***
Когда тебе семнадцать, ты школьница и живёшь в Богом забытом месте на краю света, у тебя не так много вариантов, чем заниматься. Обычно «хочу» не сходится с «могу», и остаётся одно лишь «надо». Саре надо работать. Не потому, что она хочет, а потому, что им с мамой нужно на что-то жить. Платить за дом, покупать еду, иногда ходить в кино и делать вид, что она абсолютно среднестатистическая девушка, не страдающая от панических атак и не промышляющая безобидным вандализмом. Работа в тусклом кафе-баре на окраине — это не предел мечтаний, но других работодателей, мечтающих взять на работу несовершеннолетнюю школьницу, в Сентфоре не так много. Тем более, — успокаивает себя она, — это ненадолго. — Те ребята в углу заказали ещё пива, — Тучная женщина — хозяйка заведения, — перегибается через стойку и ставит перед Сарой поднос с грязной посудой. От неё несёт духами, румянами, жареной картошкой фри и потом. Красная помада в уголках губ слегка размазалась, под глазами — синяки и следы осыпавшейся туши. — Это клиенты Ника, — Сара старается не смотреть на неё и продолжает протирать бокалы. Бесполезно — они настолько старые и грязные, что их не отмоешь даже под дулом пистолета. — Ник опять прохлаждается, а клиенты хотят пива. Что в моих словах тебе не ясно? — Её голос не грубый, скорее усталый, будто ей самой надоел пропахший пивом бар, этот город и вообще вся эта жизнь. Сара поднимает на неё жалостливый взгляд и ловит себя на мысли: «Неужели я тоже стану такой?» — Мы же с вами договаривались, что… — Сара, — На сей раз её тон звучит грубее. — Это просто пиво. Просто возьми его и просто выполни свою чёртову работу, за которую я просто тебе плачу. Всё всегда упирается в деньги. Сара ненавидит и их тоже. Она сдаётся, вздыхает и кидает тряпку на стол. Под мрачным взглядом хозяйки водружает на поднос четыре бутылки пива и направляется к шумной компании в углу, прекрасно зная, что сейчас произойдёт. То же, что и обычно. — Эй, красавица! Ну вот. Каждый раз всё происходит по одному сценарию: они тупо пялятся, выжидают, пока она не поставит первую бутылку на стол, а потом начинают, будто по команде: — Ты откуда такая хорошенькая? — А бойфренд у тебя есть? — Хочешь, мы проводим тебя до дома? Ты во сколько кончаешь? Они громко гогочут над собственными шутками, скользя сальными взглядами по её фигуре и лицу, а Сара продолжает вымученно улыбаться, вся внутренне вытянувшись в струну. В такие моменты её не покидает мысль, что в случае необходимости она может разбить бутылку об стол и ударить первой. Не совсем нормальные мысли для девчонки её возраста, хотя, впрочем, и сама Сара далека от нормальности. Она возвращается к бару, игнорирует ободряющую улыбку хозяйки и, бросив сухое «у меня перерыв», скрывается за дверью служебного помещения.***
Она не должна заканчивать работу так поздно. Её официальные часы — с четырех до восьми, но в реальности смены длятся до десяти, а то и до одиннадцати вечера. Платят ли ей за переработку? Волнуется ли о ней мама? Ответ на эти вопросы один, и это не «да». — Не забудь про мусор! Сара чертыхается. Предпоследний автобус уходит через десять минут, следующего ждать полчаса. Она знает, что опоздает, поэтому хватает два мусорных мешка и выходит на улицу через чёрную дверь. Пересекая задний двор, нашаривает в кармане куртки сигареты и вытягивает одну зубами, чиркая в темноте зажигалкой. Не работает. — Вот скотство… — Прикурить? От голоса, неожиданно раздавшегося буквально совсем рядом, Сара дёргается, машинально делая шаг назад. Прищуривается, вглядываясь в темноту, и чувствует, как мурашки пробегают от затылка к копчику. Та самая четвёрка из бара стоит у проволочного забора, наполовину скрытая в темноте, но Сара точно знает, что они смотрят прямо на неё. «Это всего лишь люди», — раздаётся в голове голос разума, но успокоить тело, почувствовавшее опасность, не так просто. Опыт даёт о себе знать. О’Нил выходит из оцепенения не сразу. Безотчётно выбрасывает мусорные мешки в бак и разворачивается, почти бегом направляясь к чёрному входу в бар. — Эй! Быстрее, ещё быстрее. Обратно в безопасность, обратно на свет и в тепло. Туда, где кто-нибудь сможет её защитить. За ней никто не гонится, но Сара готова поклясться, что она и слышит позади себя надрывный, истеричный смех, и ощущает тяжелое нечеловеческое дыхание на своём затылке. Она налетает на дверь, буквально заваливаясь внутрь, быстро идёт по полутёмному коридору с одной лишь только целью: попасть в пропахший пивом зал, чтобы снова почувствовать себя в безопасности. Она распахивает дверь служебного помещения с такой силой, что та ударяется о стену. Немногочисленные посетители поднимают головы от своих стаканов и с удивлением смотрят на запыхавшуюся девочку с лицом бледнее смерти. — Сара? — Хозяйка отвлекается от кассы и так и замирает с банкнотами в одной руке. — Что стряслось? Вдох-выдох. Высокий мужчина по другую сторону барной стойки с любопытством переводит взгляд от хозяйки к девушке, к своему удивлению отмечая, что он её знает. — Сара? Вдох-выдох. Вот так, спокойно. Знакомый голос. Она реагирует не сразу: лихорадочно бегающие глаза фокусируются на лице, плечи опускаются и расслабляются. Сара разжимает кулаки. Узнать с первого взгляда в этом мужчине, заросшем тёмной щетиной, Аарона Хилла — непросто. Но вот он делает шаг по направлению к ней, прищуривается и протягивает руку, беря Сару повыше локтя. Абсурдно, но она сразу чувствует, что в безопасности. — Привет, — говорит Сара, хрипло откашлявшись. — Вот не ожидала. Она смотрит не на него, а куда-то мимо, мозгами понимая, как странно, должно быть, выглядит. Чувствует на себе сосредоточенный взгляд, ловит носом аромат сигарет, исходящий от его кожанки, и с сожалением отмечает, что так и не закурила. — Как и я. Какими судьбами? — Ты сбрендила? — Хозяйка перевешивается через стойку, грудью по ней расплываясь, и с обеспокоенным выражением старается заглянуть Саре в лицо, но широкая спина Аарона мешает. — Чего так врываться! Влетела как ненормальная, я думала, война началась! Сара невесело усмехается и прижимает ко лбу ладонь: — Всё в порядке, мэм. Никакой войны. Женщина цокает и недовольно качает головой, но Аарон делает шаг в сторону, закрывая от неё Сару. — Я довезу тебя до дома, — говорит он, и это не вопрос, а констатация факта. Приятная констатация приятного факта, потому что Сара сомневается, что смогла бы добраться до города своими силами. Он забирает с барной стойки пачку "Gold Coast" и выводит Сару на улицу, причём только там он наконец разжимает ладонь, до этого сжимавшую её предплечье. Пару раз О'Нил оглядывается в сторону заднего двора, но никого не видит. Чёрная Шевроле Импала мигает пару раз фарами в темноте, и Аарон забирает сумку с вещами с переднего сидения и перекладывает назад. Он выпрямляется и чуть нависает над Сарой, когда говорит: — Можешь садиться. Она мнётся секунду-другую, как ребёнок отводит глаза и прячет руки в карманах куртки. — Можно… можно мне зажигалку, пожалуйста? Даже не видя его лица, Сара чувствует, как Аарон хмурится. — И давно ты куришь? — спрашивает он, чуть помедлив. — Не очень. Не помню. Месяц? Два? Пожалуйста, только без морали. Всего лишь зажигалку. То ли это усталость в её голосе, то ли он просто не в настроении спорить после долгой дороги, но Хилл, пускай и нехотя, всё же лезет в карман и достаёт зажигалку. Он подносит её к зажатой между губ Сары сигарете и прикуривает, а тёмный локон девушки, выскользнув из-за уха, касается тыльной стороны его ладони. Всего пара секунд: где-то спрятавшись в соснах над головами, ухает сова. Темно, вокруг ни души, и только тускловатый жёлтый свет из грязных окон бара и первые несмелые звёзды разгоняют темноту, сомкнувшуюся вокруг Сентфора. Огонёк занявшейся сигареты освещает лицо Сары и тут же гаснет. — Спасибо, — выдыхает она вместе с дымом, в блаженстве прикрывая веки после первой затяжки. — Это в первый и последний раз. Несколько минут они стоят в молчании и просто курят. Сара, успокоившись, задирает голову к небу, остро ощущая, насколько же очередной приступ паники её вымотал. С этим пора заканчивать, но она не знает как. Сейчас бы домой, в постель, уснуть и спрятаться от всех воспоминаний и страхов. Хорошо, что появился Аарон, и наплевать на то, почему именно он оказался в этом Богом забытом баре именно в этот вечер. Докурив, они садятся в машину. В просторном салоне пахнет свежей кожаной отделкой, табаком, и даже цитрусовый освежитель воздуха, висящий на зеркале заднего вида, не может разогнать эту тягучую смесь ароматов. Аарон кидает пачку сигарет на переднюю панель, заводит машину и выезжает с парковки на неосвещенную дорогу, идущую между плотно сомкнувшегося леса вплоть до самого города. Они едут в тишине. Дорога пуста, и Сара глядит в окно, не думая ни о чём конкретном. Она слишком вымоталась и устала, чтобы переживать и об очередном приступе паники, и о том, что о ней подумали те, кто стал его свидетелем. Аарон заговаривает с ней только тогда, когда он приостанавливает машину в паре переулков от её дома. В окнах соседей горит свет, но на улице никого. Хилл поворачивается к Саре вполоборота, кладя левую руку на руль, а пальцами второй касаясь уголков глаз. — Расскажешь, что делала в баре? — Его голос откровенно уставший. Сара пожимает плечами, отстёгивает ремень безопасности и так же открыто смотрит на Аарона: — Я там работаю. — Почему именно там? Даже в темноте он видит кривую ухмылку, исказившую её губы. — Потому что, — ее голос абсолютно спокойный, взгляд — прямой и направленный Аарону в глаза. К запаху сигарет и кожи теперь примешивается ещё и аромат её духов. — Моей семье нужны деньги, а отец просто поджал хвост и сбежал. Она спокойна, абсолютно спокойна, и ни один мускул на её лице не дёргается при этих словах, но Аарон всё равно видит — или чувствует, — сквозящее в них отчаяние и… обиду. — Тот бар — не лучшее место, — его пальцы перестукивают по рулю, глаза устремляются на дорогу, пробегают небрежным взглядом по милым домам по обе стороны, но к Саре больше не возвращаются. — У тебя могут быть проблемы. Ей хочется побыстрее выйти из машины и скрыться от его назидательных наставлений. Спрятаться, выдохнуть, снять с себя маску. Сара слишком измотана, чтобы отвечать на вопросы и говорить хоть о чём-то: недавнее происшествие забрало у неё силы даже на обыкновенную вежливость. — Твоя забота очень мила, но других вариантов у меня нет, — отвечает она чуть мрачнее. — Это не забота. Это предупреждение. В баре у дороги останавливается кто угодно, тебе не стоит оставаться там допоздна. Кто, например, испугал тебя сегодня? Сара стискивает челюсти и отворачивается. Теперь они оба не смотрят друг на друга. «Отстань, отстань от меня, пожалуйста. Ты всё равно не поймёшь». Она ёрзает на сиденье и незаметно даже для себя самой прячет руки под коленями. Кто испугал тебя сегодня? «Тот же, кто и вчера, и позавчера, и завтра. Мои старые добрые кошмары. Любимые личные демоны, приходящие после заката. Приходят ли они к тебе, Аарон? Приходит ли к тебе Джон, чтобы задушить тебя? Слышишь ли ты, как бежит ли на тебя Фавн, чтобы переломать кости своими копытами? Или ты отпустил всех своих демонов на волю, забыв про их существование, словно это был сон, а не безумная реальность?» Сара выпрямляется. Её рука касается дверной ручки. — Спасибо, что довёз, Аарон. До встречи. Он ловит её слабую, неискреннюю улыбку и наблюдает, как она покидает машину, негромко хлопнув за собой дверью. Как она переходит дорогу и быстро идёт по освещённому фонарями проулку — высокая и худая, в этой полутьме кажущаяся излишне уязвимой. Или дело здесь в другом? Руки сами тянутся к пачке "Gold Coast" на панели. Затяжка, поворот ключа зажигания, и чёрная Шевроле Импала скрывается в ночи.***
Аарон приезжает в казино уже поздно ночью, заехав перед этим домой и наспех приняв душ. С первого взгляда внутри всё в порядке: парни на посту охраны сдержанно, но тепло приветствуют его, игроки за столами спускают деньги на ветер. Кажется, что его пятидневное отсутствие не повлекло за собой катаклизмов. Хилл проходит к себе в кабинет и едва успевает опуститься в кресло, как дверь с размахом распахивается и внутрь влетает Вишня. — Приехал наконец-то, — непонятно, чего в его голосе больше: радости или осуждения. — Как отдохнул? Он бесцеремонно садится в одно из глубоких кресел, закидывает стопу на колено и лезет в карман за сигаретами. — Прекрасно, учитывая, что за эти пять суток я спал не больше двух. — Приятно знать, что не мы одни были в жопе. — Затяжка, выдох. Вишня перевешивается через подлокотник, хватает с журнального столика гранитную пепельницу и кладёт её себе на колено. — И в какой же жопе были вы? — Взгляд и пальцы главы Драконов бегают по накопившемся на столе бумагам: бухгалтерия, отчёты по поставкам для казино и бара, менее лицеприятные отчёты по поставкам для дел банды, ещё какая-то документация. — Хоть, судя по тону, ты не очень заинтересован, босс, но просто знай, что, пока ты колесил от Сентфора до Мэриленда, я делал всё, чтобы спасти это казино. — Это же твоё казино, — Аарон с улыбкой поднимает голову. — Наше. Драконов, — Когда Вишня, подавшись вперёд, тычет в него сигаретой, Хилл уже вновь возвращается к изучению бумаг. — Короче, слушай. Этот парень, Дэнис. Которого мы взяли по наводке Бурого на место Алекса в бар, помнишь? Так вот. Большего придурка я ещё не видел. Не знаю, каким местом Бурый решил, что этот остолоп разбирается в коктейлях и умеет готовить что-то, кроме мочи в стакане! Я не буду рассказывать тебе, как прошли эти выходные и какую выручку сделал бар, потому что боюсь, что после этого ты возьмёшь пушку и просто пристрелишь этого идиота, а я хочу сделать это самостоятельно. Поэтому просто знай, Хилл: мы опять без второго бармена. Я уволил Дэниса и сказал ему бежать как можно дальше, но нашу проблему это не решает. Я не могу и выполнять задания, и наполнять бокалы. Закончив тираду, Вишня разваливается в кресле, и, кажется, плохое настроение чуть его отпускает. Возможно, всё, что ему было нужно — это выговориться, поэтому теперь, когда ему полегчало, он почти что миролюбиво интересуется: — А как твои успехи? Всё привёз? Аарон лишь кивает на чёрную спортивную сумку, и Вишня, затушив сигарету и поднявшись, ведёт застёжку молнии. — Ха, красиво! Это ведь очень хороший материал, да? — Длинные пальцы в перстнях гладят бумагу, сложенную внутри стопками. — Мортен будет в восторге, ты знаешь? На шею тебе бросится. — Было бы мило с его стороны, — Хилл хмыкает, подперев голову рукой. — Потому что достал я это не без проблем. Фараоны в Оушен-сити усилили контроль товаров, ввозимых через порт — контрабанду ищут. Нужно подумать об этом. — Кстати, о фараонах и проблемах. Местного характера. Из полицейского участка пришла наводка, что Никсон что-то готовит. По словам осведомителя, что-то крупное и нехорошее. — Что конкретно? — Не знаю. — Надо узнать. — Узнаем, босс, но завтра, — Вишня спиной начинает медленно отступать к двери. — Сейчас меня ждут маргариты и прочие прелести покинутого всеми бара. Я, как обычно, последний герой. Уже у самого выхода его останавливает голос Аарона. — Вишня, — говорит он, и парень, успев схватиться за дверную ручку, оборачивается. Хилл задумчиво смотрит в сторону, будто на что-то решаясь, молчит, но потом поднимает на него глаза: — По поводу бара. Кажется, есть один вариант.