<…>
-Сан-Диего? Мы едем танцевать в Сан-Диего?! Заеб..., -его дергает хореограф, — хорошо-то как! Никогда не был в Сан-Диего! Там же столько много богачей! Сергей стал одним целым с Птицей, он сбежал из детского дома тогда, уходя на добрый позитивный мастер класс. Птица взял на себя ответственность управлять телом Разумовского. Он, конечно, порой берет какие-то черты характера Сережи, но это так, для приличия, что бы не спалили. Хотя о каком приличии может идти речь, когда он танцует стриптиз с кучей манерных маленьких мальчиков-геев, зарабатывая столько денег, сколько сам президент за всю жизнь не заработал? Вопрос риторический. Друзей у него так и не появилось, зато Сергей нашел себя в танцах, он забывал обо всем, когда музыка протекала внутри его тела, била током его мозг и буквально пьянила. И не важно, что это за музыка: начиная от классики, заканчивая типичным русским кальянным рэпом. Ему нравилось дразнить старых извращенцев, что подсовывали ему деньги в трусы, а когда они напрашивались на большее, то Разумовский сразу вставал и говорил давно выученную фразу: «Мне 17, а тебе не мешало бы и о своей жене подумать». Ой как Сережа любил обламывать этих богачей. Обычно они не выезжали дальше Европы с их группой, но сейчас Кирк нашел какие-то связи в Америке и Канаде. Грех упускать такой шанс. Ведь Америка просто напичкана кучей огромных мужиков-извращуг, которые так глупо пытаются изменять своим женам, что наебать их на деньги не составляет никакого труда, как отобрать конфетку у ребенка. А деньги Сережа любит. Парней отправляют собирать сумки, брать особо нечего, так, пару футболок, костюмы и одежду на «погулять» в свободное время на вырученные денежки. Сережа выбирает блестящие оранжевые обтягивающие все что только можно и нельзя шорты, больше похожие на трусы. К ним в комплект берет такого же цвета подтяжки, и еще один такой же набор, только черного цвета. -Нужно взять одежду, в которой можно пройтись по ночному Сан-Диего. О, — Сережа берет в руки серую футболку с волками, в которой, кстати, он был, когда уходил из детдома, — вроде чистая, сойдет. Если что, там еще куплю, деньги будут как никак, — усмехается Птица, смотря на футболку. Но что-то екает в сердце Разумовского и сознание захватывает Сережа. Не Птица, не частично-Сережа, именно весь Сережа. Он уже давно, вот полтора года как, заперт внутри своего разума, Птица не дает ему выйти, Птица унижает его, говорит, что он не нужен. Сережа и Птица разговаривают по ночам, все также, но только их разговоры завязаны на том, что Птица унижает его, кричит на него, винит его. Но Птица недооценивает чувства Сергея. Увидев эту чертову футболку, которую Олег как-то дал Сереже, когда его футболку порвали хулиганы, избивая его во дворе детского дома. Он тогда сильно подрался с ними, защищая Разумовского. Олега сильно наказали, но он не пожалел, что защитил своего лучшего друга. Сережа держит эту футболку в руках несколько секунд, осознавая всю ситуацию, ничего осознать, конечно, не получается, Разумовский прижимает футболку к себе, обнимает ее так крепко, что будь она человеком, то задохнулась бы от таких сильных объятий. Он плачет, громко-громко плачет, сжимаясь в объятиях с футболкой на полу, — Я все испортил, извини меня, извини, прости, Олег, я все потерял…- Сергей хватается за свои предплечья и царапает их со всей силы, до крови, останутся шрамы, уверенность 100 процентная. Будь под рукой любой острый предмет Сергей бы и им зарядил себе в сонную артерию, он не хочет оставаться в живых, если его жизнь будет сплошным разочарованием. -Какой же ты слабак, — подбирается сзади к Сереже Птица, — тебе было плевать на всю твою жизнь в этом году, но, увидев футболочку, ты сразу вылез, и всё, что ты сделал, это заплакал и поцарапался? Прекращай портить мое тело, как мне стариков совращать? — он с усмешкой смотрит на Разумовского, пока тот глядит ему в лицо заплаканными глазами, — Не смеши меня, дружище, и дай мне забрать твое сознание, — Птица спускается на колени и берет Сережу за плечи сзади, снова овладевая его телом и сознанием, — Так-то лучше. Глупая футболка, но других чистых у меня нет. Птица собрался, взял небольшой рюкзачок и уже собирался выходить к машине Кирка, но увидел свои руки в зеркало, — Вот же мразь, — огромные царапины тянулись от локтей и до самых ладоней, — надо что-то придумать. Птица вспомнил, что когда-то у него были длинные черные капроновые перчатки: и соблазнительно, и шрамы закроет. Он взял их с собой и выбежал к машине Кирка, — Поехали!<…>
Олег и группа наемников уже прибыла в Сан-Диего, оставалось лишь дождаться ночи и пойти в этот чертов гей-клуб под видом обычных посетителей. Волк уже стал собираться, пряча оружие в секретные карманы штанов и косухи. Но кое-что отвлекло его. Браслет на руке. Это была фенечка, которую когда-то сплел ему Сергей, она уже давным-давно выцвела, но когда-то она пылала яркими красным и оранжевым цветами. Олег прячет фенечку под рукав косухи, достает рисунок Разумовского из сумки и кладет его в карман. -Волк, ты че застыл? Мужики уже выехали в клуб, нам тоже пора. Или ты боишься, что поддашься на соблазны несовершеннолетних геев? — усмехается над Олегом его коллега, большой накаченный громила. -Заткнись, Мёрдок, поехали.<…>
Наемники уже на месте, все они ведут себя как типичные пьяные мужики в клубах, главное не спалиться. Олегу не нравится вся эта заварушка, вокруг все темно, лишь тусклый фиолетовый свет светодиодов, лампочки с более ярким светом висят лишь у бара и огромной стриптиз-арене. «Вы этого ждали! Сладенькие мальчики приехали аж из самой России, чтобы поиграть с вами! Развлекайтесь!» — издается голос из колонок, и группа смазливых худеньких мальчиков в сверкающем белье выходят в зал. На их лицах надеты маски, как на балах, наверное, чтобы сохранять анонимность. Среди этих мальчишек есть парниша с рыжими волосами и каре, Олег сразу смотрит на него, не может оторвать взгляд, он двигается безумно красиво, словно плывет по музыке. Смотря на него Волку кажется, что он какой-то свой, родной. Так, все, стоп, Олег, прекращай думать о несовершеннолетнем мальчике-танцоре, твоя миссия — найти Кирка и увести всех мальчишек отсюда. Олег садится на диван, незаметно прикрепляя жучок для слежки под стол. Взглядом он пытается найти похожего по описанию на Кирка молодого человека: белые волосы, гетерохромия на глазах (по памяти Олега, один глаз голубой, а второй зеленый). Такого сложно не заметить. Пока Волков искал сутенера глазами в этом тусклом свете, на его коленках удобно устроился тот самый рыжик, он обводил его шею и тело сетчатыми капроновыми перчатками, — Привет, дружок, — ухмыляясь шепчет на ухо Разумовский, так и не узнав Олега, — давай развлечемся вместе? Олег находится в полном непонимании, его будто гвоздями прибили к месту, он не может пошевелиться, ему нравятся все те движения, что выполняет этот парень. Он чувствует что-то знакомое, в этих прикосновениях. Разумовский виляет бедрами на коленях Олега, совершенно не понимая, что перед ним его лучший друг детства. Он волной двигается по его телу, берет руки Волка и кладет их себе на талию. Сергей проводит своими руками по шее приятеля все ниже, расстегивая его косуху, — А знаешь, ты мне нравишься больше, чем те старики, твои руки намного приятней. Олег старается не отвлекаться от миссии, пытается смотреть за плечо мальчишки, ищет взглядом Кирка, смотрит как его коллеги выводят тех сорванцов. Он старается игнорировать все те провокации, на которые разводит его этот рыжик. Пусть сознание Олега и может не замечать это, но вот тело вряд ли. Как никак, но эти ерзанья задницей по его бедрам заводят Олега. Сережа любит поговорить со своими клиентами, но вот от Олега он не может вытянуть ни слова, — ты какой-то не разговорчивый, стой, ты ведь наверное не знаешь русский! Прости, я забыл, что я в другой стране, — смеется Сергей, также елозя по телу Волкова, -а я-то думал, что тебе не нравится, уже расстроился, — шепчет он ему на ухо, — но, смотрю, я все делаю правильно, — Разумовский не мог не заметить шевеления под ширинкой мужчины, он тянется ниже, дабы подразнить его, все же в трусах Сергея сейчас нет ни доллара. Рука практически приблизилась к половому органу Волкова, но ее резко перехватывают. Олег схватил руку рыжика и отодвинул ее в сторону, на уровне плеча. -Где ваш главный? Где Кирк? — выдает он, смотря в маску парня. -Ч-чего? — пугается Сережа, — Кто ты? -Я сказал, где Кирк? — Олег дергает его руку, случайно опуская рукав косухи, оголяя свое запястие. Сережа бросает взгляд на их руки и видит ее — фенечку. Он узнал бы ее из миллиона, она была неаккуратна, где-то с узелками, где-то кривая. Но это та фенечка. Его фенечка. Пусть немного выцветшая, пусть заношенная, но это она. -Олег? — Сережа закрывает себе рот рукой, он не может поверить в это, нет, это не может быть Олег, Олег же погиб, Птица говорил ему, что он умер, Птица показывал ему документы. -Чего? Откуда ты… стой, кто ты? — Волк не может разобраться, что произошло, это его старый знакомый? Это тоже кто-то из наемников, только под прикрытием? -Живо все выходите отсюда! — слышится крик Мёрдока и начинается перестрелка. Парни нашли Кирка. Олег крепче сжимает руку рыжего парня и, подскакивая вместе с ним, бежит в укрытие. Незаметно свалив из здания, парочка забегает в переулок. -А теперь объясняй, кто ты такой и откуда ты меня знаешь? — злобно рычит Волк, прислоняя Разумовского в стене. Сережа смотрит на фенечку, потом на лицо Олега, потом снова на фенечку и тянется другой рукой до нее, — Это правда ты… А я думал, ты умер. Ты все еще носишь ее, даже не порвал… -Что? — Олег ничего не понимает, в его мыслях все перепуталось, не может же быть, что это… Сережа снимает с себя маску и смотрит заплаканными глазами на Волкова, — Олеж, это я — Сережа, Серый, Серега, Разумовский, это я, ты помнишь меня? — из его глаз катятся слезы, Сережа не понимает, снится ли ему это? Даже если снится, то пусть этот сон никогда не заканчивается. -Как ты..? Почему ты здесь? Как ты попал сюда? Сережа… Ты замерзнешь в одних трусах стоять, на держи, — Олег в полном непонимании, но он знает, что перед ним Сергей Разумовский и ему нельзя дать замерзнуть, его здоровье и так ниже плинтуса. Он снимает с себя косуху и отдает Разумовскому. -Это долгая история, — Сережа надевает косуху и засовывает руки в карманы, нащупывая там какую-то бумажку. Это его рисунок. Сергей достает бумажку и смотрит на нее, за мгновенье понимая, что это такое. Он падает на колени на землю и громко плачет, — Это правда ты.