Аsphyxia

Декабрь приближался слишком стремительно. За всеми происходящими событиями Минхо даже не заметил, как настали первые числа. Близилось Рождество, а значит большая часть студентов уедет в отчий дом, за исключением тех, чьи родители сами не имели возможности забрать детей. Или таких, как Ли, — которые не желали возвращаться к семье, предпочитая проводить несколько недель наедине с собой в холодных стенах своей комнаты. Вот как уже несколько недель они с Кристофером не разговаривали. Несколько мучительных недель, на протяжении которых Ли варился в ощущении нестираемой мерзости и ненависти к себе. Грязь, которую невозможно было стереть с кожи, кажется, въелась так глубоко, что становилось нестерпимо. Раз за разом в голове проносились минувшие события и ни на секунду не давали забыть о себе. Не было ни дня, чтобы перед очами Минхо не стояло это омерзительное ощущение удушения и прохладного пола, так нещадно царапающего нежные ладони. Минхо не понимает, как это может кому-то нравиться, но если секс является таковым, то он предпочтет отказаться. Он понимает, что это общая проблема — им следовало заранее все обсудить, а не делать спонтанно. Ли не следовало поддаваться отчаянию и желанию забыться в чужих объятиях, избавиться от чувства одиночества. Но он также испытывает страх от осознания, что его могли просто убить. А затем кто-то из работников пансиона, возможно, нашел бы его труп — наполовину облезший скелет с полу-спущенными штанами, в самой унизительной позе. Вряд ли бы мама была счастлива, услышав неутешительный вердикт “задушен во время гомосексуального секса”. Минхо очень много думает об этом. Думает о Джисоне, о Кристофере, обо всем происходящем, о том, что некогда забыл, когда безрассудно лег спать, совершенно забыв о просьбе Хенджина. — Спроси у него про шахматы, будь осторожен и верь мне. Как же глупо. Если бы у маленького Минхо, который никогда толком не контактировал со своим старшим, когда-нибудь спросили, смог ли бы он доверить свою жизнь объекту воздыхания, он бы без раздумий ответил: “Я доверяю Кристоферу”. Если бы ему задали такой вопрос сейчас, он бы задумался и попытался найти ответы, исходя из небольшого опыта отношений с пятикурсником. “Исходя из ситуации”. Ничего не приносит настолько сильной боли, как сомнения в окружающих тебя людях.

***

Минхо восстанавливает душевное равновесие, забивая дурные мысли учебой. Постепенно, но у него получалось, и вот он уже сам не понимал, как сильно сумел сократить количество времени, потраченного на самобичевания. Ли наслаждался прохладным днем в библиотеке, сетуя на то, что пиджак был недостаточно теплым и большим, чтобы он мог полностью спрятаться в нем. Пролистывал одну страницу за другой, совершенно не улавливая их содержания и смысла. Отвратительное чувство отсутствия концентрации и дезориентации. Минхо даже не думает о том, что что-то может измениться. Не разрешает себе даже предполагать такие вещи, ведь Кристофер не трогал его больше. Не искал и не пытался извиниться, словно произошедшее — само собой разумеющееся. Из-за этого чувство вины возникает само по себе, что совершенно не свойственно для юноши. Он и не предполагает, что все может вернуться в прошлое русло. Но вот, стул возле него отодвигают, и третьекурсник не смотрит на того, кто нарушил ход его мыслей. Словно ему совсем не интересно, кем может быть человек, который усаживается рядом с ним, раскладывая тетради. — Привет, — решает первым заговорить персона. Минхо сразу же узнает этот низкий голос, который никогда не вязался с миловидной внешностью. Поднимает взгляд, пересекаясь с Феликсом, и кивает ему из вежливости, молчаливо приветствуя. Давно он не видел парня, который выглядел столь молчаливым и при этом очень сильно был привязан к Чанбину. А ведь они постоянно пересекались на совместных уроках, но Ли редко обращал на это внимание. Так что и сейчас он вновь утыкается в учебник, расправляя плечи и придвигая тетрадь ближе к себе, периодически делая пометки. — Прости, — любезно отвлекает его однокурсник, прося обратить внимание, — не мог бы ты мне подсказать? Минхо смотрит на уравнение, на которое ему указывает Феликс. В голове уже заранее просчитывает ответ и подсказывает парню, какую формулу здесь стоит применить. Однокурсник умный и схватывает все на лету, так что уже совсем скоро разбирается с примером, отдавая тетрадь на поверку старшему. — Не в моем стиле лезть не в свое дело, — спокойно и размеренно говорит Феликс, поглядывая на юношу, — но если это касается моего брата, я начинаю переживать. Минхо поджимает губы и, игнорируя чужие слова, возвращает тетрадь владельцу. Так вот зачем с ним решили заговорить, а помощь — просто предлог. — У вас все в порядке? — обеспокоенно подглядывает на него Феликс. Ли смотрит на младшего, оценивая его поступок. Заботливый младший брат, который так наивно и трепетно переживает за родного человека. И все-таки Феликс действительно приятный, насколько его может оценить Минхо. Он не похож на человека, который будет лезть в чужую жизнь без надобности, и определенно не будет распускать слухи. Впрочем, в последнее время жизнь Минхо перевернулась круто с ног на голову, и он уже не был уверен ни в чем, но учитывая то, что в его голове было много вопросов, а поговорить было не с кем, съедающее чувство одиночества вынуждает довериться. — Не совсем. — Что-то случилось? — ободряюще мягко улыбается младший, поддерживая того раскрыться. — Да, — признается третьекурсник. — Я бы мог предложить тебе свою помощь. Минхо кивает, будучи немного тронутым такой поддержкой. Он определенно не сможет признаться брату Кристофера в произошедшем, хотя бы потому что каким тогда Бан выступит в глазах младшего? Нет, это определенно не стоит того. Минхо просто нуждается в возможности узнать своего возлюбленного получше, чтобы понять его поступок. Ведь он никогда не видел Кристофера в агрессии, даже не подозревал, что тот может избить своего лучшего друга в попытке узнать, кто именно был крысой. Даже не предполагал, что тот может быть настолько грубым и жестоким к человеку, которого любит. Минхо совершенно ничего не знает о его семье, о прошлом и скелетах в шкафу. Единственная информация, которую получил и то от Хенджина, — таинственная загадка с происхождением шахмат. Очень многозначительно — Твой брат, какой он? — спрашивает Ли у младшего. Феликс мягко улыбается, веснушки на его щеках играют россыпью на щеках и совсем немного на лбу. Он опускает рукава мягкого кардигана, кутая в нем ладони. — Он прекрасный человек, понимаешь? Мне бы хотелось быть сильным как он, — немного грустно протягивает Феликс, опуская голову, — он многое пережил и смог сохранить в себе хорошего человека, который не теряет оптимизма и постоянно работает над собой. Не каждый способен переступить через трагические события и идти дальше. — Какие события? — Знаешь, его родители, — начинает Феликс, после чего сразу же замолкает, глядя в одну точку. Сразу становится ясно, что он обдумывает, может ли делиться такой информацией о своем брате с другим человеком. Не до конца уверенный в том, что имеет право делиться чужой историей, — впрочем, не важно, думаю, он расскажет тебе, если ты спросишь. Феликс улыбается, на что Минхо только кивает. И вот, в его жизнь ворвалась очередная загадка; они, если быть честным, уже начинали его напрягать. — Не переживай, Минхо, — подбадривает его младший, — Кристофер не так хорош в том, чтобы говорить о чувствах, но он так сильно восхищается тобой, что становится завидно. — Ты правда так считаешь? — с полной серьезностью интересуется Ли. — Конечно. Минхо не может врать себе, так что признает это приятным. Ему интересно узнать все — от трагических событий в жизни Кристофера, до мелочей, которые ему нравятся. Минхо глуп, ведь благодарит Феликса и собирает вещи в сумку, прикидывая, будет ли свободен Кристофер в это время и находится ли в своей комнате. Ли выходит из библиотеки, оставляя однокурсника одного, и спешит миновать все коридоры, достигая комнат пятого курса. Уже возле нужной двери он решает взглянуть в окно. Белые хлопья проносятся мимо. Настал декабрь.