не дровосек, но парень будто не замечал этого, снова кладя полено на пень и делая очередной удар. — Джинни! Хван резко разворачивается, откидывая орудие на землю и буквально бежит к источнику голоса, чувствуя с каждым шагом нарастающую тревогу. — Я, кажется, упал. Парень издает облегченный вздох и протягивает руку, хватая дедушку за плечо и поднимая на ноги. Тот ощупывает его локти и поднимается к голове, давая Хвану легкий щелбан. — Ты запасы на год делаешь? Я чувствую, что ты уже дрожишь. Перестань, мы не умрем. — Я совсем не устал… — Кому ты врешь. Старик следует за парнем к небольшой лавочке возле лесного домика и садится, цокая языком. — Заканчивай, Я серьезно. А то дам палкой по голове — грозит он, махая тростью в нескольких сантиметрах он чужого лица, — Я не промажу. Хенджин выдает легкую улыбку и кладет свои руки поверх, останавливая вращательные движения. Он мягко поглаживает сухую кожу, стараясь передать через голос то, с какой любовью смотрят на дедушку сейчас его глаза. — Сейчас уже зайдем в дом. Я только наберу воды, чтобы постирать одежду. — Смотри, я буду слушать твои шаги. Хван снова улыбается, отпуская старческие руки. Его дедушка слепой. Он потерял зрение буквально несколько лет назад, наотрез отказавшись идти по врачам, несмотря на все уговоры Хенджина. Он даже думал связать его и отвезти в город, но дедушка настоял на том, что это все из-за его возраста и не стоит тратить на него последние деньги. Сколько себя помнит, Хван всегда жил с дедушкой. Его родители разбились на автомобиле, не справившись с управлением в снежную погоду, а бабушка умерла раньше, чем появился Джинни. С родственниками со стороны матери он не поддерживал связь, они обвинили отца Хвана в аварии и требовали компенсации. Парень проходит по уже знакомой до самых камушков тропе, по пути подбирая оставленные там два ведра. Он привык к этим просторам, к свежему воздуху, к водной глади и к пению соловьев на ветках. Но еще больше он привык к дедушке. Парень понимает, что осталось буквально год-два, и он останется совсем один в этом большом мире, а то, что он так хочет сказать единственному родному человеку, не может из-за своей стыдливости. Стоит каким-то ласковым словам начать слетать с его уст, как Хван просто останавливатся и не может больше выдавить ни звука. Резкий всплеск воды обо что-то крупное заставляет Хенджина напряженно застыть и прислушиваться. Нет, вода правда ударяется об что-то на берегу. Ускорив шаг, парень выбегает на песчаный склон и замечает странное пятно вдали. Чем ближе подходил Хван, тем больше это пятно становилось похожим на человека, и тем яснее стали проступать впитавшиеся в ткань пятна крови. Вскрикнув, парень ставит ведра на песок, осторожно подступая к телу. — Хэй…? Тело, как и ожидалось, ничего не ответило. «Не дай бог это труп» — думает Хван и присаживается на корточки рядом с парнем. Он подносит руку к чужой шее и касается артерии, прикрывая глаза. Его пальцы пронзил холод и Хенджин уже было думал отдернуть кисть назад, как чувствует легкий удар. Кровь… еще пульсировала. Подняв глаза на чужое лицо, он замечает, как парень приоткрывает рот и тихо выдыхает, подрагивая всем своим телом от мокрой одежды и волос, которые поднимал ветер. — Господи, — Хван аккуратно тянется ближе к парню, пропуская руки под чужой спиной и ногами, принимая на себя чужой вес, — Живи, пожалуйста. Тело легко поддалось чужой манипуляции и теперь грудь Хенджина стала промокать от прядей волос и рубашки, слегка окрашивая ткань его кофты в розоватый. Пытаясь нести его как можно осторожней, парень поднимается назад и слышит испуганный голос дедушки: — Хенджин! Ты очень долго! — Уже иду! Хван аккуратно переступает с ноги на ногу, видя, как дедушка поворачивается в его сторону. — Ты несешь не ведра. Что это? — Я… нашел человека. — Что? Хенджин подходит к старику и позволяет ему изучить руками парня, после чего продолжает: — Он лежал на берегу, у него вся одежда в крови. И, кажется, он из города. Я не видел нигде рядом его. — Отнеси его в дом, я сейчас подойду. — Хорошо. Хван проходит за лавочку и аккуратно ступает на две ступеньки, открывая дверь в дом. Небольшой деревянный коридорчик встречает парня и он спешит по нему в сторону своей комнаты. У них всего было две спальни, поэтому класть куда-то тело было довольно затруднительно. Пройдя в комнату, Хван кладет парня на край кровати, попутно скидывая с центра обертки от конфет и исписанную бумагу с начатыми стихами или прозами. Тот впервые за все это время издает болезненный стон, сильно жмурясь и сводя брови. Хенджин кладет свою руку поверх чужой и мягко сжимает ее, замечая, что парень от этого успокаивается. — Потерпи еще немного, скоро придет дедушка, он был лекарем… Стоило ему произнести эту фразу как в комнату, стукая тростью, входит старик и несет в свободной руке большую коробку. Из нее исходил душистый аромат трав, смешанный с запахом бинтов и каких-то покупных медицинских препаратов, и Хван быстро говорит дедушке о повреждениях, видимых глазами. — Так, ощущение, будто его либо сбили, либо ударили чем-то очень крупным. — проговаривает старик, находя чужие пуговицы и расстегивая их, — Помоги снять с него одежду. Хенджин поддевает ткань, прилипшую к чужой коже и выдает легкое «Оу». Кожа в районе пресса и левого бока содралась в какой-то непонятный ком, обнажая мясо. Из-за нахождения в воде и на грязной земле она стала загнивать, покрываясь белой коркой. Дедушка берет вату и макает в перекись, после чего касается корки, сдирая ее. Парень под ним издает крик и начинает глубоко дышать, но все еще не открывает глаза. Хван переходит к рукам и полностью снимает порванную рубашку, изучая раны на конечностях. К счастью, он находит только несколько царапин и неглубокий порез возле локтя, так что сам берет бинт, вату и дезинфицирующее средство. — Обработай руку и держи его. Он двигается, я не могу убрать гной. Дедушка останавливается, смотря пустыми глазами на внука. — Хорошо. Хенджин аккуратно промакивает раны, прикусывая губы. Вообще-то, он с детства боялся крови и ранений. Но из-за жизни в глуши этот страх отошел на задний план, ведь не проходило и нескольких дней, чтобы Хван что-то по неосторожности себе не повредил. Забинтовав руку, парень говорит об этом дедушке и не знает, куда поместить свои руки, чтобы не раздражать мелкие царапины или синяки. Поставив одну руку на чужую грудь, а второй сжав незабинтованную кисть, Хван приготовился удерживать чужое тело. Но тот лишь слегка застонал и нашел рукой запястье Хвана, сцепив на нем пальцы мертвым кольцом, сжимая сильнее при резкой боли. Спустя полчаса дедушка забинтовал его бок и наложил какие-то травы на мелкие царапины, втирая смесь в кожу. Парень стал дышать размеренно и спокойно, будто погружаясь в сон, но все еще держал чужую руку, правда уже не впиваясь в нее, а просто слегка сжимал чужие пальцы, дергаясь при любой попытке их вытащить. — Я… посижу с ним тогда, хорошо? — Хван смотрит на старика и тот кивает, собирая медикаменты и покидает комнату, прикрывая дверь. Хенджин тянет на себя стул и садится, стараясь не сильно дергать свою вторую руку. Парень рядом слегка приоткрывает рот и теплое дыхание задевает волосок на его челке. Хван тянется, чтобы убрать этот волос в общую копну волос, но, приблизившись ближе, он чувствует легкое чувство дежавю. Чужое лицо кажется каким-то знакомым, и парень всматривается в него, но вместо воспоминания, где его видел, замечает легкие синяки на щеках, царапинки и вообще очень измученный вид паренька. Это явно было раньше, чем его выкинули в озеро. Хенджин решает спросить об этом, когда парень очнется, а пока что кладет голову на кровать, поворачивая ее в сторону незнакомца. Уже непроизвольно, но Хван сам сжимает чужую ладонь, позволяя себе уйти в царство Морфея, ощущая чужое тепло макушкой и тихое дыхание.