Переиграл

       Лисицын остановился у домика, который был совсем ветхим и малопригодным для жизни. На доме имелась выгоревшая на солнце табличка с адресом. Достав телефон из кармана, майор сверился с адресом из смс-сообщения присланного Рогозиной. Адрес совпадал. Но вот зачем он сюда приехал, Костя не знал до сих пор. Сотовой связи здесь не было, а спутниковой связи у него с собой не имелось и вовсе. Осмотревшись по сторонам, Костя заглянул на территорию дома. Калитка была совсем разломанная, так что не создала никаких препятствий, чтобы попасть на участок. Территория вокруг дома была похожа на заросший пустырь. Было понятно, что хозяева очень давно покинули этот дом.        Зайдя за дом, Костя услышал сигнал машины. Вернувшись к своему внедорожнику, он увидел Власову, которая выбралась из салона своей машины и подошла к калитке, на территорию дома так и не зашла. — Кость, а что мы здесь вообще делаем? — с непониманием спросила капитан, спрятав руки в карманы брюк, она повертела головой по сторонам. — Судя по всему, деревня вообще не жилая. Что здесь вообще могло произойти? — Я и сам не очень понимаю, — заговорил Костя, но повернул голову на шум двигателя автомобиля. — Это Данилов что ли?        Машина чёрного цвета остановилась у того же самого домика. Стёпа заглушил мотор и выбрался из салона. — Доброе утро, — радостно проговорил он, сдвигая солнечные очки на лоб. Сделав глубокий вдох, блаженно закрыл глаза. — Прекрасно. Даже если здесь кого-то убили, то убийца выбрал очень прекрасное место. А то это Добинск и Малиновск уже вот здесь, — он поднёс руку к горлу, затем опять расставил руки в разные стороны. — А здесь — красота! Прям душа поёт!        Маргарита и Костя наблюдали некоторое время за Даниловым, который как домашний кот, которого впервые выпустили на волю, глазел по сторонам и вдыхал воздух полными лёгкими. Пока капитан преодолел расстояние от своей машины до коллег, он успел найти божью коровку, рассмотреть её со всех сторон, а потом подкинул её вверх, приговаривая при этом всем известные слова «Божья коровка, лети на небо, принеси мне хлеба…». — Ребят, а вам тоже смс от Рогозиной пришло? — настороженно спросила Маргарита, осматривая собравшуюся компанию. — Ага, — поочерёдно ответили Стёпа с Костей, доставая мобильники, показали сообщение с адресом. — Что-то мне это не нравится, — Рита достала телефон с намерением позвонить Галине Николаевне, но связь пропала.        Вокруг стояла полнейшая тишина, не было видно ни одного жителя деревни. Где-то в метрах двухсот раздался взрыв. Причём это был взрыв не газового баллона, а взрыв бомбы. Мужчины присели на корточки, прикрывая собой Власову. Раздалось ещё порядка семи взрывов. Шесть взрывов были рассредоточены по кругу деревни, и только один прогремел на соседней улице, которая шла параллельно той, на которой остановились оперативники ФЭС. — Ребят, что происходит? — вцепившись в руки мужчин, спросила Рита. — Это розыгрыш какой-то? — Не знаю, — тихо проговорил Костя, затем замолчал. Приложив палец к губам, он шикнул на напарников. — Тихо, слышите? Шипит что-то.        Все молча принялись искать источник шипящего шума. Когда до оперативников дошло, что шум исходит из рядом стоящего камня, было уже поздно. Их сознание начало затуманиваться, мысли в голове путались, а изображение перед глазами становилось мутным, казалось, что они смотрят на мир через стёкла грязных очков.

***

       Первым пришёл в себя Лисицын. Поднявшись, он потёр спину, которая жутко болела от того, что он лежал на досках где-то в сарае. Вокруг было темно, через мутное стекло чуть-чуть пробивался солнечный свет. Вокруг пахло сыростью и прелыми вещами. — Ребят, — позвав Риту и Степана, тихо проговорил Костя, при этом пристально всматриваясь в темноту. Когда глаза более или менее привыкли к темени, он увидел еле различимый силуэт. Подобравшись к нему ползком — идти не было возможности, руки с ноги были связаны толстыми верёвками — Рита, очнись! Рита! — Костя принялся стучать напарницу по щекам. Пока он пытался привести в чувства Власову, где-то в паре метров от них застонал Данилов. Стёпа добрался до майора тем же образом, на звук его слов, адресованных Маргарите. — Костя, что за херня? — спросил Стёпа, коснувшись рукой шеи Власовой, он убедился, что она жива. Пульс был. — Рит, очнись, — он провёл рукой по её щеке.        Маргарита застонала, пытаясь перевернуться на бок. Мужчины помогли ей сесть. Костя развязал на себе верёвки и помог снять «оковы» с капитанов. — Я не знаю, что происходит, но, кажется, мы куда-то влипли, — вытирая пот со лба тыльной стороной ладони, заметил Лисицын. — Костя, это что? — спросила еле слышно Власова, — горло горело огнём, что говорить было больно — осматривая сначала себя, потом коллег в темноте. Чувствовался какой-то дискомфорт в одежде. Она была велика на целый размер. — Нас переодели, — не спрашивая, а скорее констатируя факт, сказал Данилов, оттянув край своей рубашки, посмотрел на свою одежду. — Подождите, — он поднялся на ноги и подошёл к окну. Разглядеть через грязное стекло место, где они находились, не представлялось возможным, но и движения на улице никакого не было. Территория вокруг сарая освещалась фонарями. Стало понятно, что на улице уже поздний вечер. Оторвав какую-то палку у двери, капитан отошёл в сторону, встав в луч света, который попал в комнату через образовавшуюся дыру в стене. — Ребят, на мне сейчас форма? — оттянув вниз края рубашки, Данилов удивлённо смотрел то на рубашку, то на коллег. Если цвет формы было в подобных условия освещения рассмотреть весьма сложно, то фасон формы солдат советской армии можно узнать даже на ощупь, если хоть чуть-чуть интересовался историей Великой Отечественной войны. — Советского солдата, — проговорил Костя, что так и не смог вымолвить Данилов. Лисицын подлетел к напарнику, ощупывая края его рубахи, видимо для того, чтобы убедиться, что всё это не сон и галлюцинации. — Ремень. Настоящий.        Двое принялись рассматривать чёрный ремень с золотистой бляшкой, на которой были выгравированы круг, а внутри него перекрещённые серп и молот. Только когда Костя оказался по левую руку от Данилова, он понял, что и он одет в такую же самую форму. — Это что за военно-патриотический развод? — уперев руки в бока, обратился майор к друзьям. — А я, похоже, медсестра, — Рита вышла на свет, показывая офицерам белую повязку с красным крестом, завязанную на левом плече. Форма на Маргарите была соответствующая. На ногах у всех были обуты кирзовые сапоги.        За дверью послышались чьи-то шаги и возня с замком, на который была закрыта дверь. Офицеры сжались в угол, как стадо диких утят, которых загнала в западню лиса. Крепко взявшись за руки, они ждали появления человека, который бы мог им объяснить, что происходит. Ну, или они хотя бы попытались это у него узнать.        Дверь открылась, и вместе со светом в помещении появился высокий мужчина. Он обвёл взглядом помещение, остановив взгляд своих светло голубых глаз на офицерах. — Мне сейчас это кажется? — Рита дёрнула Степана за руку, не сводя взгляд с вошедшего, который смотрел на них, как хищник на желанную добычу. — Он в форме солдат вермахта. — Das große Deutschland wird bald in Moskau sein*,  — отчеканил мужчина, повернувшись назад, он окинул взглядом происходящее на улице, что-то крикнул на немецком, рассмеявшись, повернулся к пленным. Складывалось впечатление, что он наслаждался страхом и беспомощностью людей, которые были перед ним. — Что он сказал? — толкнув Костю, спросил Данилов сквозь зубы, при этом, не теряя зрительного контакта с немцем. — Я откуда знаю, я английский в школе учил, — фыркнул Лисицын, обводя взглядом с головы до ног немецкого солдата. Форма на нём была обычного солдата, который не занимал никаких вышестоящих должностей. Но было одно «но». У немца на плече висел автомат. А вот у них не было даже примитивного ножа, не то, что автомата. — Do you speak English?**  — на ломаном английском спросил Костя с характерными паузами, чтобы вспомнить слова и их произношение. — Это ты так учил английский в школе? — уже с нервным смешком спросил Стёпа. — Я надеюсь, тебе за твоё произношение ставили двойки! — Тихо! — прикрикнула на напарников Власова. — Данилов, тебя сейчас очень интересует произношение Кости? Может, спросим у него, какого хрена здесь вообще происходит? - I am Russian,*** — выкрикнул Данилов. — I'm a police captain,*** — Степан указал рукой на Риту, что стояла рядом. — Она тоже. This is major,***  — продолжил свою речь капитан, указав рукой на Костю. При этом он постучал напарника по плечу, затем развёл руки по сторонам, повторяя при этом на английском слово «майор».        Но слова Данилова никак не впечатлили немца, он ещё раз окинул офицеров взглядом, затем вышел из помещения, бормоча что-то по-немецки. Он плотно закрыл дверь с обратной стороны, послышался скрежет замка, затем шаги, которые с каждым разом становились всё дальше и дальше, а вскоре и вообще пропали. — Что-то я сейчас вспомнил фильмы, где люди переносились сквозь время и оказывались на фронте, — утерев лицо рукой, сказал Данилов, присев на какое-то бревно, которое, по всей видимости, было и столом и стулом для тех, кто оказался запертым в этом сарае. — Стёп, мы сейчас не в фильме, — отозвалась Рита, подойдя к двери, она посмотрела в щель, которая образовалась от того, что Степан оторвал доску. — Какой-то он странный, — Костя подошёл к Маргарите, и стал всматриваться во всё происходящее на улице. Где-то слева послышался рёв мотора, подъехала машина тёмно болотного цвета, из кузова которой выпрыгнули молодые парни в немецкой форме, у каждого через плечо висел автомат. Они строем прошли к какому-то мужчине, который их подозвал к себе. Разглядеть последнего не было возможности, он стоял где-то совсем далеко и не попадал в поле зрения.        По улице ходили немецкие солдаты, минут через пять появился конвоир с молодым пареньком в советской форме. Ферма у парня была грязная и местами порванная. Лицо, насколько офицеры успели разглядеть, у парня было в ссадинах и кровоподтёках. Вероятнее всего он был в плену, где его били. Может, он что-то знал? Парень шёл медленно, склонив голову вниз. Ноги у него заплетались, одну он слегка волочил. На штанине в области икроножной мышцы были видны следы крови. Он был ранен. Руки, закрученные назад и перетянутые толстой верёвкой за спиной, доставляли ему сильнейшую боль. Он всё время дёргал руками. Вероятно, эти движения конвоир воспринимал, как попытку освободиться, поэтому постоянно его бил в спину прикладом автомата.        Не выдержав больше мучений, паренёк побежал, в надежде скорее не на спасение — невозможно убежать из деревни, окружённой немцами — а скорее всего на то, что вслед за ним отправят автоматную очередь, которая и прекратит все его страдания.        Конвоир не стал его догонять. Он вскинул автомат, даже не прицелившись, нажал на курок. Парень после успел сделать пару шагов и рухнул на землю лицом вниз. Солдат подошёл к парню, потолкал его ногой, что-то сказал по-немецки, а затем крикнул куда-то в сторону, указав рукой на тело. Он отдал распоряжение, чтобы тело убрали с улицы.  — Я понял, что с ним было не так, — проговорил Костя, повернувшись к Данилову. — Мне дед рассказывал, когда я был маленьким, что немцы с ним делали в плену. Они вели себя по-другому. Как звери. А этот спокойный, тормознутый, я бы сказал. Костя, почесав подбородок, зашагал по сараю. Он пытался сложить в своей голове версию происходящего. — Ребят, — Рита повернулась к мужчинам. — У того парня, — она кивнула в сторону улицы, — у него руки были связаны сзади, а у нас спереди. — И немец этот даже не обратил никакого внимания, что мы развязались, — осенило Костю, наконец, он понял, что окончательно его смущало в наведавшемся к нему солдате. — Руки связывают спереди либо идиоты, либо те, кто хочет, чтобы связанный человек смог самостоятельно освободиться, — подытожил Степан. — И он нас не связал снова. — Надо выбраться отсюда, — Лисицын попинал пару досок с задней стороны сарая. Они были плотно прибиты. — Скоро выберемся, когда нас поведут к старшему. И будут пытать, — проговорил Данилов, осматриваясь вокруг. — Стёп, это всё какой-то бред, розыгрыш! — крикнула Рита. — Не может быть такого, чтобы мы оказались в сорок первом году!