Глупая техника

      Шумный коридор, полный кучками подростков, в миг затих и рассеял из себя всех живых существ, когда по кафельному полу очень отчётливо и узнаваемо отбивали строгий неспешный ритм чужие лакированные туфли. Эррор Фьелюр, преподаватель информатики, на своей работе был почитаем как среди учеников, так и в учительском составе, а потому стоило ему ступить на территорию какой-либо реакреации, как все мигом разлетались куда глаза глядят. Даже его коллеги. А то, в общем, и не удивительно, ведь Глючный не то что не общался, он даже на корпоративы и чайные посиделки после уроков не заходил, отдавая предпочтение одиночеству с книгой дома. И честно, хоть среди преподавателей и имел уважение, его не особо любили: вся женская часть шепталась о «несчастной холостятской жизни», полностью окунаясь в сплетни (и выворачивая жизнь Глюка наизнанку не хуже самых скверных учеников школы), а мужская ударилась в полное игнорирование. Точнее, отстранение, потому что кто кого игнорировал — не до конца понятно.       И Эррору это очень даже нравилось. Вся эта настороженность при нём, общее напряжение; то, как в миг даже самые шкодные ученики замолкают, пока пересекают длинный коридор на пару с информатиком. То, как остальные преподаватели бледнеют, стоит им напомнить, что на собрании, между прочим, должен присутствовать ВЕСЬ состав из учителей, без дыр. И то самое сладкое, когда во всей этой помеси «русичек», «математичек» и «физичек» — информатик, как неприкосновенное и неизменимое в их отвратительном сленге. Даа, это то, что Глюк любил. Чувствовать своё превосходство над другими всегда было и будет любимой вещью для Эррора. Несомненно.       И так, огибая последний коридор и заворачивая за угол, мужчина просовывает руку в карман тёмно-синих джинс и подцепляет фалангой пальца дырочку в головке ключа, после чего лёгким движением выдёргивает его оттуда и вскидывает над собой. А когда ключ сделал некую дугу в воздухе и летит вниз, Эррор подхватывает его и с победной ухмылкой вставляет в замочную скважину. Самим собой довольный за проделанный трюк, информатик напевает себе мелодию под нос параллельно щёлкая всеми выключателями вверх. Свет мигаючи приветствует хозяина кабинета и спустя несколько смешных секунд заливает помещение светом. Всё чистое и аккуратное, как и должно быть в кабинете «кошмара школьников». Красота. Дети даже не поленились и прибрали в раковине после себя. Ну что за прелесть, всегда бы так, а то приходится учить их манерам через незапланированные тесты и самостоятельные работы. Мужчина толкнул дверь пяткой и та со скрипом прикрылась, погружая класс в ещё большую тишину.       Усаживаясь в кресло за рабочее место, Эррор хлопает в ладоши и потирает их друг о друга в предвкушении сорока минут полнейшей тишины с чашкой кофе и романом в руках. У него сейчас окно и это время ему словно высшим с небес дано чтобы он отдохнул. Извинения, так сказать, за сегодняшний утренний инцидент с лужой, м? И скелет честно готов забыть про испорченные брюки, если ему дадут это крохотное для такого глубокого занятия время. Совсем немного...       Уже нафантазировав себе отдых на Гавайях, Глюк как-то пропустил мимо себя уже запланированное дело, которое он, между прочим, пообещал выполнить одному коллеге ещё двумя днями назад, в пятницу: починка компьютера. И раз уж он забыл, ему об этом любезно напомнит тот самый коллега. Резкий стук в дверь вырвал нашего мечтателя из мира грёз, полностью перекрывая путь всем словам об «извинениях за утро». Неужели всё-таки карма? Какой смелой твари вдруг понадобился Эррор в такой блаженный час?? Выражение его лица снова стало абсолютно холодным и неприветливым, что буквально передавалось для незванного гостя как «пошёл на все четыре». И информатик, уже соскачивший с места и готовый показать всем своим видом, что никому сейчас не рад, открывает дверь и вдруг на полувздохе застывает, оставляя нелестные слова где-то в горле.       Имя «тому-самому-коллеге» — Инк. Инк Стэйн, учитель рисования для классов с третьего по седьмой, невысокого роста (ниже Эррора примерно на голову), с пятном кляксы на щеке и вечно в носках, да домашних тапках. Да, это он та самая творческая личность всей школы, которую в общем-то и всерьёз не воспринимают, однако действительно любят. Полная противоположность Эррора. Инк — что не удивительно — смог найти общий язык с подростками и это частенько сопутствует ему разного рода подарками и постоянной компанией, без которой он вряд ли бы смог продержаться долго. Так же в учительском составе с ним любят потравить шуточки и в полной мере этого слова расслабиться. И даже не смотря на его чудаческие закидоны, он — бесповоротная душа компании, что, несомненно, делает его любимчиком почти всех. Всех, кроме нашего Глюка, естественно. Фьелюр на дух не переносит этого сорванца-идиота, который, по его словам: «не вырос из своего подростка и мешает этим другим». Ну что тут скажешь? Старпёр есть старпёр. Ведь если Инку около двадцати четырёх и он ещё в «полном расцвете сил», то Эррору уже опытные тридцать один. Конечно, ушёл недалеко, да и в таком случае не старпёр он вовсе, но вот только по характеру как ни глянь — старик стариком. Инк ему в этом случае в сыновья сгодится, а то и во внуки. Слишком уж они разные, чтобы ладить.       Но почему тогда Эррор встал как вкопанный в дверном проёме и молчит? Всё просто — художник ему, по всем законам подлости, нравится. Причём нравится так глупо и непонятно. Ну как, скажите, КАК можно одновременно симпатизировать и презирать? Как можно одновременно ненавидеть каждую его привычку, и одновременно интересоваться ими всеми? Один бог знает. Или сатана. Глюк уже устал додумывать, кто ж над ним так жестоко пошутил. Вероятно, судьба, никак иначе. И чтобы насолить этой судьбе по полной, Эррор не снимает своего холодного взгляда, а даже выпрямляется, чтобы казаться выше и полным отвращения голосом произносит:       — Что-то хотел? - ни «здравствуй», ни «как дела», одно лишь упёрство да самодовольство. Фьелюр не хочет уступать своим чувствам и поэтому с головой окунатеся в трезвые рассуждения и отрешённость.       — О, здравствуйте Эррор, - художник оторвал взгляд от проходящих мимо прогульщиков (очевидно прогульщиков) и посмотрел на коллегу, приветственно улыбнувшись. — Чудесный день, не находите?       — Давай по делу, у меня работа.       — Так и у меня, - Инк посмеялся, — Точнее, должна быть, но вот только компьютер... - и неловко поведя головой вбок, всем корпусом наклоняясь следом, он дёрнул плечами, — Компьююютер... - в слове послышалась нотка издевательства и некого намёка, который информатик сразу уловил. Он тошно выдохнул, сжимая большим и указательным пальцами переносицу.       — Я помню, - сквозь зубы процидил темнокостный, — Пошли быстрее, не хочу долго с этим возиться.       И Инк, как заведённый, радостно хихикнул и махнул рукой к себе, призывая информатика следовать за ним.       Тишина коридоров помогала успокоиться, подумать. В который раз Инк уже ломает свою технику? Всмысле, какой это по счёту за учебный год? Восьмой? Эррор уже сбился со счёту. И хоть он и получает плату за свои старания — от шоколада, вплоть, до настоящих денег, если дело заходило слишком далеко — ему такая возня не особо нравится. Глюк, как никак, учитель информатики, а не технарь. И если, допустим, переустановить винду у него ещё получается, то в починке блока питания он… полный ноль. Не хочется признавать, но будучи честным, в более сложных поломках он умывает руки. Поэтому в случае как раз какой-нибудь такой проблемы, художнику останется лишь нанимать мастера за деньги, никак иначе. А до этого, кажется, недалеко осталось.       Когда скелеты благополучно спустились на первый этаж и вывернули к самой маленькой и самой тихой реакреации школы, Фьелюр на секунду остановился, внимательно всматриваясь в стены рядом с кабинетом.       — Ты.. Для этого оставался на все выходные в школе? - по-началу даже заинтересовано, но потом вновь скептически холодно спросил Глючный, разглядывая исписанные замудрёными завитками стены и дверь.       — Мм? - Инк тоже был вынужден остановиться. Он взглянул туда, куда упорно смотрит его коллега и улыбнулся. Видимо, старания не прошли зря, раз кто-то уже не в первый раз замечает новую работу учителя рисования! Ему приятно. — Да! Хех, знаете, это был классный опыт. Может позже, когда натренируюсь, подамся в настенные живописи, - и с этими словами он открывает дверь в свой класс и пропускает уже о чём-то задумавшегося информатика внутрь.       Правда витал в облаках он не долго, потому что в нос резко ударил запах масляных красок. Мерзость. Да и обстановка тут, конечно, такая себе… Эррору никогда не нравился надлежащий кабинету дизайн, и нравиться вряд ли будет. Слишком маленькое пространство, а вещей в нём много, хоть вёдрами выноси. Для Глюка, как для минималиста, этот интерьер убийственен и работать в нём очень некомфортно, но выбора нет. Обещание, оно на то и обещание. — Вы начинайте, - прервал тишину Инк, — А мне нужно кое-что подправить, - посмотрев усталым, но довольным взглядом бойца на мольберт с картиной в углу комнаты, он вздыхает и идёт прямо к нему. Работа не ждёт, это чудо художнику ещё на конкурс школ отправлять. Времени мало, а работы — завались ещё.       Эррор кратко кивает и отходит к не менее безобразному рабочему столу, на котором кишит беспорядок: вон там стопочка пачек из-под дешёвого зефира, здесь быстрые наброски каких-то людей — причём листы с ними валяются по столу повсеместно — какая-то салфетка, кожурки карандашей, тарелка… А это случайно не жвачка..? Фу, как отвратительно! Глюк дёрнул плечами. Хорошо, всё в порядке… Быстрее начнёшь — быстрее закончишь, не так ли? Скорее, нужно просто уже начать. Предварительно отряхнув сидушку от всякой "нечисти", он садится в кресло и пододвигается ближе к столу, разгребая мусор по разным углам. С горем пополам находит во всём мракобесии кнопку питания и с удивлением отмечает, что компьютер не откликается. Попробовал ещё раз — ни в какую. Н-да, похоже, его тоже ждёт много работы… Её здесь навалом.