***
Последние пару месяцев отношений Ванды и Тимура, пара всегда оставалась у неё дома, никогда у него. Дело было не в каких-то предрассудках, просто так получалось. И девушка знала лишь приблизительный район его местожительства. - Какого черта ты забыл в долбаном пьюре? - ревностно восклицает блондинка, как только смеющийся Батрутдинов заталкивает ее в прихожую. - Пришлось расколоть Марину, - и улыбается так, что злиться на него невозможно, хотя по лицу и движениям можно заметить явную измождённость. - Ты раскрыл перед ней свою личность? - Ванда опешила, даже забыв про свой вопрос, что же Тимур делал в приложении подобного рода. - Кстати, она даже не удивилась, - мужчина пожимает плечами. - Меня, что, все уже разгадали? - усмехается, но в следующую же секунду, обреченно вздохнув, становится серьёзным. - Так вот, как ты проводишь последнюю неделю? - Тимур, не начинай, - девушка закатывает глаза, делая вид, что ей не хочется слушать нотации, хотя крохотное сердечко-колибри бьется быстро-быстро. Переживал. - Ты заплатил за приложение, чтобы найти там меня? - теперь смеялась блондинка. - Надеюсь, ты теперь отменишь подписку? - Ванда, это не смешно, - устало потирает переносицу. - Ты понимаешь, какой опасности себя подвергаешь? - Что со мной сделают, чего уже не делали? - Пуноц так же устало подпирает плечом стену. - Знаешь что, - Тимур резким шагом подходит так близко, что блондинку кидает в жар. - Здесь мои правила. Никуда не пойдёшь, пока все не объяснишь. Ванда, потупив взгляд, смотрит на надпись на его толстовке, боясь поднять глаза. Что ж. Тимур прав, ему пора узнать все. Узнать, кто она такая. Может, тогда он сам вышвырнет ее за шкирку из квартиры и своей жизни, странно, что до сих пор этого не сделал. Девушка коротко кивает и, даже как-то то сонно прикрыв веки, утыкается носом в эту самую надпись на толстовке. - Ромашковый чай? - мужчина обнимает ее, касается губами светлых волос. - Угу, - невнятно мычит Ванда, радуясь исходу событий. Даже если после сегодняшней ночи он ее выгонит, ей хотя бы удастся попрощаться.***
И вот она сидит, подобрав под себя замершие ноги, держа в ладонях обжигающе горячую кружку. Пуноц элементарно не знает, с чего начать, придумывая больше оправданий, чем вспоминая фактов своей биографии. - Мне было пятнадцать, когда у меня впервые началась депрессия, - начинает хриплым голосом, смотря на редкие кружащиеся чаинки. - Я просела в учебе, не появлялась в школе месяцами. Тогда же я впервые наглоталась таблеток, - вначале слова спотыкались о собственный язык, но вскоре они начали течь. Сначала медленно и плавно, подобно меду, а позже превратились в бурную горную реку, заставляя голос звучать прерывисто, а руки трястись. Тимур поспешно забрал кружку из дрожащих пальцев и сам сел напротив, поглаживая ее мягкие ладони большими пальцами. Ванда чувствовала, словно исповедуется. Никто не знал правды о почве отношений Пуноц и Вишневского, хоть и строили много догадок. Даже со своими врачами девушка никогда не обсуждала собственные деяния, понимая, что место ей в тюрьме. Но сейчас ей было плевать, что с ней будет дальше. Она просто должна рассказать. Про все. Синие глаза Тимура исследовали ее лицо с каким-то слишком спокойным выражением. Неужели он не слышит ее? Она только что призналась в убийстве троих человек. Первый погиб при пытке, когда Чеслав не столько выведывал информацию, сколько просто издевался, получал удовольствие и.. обучал Ванду. Второй погиб от четкого выстрела в голову. Полицейский. Пуноц защищала Вишневского. Третий погиб от перелома височной кости. Кто-то из чужой банды. Удар битой. Сейчас это все казалось таким далеким, словно и не с ней было. Это не было похоже на дереализацию, просто.. просто не бывает такого. Не должно быть в нормальной жизни нормального человека. - Он здесь, Тимур, - Ванда шмыгнула носом, все таким же потупившимся взглядом смотря на свои руки в его руках. - Вишневский в Москве. Не знаю по каким делам, но, похоже, он хочет, чтобы я вернулась. Желваки заиграли лице мужчины, а по его остекленевшим глазам было понятно, о чем он сейчас думал. - А чего хочешь ты? - просто тихо спросил Батрутдинов. - Я хочу.. - девушка запнулась. - Не чувствовать, - она наконец позволила себе посмотреть на него. - А ты? - Чтобы ты, блин, обратилась в полицию. Твоей безопасности. - Сейчас я в безопасности, - робкая улыбка. Ванда поменяла положение их рук и теперь сама поглаживала его, будто это она его успокаивала, а не наоборот. *** Проснувшись утром, Ванда не сразу сориентировалась, где находится, но, почувствовав сильные руки на своей талии, сразу успокоилась. Девушка аккуратно перевернулась в объятиях и легла лицом к Тимуру. Она улыбалась, смотря на спящего мужчину, впитывая в себя каждый сантиметр его лица. Надев на себя футболку Тимура, Пуноц принялась готовить английский завтрак. Приготовление еды было для девушки большой редкостью, честно говоря, она вообще терпеть не могла этот процесс, но сейчас ей хотелось сделать для любимого мужчины хоть что-то приятное. - Вот так я хочу каждый день, - блондинка подпрыгнула, прижав к груди руку, в которой была зажата лопаточка. - Прости, - засмеялся Тимур и , обнимая ее спины, поглаживая руками по талии и бёдрам, горячо дышал в шею. - Если так будет каждый день, у меня не выдержит сердце, - улыбалась Ванда, явно говоря двусмысленно. В Главкино ребята поехали вместе. Ванда принимала непосредственное участие в финальном номере Зайца: «Лучшее в тебе». Сегодня был генеральный прогон, скоро съемки самого последнего выпуска, а Ванда все никак не могла унять боль, делающую глаза мокрыми, каждый раз, когда танцевала этот номер. Уж слишком он похож на них. Слова, сама концепция. Ее забирают у него темные фигуры. Он держит, не отдаёт, не отпускает. Но в итоге их пути расходятся. Она остаётся в замкнутом круге, а он.. исчезает. И ведь он, на самом деле, знает в ней лишь лучшее. Даже после того, что она о себе поведала. И оба задыхались.