Прошло тридцать лет
Фермерские заботы приучили Эпплджек вставать с первой зарёй. Вот и теперь, едва на востоке заалело небо, как кобылка была уже на ногах и обходила центральную часть сада, в голове отмечая, какие деревья заболели или подсохли. Сегодня день был не слишком удачным — из строя выбыла едва ли не дюжина прекрасных яблонь. Вздохнув про себя, Эпплджек зарысила к сараю за топором. Дойти, однако, ей было не суждено. Раздался грохот копыт, и мимо фермерши пролетело что-то жёлто-красное. Врезавшись в дерево, с которого от удара посыпались яблоки, неопознанное явление остановилось. Это оказалась Эпплблум; она бежала от дома, чтобы что-то сказать сестре, споткнулась о камень и затормозила в яблоню. Теперь незадачливый гонец лежала на земле, собирая глаза в кучку, а на лбу у неё вздувалась огромная шишка. Стряхнув оцепенение, Эпплджек подскочила к сестрёнке, поставила её за шкирку на ноги и бегло ощупала в поисках переломов или вывихов. Хвала Селестии, таковых не оказалось. Эпплблум отбрыкивалась, утверждая, что ей щекотно. Надвинув шляпу на затылок, Эпплджек, потрепав сестрёнку по голове, спросила: — Шо стряслось-то? — Там пришёл кто-то. Тебя спрашивает, — лаконично ответила Эпплблум, озадаченно трогая копытом шишку. — Аккуратнее надо, — заметила Эпплджек, строго уставившись на сестрёнку. Та опустила глаза и промямлила: — Я знаю. Но я так торопилась… Снова ласково потрепав Эпплблум по загривку, Эпплджек примирительно сказала: — Ну, ну, я не сержусь. Ты молодец, что так быстро нашла меня. Пошли, посмотрим, шо это за гость. Ещё на подходах Эпплджек услышала хриплый злобный лай Вайноны. Это озадачило фермершу ещё больше. Вайнона знала всех жителей Понивилля, а заезжих не было уже много лет. Да к тому же собака привыкла к тому, что на ферму часто ходят гости, и всегда встречала их радушно. Разве что Рэрити не очень жаловала — от неё зачастую пахло кошкой. Существо, ожидающее хозяйку фермы, было, мягко говоря, странным и чем-то неуловимо походило на гигантского скорпиона. Разве что лап у него было не восемь, а два десятка, да и голова отличалась. Расположенная на короткой толстой шее, абсолютно круглая, она была наполовину скрыта капюшоном из чёрного хитина, которым было покрыто всё тело. Четыре лапы служили руками; вместо ладони они заканчивались тонкими острыми когтями. Эпплджек невольно сглотнула. Теперь она понимала, что же так напугало её сестрёнку, что она рванула на поиск взрослых, не разбирая дороги. — Эта ферма принадлежит вам? — осведомилось существо. Голос у него оказался под стать внешности — низкий и скрипучий. — Прошу прощения за внешний вид… с некоторых пор я вынужден скрывать своё истинное лицо. Это обыкновенный морок… пусть и жутковатый. Можете звать меня Скорпион. — Да, ферма моя. Шо угодно? — сухо спросила Эпплджек. Она справедливо полагала, что у порядочных пони нет причин прятать лицо. — О, право, немного. Я слышал, вы тут гоните прекрасный сидр, и у вас остались кое-какие запасы. Я бы хотел их приобрести. — Боюсь, шо они не продаются. Сидр предназначен для ярмарки, и… — Я готов заплатить впятеро против обычной цены. Эпплджек замерла с открытым ртом. Впятеро?! На такие деньги она сможет наконец отремонтировать крышу, которая давно просилась под умелые копыта плотника, и заменить старые инструменты… Но можно ли верить этому незнакомцу? — Я думаю, вы понимаете, шо это очень высокая цена? Скорпион вместо ответа щёлкнул когтем — как показалось Эпплджек, немного раздражённо. А в следующую секунду под носом у фермерши возникло золотое блюдо диаметром не менее трёх футов. На нём горкой лежали битсы. Их было так много, что гора была значительно выше Эпплблум, а её старшей сестре доходила до уровня глаз. Челюсть Эпплджек моментально улетела куда-то в сторону земли, а глаза так вылезли из орбит, что, казалось, вот-вот вывалятся. Ей никогда в жизни не приходилось видеть столько золота. Да вся ферма вместе с садами стоила вдвое дешевле! С такими деньгами она сможет развернуться во всю ширь, если только грамотно их распределить… И всё это за десяток бочек сидра? Подозрительно… Позвать стражу? И навсегда лишиться таких перспектив? Но взять такие деньги… Это значит многое. — Блюдо тоже оставьте себе. Чаевые, так сказать, — уронил Скорпион. Эта капля переполнила чашу. Сомнениям не осталось места. Решительно кивнув, Эпплджек сказала: — Согласна. Сахарок, пошли. Поможешь мне прикатить бочки. Нельзя сказать, что червячок сомнений не точил душу Эпплджек, но это были сомнения другого рода. А вдруг деньги окажутся мороком? Бабуля не простит ей, если она отдаст кому-то задарма все запасы сидра… Да и то, что её внучка положила глаз на деньги, вряд ли одобрит… Семья Эпплов всегда славилась честью, и если она, Эпплджек, очернит её, хорошей порки ей не избежать. Впрочем, ровно сейчас возможное наказание волновало фермершу меньше всего. Прикатив из погреба последнюю, десятую бочку, Эпплджек недоверчиво посмотрела на блюдо с золотом и даже попробовала несколько битсов на зуб. Золото высшей пробы! — Не израсходуйте всё сразу. Это обрушит экономику вашего города ко всем чертям, — предупредил Скорпион, снова используя магию, чтобы поднять бочки и в воздухе построить их в колонну. — Ну, на этом всё. Надеюсь увидеться снова со столь радушными пони. Отойдя от города примерно на милю, Скорпион остановился и внезапно тихо скрипуче рассмеялся: — Пони не меняются никогда… Даже за целую гору алмазов я не смог бы купить своё спасение… Из складок хитинового панциря появилось большое яблоко, отливающее рубиновым цветом. В его гладкой поверхности отражалось небо и весело бегущие по нему облака. — Плод с дерева двух враждующих родов, посаженного изгнанницей… В ткани бытия это — красная нить… и она вернёт мне свободу. Скоро… очень скоро… Логово Скорпиона располагалось недалеко от города. На вид это была обычная деревянная лачуга, разве что дверь была пошире и повыше, чем в домах пони. Скорпион остановился в нескольких футах от входа, где была вырыта маленькая ямка. Опустив в неё яблоко, он медленно засыпал его землёй, что-то бормоча. Затем… затем Скорпион едва успел отпрыгнуть — со стоном из земли выросло невысокое, лишённое веток, уродливое дерево со множеством грубых наростов на коре. Скорпион начал проверять их. Нет… нет… не тот… а вот и он! За одним из наростов оказался длинный канал. — Отлично… — закрыв глаза, Скорпион зашептал: — Силу плода да земли возьми, да моею магией разбавь, дабы принесло дерево плод необычный, ранее не виданный, да плод тот жизнью надели… Дерево снова застонало; по каналу медленно, с усилием двигалось что-то большое. Скорпион едва успел подставить лапы, прежде чем из чрева дерева появился маленький мокрый жеребёнок. Скорпион расплылся в улыбке: есть! У этого младенца большое будущее… Когда-нибудь он спасёт своего творца от оков старого проклятия…Прошло двадцать лет
Силвер Ченс вполне обоснованно считал себя самым несчастным пони в Эквестрии. Он рос вдали от других жеребят, хотя город был совсем неподалёку. Силвер порой слышал весёлые крики играющих на улице города компаний, и сердце его неудержимо рвалось к ним. Но… но слова его приёмного отца, Скорпиона, были однозначными: Ченсу нельзя было появляться среди обычных пони. Он — не такой. Чем же он так отличается, Силвер не знал — Скорпион обещал рассказать ему об этом на день его двадцатилетия, не раньше. Скорпион стоял над своим приёмным сыном. Рядом с ним на четырёх кривых ножках стояла огромная чугунная ванна. На боку у Скорпиона висел угрожающего вида тесак. — Вот и всё, сынок… — пробормотал Скорпион, аккуратно, чтобы не разбудить, поднимая Силвера и перекладывая его в ванну. — Да примет Богиня твою душу… Тесак с хрустом вонзился Силверу под ребро. Проснувшись, тот захрипел; изо рта у Ченса ручьём полилась кровь. А Скорпион, снова размахнувшись, одним движением раскроил приёмному сыну живот. Через несколько минут ванна была до краёв наполнена кровью, а тело Силвера догорало на заднем дворе. Скорпион, склонившись над ванной, что-то зашептал. Внезапно кровь засветилась мягким рубиновым светом…