Шёл четвёртый день их нахождения в бункере. Вечные сухпайки уже стоят комом в горле и вызывают исключительно отвращение, а расшатанные до нельзя нервы грозятся вот-вот лопнуть, обрушивая все скрытые переживания.
Боруто по прежнему сидел, пождав ноги (в таком положении он находился всё время) и сверля взглядом то стену напротив, то сидящего неподалёку Мицуки, который так и не заговорил с ним с момента их с Сарадой побега. А ведь в придачу к нынешнему волнению ещё и был стыд за сделанное.
Узумаки искренне не понимал почему его друг ничего у них не спрашивает. Не интересуется почему они так поступили, ради чего, что они утаивали от него. На его месте Боруто выел бы мозг до последней извилины, но ответов на все крутящиеся в его голове вопросы он добился бы. А Мицуки молчит, даже и слова в их сторону не говорил. В том числе и тогда, когда все набросились на них с Сарадой, наперебой выкрикивая то, что хотели узнать.
В один момент Боруто не выдержал и чтобы хоть немного облегчить тяжёлый груз переживаний он направился к товарищу, стараясь шагать как можно тише, словно этого делать вообще было нельзя.
Он так же беззвучно приземлился возле Мицуки, продолжая молчать. Напарник, удивившись, что Узумаки сел рядом и вообще вспомнил про его существование, высказал ему свои мысли, на что Боруто ответил:
— Я думал ты не хочешь.. Ну, разговаривать с нами и все дела - блондин нервно заламывал пальцы, смотря на них же.
— Вы просили не задавать лишних вопросов, вот я и не задавал.
— Ты вообще не задавал никаких вопросов. Даже лишних - тихо пробурчал Боруто с каплей осуждения.
— Прости меня.. - начал был Мицуки, но Узумаки моментально пересёк попытки, замахав впереди себя руками.
— Да нет же! - громче, чем планировалось, от чего он поджал плечи - Это я должен извиняться. Из-за меня ты не прошёл экзамен. И изначально вся эта неразбериха началась из-за меня. Пожалуйста, не злись на Сараду, она ни в чём не виновата. Ей пришлось сбежать со мной из-за меня же, так что… - Боруто снова опустил взгляд. - Ты ведь всё равно разочарован во мне, да?
Мицуки вздохнул, прикрыв глаза и слабо улыбнулся.
— Ни капли. Если ты так поступил, значит не было другого выбора. Я всё понимаю и ни на кого не злюсь или что-то в этом роде.
— Правда? - распахнув голубые глаза - Мицуки, ты.. - Узумаки крепко обнял товарища и почувствовал ответную хватку - настоящий друг.
Тот улыбнулся ещё шире, но Боруто этого, конечно, не увидел.
— Вижу вы поладили? - радостно сказала Сарада, накидываясь сзади на Боруто, накрывая его спину собой и руками захватывая предплечия Мицуки.
Узумаки тихонько хихикнул, разворачиваясь и закидывая руки на плечи друзьям.
— Но давайте вы так делать больше не будете - резко серьёзно заявил Мицуки. Остальные двое сразу напряглись, что было заметно по их озадаченным лицам. Мицуки на это только рассмеялся, решая пояснить свои слова. - Я имею ввиду, что не обязательно скрывать от меня. Я могу быть полезен - и лукаво подмигнул, на что сокомандники негромко прыснули.
Резко в помещение ворвались Цунаде и Какаши, обращая всеобщее внимание на себя.
Все сразу встрепенулись, теряя былое более-менее хорошее настроение.
— Господин Седьмой велел отступать - было видно, что Сенджу крайне неприятно говорить эти слова, о чём свидетельствовали расширенные ноздри и хмурый взгляд исподлобья.
— Райкаге и Мизукаге со своими шиноби отделились от нас - продолжил за неё Хатаке. - Но Казекаге-доно с нами, так как война проходила на территории Песка, где оставаться крайне опасно. Некоторое время ниндзя Ветра пробудут с Листом, пока ситуация на их родине не уляжется, так что просим любить и жаловать.
Только Какаши закончил фразу, как за ним зашла Карин, чуть ли не полностью перемотанная бинтами, повязками, пластырями и так далее.
— Карин! - крикнул Боруто, завидев родственницу издалека - Ты в порядке?
Куноичи криво, но искренне, улыбнулась, поправляя оправу очков.
— Как видишь война меня немного помотала, как и всех нас, но я жива.
— Как и все вы? - уже поступило от Сарады, выглядывающей из-за спины Узумаки.
Карин скривилась, понимая к чему клонит дочь подруги и неохотно выдавила:
— Мы понесли большие потери, не буду лгать. Сейчас Сакура-сан вместе со всеми медиками помогает приводить в чувство остальных.. точнее, выживших шиноби Суны и Конохи. Ситуация критическая, ожидаем указаний Седьмого.
— Он… - снова заговорил Боруто. - Что с ним?
Узумаки некоторое время промолчала, формулируя менее обезнадёживающий ответ.
— Он остался один на один с врагом, очевидно, что ему не сладко. Но.. он обещал вернуться.
— Обещал вернуться, значит? - только успела Карин закончить фразу, как за спинами Каге послышался сиплый, хрипящий голос, на который все обернулись.
Взору предстали Шима и Фукасаку, которых из присутствующих знали только Какаши и Цунаде.
Сенджу в неверии смотрела на жабьих мудрецов, не в силах отвести от них взгляд. Цунаде полностью развернулась к ним, слегка пошатнувшись, запинаясь в собственных ногах, сжимая дрожавшими руками края плаща.
Хатаке заметил столь странное и резкое изменение в поведении Пятой и единственное, что он мог сейчас сделать - положить ладонь на напряжённое плечо, крепко его сжав, тем самым приводя Цунаде в чувства.
Он знал о чём она подумала. Он тоже вспомнил тот день и при появлении Фукасаку и Шимы сам внутренне, если так можно выразиться, вздрогнул, молясь Ками, чтобы они не сказали того, о чём он думал.
— Какими судьбами, Фукасаку-сама, Шима-сама? - совладав с собой твёрдо спросила Сенджу.
— По окончанию битвы Наруто просил передать это - протянув вперёд написанную его рукой записку, - его родным.
— Я его сестра - сразу встряла Карин, подходя ближе к жабам и нетерпеливо выхватывая клочок бумаги из лапы Фукасаку.
Она быстро развернула письмо и её красные глаза быстро забегали по строкам.
На второй у неё перехватило дыхание.
На пятой задрожали руки и подкосились ноги.
На последней она выронила записку, полными слёз глазами смотря на пустые руки.
Она медленно повернула голову на Цунаде и Какаши, затем на племянника, повторяя вновь и вновь только одно:
— Он.. Он ж-же…
Заметив как Карин вот-вот заплачет Сенджу подлетела к ней, прижимая к себе и что-то шепча ей в макушку.
Узумаки взвыла. Долго, громко и протяжно. Ноги совершенно не держали, так что она вместе с Пятой спустилась к земле, покачиваясь вперёд-назад. Карин в буквальном смысле кричала, нещадно раздирая горло. Глаза опухли, слёзы были везде, пропитавшись в плащ Сенджу.
Перед глазами все плыло и двоилось. Цунаде пыталась держать себя в узде, пыталась контролировать, но в этот раз у неё не вышло. Этот мальчишка значил для неё слишком много. Она больше никогда не потреплет его по волосам, не отчитает за глупый поступок, не услышит втайне он всех любимое «Баа-чан». А ведь он правда был для неё словно внуком. Частично даже он заменил ей семью, которую она потеряла. Снова.
Лицо Пятой исказилось в гримасе сильнейшей боли и опустошения. Крепко прижимая к себе Карин она посмотрела заплаканными глазами на Какаши, негласно задавая вопрос о правдивости происходящего.
Хатаке в ответ мрачно кивнул, плотно зажмуривая глаза, с силой проводя ладонями по лицу, а вскоре и вовсе покидая подземелье. На улице он мог почувствовать себя слабым. Хотя бы на пару минут.
— Что ж - проговорил он в полголоса, - я снова потерял близкого мне человека. Похоже мне не суждено быть счастливым, не так ли?
Слабый ветер еле ощутимо обдувал его лицо, растрёпывая и так непослушные седые волосы.
— Я скучаю по вам. Теперь и по тебе тоже - сказал он в небесную мглу, прежде чем развернуться и вернуться обратно в убежище, пытаясь сглотнуть больно колющий горло ком.
Кажется, все присутствующие уже поняли что произошло.
Девушки прикрыли хрупкими ладонями лицо, содрогаясь в тихих рыданиях, а мужчины давали им негласную поддержку, хотя сами едва сдерживались, что бы не пустить слезу.
Карин по прежнему рыдала, уткнувшись лицом в район ключиц Цунаде.
Мицуки успокаивающе поглаживал по спине дрожащую Сараду, пока Боруто безнадёжно приводил в чувства распухшую от слёз Химавари, тесно к нему жавшуюся.
Какаши устало вздохнул. Нужно сообщить об этом остальным.
* * *
На столе остывал очередной нетронутый завтрак, кровать по прежнему не была заправлена, комната не проветривалась слишком долго, так что в помещении царил запах затхлости и несвежести.
Боруто не помнит, когда он последний раз разговаривал. Кажется, в день похорон. И то, буквально перекинулся парой слов с мамой и сестрой, это не в счёт.
Кстати, касаемо того дня.
Было чувство, что вся планета собралась на прощание с Седьмым. Хотя, даже если так и случилось, то никого это не удивило бы.
В тот день Боруто увидел много того, чего не ожидал: незнакомых ему людей, но которых знали присутствующие, даже мама, слёзы в уголках глаз Казекаге и Шикамару, отсутствие Саске. Частично Узумаки понимал почему он так поступил. Но это лишь частично.
Хината очень много плакала, как и сестра. Он остался единственным - скажем так - мужчиной, так что нужно быть сильным, поддерживать родных и…какими там ещё делами занимается сильный пол? Вот их всех выполнять.
А ведь и Боруто не железный.
Сколько же противоречивых чувств его разрывало изнутри, не сосчитать. Он ненавидел себя, потому что говорил отцу ужасные вещи, относился, как к чему-то ненужному и отвратительному; ненавидел отца, потому что он чёрт возьми обещал вернуться живым! Всем обещал! Все надеялись! А он облажался как.. Да тут даже сравнить не с кем, только он так мог! А ведь все как один твердили: «Сколько раз он был на волоске от смерти», «В рубашке родился», «Наруто не слабак». И что? Где ваш «Наруто-не-слабак»!? Почему он лежит в деревянной коробке, закопанной под землёй, вместо того, чтобы сидеть и писать писульки в кабинете Хокаге? Кто теперь этим будет заниматься? Опять Какаши? Или снова выбираем нового главу? Да лучше, чем Наруто, этого не сделает никто! Никто не защитит деревню лучше, чем он!
Боруто совершенно не туда уносило. Мысли слишком быстро кочевали в разное русло, однако суть их примерно одинакова:
Он жалеет, что так вышло.
Из ночи в ночь он вспоминает, как спустя несколько часовой операции, под руководством Цунаде и Сакуры, дверь открыла до жути уставшая Харуно, в изумрудных глазах которой скопились слёзы. Она, закусив нижнюю губу, смогла выдавить только одно:
— Хината..
И больше ничего. Сразу после этого она кинулась к опешившей - уже - вдове, стискивая её в объятиях, пока та медленно приходила в себя и осознавала происходящее.
За Сакурой из операционной вышла Сенджу, более менее сумев проконтролировать своё состояние.
— Мы сделали всё, что в наших силах. Мне.. очень жаль.
Понимая, что ещё секунда и она вот вот разрыдается, как две впереди сидящие куноичи (да и другие присутствующие на тот момент), Цунаде, прикрыв половину лица рукой, постучала каблуками в свой кабинет, где и смогла дать волю слезам, закрывшись там на добрые 2 часа с парочкой бутылок саке.
Он смутно помнит, как пустым взглядом пялился на приоткрытую дверь, за которой было видно бездыханное тело его отца и суету врачей. Плохо помнит, как Сарада дрожащей рукой обхватила его ладонь, сцепив руки в замок. Кажется, она что-то шептала, пытаясь успокоить, но Боруто не вникал. В ушах жужжала противная тишина, словно его поместили в вакуум или окунули головой в воду.
На других это событие так же отпечаталось: Шикамару начал вдовое чаще курить (как и Шикадай, пока никто не видит), Гаара совсем стал неразговорчив, как во времена экзамена на чуунина, приятели из расформированных команд много плакали, если говорим о прекрасном поле, чем беспокоили и так расшатанные нервы своих вторых половинок, Четыре Каге не разговаривали друг с другом, перебывая в своих мыслях и пытаясь настроить себя жить дальше. Но уже без Него.
Сейчас Боруто молча стоял под хмурым небом, затянутым серыми, тяжёлыми тучами, грозящимися вот-вот залить всё проливным дождём. С фотографии, которая в аккуратной рамке покоилась на надгробном камне, на него смотрел счастливый, с привычной широкой улыбкой Наруто, что на фоне погоды выглядело немного комично. Кстати, фотография была сделана в день инаугурации, о чём говорит слишком официальный костюм, плащ и шляпа, придерживаемая перебинтованной рукой.
Руки были засунуты в карманы ветровки, в одном из которых Боруто комкал небольшую бумажку, представляющую собой предсмертное письмо отца. Возможно, блондин его уже знает на память, слишком много раз перечитывал непонятно зачем. На душе и так паршиво, а он ещё и этим себя топить продолжает.
«Боруто, Хината, Химавари, Карин. Если вы читаете это, то, скорее всего, меня уже нет вживых. Мне жаль, что пришлось оставить вас, я правда не хотел. Наверное я плохой муж, отвратительный отец, худший брат и недостойный Хокаге, раз не смог сдержать перед вами обещание. Да и перед всеми, чего уж греха таить. Но ведь время не повернуть вспять, верно? Так что я хочу, чтобы вы продолжали жить. Не нужно зацикливаться на этом моменте, рано или поздно это должно было произойти. Кстати, это же передайте всем нашим. Ну и Каге. Вообщем, вы поняли. Знайте, где бы вы ни были, что бы с вами не случилось - я всегда буду рядом, всегда буду следить за вами. Не забывайте про это. Я вас сильно люблю, прощайте:)».
«И хватило же смекалки смайлик в конце дорисовать» - подумал Боруто в первый раз, когда прочитал записку.
Всё-таки ливень решил вступить в свои законные права, смешиваясь со слезами и впитываясь в одежду, обувь и волосы. Однако для Боруто это было последним, что его сейчас тревожило. Неважно, заболеет он или нет, хотелось просто простоять вот так весь оставшийся день, смывая неприятный осадок из-за произошедшего.
— Ты.. настоящий лжец, папа.
Ему никто не ответил. Вполне ожидаемо.
— Ты не сдержал обещание - он поднял голову на надгробие. - Мы все полагались на тебя! Доверились! Так что ты.. - чёртов голос снова надорвался - ты должен вернуться и ответить за свои слова!
Узумаки обессилено упал на колени, вцепившись пальцами в плиту и приложившись о неё лбом.
Тело содрогалось в рыданиях, которые успешно перекрывались таким же громким плачем дождя.
Боруто считал, что это плачет Коноха.
— Если бы ты только знал.. - он шептал сбивчиво и еле слышно, словно действительно хотел, чтобы это услышал только Наруто - как мне тебя не хватает.. Глупый старик.
Блондин плотно сцепил зубы, безуспешно пытаясь унять рвущиеся наружу всхлипы.
Очень хотелось вырвать сердце, чтобы не ощущать этой мерзкой режущей боли.
У него словно отобрали что-то важное внутри. Это как пазл - вроде картинка собрана, но не достаёт одной детальки.
В случае же Боруто, пазл надо собирать заново - долго и муторно.
Этим то они и были похожи с Саске, стоящим рядом, за раскидистым деревом, и всё время наблюдавшим за метаниями сына лучшего друга.
Хотя нет, они с Боруто не похожи.
Ведь Учихе даже не хватает смелости подойти к его могиле, в отличии от Узумаки, который проводит около неё чуть ли не целые дни. Максимум, на что он был способен, это издалека понаблюдать за похоронной процессией, предварительно скрыв чакру и сжав в руке несколько цветков подсолнуха.
Ведь именно с ними у Саске возникали ассоциации при виде блондина: он такой же солнечный, такой же яркий. Был.
Но последить за Боруто он сможет, в этом сомневаться не стоит.
Он дал слово, а свои обещания он сдерживает.
В отличии от этого добе.
Узумаки Наруто
(10.10.ХХ-29.09.ХХ)
Любимый супруг. Заботливый отец и брат. Лучший Хокаге.
