Баунти с кокосом

La di die — Nessa Barrett feat. jxdn

      Вы когда-нибудь испытывали чувство усталости не физическое, а моральное? Оно куда страшнее, словно яд, убивающий человека. Парализует тело, становится трудно дышать. Ты испытываешь одиночество, хотя рядом с тобой много людей. Казалось бы, ты не один, но они тебя не понимают. Ты начинаешь замыкаться в себе, создаёшь свой маленький внутренний мир, в который никого не пускаешь, и начинаешь бояться людей.       Хёнджин близко знаком с этим чувством. С раннего детства он всегда один: родителям не было дела до него, дети не дружили с ним — считали странным. Он был слабым, всегда витал в облаках, являлся очень добрым ребёнком, с лица которого никогда не сходила улыбка. Имел характер, не свойственный альфам. Для других детей он был не больше, чем чудаковатым ребёнком богатеньких родителей.       Когда ему было шесть лет, он случайно забрёл в соседний двор, где и познакомился с соседским мальчиком, который так же являлся альфой. Тот старше его на год, у него такая же семья — богатая и не имевшая до него дела. У мальчиков было много общего, но, несмотря на это, они имели и большое различие. Хёнджин был очень эмоциональным, в то время как соседский мальчишка безразличен ко всему и холоден.       С того дня они всегда были неразлучны. Ну, как неразлучны. Младший всегда таскался за старшим, а тот его и не прогонял. Всё, казалось, идёт хорошо, пока Хёнджину не приглянулась одна омега. Девушка стройного телосложения, всегда улыбающаяся, чей звонкий смех заставлял улыбаться и парня. Но не всё так просто было. Омега выбрала не его, а его друга.       Через некоторое время по школе начали ходить слухи про Хвана, совсем нехорошие. Разносившим всю эту гадость оказался человек, которого он считал почти что родным братом. Дружба, конечно же, распалась. Жизнь маленького альфы стала похожа на ужастик: хотелось проснуться и чтобы всё оказалось лишь сном. Он остался один — его самый большой страх становится явью. Ему было пятнадцать, когда его мир первый раз пошатнулся и дал трещину.       Дети и подростки очень жестоки. Ну, а что поделать? Жизнь — не сказка. Жизнь — целое испытание с множеством преград. Игра, где каждый выживает как может. Через некоторое время у Хёнджина появились «друзья», как выяснилось потом, сдружившиеся с ним из-за спора. После предательства его мир стал рушиться. Когда-то яркая и искренняя улыбка, казалось, навсегда сошла с губ, блеск в глазах сменила пустота, а весёлый смех — всхлипы по ночам. Он понял, что для того, чтобы ему больше не причинили боли, он никого к себе не подпустит. Парня стали часто посещать панические атаки, во время которых разум затуманивался, и он калечил своё тело. Он приходил в себя, уже когда руки были расцарапаны до крови. Проблемы с эмоциями выразились отметинами в виде полумесяцев, оставленными на ладонях, после впивающихся в кожу ногтей.       В свои двадцать лет Хёнджин устал от жизни. Он не хочет ничего, его руки давно опущены, и он ни к чему не стремится. Единственное, о чём он ещё, возможно, мечтает, — иметь любимого человека рядом, с кем проживёт долгую и счастливую жизнь. Хван хотел бы стать отцом. Он очень любил маленьких детей. Но как же это случится, если он сам отрицает существование любви и не верит никому. Он для всех сейчас лишь мальчик с обложки журнала, все любят его внешность, а не то, что внутри. Это банально, конечно, но кто не хочет, чтоб любили не лицо, а душу. Кстати, теперь он не слабенький мальчишка, над которым все издеваются — теперь его все боятся, но это всего лишь обложка закрытой книги.       Из мыслей Хёнджина вырвал будильник, который оповещал о том, что скоро нужно на учёбу. Он опять всю ночь не спал. В последнее время к паническим атакам добавилась бессонница, лишившая парня нормального сна. Из-за чего его состояние ухудшалось, но уже не только моральное, а и физическое. Больница стала его вторым домом, не говоря уже про психолога, который не помогал.       На улице второй день подряд льёт дождь, прогнозируемый ещё на неделю. За окном серо и мокро: в такую погоду, закутавшись в тёплый плед, чай бы пить, а не идти куда-то. Но, несмотря на это, Хёнджин идёт собираться, вливает в себя крепкий кофе, после чего заказывает такси.       На улицах не было ни души — в такую погоду мало кто выходит. Большинство людей дождь не любят, потому что мерзко, мокро, холодно — отвратительная погода. А ещё велик шанс заболеть. Но не Хёнджин — она идеально подходила его моральному состоянию. Он чувствовал себя лишним в этом мире, никому не нужным; он тот самый одиночка, на кого обычно тыкают пальцем и смеются.       Он не имел цели, каждый день для него — временная петля, из которой он вырваться самостоятельно не мог, да и помогать было некому. Он не принимал ничью помощь, предпочитал даже близких держать на расстоянии вытянутой руки.       Добравшись, наконец, в универ и зайдя в нужную аудиторию, Хван особо не обрадовался. «Опять он. Как же заебал». Феликс, казалось, единственный, кто пытается понять Хвана. В то время, как все велись на его внешность, Ли пытался заглянуть в душу.       Феликс был солнечным мальчиком, на его лице всегда красовалась ослепительная улыбка, за которой никто не догадывался, что скрывается. Веснушки и низкий голос — отличительная черта Ли. У него нестандартная внешность для корейца, из-за чего он был частым объектом издёвок. Он был добрым и ослепительно красивым, но, к сожалению, не все могли это разглядеть. Проще было приравнять мальчика с грязью, ведь общество, оно такое.       Когда он увидел Хёнджина, улыбка с лица Феликса исчезла. «Бесит, со всеми такой милый» — с первого взгляда парнишка привлёк Хвана. Он чем-то отличался от других, Хёнджин чувствовал это. Феликс неоднократно делал попытки сблизиться с Хёнджином; он не знает почему, но его будто магнитом тянуло к старшему. Но из-за социофобии Хван лишь возненавидел Ли от несоблюдения личного пространства. Но действительно ли он его ненавидит? На это ответа нет. Он не замечал, насколько делает больно омеге своими издёвками над ним, ничем не уступая другим.       При виде Хёнджина Феликс уже настроился к выплёскиванию очередной порции яда, но Хван просто прошёл мимо. Ему сегодня ничего не хотелось. Трое суток бессонницы не прошли бесследно, сделав из парня ходячий труп. Кожа была ужасно бледной, синяки под глазами, что так старательно замазывал утром Хван, стоя у зеркала. Тёмные волосы были распущенными и слегка зачёсанными назад.       Пройдя в самый конец аудитории и усевшись возле окна, Хван, как всегда, лёг на парту, устремив свой взгляд в окно. Звук дождя, бивший по окнам, успокаивал парня. Погрузившись опять в мысли, он сам не заметил, как провалился в сон. Так Хван провёл почти все лекции, спав или же смотря в окно, о чём-то размышляя. Он хорошо понимал эти темы, поэтому мог себе позволить.       Хван учился на хореографическом факультете. Он был с детства очень талантлив. Любил рисовать, играть на гитаре, но всё это меркло по сравнению с любовью к танцам. Ещё в детстве он дал себе обещание, что будет танцором. Хотя сейчас, имей он возможность — не вставал бы с кровати. Уже всё кажется бессмысленным, как и его существование.       И вот почти все лекции закончились, оставалась только практика. Скоро у них должен состояться зачёт, поэтому сегодня они должны были начать ставить хореографию. Переодевшись, парень пришёл в зал для практик, где все его уже давно ждали. Он опоздал, но не очень-то и сожалел. Это их решение его ждать, он не просил. Учитель был не в восторге от поведения Хвана в последнее время — совсем от рук отбился. Частые прогулы, невнимательность на парах, безразличие ко всему, отсутствие ответственности и вечное хамство — причина недовольства преподавателей.       — Хван Хёнджин, ты хочешь, чтобы тебя отчислили или что? Сколько ещё будешь опаздывать? — не сказать, что учитель был зол, нет, у него было абсолютно спокойное выражение лица, но голос всё же повысил.       — Извините, такого больше не повторится, — ну конечно, не повторится. Уже в который раз одни и те же слова, но толку от них мало. Всё равно опять опоздает, пускай скажут спасибо, что вообще пришёл.       Конечно, все видели безразличие в глазах Хвана и знали, что на этом всё не закончится. Но учитель не особо хотел это продолжать: скажем так, ему всё равно было на отношение учеников к предмету, главное — своё положенное время отработать. Поэтому, не желая больше задерживаться, лишь сказал Хвану становиться к остальным.       — Итак, все в сборе, так что начнём. Вы знаете, что через пару дней состоится зачётное выступление. Вы будете выступать в группах, парах или соло, — учитель начинал вводить в курс дела. На подготовку оставалось три дня (не включая этот). Да, времени было очень мало, но, как всегда, всё оставили на потом. — Хван Хёнджин, будешь в паре с Ли Феликсом.       — Учитель, за что вы так со мной? Я знал, что вы меня не любите, но не до такой же степени. Уж лучше я сам выступлю, чем с ним, — Хван с таким отвращением выделил «с ним», что у Феликса слёзы на глазах навернулись, которые он еле сдержал.       — Я тоже с ним не хочу работать вместе, — проглотив ком, находящийся в горле, и стараясь не выдать дрожь голоса, не так громко произнёс Феликс. На самом деле, он очень хотел быть с Хёнджином в паре. Несмотря на отношение старшего к нему, он искал возможности провести время с Хёнджином. Он, в каком-то смысле, как наркоман — зависим от Хван, мать его, Хёнджина. Сколько он времени провёл, бегая за учителем, чтоб тот поставил их в пару, только Феликсу известно. Но одно можно сказать точно — он ещё ни разу в жизни так не унижался перед людьми. Учителю хоть и было всё равно, кто с кем будет, но Феликса он недолюбливал, как и остальные.       — Ладно, Хван, тогда выступай соло, а Феликс… С кем бы тебя поставить… — и действительно, куда его впихнуть теперь. Соло? Не вариант. Благодаря Хвану теперь и так там на одного человека больше положенного. Выступления просто были ограничены.       — Учитель, давайте его к нам, — подняв руку, чтоб его заметили, радостно выкрикнул Уён.       Уён был одним из популярных красавчиков-альф их университета. Несмотря на свой статус, при котором обычно все начинают себя вести высокомерно, парень был очень дружелюбным и ничем не отличался от других. Он не очень-то и любил, когда его завышали. А ещё ему давно приглянулся Ликс, но он не знал, как к нему подойти. Ликс не казался таким, как остальные, и на обычные подкаты бы не клюнул. А тут такая хорошая возможность.       — Хорошо, тогда сделаем с вами что-нибудь интересное, раз вас там не мало, — учителю только на руку, не пришлось особо менять концепцию, просто была сделана небольшая поправочка.       Хвану сейчас было всё равно, но как же он пожалеет потом…       Через несколько часов тренировок Хван был свободен. После тяжёлой нагрузки у него ужасно болели все мышцы. Альфа сильно вспотел за это время, поэтому направился в душ. Он был ужасным чистюлей и не мог позволить в таком виде переодеться в хорошие вещи.       Зайдя в душевую кабинку, парень настроил воду и встал под немного тёплую струю. Попадая на тело парня, вода смывала с собой весь пот и, казалось, усталость и боль тоже. Хотя физическая боль — это ерунда, по сравнению с тем, что творилось внутри. Хван собирался уже выходить, как вдруг проскрипела входная дверь в душевую комнату, и послышались голоса.       — Походу наш Уён запал на Феликса. Видел, как во время прыжка Ли упал на него? Я думал, у Уёна сердце остановится, — голоса были не знакомы Хвану: скорее всего, это ребята не с его группы.       — А я, что они засосутся, он так Ликса облапал за зад, — перекинувшись ещё парой фраз, сопровождаемых смехом, парни покинули помещение, и Хёнджин, наконец, убедившись, что остался один, вышел из душа.       Почему-то услышанное не оставило альфу равнодушным. Он проклинал свой язык за то, что не промолчал. Уён не из тех альф, кто искал серьёзных отношений. Несмотря на свою простоту и дружелюбие, парень всё же не так прост. Он был наравне с Хваном — известным красавчиком их универа. И от омег так же отбоя не было. Но Уён — не Хёнджин, и если Хван игнорировал всех, то Чон возможности не упускал. К сожалению, время вернуть назад нельзя. Правильно говорят — хорошо подумай перед тем, как сказать.       Заказав такси и собрав свои вещи, Хван поспешил уйти, пока преподаватель вышел. А то, попади он опять ему на глаза, застрянет ещё на полтора часа. Хёнджин хотел домой, а не слушать нотации преподавателя о том, какой он ужасный ученик.       По автомобилю стучали сильно бьющие капли дождя. Дождь — не просто погода, это возможность задуматься о чём-то. Погрузиться в себя и, наконец, решить хоть что-то. После дождя выходит радуга, но где же эта радуга в жизни Хёнджина. И будет ли она вообще?       Ему с самого рождения светило солнце. Оно придавало мальчику силы и радость жизни. Но на смену солнцу пришли тёмные тучи, закрывшие небо, не оставив ни щёлки для солнца. И вмиг жизнь мальчика превратилась в ночной кошмар. Он остался один наедине с дождём. Говорят, что после дождя выходит радуга. Но так ли это?