Death machine: resurgence (Машина смерти: возрождение)

      Подошвы тяжелых ботинок мерно грохотали по решетчатому полу сборочного цеха, за которым находилась десятая лаборатория. Рабочие с мрачным любопытством косились на одинокую фигуру в закрытой одежде, выглядящую откровенно чуждым элементом среди грохота деталей и искр сварки. И спешно отворачивались, перехватывая не менее мрачный взгляд. В отличие от Кейл, которая была готова шарахнуться в сторону от любого резкого движения в ее сторону, эта женщина больше напоминала малогабаритный танк.       Анна остановилась перед аркой коридора, каждый дюйм которой был покрыт аляповатым граффити в духе лучших образчиков гетто. «Держитесь подальше», — Кёрк только хмыкнула. «Данте», — у кого-то было слишком много свободного времени, определенно. Ничего, это ненадолго.       В рабочем помещении было пыльно и, местами, разгромлено. Сюда явно никто не заходил с самого дня вторжения ГА, кроме владельца этих груд разнообразного барахла, распиханного по стеллажам. Фигурки героев комиксов вперемешку с проводами и непотребного вида железяками. Несколько ножей. Дрянного качества сувенирная катана. На глаза попался пустой ящик из-под взрывчатки. Еще один, правда закрытый, выглядывал из-под нижней полки.       Единственным источником света были горящие мониторы. Минимум четыре из них транслировали дешевое порно, снятое на не менее дешевую камеру. Еще два — зацикленную мультипликационную нарезку какой-то старой буффонады. Остальные показывали только белый шум. Тут и там — порнографические фото и рисунки.       — Оно еще и рисует… Причем, хреново, — с эстетической точки зрения эти творения хромали на все конечности сразу. Кёрк почему-то подумалось про подростка в разгаре пубертата, излишне впечатленного родительской кассетой, просмотренной втихаря, который решил увековечить увиденное при полном отсутствии способностей к рисованию. Одну из куч хлама венчали красные кружевные трусы. Женские.       — Как вы сюда попали? — хриплый голос из-за спины был ожидаемо недовольным. Анна повернулась, покачивая на пальце найденное белье.       — Через дверь, очевидно, — она несколько театрально огляделась, словно только сейчас обнаружила, где находится. — Потрясающий гадюшник. Я бы сказала, хрестоматийный.       — Убирайтесь. Немедленно, — мужчина вышел из скрывающей его тени. И в последнюю секунду поймал красную тряпицу прямо перед лицом. — Какого хрена?       — Джек Данте собственной персоной, полагаю, — Кёрк скользила по стоящей напротив фигуре изучающим взглядом вивисектора. И ловила точно такой же. — Могу я поинтересоваться, почему ваше патлатое сиятельство не осенило своей благодатью наше скромное сборище?       — Не можете, — осунувшееся бледное лицо со следами зарубцевавшихся ожогов и порезов, уходящих под ворот футболки, выглядело еще более бледным в мерцании экранов. Только светлые глаза горели злостью. — Кто вы вообще такая? Сюда имеют доступ только…       — Меня зовут Анна Кёрк. Я новый глава вашего подразделения.       — Еще одна баба в руководстве. Просто потрясающе. Все ведь уже в курсе, чем заканчиваются попытки мне надоедать… — Данте ухмыльнулся было, но нарушительница границ не показала и следа реакции. Только ледяное спокойствие. Ну, может, самая капля любопытства. Причем такого, с каким энтомолог смотрит на невиданную доселе букашку перед тем, как пришпилить ту булавкой на картон. — Стоп. Мне знакомо твое лицо, леди-босс, — он в три шага приблизился до расстояния вытянутой руки. — Определенно.       — Умничка, возьми с полки пирожок, — она провела пальцами по ближайшей полке, стирая непрозрачный слой пыли. — Ну, раз уж сразу на «ты»… Прибрал бы ты свою избу-дрочильню, а?       — Это…       — Для особо гениальных, светоч ты наш незаменимый. Мы. Переезжаем. В другое. Здание, — Данте впервые видел настолько отчетливый янтарный цвет в человеческих глазах. И уже много лет не видел глаз, в которых не было бы и малейшего следа страха перед ним. — Все, что я говорила об отчетах и инвентаризации, касается и тебя тоже, как главу отдела. Это понятно?       Инженер только захихикал в ответ и повернулся спиной. Какая-то девка пытается заставить его что-то сделать? Да в жизни такого не будет. Тем более, что у него есть куда более важные дела. Починить боевого робота, разбитого погаными «зелеными», например. Но ее наглости он отдавал должное. Так беспардонно себя не вела даже Кейл, не к вечеру будь она упомянута. Кейл вообще больше напоминала зашуганную овцу, хотя и задала жару по итогу, чуть не отправив его на тот свет. Классная была баба, жаль, что тупая. Она, можно сказать, разбила ему сердце.       А эта монашка, затянутая в свои черные тряпки от самой шеи…       — Ладно, играем иначе, — ему почудился короткий ехидный смешок? Судя по ничего не выражающему лицу — да. — Руководство компании собиралось выплатить премию в четырнадцать тысяч за защиту корпоративной собственности. На инвентаризацию выделено тринадцать недель. С каждой последующей неделей эта премия будет на тысячу меньше. Намек ясен? — Джек только истерично расхохотался в ответ.       — А толку мне с этого бабла, детка? Херли мне с этих денег толку, если мне, по сути, некуда их тратить, а? — он вдруг с остервенелым шипением впечатал управляющую в ближайший стеллаж, до боли сжав обожженные ладони на краю полки по бокам от ее головы. — Я заперт в этой блядской коробке без права выхода уже девятнадцать лет. Ты ведь уже читала мое досье, девочка?       — Спецдиректива. Я в курсе, — Кёрк было очевидно некомфортно от такого нарушения личных границ, но она все еще умудрялась сохранять невозмутимость. — Умные люди решили, что такому таланту нечего делать в тюрьме и выкупили тебя у властей. Хочешь, скажу, за сколько? — серо-голубые глаза Данте полыхнули бешенством: вот этой тонкости он не знал. А стерва с каменной рожей просто вот так спокойненько стоит тут и даже не дергается. — Триста тонн и приоритет на заказы в течение десяти лет.       — Какая я, однако, дорогая игрушка, а? — инженер оскалился, растягивая шрамы до такой степени, что пара из них не выдержали и лопнули, закровоточив. — Уже много кто, правда, зубы обломал. Собираешься стать следующей? — эта ненормальная отказывалась бояться, чем бесила еще больше.       Он изучал лицо, находящееся менее, чем в футе от себя. Светлая до болезненности кожа. Широко распахнутые от природы глаза с рыже-карей, почти в тон волосам, радужкой, в глубине которых мерещится тень сочувствия. Несколько прядей, едва достающих до кончика подбородка, выбились из гладкого зачеса. От удара о стеллаж наверняка болит затылок, но не показывает этого. Тонкие губы, четко очерченные, плотно сжатые. Единственное, что хоть как-то выражает эмоции. Небольшие симметричные неровности на щеках. Еле заметные, но Данте всегда был внимателен к деталям.       — Я посмотрю, что можно сделать. Какой срок тебе озвучивали? — удар ниже пояса. Словно ей не плевать с высокой колокольни, как и остальным «верхам». Никто не захочет терять такого спеца. И будут терпеть самые ублюдские выходки, пока их скучающая гусыня продолжает нести золотые яйца.       — О, наша леди-босс не всеведуща? Какая неожиданность!.. — он был готов уже выдать целую тираду, но дыхание перехватило от поставленного удара в солнечное сплетение, а наглая девка выскользнула, поднырнув под руку.       — В общем так, я жду отчет, и инвентаризацию всего твоего барахла. Арсенал, — она слегка пнула ящик из-под взрывчатки и пригладила волосы. — Отдельно и не под протокол. Совсем отдельно — список того, что нужно для починки «зверя». За порнуху, так и быть, можешь не отчитываться.       — Тебе все равно… Не хватит полномочий, — Данте хрипел и откашливался, восстанавливая дыхание. Хорошо ткнула, стерва. Качественно. Та только хмыкнула в ответ и удалилась, точно так же размеренно бухая подошвами по металлическому полу.