Death machine: resurgence (Машина смерти: возрождение)

      Похоронная процессия неравномерной толпой обступила расставленные на подготовленной площадке два десятка гробов. Рыдающие женщины, мрачные мужчины. Хейден зябко поежилась, поплотнее запахнув плащ — конец апреля выдался отвратительно холодным и промозглым, а количество погибших не позволяло провести прощание в помещении. Впрочем, они в этом были не одиноки: в некотором отдалении от членов Гуманитарного Альянса и родственников чернели силуэты представителей Chaank, больше сотни человек в сопровождении штатных медиков на случай, если кому-то станет плохо. Альянс такой роскоши был лишен.       — Шарахнуть бы по этим выродкам чем-нибудь убойным… — Кейл хотела было поддержать говорившего, но осеклась на полувдохе. Те люди точно так же хоронили своих родственников и друзей. И их было не просто не за что упрекнуть — эта мысль пришла в ее голову только сейчас — они провожали в последний путь людей, честно выполнявших свой служебный долг. И были вынуждены делить свою скорбь с кучкой, по сути, террористов, которые их и убили. От осознания этого, казалось бы, лежащего на поверхности факта, по позвоночнику пробежался мерзко-липковатый холодок.       С точки зрения закона, именно ГА были злодеями.       От толпы отделились два силуэта, встав чуть в стороне. Явно беременная женщина и, судя по властному останавливающему жесту в сторону, Анна Кёрк.       — Ты куда собралась? — Рэйми придержал подругу за рукав, нервно косясь то в сторону оружейников, то на товарищей, не обращавших на пару никакого внимания.       — Если хотим поговорить с главой Chaank — то сейчас самый подходящий для этого случай. Никто не будет устраивать разборки в таком месте.       — Это плохая идея, Хейден.       — Почему?       — Просто поверь мне.       — Почему, Сэм?       — У нас половина гробов закрытые. А в двух из них — фарш, как мне шепнули. Так что я тебя к этим отморозкам не пущу.       — А еще у нас один пропавший, Сэм. Или все уже забыли про Берти? — к глубочайшему возмущению Кейл, никто действительно не вспоминал про совсем зеленого парнишку, который так и не вернулся. Ни живым, ни мертвым. — Может, у меня получится хоть что-то разузнать.       — Тогда я иду с тобой.       — Аманда Уилкис? — молодая девушка с опухшим от слез лицом стояла чуть поодаль от других родственников, не решаясь подойти близко к гробу. Свободная длинная куртка ни капли не скрывала ее положения.       — Да…       Аманде стоило усилий не отпрянуть при виде обратившегося к ней человека — бледной рыжеволосой женщины изможденного вида с резкими чертами лица и жуткими оранжевыми глазами с лопнувшими сосудами. Только через пару секунд она вспомнила, что перед ней стоит Анна Кёрк — командир группы, в которой служил Робби — ее парень и отец ее ребенка. Ребенка, который никогда не увидит своего отца. И которого не примет его семья.       — Мы можем поговорить? — в необычного цвета глазах читалось неподдельное сочувствие, смягчая первое впечатление.       — Да… Да, конечно, — вряд ли что-то могло стать еще хуже. В конце концов, не выгонят же ее с кладбища?       Вне толпы Анна определенно чувствовала себя гораздо спокойнее, хоть и косилась периодически на соседние похороны, устраивая руку поудобнее на поясной кобуре.       — Скажите, Аманда… Могу я вас так называть? — она дождалась кивка и продолжила. — Что вы планируете делать дальше?       — Ну… У меня отложено немного, думаю, этого хватит на няню. Постараюсь меняться сменами с коллегами, насколько это возможно.       — А вы сами?..       — Я ветеринар. Мы ведь с Робби и познакомились в клинике, когда он принес кота сестры. Рыжий такой, прямо… Прямо как Робби, — девушка снова захлюпала носом. — Он еще тогда шутил, мол, принес свое раздвоение личности… И так радовался ребенку… Мы… Мы собирались в ратушу через неделю… А теперь…       Она снова затряслась в безудержных рыданиях. Такие далекие и обыденные воспоминания, вызывавшие улыбку, сейчас только лишали остатков воздуха. От них только сдавливало намертво горло, а сердце готово было остановиться от рвущей горечи.       На плечо опустилась неожиданно тяжелая рука.       — Вам сейчас не стоит сильно нервничать, мисс Уилкис. Понимаю, как это звучит в нынешних обстоятельствах, но тем не менее. Посмотрите на меня, Аманда, — хрипловатый негромкий голос обволакивал разум, вырывая его из когтей болезненного безумия, тянущего прямо к пропасти. — Дышите. Давайте, вдох, выдох, еще раз. И еще раз. Вас никто не оставит на произвол судьбы, слышите?       — Но мы же не…       — Аманда, сейчас слушайте меня внимательно, — бледные пальцы протянули платок. — Вас запишут к врачу на тест ДНК в нашу клинику. В вас никто не сомневается, но протокол есть протокол. На нормальном оборудовании это безопасно. Заодно на глубокие аномалии проверитесь. Это даст право на страховку Chaank вам и вашему ребенку. Хорошие врачи, в случае необходимости — юристы, стандартный пакет льгот, компенсация по потере члена семьи, образование для ребенка и повышение квалификации для вас. И вы всегда можете обратиться к любому из Дельты. Хоть ко мне, хоть к любому из парней — в Дельте не принято бросать своих. Но ждем того же. Вас устраивают такие условия?       От этой странной женщины, несмотря на не слишком здоровый вид, веяло спокойной уверенностью. Робби, конечно, говорил, что у них что-то вроде братства, но Аманда никогда особо не воспринимала эти слова всерьез. Видимо, зря.       — Ну, прямо-таки герои и благодетели, — Кёрк резко развернулась в сторону голоса, закрывая гражданского спиной. Кто-то из толпы тут же утянул Уилкис под защиту моментально выхвативших оружие безопасников. — Эй-эй, мы пришли с миром. Видите? У нас даже оружия нет. Анна, дорогая, можешь уделить нам пару минут внимания?       Рэйми из последних сил давил свою лучшую улыбку, стараясь не дрогнуть под несколькими десятками прицелов. Но, вот, худая рука подает знак — и большая часть безопасников опускает оружие, тем не менее, занимая откровенно оборонительные позиции.       — Проваливали бы отсюда, голубки, — этот голос и Рэйми, и Кейл желали слышать меньше всего.       Все те же патлы. Те же плащ и драные джинсы. Только светлые холодные глаза прищурены, не обещая ничего хорошего. И изуродованное шрамами лицо кривится в неуместной усмешке.       — Ты? — Рэйми заметно перекосило. Чертов клоун действительно выжил. И все еще вызывал желание набить морду. Порыв, впрочем, был остановлен тычком в бок.       — Сэм, прекрати. Мы здесь не за этим. Мисс Кёрк, мы можем поговорить? — не обращать внимания на паскудно скалящегося Данте стоило просто колоссальных усилий. Особенно с учетом того, что тот сразу же начал отираться рядом с нынешним управляющим Chaank.       — Смотря о чем, мисс Кейл, — тонкие губы слегка изогнулись в вежливой полуулыбке, но в красно-рыжих глазах не было и малейшей искры расположения к собеседнице. По позвоночнику от этого взгляда вивисектора пополз противный холодок. Может, Сэм был не так уж и неправ, говоря, что это плохая идея…       — Альберт Уиллоубрук. Что с ним? — рыжая бровь чуть приподнялась, обозначая удивление. — О нем нет никакой информации. Его семья беспокоится…       Данте закашлялся в кулак, в очевидной попытке сдержать абсолютно неподобающий месту и ситуации смех. А угол тонкогубого рта пополз вниз, превращая вежливую улыбку в глумливую ухмылку.       — Я даже не буду делать вид, что верю вашему неуклюжему вранью, мисс Кейл. Но ваше очевидно личное любопытство, так и быть, удовлетворю. Он жив, и его конечности на месте. С вас и этого хватит. Мы не убиваем детей, мисс Кейл. И, тем более, не используем их в качестве пушечного мяса. Это ваш удел.       — Мы не…       — Вы да. Но если хотите обсудить это подробнее — шестого мая, в пятницу, в четыре тридцать. В моем кабинете. Вас пропустят… Одну и после досмотра, разумеется.       — Хейден, не вздумай!..       — Парламентеров мы тоже не убиваем, Сэм, — тем количеством презрения, которое было вложено в короткое имя, можно было размазать в лепешку слона. — По крайней мере, пока этот самый парламентер держится в рамках. Даже если очень сильно хочется. Но для тебя я всегда могу сделать исключение. Хочешь?       — Пошли отсюда, — Рэйми потянул подругу в сторону своих, пока ситуация не накалилась окончательно — слишком уж многообещающими были взгляды от этих двоих, стоящих напротив. А если дело дойдет до чего-то серьезного… Парень не имел ни малейшего желания проверять, кто выйдет живым из заварушки: пара десятков «зеленых», в лучшем случае, с короткостволом или больше полусотни безопасников Chaank в бронежилетах, половина из которых абсолютно не стеснялась автоматов на боку.       — Рик, насчет помощи семьям…       — Я прослежу.       — И подружка Робби. Пусть кто-нибудь из парней возьмет шефство. У девчонки явные терки с родственниками, и она не выглядит как человек, имеющий нормальную поддержку.       — Тоже решим. Крысятник?       — Страховка в силе. Но операции отслеживайте. Малейшие попытки… Короче, вы знаете, что делать.       — Ага. Тревор будет счастлив, стопудово.       — Надеюсь, я не вернусь на дымящиеся руины вместо центрального филиала? — Джек и Ричард переглянулись с одинаково ехидными физиономиями. — Так, вы двое…       — Не можем ничего обещать. Но у тебя всегда есть новый производственный комплекс, детка, — Данте ухмыльнулся в ответ на отчетливый скрип зубов. — Расслабься и вали обратно в госпиталь, леди-босс. Уж за пару недель постараемся не разнести все к чертовой матери. В конце концов, это не только твое детище, Кёрк, не забывай об этом.       — Пнем совет директоров. Пусть отрабатывают бабки, которые им платят. Весьма некислые, замечу. А ты уже научись делегировать полномочия, девочка. Пока эти самые полномочия тебя не сожрали.       Анна только закатила глаза: эти два полудурка умудрились спеться за ее спиной. И теперь выступали омерзительно единым фронтом. Опыт подсказывал, что к дню возвращения на работу сей жуткий тандем только укрепится. И это не то чтобы пугало… Это было скорее окончательным штрихом в перерождении Chaank.