Ты только не прыгай!

В прихожей пахло старой застиранной тканью и пылью. Куртки были криво повешены на крючки, зеркало оказалось кем-то залапано, а ботинки валялись в разных углах. Именно на их поиски на данный момент отправлялись ребята. Андрей сидел дома, разговаривая с Яшкой на кухне, и ему в голову пришла мысль сгонять до Шуры и вместе направиться к Горшку. Собственно, чтобы это сделать, в первую очередь было необходимо собраться и вытащить свои задницы из квартиры. А уж для этого нужно сначала хотя бы отыскать свои кроссовки. Дело в том, что когда ребята заходили с улицы, они буквально на ходу скидывали с ног обувь, вследствие чего она разлетелась по всем углам. Собрав воедино пары заношенных кроссовок, парни принялись натягивать их на ноги. Андрей нервно втискивал ногу в ботинок, чувствуя, как внутри что-то начинает поджиматься. Он очень хотел поскорее добраться до Миши, посмотреть на него, а желательно и дотронуться. Не понятно каким образом, но за такой короткий срок светловолосый страшно к нему привязался, из-за чего чувствовал себя необъяснимо пустым, когда рядом не было этого лохматого и до жути вредного чудика. Вчера они не смогли встретиться. У Князева был загруженный учебный день, он не успел заскочить, только смог пройтись с Шурой и сгонять до магазина. Но позавчерашний дождливый день оказался до крайности приятным и уютным. Да, теперь парень периодически покашливал, чихал и шмыгал носом, но прогулка того стоила. Одни только случайные объятия с темноволосым произвели на Андрея то ещё впечатление, хоть он и не подал тогда виду. А уж остальные глупости, которые они творили… Почему-то именно рядом с Горшком возникало желание жить по-настоящему, используя каждую секунду и совершая первое, что придёт в голову, ни капли не сомневаясь и не думая о последствиях. Это безрассудно и даже глупо, но, кажется, только так можно чувствовать себя по-настоящему счастливым. — Ну чего ты там чепушишь? — немного ворчливо спросил Цвиркунов, который, оказывается, уже давно обулся и ждал, пока друг наконец впихнёт ногу в кроссовок. — А, всё, пошли, — наконец очнулся светловолосый, поправив шнурки и развернувшись. Что-то он опять задумался. Яша толкнул дверь и выскочил в подъезд. Следом вышел Андрей. Он чувствовал себя полным придурком из-за того, что постоянно отвлекался на мысли о Мише, которые сами собой лезли в голову. Да и выглядел он при этом, небось, не как доктор наук. Мало кто выглядит разумно, если глубоко задумается. Вдруг ребята чуть шарахнулись назад, потому что прямо перед ними с пола поднялась чья-то фигура. Эта самая фигура непринуждённо отряхнула штаны и выпрямилась. После этого уже удалось разглядеть белобрысую шевелюру и хитрые серые глаза. Чёрт возьми, это был Сашка. Интересно только, какого хрена он делал на полу.  — Шура? Привет, — немного топорно и ошарашенно поздоровался Князев. Ему всё ещё было не по себе, и он никак не мог собраться с мыслями, а из-за этого страшно тупил. — А чего ты под дверью сидишь? Балунов пожал плечами, сунув руки в карманы джинсов, и усмехнулся: — Жду свою мелочь. Светловолосый постарался поднапрячь свою тыклушку. Ей-богу, тупил как какая-то влюблённая девчонка. Ну не мог же Миша настолько расплавить ему последние извилины, что сил на адекватные и быстрые размышления практически не оставалось. В конце концов, может тут виноват недосып и вчерашняя напряжённость над учёбой? Он не ложился спать, лишь часок подремал днём. Наверное, поэтому так страшно тормозил и не мог нормально соображать. Сейчас бы поскорее выбраться на свежий воздух, чтобы взбодриться. И как Горшок живёт, практически не укладываясь спать? Вот опять. Опять Горшок, будь он неладен.  — Точно, я ж тебе вчера сдачу с сигарет не вернул, — наконец среди мыслей о темноволосом осенило парня, после чего он полез в карман куртки. — Тебе сейчас её отдать? — Да зачем мне деньги? — отмахнулся Шура и улыбнулся. — Я же говорю: Яшку жду. Яша явно не понравилось, что его назвали мелочью. Он забавно надулся, а Андрей выдал нелепый смешок. Он уже начинал привыкать к тому, что Сашке в кайф всячески прикалываться над ростом Цвиркунова. Делал он это по-доброму, явно без всякого желания задеть парня, но от этого не становилось менее смешно. — Да иди лесом, а, — пытаясь скрыть проскользнувшую усмешку и изобразить раздражение, бросил шатен, после чего несильно шарахнул Балунова кулаком по руке. Сделал он это исключительно для виду. Блондин театрально отшатнулся и качнулся назад, якобы собираясь упасть замертво. С хриплым «умираю» он схватился за то место, по которому в шутку стукнул Яшка и издал свой последний вздох. Однако воскрес он так же быстро и неожиданно, как умер. Ох уж эта его любовь к театральным выходкам. — А ты как узнал, что Яша у меня будет? — поинтересовался Князев, когда парень закончил свой трогательный спектакль. — Да я сам ему сказал, — за место Шуры ответил шатен. — Я ж не знал, что он под дверью усядется. Думал, хоть постучит. — Не хотелось отвлекать вас от государственно важных дел, — хмыкнул Сашка, пожав плечами. — А сейчас куда путь держим? — К Михе, — как-то слишком быстро и коротко ответил Андрей, после чего зачем-то вылетел вперёд остальных и направился к выходу. Ребята пошли следом, им в принципе не оставалось ничего другого, но светловолосый сам совсем не понял, почему вдруг так рванул. Его как будто нервяк дёрнул. Нет, ну тут точно виноват недосып. Непонятно, как некоторым людям удаётся спать иногда по паре часов в сутки и быть бодрячком. Без хотя бы четырёхчасового сна Князева знатно клинило. Парни наконец выбрались на свежий воздух. На улице было довольно приятно. Прохладно, конечно, но ни ветра, ни дождя. Красота, одним словом. Людей, правда, довольно много. Каждый петербуржец пытался поймать миг, когда погода прекратит бунтовать, чтобы выйти из дома и хотя бы просто прогуляться. Ну, или, на крайняк, посидеть в парке, а может в первой попавшейся кафешке. — Не торопись, мы на электричку успеваем, — окликнул Князева Шура, который вместе с Яшей отставал шагов на семь-восемь. Андрей чуть сбавил шаг и мысленно себя отдёрнул. Правильно, какого чёрта он так летит? Миша, скорее всего, никуда не денется. Хотя он личность довольно-таки непредсказуемая, но всё же вряд ли он выберется из дома и куда-то смотается. Разве что бухать. Но вроде в последние дни он этим делом перестал так уж сильно злоупотреблять. А без повода он на улицу не вылезет. Рядом шагали Сашка и Яша. Они о чём-то болтали, но светловолосый не вникал в суть их диалога. В принципе, его это, скорее всего, не касалось. Обсуждают там что-то своё, ну и на здоровье. Парню от этого было только легче, потому что активно участвовать в диалоге всё ещё было сложновато. Тем не менее, сознание наконец хоть немного проветрилось, взбодрилось и заработало в разы лучше. На улице вообще всегда думалось легче. Правда от этого в данный момент только увеличилось количество нервных мыслей, из-за чего Князев уже начинал злиться на самого себя. Нет, ну сколько можно? Он так переживает за Мишу, словно тот совсем ребёнок. Ну не сунет он пальцы в розетку, не порежется ножиком и не тронет спички. Ему же это всё нахрен не надо. Максимум, что он может, это набухаться. Ну и не поесть. Но последнее уже можно запросто исправить. В последнее время Андрей и так за ним бегает, как нянька, чтобы не дай бог опять в обморок не грохнулся. Не может что-то пойти не по плану, попросту не может. *** Спустя полчаса, ребята маленькой дружной толпой стояли перед нужным подъездом многоэтажки. Они переглянулись, а Князев немного нервно переступил с ноги на ногу, после чего сделал шаг вперёд, ко входу. Яшка, было, рванулся за ним, но Балу прихватил его за руку и, в ответ на вопросительный взгляд, многозначительно выгнул бровь. — Ну, мы пойдём, — произнёс он с ухмылкой, адресуя эту фразу уже Андрею. — Прогуляемся. Светловолосый в ответ чуть сглотнул и натянуто приулыбнулся. Почему он каждый раз так нервничал, стоя у этой двери? Как будто органы внутри поджимались, сворачивались в ком и сплющивались. А невидимый котёнок внутри до кучи начинал играться с этим клубком, гоняя его по опустевшему пространству тела. Во всяком случае, ощущения были примерно такие. — Да, валите, — кивнул парням светловолосый. — Если что, мы вас поищем. Яшка забавно махнул рукой, а Шура поиграл бровями, и они пошли дальше по тротуару, в сторону относительно недалеко находящегося сквера. Андрей немного проследил за ними, а затем развернулся ко входу в подъезд и вошёл. На этот раз ему очень повезло, ибо извечный здешний курильщик сегодня либо удосужился приоткрыть форточку, либо просто не выходил на лестничную площадку. Может и вовсе носа из квартиры не высовывал, так как едкого запаха сигарет совсем не было. Зато воняло плесенью, сыростью и чуть ли не какой-то гнилью. Наверное, где-то подохли крысы. Что ж, этот подъезд всегда дарит новые «сюрпризы». Андрей поспешил подняться на нужный этаж. По лестнице было тяжеловато бежать так долго, но сил придавало желание вдохнуть более менее свежего воздуха. Наконец оказавшись у квартиры, парень незамедлительно дёрнул ручку, даже не соизволив постучаться. Темноволосый обычно никогда не подходит открывать, всё равно же не запирается. Поэтому не было толку строить из себя вежливого и благовоспитанного человека. Дверь распахнулась с резким скрипом и Князев, не ожидавший подвоха, мгновенно шагнул внутрь, но прямо на пороге нос к носу столкнулся с Горшком. Кажется, тот как раз собирался выходить. Они оба замерли на месте, замешкавшись на несколько секунд. Светловолосый по привычке вгляделся в Мишины глаза. Красные. Чёрт, как всегда красные, уставшие, с алыми ниточками лопнувших сосудов и припухшими веками. Создавалось такое впечатление, что он не спал всю ночь и в довесок нехило набухался. Если у него действительно похмелье, то будет от капли не весело. Его тёмные ресницы чуть дрогнули, глаза распахнулись шире. Какие же они огромные. Такое ощущение, что своей тёмной радужкой они могли притянуть к себе, а расширенные по непонятной причине зрачки были готовы утопить в своей черноте. Такой необъяснимый магнетизм от них исходил, что по телу пробегались мурашки, а ноги на секунду вздрагивали, будто действительно собираясь шагнуть навстречу. Это неловкое положение продлилось всего две-три секунды, после чего Миша подтолкнул Андрея руками в грудь, заставив отступить на пару шагов назад, и переступил через порог. Затем он прикрыл за собой дверь и снова посмотрел на нежданного гостя. — Тут недалеко клуб, там сейчас тусовка. Пойдёшь за компанию? Он задал этот вопрос так, будто на самом деле просто ставил Князева перед фактом, что пойдут они вместе. Впрочем, парень был и не против, ему действительно хотелось развеяться и немного оторваться. И деньги при себе были, на алкашку хватит. Заодно и за Мишкой последить можно, чтобы не натворил делов. — Ясное дело, погнали, — пожал плечами Андрей, как бы говоря нечто само собой разумеющееся. Горшенёв кивнул и, обогнав его, рванул впереди. Почему-то он очень спешил, словно боялся опоздать. Хотя все вечерние клубные шабаши продолжались как минимум до полуночи. И явно он имел ввиду какой-то обшарпанный клубешник, где играет кислота, на танцполе скачут люди в неадеквате, а вокруг ошиваются чуваки, которые толкают экстази и прочую дрянь в таблетках. А в таких заведениях веселье и вовсе обычно длится часов до пяти утра, если менты, конечно, не разгонят. Князев поспешил следом, нагнал знакомого и они уже бежали по ступеням рядом. Опять пришлось дышать непонятным запахом гнили то тех пор, пока парни не вышли из подъезда на свежий воздух. Миша даже не притормозил, чтобы немного надышаться, как делал это обычно. Он продолжал нестись в определённом направлении, словно что-то его подхлёстывало. — Погоди, ты куда так втопил? — усмехнулся Андрей, почти вприпрыжку снова догнав парня. Тот упрямо смотрел вперёд, не сбавляя темп. — Не знаю, — коротко ответил Миша, резковато пожав плечами, и почему-то звонко и коротко хохотнул. Наигранно так, как плохой актёр или нервный больной. Обычно за ним такого не водилось. Князев, оставшись в непонятках, чуть принахмурился. Что-то было не так. Может, темноволосый пьян? Хотя идёт ровно, разве что едва-едва пошатывается. Наверное, всё-таки немного подвыпил. Это объясняет покрасневшие глаза. Вот же придурок, ни дня без этого не может. Нет, Андрей и сам не был примером священной трезвенности, но он, всё же, бухал куда реже. Через пару минут ходьбы они свернули на другую улицу. Светловолосый огляделся вокруг, прикинул название улицы и задумался, в какой именно клуб потащит его парень. Он примерно знал эту местность, так как стал регулярно гонять к Горшку, да и тут всегда проезжает по дороге в училище. Но что-то припомнить никаких заведений не удавалось. Наверное, идти придётся не так уж близко. Однако, словно вопреки мыслям Андрея, Миша вдруг юркнул в небольшой, грязненький такой проулок. Он оказался настолько неприметным, что Князев не увидел бы его, если б не неожиданный рывок знакомого. Оглядываясь по сторонам, можно было прямо правой рукой дотронуться до стены многоэтажки, а левой — до гнилого деревянного заборчика, который окружал покосившийся, явно заброшенный, но достаточно большой дом. Тем не менее, именно из этого здания слышался приглушённый, ритмичный шум. Звук этот слышался не зря. В один момент Миша зарулил в сторону и, отодвинув одну от подгнивших, поросших мхом досок, пробрался на территорию. Он придержал эту доску с обратной стороны, и Андрей последовал его примеру. — Это что, клуб? — удивлённо и с некоторой насмешкой спросил светловолосый. Нет, он не ждал дико крутого здания с профессиональным оборудованием. Но этот дом был меньше всего похож на клуб. Разве что, размерами. И то был не шибко просторным. Во всяком случае, со стороны казалось именно так. — Ага, — кивнул Горшенёв, остановившись. — Раньше заброшка была, но потом её коллективно обработали, там даже как-то упросили провести сюда электричество и всё такое. Это оно только снаружи такое убогое, внутри очень неплохо. С этими словами парень двинулся дальше. Делать нечего, Князев пошёл следом. Он примерно понял, что попытался ему донести Горшок. Это, наверное, этакое пристанище для неформалов или ребят со странными вкусами. Два в одном — вроде и классная заброшка, а вроде и место для развлечений. Здорово придумали, на самом деле. Наверное, всё-таки клуб неофициальный. А может просто малоизвестный, потому что Андрей о нём ни разу не слышал. Парни подошли к покосившейся двери и забрались внутрь. Сначала было немного непривычно, так как в здании была почти полная тьма, если не считать светильников чуть подальше, которые очерчивали двигающиеся тела синим цветом. Никакого профессионального освещения, но всё равно интересно. Разглядеть было трудно, но стены, кажется, изнутри были укреплены и частично переделаны, так что это только снаружи казалось, что домик развалится от первого же ритмичного трека. Всё пространство было заполнено как раз той самой кислотной музыкой. Кажется, это была группа The Prodigy. Эти звуки отскакивали от стен и носились по зданию, будто врезаясь в людей и заставляя их вздрагивать. В первые секунды уши заложило от громкости, но привыкнуть удалось достаточно быстро. Миша дотащил Князева до чего-то, похожего на стойку, но на деле это были просто удачно сколоченные доски. За ними стояли ребята, которые за достаточно небольшие деньги могли дать тебе любое дешёвое пойло, с которого унесёт так, что мама не горюй. Горшок крикнул, подозвав какого-то, судя по всему, знакомого парня, и сунул ему пару купюр в руку, что-то шепнув на ухо. Видать, он тут уже завсегдатай, раз знаком с такими ребятами. Когда темноволосый снова оказался рядом с Князевым, тот прикрикнул ему на ухо, пытаясь перекричать музыку: — А деньги откуда взял? Я же мог сам заплатить! — Да ну! — скривившись, отмахнулся Миша. Точнее, было не особо видно, скорчил ли он гримасу, но по голову это было понятно. — Я в переходе на гитаре играл! Андрей удивлённо округлил глаза, но потом понял, что все его старания напрасны, потому что светильники находятся в районе танцпола, а тут парень не разглядит его ужимок. Он забил на это дело. Звуки резкой электронной музыки проникали в голову, заполняя её целиком и позволяя влиться в этот поток. Светловолосый прочувствовал ритм и начал слегка пошевеливаться, а затем понял, что хочет танцевать. Действительно хочет. Тут подошёл тот долговязый парень, с которым болтал Горшок, и сунул ребятам две бутылки странного содержания. Одну отдал Андрею, а вторую Мише. Темноволосый без замедлений открыл бутылку и сделал несколько резких глотков. Князев с небольшим опасением понюхал содержимое. То ли водка, то ли самогон. А может настойка какая? Вообще непонятно. Он решил плюнуть на это дело и тоже отпил. Поморщился. Вкус не айс, глотку жжёт нехило, но пить можно. В голову слегка отдало уже после первых трёх глотков. Князев понял, что теперь ему именно необходимо танцевать. Он толкнул Горшка локтем в бок, и тот от неожиданности поперхнулся. Видимо, в этот момент он пил. — Я пойду подрыгаюсь, ладно? — крикнул ему на ухо Андрей, постучав парня по спине. Тот в ответ прохрипел что-то вроде «вали» и снова незамедлительно приложился к бутылке, после чего отставил её. Видимо, решил сделать небольшой перерыв. Светловолосый лишь по ощущениям движения смог определить все эти действия знакомого. Пробраться к танцующим было не шибко трудно. Во-первых, там были светильники, и можно было разглядеть чужие фигуры. Во-вторых, у Князева будто слегка повысилась манёвренность. Бутылку с пойлом он оставил у Миши, поэтому не пришлось тащить её в руке. Люди вокруг явно были в пьяном или даже наркотическом угаре. Вряд ли тут был хоть кто-то трезвый. Все невпопад дёргались под музыку, извивались, а некоторые тёрлись друг об друга. Тут были и девушки, и парни. Хотя личностей мужского пола было преимущественно больше. И все были молодые. Наверное, самый максиму это лет двадцать пять. На самом деле страшная картина, если смотреть на неё трезвым взглядом со стороны. Андрея втиснулся в толпу с краю и тоже вошёл во вкус. Он слился с толпой, поймав их ритм и начав двигаться по его повелению. Он тоже изгибался, путь и не так уж ловко, дёргался и топтался, немного прикрыв глаза и едва заметно улыбаясь. Из-за этой дурманящей атмосферы пропало всякое беспокойство за Мишу и желание не выпускать его из виду, хотя в таком месте это было бы очень кстати. В голове осталась лишь музыка и удовольствие. Холодный синий свет огибал фигуры людей, черты их лица. У некоторых можно было даже разглядеть глаза, хотя у большинства они были закрыты. Мало кто глазел друг на друга, уйдя в собственный отрыв, поймав собственный кайф, словно все были угашены одним наркотиком. С учёбой и бесконечными скучными днями Князев позабыл об этом драйве. Конечно, он всегда во всём любил видеть позитив и по-немногу отрываться любыми странными способами, вроде пробежки по проезжей части, но это было нечто другое. Более глубокое и утягивающее. Движения выходили сами собой. Андрей очень увлёкся и понятия не имел, что в этот момент за ним из угла наблюдает пара карих глаз. Миша подобрался чуть ближе и стоял с бутылкой у стены, наблюдая за происходящим. Точнее, в большей степени наблюдая за знакомым. Наверное, светловолосому повезло, что он об этом не знал, иначе бы мгновенно начал нервничать. Но на данный момент ему было просто хорошо. Песня закончилась. Следом за ней вместо очередного ритмичного трека зазвучала песня, которую всегда используют, как медляк. «Nothing Else Matters» группы Metallica. Сразу же все дёргающиеся тела замерли, а затем похватали первых попавшихся партнёш и потянули на танец. Андрею в голову стукнуло это непонятное бухло, которого он немного выпил. Он соскочил с возвышения, на котором был танцпол, и зацепился глазами за Мишу. Парень как раз очень удачно стоял у самого светильника, его было легко разглядеть. Подойдя к нему, Князев с улыбкой протянул руку. Он сам не мог понять, что двигало им в данный момент. Конечно, тут был замешан алкоголь, но в большей мере им руководило желание прикоснуться к знакомому. — Не заставляй меня тащить тебя силой! — повысив голос, со смехом крикнул светловолосый. Миша смотрел на него чуть опьяневшими глазами в явном недоумении. Веки широко распахнулись, губы слегка разомкнулись, а брови от искреннего наивного удивления домиком сошлись у переносицы. Синий свет искрился в его лохматых волосах, делая их серебряными в некоторых местах, и жестковато огибал черты лица. А затем произошло нечто удивительное. Он вдруг осторожно коснулся руки Князева и послушно пошёл с ним. Наверное, ему самому по тыкве приударило алкашкой. Оказавшись рядом с остальными, ребята сумели принять позу для медляка и начали медленно двигаться, слегка покачиваясь. Андрей положил руку на талию Горшка, а тот ему на плечо. Другими руками они держались друг за друга. Это было похоже на момент, когда у друзей нет пары и они, от нежелания одиноко стоять в сторонке, принимаются танцевать вместе. Однако, всё же, со стороны выглядело немного странно. Миша оступился и наступил светловолосому на ногу. Тот чуть вздрогнул и засмеялся. Ему казалось непривычным видеть Горшка таким растерянным. Он явно попал не в свою среду, поэтому заметно нервничал, даже несмотря на то, что успел, небось, неплохо выпить. Тёмные глаза, в которых периодически отражались синие огоньки светильников, почти испуганно бегали по лицу Андрея, иногда утыкаясь взглядом в его шею и блуждая по плечам. В такие моменты парень чуть крепче сжимал руку темноволосого и пытался ободряюще улыбнуться, чтобы показать ему, что для переживаний нет причины. Действительно, они же не дали ничего такого. Ничего запрещённого. Не кололись, не глотали таблетки. Просто танцевали вместе медляк. Ну серьёзно, какие друзья так не делали? Хотя они, кажется, пока и не успели сдружиться. Но привязанность в их случае была похлеще любой дружбы. Песня была длинная. Однако буквально через две минуты Горшенёв вдруг практически отскочил от Андрея и убежал. Рванулся к тому месту, где оставил бутылку, поднял её и унёсся в тёмную часть помещения. Светловолосому стало не по себе. Он проводил его взглядом и вспомнил про тот мимолётный поцелуй в кино. А ведь он-то в тот день не ушёл. Да, он поднялся с кресла и вышел из зала. Но сделал это просто из-за того, что перенервничал. Буквально минут через три он вернулся обратно, а вот Миша к тому моменту уже куда-то слинял. Можно было в тот день пойти за ним. Но парень решил, что знакомому нужно побыть с самим собой наедине и немного подумать. Однако сам Андрей совершенно не понял, что тогда произошло, и до сих пор не разобрался. Он видел в глазах темноволосого необъяснимый страх и даже какое-то выражение тоски. Так глубоко выражать свои чувства глазами мог только Горшок. Возможно, тот его порыв можно было объяснить жаждой поддержки. И в этом не было ничего плохого, если б не одно но. Князев в момент их краткого соприкосновения губами почувствовал неожиданный всплеск где-то внутри, в районе живота. Как будто резко распустился стальной цветок. Дискомфорт, лёгкая боль, но яркое чувство наслаждения. Это его очень напугало. В таком состоянии, вспоминая тот случай в кино, Андрея простоял до конца песни. Затем вновь музыка переключилась на кислоту, вся мирно покачивающаяся толпа пришла в активное движение. Светловолосый постарался снова влиться в ритм, и спустя минуту ему это удалось. Он воссоединился с единым организмом толпы и стал одной из его незаменимых частей. Сколько времени он танцевал? Чёрт знает. Одна песня сменялась другой, третьей. А он продолжал изгибаться, вздрагивать и передвигаться на месте. Рядом начал ошиваться другой парень, и они принялись двигаться синхронно. Андрей не знал этого чувака, никогда раньше не видел, но был только рад, когда именно его движения кто-то подхватил. Так всегда веселее. Вместе они двигались тоже достаточно долго. Сменилось, как минимум, четыре длинных трека. И вдруг паренька, который танцевал вместе с Князевым, довольно резким движением отпихнул неожиданно ворвавшийся на танцплощадку Миша. Даже светловолосый слегка очумел от неожиданности. Благо, что незнакомец понял намёк и слинял, не став бычить. Горшок, судя по тому, как он шатался, выпил всю бутылку. И, судя по всему, догнался бутылкой Андрея. Он довольно резво сумел подхватить общий движ, при этом никак не выделяясь среди остальных пьяных людей. Он двигался крайне близко к светловолосому, как-то хищно поглядывая на него из-под полуприкрытых глаз. В общем-то, Князев был не против. Эффект неожиданности уже прошёл, поэтому он начал танцевать, так же с интересом наблюдая за Горшенёвым. А тот в движениях оказывался всё ближе и довольно скоро начал практически тереться спиной о бок Андрея, переступая с ноги на ногу, чуть изгибаясь, задрав руки вверх и ритмично двигая ими в такт музыкальному сумасшествию. Непонятно, что на него нашло. Судя по всему, в голову настолько сильно ударил алкоголь, что темноволосый решил начерпать упущенное время танцев. Князев ощущал, как от такой близости Миши по позвоночнику от самого низа пронеслось покалывание, а по телу пробежались мурашки. Приятно, и это мягко сказано. Но при этом непривычно, странно, он попросту ощущал себя не в своей тарелке. За чёртовы двадцать лет жизни он впервые испытывал подобное чувство. — Идём, — вдруг твёрдым, даже резковатым голосом произнёс Горшок на ухо Андрею, после чего мёртвой хваткой сцапал его за запястье и куда-то потащил. Светловолосый, не успев толком ничего сообразить, был вынужден повиноваться. Он уже, кажется, был готов к любым сюрпризам. Темноволосый завёл его в короткий коридорчик, открыл скрипучую дверь и затем закрыл её. В свете очередных синих светильников Князев разглядел деревянный кабинки и пару ржавых раковин, над которыми висело треснувшее мутное зеркало. Это был туалет. Из-за двери одной из кабинок слышались довольно непристойные звуки. Видимо, кто-то уже зашёл повеселиться. Обычное дело. Князев хотел было посмеяться и спросить, неужели Горшенёв привёл его смотреть на порнуху вживую, как тот вдруг крайне резко пихнул его к стене и прижал руки по бокам от него. В глазах всё на секунду смазалось. Андрей неслабо ударился спиной о кафель и чуть вздохнул от неожиданности. В чём дело? Ладно, танцы, это он ещё понимал, но что теперь творит Миша? Его лицо казалось необычным, словно мистическим. При таком освещении большие глаза парня заполнялись чернотой, такой глубокой и всепоглощающей, что аж пробивало на дрожь. Черты лица резко обточены синим светом, брови изогнуты, а губы медленно расплываются в хищной ухмылке, обнажая клыки. Кожа его при таком свете выглядела абсолютно белой. Ни дать, ни взять, настоящий вампир. Сейчас вопьётся в шею, побежит алая ленточка крови, и дневной свет превратится для обоих в яд. Ощутив, как тело колотит дрожью, а на лбу проступает холодный пот, Князев осмелился положить руку на шею Горшка. Не душит его, а просто коснулся. Под ладонью он почувствовал, как темноволосый жадно сглотнул, а пальцами удалось прощупать, как под тонкой кожей бьётся жилка, словно подстреленная птица. Так завораживающе… Вдруг Миша оттолкнул его руку и буквально набросился на него. Он впился в его губы, даже не позволив набрать в лёгкие воздуха. Он сделал это резко, с жадностью и некоторым раздражением. Андрей вздрогнул, но поддался сам собой. Он ощутил привкус той дерьмовой алкашки, которую они сегодня пили, и чуть нахмурился. Однако это ничего не испортило. Постепенно напряжение покинуло тело, позволив ему просто слабо дрожать. Кажется, парень начал получать удовольствие. Каждая клеточка тела ныла и стонала от мучительного наслаждения. Периодически в живот светловолосого ударяли спазмы, которые заставляли ёрзать, сжимать ноги и вздрагивать. Хотелось сжаться целиком, изогнуться пополам и схватиться за источник спазмов, но Миша, который уже грудью прижимал парня к стене, не позволял этого сделать. В сознании началась страшная круговерть. Бесконечное мелькание мыслей и образов, которых, быть может, никогда и не было в реальности. Всё слилось в страшнейший ураган эмоций, который заглушал всё на свете, даже хлюпающие звуки из закрытой кабинки. Голова ужасно закружилась, ноги начали слабеть и подгибаться, однако новые спазмы заставляли их резко поджиматься. Это была настоящая пытка. Мишина рука скользнула на талию Князева. Затем она постепенно опустилась ниже, добралась до бёдер и принялась блуждать именно там. Через секунду к ней присоединилась вторая. Парень прикусил губу светловолосого и тот, всё же не выдержав и поддавшись жуткому спазму, тихо застонал. Прямо в губы Горшенёву. Тот в ответ на это толкнулся своими бёдрами к бёдрам Андрея. Вот тут Князев окончательно очумел. Он начал метаться, пытаясь как-то выбраться из Мишиной хватки, отстал от его губ и начал практически задыхаться, постанывая и жадно глотая воздух. Однако темноволосый его не отпускал. На самом деле, Андрею хотелось кричать во всю глотку, срывая голос. И это был бы не жалобный вопль. Это был бы крик удовольствия. Сознание совершенно помутилось, поэтому светловолосый совершенно не соображал, что творит. Ему не хотелось прекращать, но при этом всё тело изнывало от желания остановить эти мучения. Или это была жажда продолжения? Горшок снова впился в его губы, заткнув его вздохи. Это было слишком прекрасно. Это было самой лучшей пыткой, какую только можно представить. Андрей уже не был подростком с бушующими гормонами, но он переступил эту ступень своей жизни не так уж и давно, а таких ярких чувств ещё ни разу не испытывал. Ураган эмоций продолжал метаться в голове, разнося в пух и прах последние частички здравого мышления. По позвонку вновь прошлось покалывание, которое заставило парня вытянуться, как струна, и кое-как привстать на носочки. Он в панике вцепился пальцами в лохматые волосы Горшенёва, который будто бы не обратил на это внимания. Дышать становилось тяжелее. Тело содрогалось и практически билось в конвульсиях, но Миша не давал ему волю, вжимая в холодную кафельную стену собственным телом. Одна из его рук переместилась на внутреннюю сторону бедра Андрея, следом за ней переместилась вторая. Он нажал ими, заставляя светловолосого чуть развести ноги в стороны. Тот так и сделал, после чего снова приподнялся на носочки и повернул колени во внутреннюю сторону, попытавшись их поджать. Господи, он готов был закричать, но вместо этого снова глухо застонал в губы Горшенёву. Он уже забыл, как дышать. Лёгкие сжались, дыхание перехватило, а в сознании всё стало медленно проваливаться во тьму. Он вздрагивал и в один момент сам подался бёдрами к бёдрам темноволосого. Тот вцепился в него и не позволил остраниться, прижимая сильнее. Стало горячо. Жар медленно распространялся по всему телу, словно вязкая кипящая жидкость. Андрей уже понимал, что он чувствует. Точнее, ничего не понимал, тело понимало вместо него. Он снова вздрогнул, отцепился от губ Горшка и откинул голову назад. Знакомый тут же прикусил его за шею, заставив звонко вздохнуть в предвкушении. Никто из парней не задавался вопросом о том, что происходит. Князев был уже практически в беспамятстве, ему было слишком тяжело соображать. Возможно, он будет задумываться и стыдиться позже. Но не сейчас. А Миша был однозначно слишком пьян, чтобы о чём-то задумываться. Наверное, он всё-таки выпил даже не две, а три бутылки. Не хило же его раскрепостило. Тело Андрея окатила волна жара. Он был готов взорваться, разорваться прямо здесь, на сотни тысяч кусков, а может и разлететься на атомы и испариться, если темноволосый снова рванёт на себя его бёдра. Да он мог попросту взорваться шумным, ослепляющим фейерверком из тысячи всяческих цветов и оттенков. Он был готов… да что угодно, лишь бы ещё чуть-чуть… Но вдруг Миша отскочил от стены и побежал. Князев попытался сконцентрировать свой взгляд на парне и сообразить, куда он метнулся, однако тьма перед глазами никак не проходила. Его трясло, практически лихорадило, ведь оставалось совсем немножко. Неужели темноволосый не мог побыть рядом ещё несколько секунд? Однако громкий звук, определяющий приступ тошноты, чуть прояснил Андрею сознание. Он с трудом повернул голову, продолжая прижиматься к стене, и сумел разглядеть, что Горшок вцепился руками в раковину и согнулся над ней чуть ли не пополам. В тот момент светловолосый подумал, что если б умел колдовать, то наложил бы чёртово проклятье на того, кто намешал эту бадягу, которой Миша напился по самое не хочу. Пришлось отклеиться от стены, немного стереть с лица испарину и на подгибающихся ногах подобраться к Горшенёву, чтобы слегка его поддержать. Боже, такой момент оборвался такой тупой ситуацией. Пока темноволосого нещадно рвало, Андрей слегка поглаживал его по спине и пытался прийти в себя.