The Birthday Massacre - Lovers End
Ванда и Чеслав. Чеслав и Ванда. Имена вертелись на кончике языка, обжигая одним только своим значением. Значением, что несло собой лишь боль и разрушение, оставляя после себя лишь копоть и сажу. Милош был единственным человеком, который всегда находился по правую руку от Вишневского - остальных глава банды предпочитал убивать после нескольких заданий. Сносить головы с плеч, как просила мисс Пуноц, заливаясь безумным смехом. Пушечное мясо, а не люди. Ванда понятия не имела, о чем просит. Понятия не имела, на что способен Чеслав, пока тот не приволок мелкого мафиози, чтобы обучить блондинку натуральным пыткам. А Милош был рядом - не выпускал глупую девчонку, что сама напросилась в банду и нынче не могла отвечать за происходящее. Скреблась, ломая ногти. Голова у неё шла кругом. Отравлена улыбкой Чешира, что сейчас покоится в земле на одном из кладбищ Гданьска. Надгробие его меняли несколько раз, да забили в итоге. Слишком часто его разбивали, превращая в крошечные обломки. Кувалдами, должно быть. Проклятый человек при жизни, проклятый после смерти. Мисс Пуноц давно здесь не бывала. Мисс Пуноц давно не приносила цветов. Оно и было понятно - Милош был наслышан сплетен, что та родила Батрутдинову дочь. Назвали Маршей - в честь бабушки Ванды. Пара не афишировала свои отношения, но некие инсайдеры все равно сливали информацию в сеть. Ведь надо же! Первый ребёнок Тимура Батрутдинова! Ещё и от сумасшедшей. А Милош следил. Следил за дальнейшей судьбой малышки Ванды. Ведь того бы хотел Чеслав. Нет, он не собирался вмешиваться в ее жизнь, что-то рушить. Маленькая блондиночка не заслужила, да и Милош был больно эгоистичен. Он не питал ни к своему покойному боссу, ни к его бывшей пассии никаких чувств. Ему просто было интересно. Так он себе говорил. Лгал. Милош всегда был лишь сторонним наблюдателем. Вот и сейчас он, обосновавшись где-то в Сербии, сидел в маленьком баре за стойкой, пропуская стакан за стаканом, и листал ленту звездных российских новостей. К завершению потихоньку подходил третий сезон злосчастной «Маски». Кто бы мог подумать, что дурацкое телешоу, в котором знаменитости переодеваются то в зверей, то ещё невесть в кого, может подарить Ванде новую жизнь и окончательно разрубить те путы, которыми оплёл ее хрупкие конечности Чеслав. Девочка заслужила искупление. Амнистию. Изначально заслуживала. Иногда они с Милошем пропускали по стаканчику, пока босса не было дома. Ванда, как всегда, с расквашенным носом, ссадиной где-то на скуле. Она рассказывала про своё внутреннее чудовище, про то, как оно пожирало ее изнутри с ранних лет. Про то, как она пошла в судебную психологию ради того, чтобы прикоснуться к истинной тьме, подойти максимально близко к краю бездны. И та посмотрела в ответ. Но Милош по-прежнему считал, что Ванда была очень светлым человеком, что бы и кому она ни несла в пьяном состоянии. Кто-то должен был вытащить из неё либо Бога, либо Дьявола. И, забавно, этим человеком стал один из известнейших российских шоуменов. Какой-то комик. Видимо, любила Пуноц таких - Чеслав тоже был своего рода паяцем. Только с пушкой в руках. Милош иногда воспринимал Ванду, как свою младшую сестру. Жалко девчонку. И тогда, изрядно подвыпивший, он сделал это. Достал одноразовый мобильник, которые, оказывается, ещё существовали, и набрал номер. Интересно, откуда он у него? Ванда ответила на звонок спустя всего несколько гудков.***
Марше ещё не было и месяца, и молодая мать безумно, безумно уставала. Зато уход за новорожденной дочерью занимал ее время, которое Ванда могла более не тратить на прочтение собственных старых писем. В топку их. Этим вечером она снова ждала своего жениха, отца ее ребёнка, домой со съёмок. Пуноц надеялась скорее восстановиться и вернуться к танцам - роль домохозяйки ей не шибко была по душе. Тимур и не заставлял ее так-то, он был только рад помочь чем угодно. Но Ванда не хотела чувствовать себя иждивенкой. Новая схема приема антидепрессантов и нейролептиков помогала ей держаться. Вот, правда, кормить дочь она не могла - пришлось почти сразу перейти на специальные смеси. Иногда она все ещё чувствовала себя той самой Алисой, падающей в нору. Той самой Арлекиной, что лишись своего шута. И эти мысли обволакивали ее сознание, кололи и отравляла разум, омрачняя, вообще-то, прекрасное настоящее. Она любила Батрутдинова - и очень, очень сильно. Но переживешь то, что ей пришлось вынести, не сразу. И тогда раздался роковой звонок. - Алло? Тишина на другом конце провода продлилась несколько мгновений. - Ну, привет, принцесса цирка, - осоловело усмехнулся Милош. По закону жанра, руки Ванды должны сейчас задрожать, она должна выронить трубку, разбить телефон. Но вместо этого… - Милош, - на одном дыхании прошептала блондинка, лишь крепче сжимая в пальцах свой айфон. До побелевших костяшек. - Не пугайся, - сразу заверил преступник. - Я очень далеко. И лезть к тебе никто не будет. Ванда молчала. Интересно, слушала ли вообще? - Просто хотел узнать, как ты там поживаешь? - Чтобы я тебе всю информацию принесла на блюдечке? - почти прорычала девушка. - Нет же, - Милош протестовал. - Успокойся. Иди лучше - покачай на ручках Маршу. Когда правая рука Вишневского назвал имя ее дочери, сердце Ванды ухнуло куда-то вниз. Они никогда не отпустят ее, да?.. - Я думаю, Чеслав хотел бы, чтобы у тебя была нормальная жизнь, - он продолжил свой монолог. - Он любил тебя, хоть и показывал это.. мягко говоря, странным образом. - Он хотел бы, чтобы я страдала без него, - упавшим голосом протестовала теперь уже Пуноц. - Он хотел, чтобы я принадлежала ему. Я была его игрушкой, не более. - И тебя это устраивало, - подметил Милош. - Ты сама этого хотела. И я рад, что ты избавилась от этого. Понимаешь такую штуку, Ванда.. Он был психопатом, ты - жертвой. Идеальный треугольник Карпмана. Ты сама мне рассказывала. Флэшбеки бились перед глазами, всплывали, заставляя лопаться капилляры. - Очень надеюсь, что сейчас ты живешь иначе. Что ты отпустила все. Потому что твоего несчастья Чеслав бы не простил. Ни тебе, ни мне. Он бы мстил за тебя всегда. Грызься, как уличный пёс. А именно им он и был, - хмыкнул Милош. - Вы были буквально Леди и Бродягой. Дарк-версией, в которой Бродяга не вернулся домой вместе с Леди. Не по законам Диснея. В детстве этот мультфильм был у Пуноц любимым. - Я отчего-то уверен, что ты продолжаешь пожирать себя. Тонешь в.. как ты говорила? Стране чудес и кошмаров? Так отпусти. - Чего ж сам не отпустишь? - Потому что мои дни уже сочтены, - усмехнулся преступник, затягиваясь крепкой сигаретой. - Мою жизнь не изменить. А ты.. ты - другая. Ты знаешь, что он хранил твои письма? Уж не знаю, как он их достал. Ванда вздрогнула. Так вот, куда подевалась добрая половина ее полубредовой писанины. - Он не злится на тебя. Я уверен. Так лети, бабочка. Давно пора вырваться из кокона. Милош был простым парнем, выросшем на улице, но он умел красиво говорить, когда напивался. И позвонил он не зря. Он позвонил оторвать последние нити. Раскрошить ее необъятное чувство вины, как люди крошили памятник Чеслава. - Я тебя услышала. - Живи спокойно, принцесса цирка. Внутри неё что-то надломилось, чтобы вытечь плазмой, заново перекроить ее шрамы. Шрамы, что чесались и не заживали. Глубокие борозды. Теперь все будет иначе. И это точно. К моменту возвращения Тимура домой у Ванды уже не осталось ни одного старого письма. Каждое из них она сожгла в ванной.