Переиграл

— Костя, как думаешь, Стёпа за нами вернётся? — Рита уселась на какую-то доску, обхватив голову руками. — Вернётся, — расхаживая из стороны в сторону, майор время от времени подходил к оторванной доске у окна и смотрел на улицу.        Прошли уже больше трёх часов после поднятой тревоги. Мимо их сарая проехали несколько машин с солдатами и одна с пленными солдатами Красной армии. Несколько раз раздавалась автоматная очередь.        Неожиданно дверь сарая открылась, впуская тусклый свет луны. На пороге появился молодой парень в грязной советской форме и весь в крови. То ли он оказался в эпицентре взрыва, то ли его очень сильно избили. Его закинули в сарай как какой-то ненужный мешок с хламом. Упав на землю, он лишь тихо застонал.        Лисицын с Власовой не сразу к нему подошли. Они дождались, пока немецкий солдат закроет дверь и удалится на несколько метров от сарая. — Ты как? — Рита опустилась рядом с парнем на колени, обхватив его лицо руками, пыталась заглянуть в его глаза. — Тебя как зовут? — Не помню, — простонал парень и обмяк. — Лёня, ты что ли? — неожиданно для себя узнав в голосе нового пленного солдата голос старшего лейтенанта Субботина. — Лёня!        Рита трясла молодого человека, стучала ладошками по щекам, чтобы хоть как-то привести в себя. Мысли о том, что всё это розыгрыш ушли на второй план. Если бы это и были проделки Тихонова, то он бы не стал втягивать в это остальных. Да и вряд ли бы у него это получилось. Так что это ещё раз говорит о невиновности Тихонова. — Ты сейчас думаешь о том, о чём и я? — Костя присел рядом с Ритой на пол. Открутив фляжку, он полил на лицо пленного холодной воды. — Я уже и не знаю, о чём мне думать, — выдохнула Власова, когда парень после манипуляций майора Лисицына стал приходить в себя. Откашлявшись, солдат сел на пол. — Где я? — подняв взгляд на офицеров, он сквозь залитые кровью глаза и ресницы принялся разглядывать присутствующих. — Вы кто? — Лёня, я Рита. Ты как себя чувствуешь? — капитан коснулась рукой плеча парня. — Субботин, хватит придуриваться! — рявкнул Костя, подскочив на ноги. — Как ты здесь оказался? Кто тебя подговорил участвовать в этом розыгрыше? Тихонов? — Я не Субботин, — совершенно спокойно ответил парень. — Зовут меня действительно Леонид, а вот фамилия Прусаков, а не Субботин. И никакого Тихонова я не знаю. И почему вы говорите, что это розыгрыш? Это война. Уже одиннадцать месяцев идёт.        Рита посмотрела на Лисицына, поднявшись на ноги, они, не сговариваясь, отошли от Субботина-Прусакова в сторону. — Кость, я ничего не понимаю, — проведя рукой по волосам, сказала капитан. — Данилов ещё куда-то пропал. Мне кажется, что я сплю. Я хочу проснуться от всего этого дурацкого сна. — Рит, я не знаю, что происходит, но я тебе обещаю, что мы отсюда выберемся! — Костя обнял Власову, проведя рукой по её спине. — Я нас отсюда вытащу, ты поняла?! — положив руки девушке на плечи, майор встряхнул Власову. — Если вы хотите бежать, то это надо делать сегодня ночью, — вмешался в разговор Леонид, наблюдавший до этого со стороны за офицерами. — Потом будет поздно. Я жил недалеко от этой деревни и очень хорошо знаю, куда тут идти. — Расскажи-ка нам Леонид… Прусаков, — Костя недовольно проговорил фамилию парня, потому что прекрасно понимал, что его настоящая фамилия Субботин. Или парень так прекрасно играет в чью-то игру, ну или это полный двойник Субботина. В последнее Рите и Кости верилось меньше всего. — Как ты сюда попал? — Нас с пацанами везли к нашим, мы новобранцы, но не доехали. Немцы обстреляли нас, убили водителей, а нас взяли в плен. Сказали, что мы с ними или нас убьют. — И ты что, так просто решил предать родину? — словно веря во всё происходящее, спросил Костя. — Нет, конечно, я подумал, что так будет хоть небольшой шанс сохранить жизнь, а там что-нибудь придумаю. Может, удастся сбежать. — Ладно, пойдёшь с нами, — почесав затылок, проговорил Костя, и принялся вести наблюдения за «жизнью» вне сарая, чтобы выбрать более удобное время для побега.

***

       Данилов проснулся от жуткого сна, содержание которого стёрлось с моментом его пробуждения. Остался только страх. Животный страх, от которого трясло. Оглядевшись вокруг, он увидел Петровича, который сидел в углу избушки и чистил ружьё. Всё бы ничего, да только одет он был в какие-то лохмотья, а не привычный для всех деловой костюм с галстуком. — Сколько я спал, — сев на топчан, Степан покрутил головой в поисках Петьки. — Да, часов двенадцать. Уже одиннадцать часов доходит, — посмотрев на часы, которые были на цепочке, Николай Петрович опять убрал их во внутренний карман и продолжил чистить ружьё. — Вы уже познакомились? — с этим вопросом Петька зашёл в избушку. В руках он держал пучок травы, которая сильно пахла чесноком, кусок хлеба, два небольших кусочка сала. Положив всё на стол, он сел на топчан рядом со Степаном. — Дед, это Степан. Он контуженный, не помнит ничего. Я его из сарая Петраковых вытащил. Немцы там держат пленных. И там остались ещё двое его друзей. Их надо будет вытащить оттуда.        Прокашлявшись, Степан, наконец, решил задать вопрос Петровичу. Была странная ломота в теле, а озноб пробивал до дрожи. Но Данилов старался не показывать своего состояния. — А как Вас, простите, зовут? — Кузьма Петрович, — потерев свои усы, ответил мужчина, покосившись на капитана Данилова. — А фамилия? — Иванов, а чего? — Да так, Вы очень похожи на одного моего знакомого. А мы с вами точно нигде не встречались? — с каким-то недоверием в голосе спросил Степан, получив отрицательный ответ, он тяжело вздохнул. — А меня зовут Степан Данилов. Раньше в по…- он осёкся. — Милиции работал. Призвали на фронт. Помню, ехали куда-то, бомбёжка началась. А дальше белый лист. Ничего не помню, — принялся изображать из себя солдата советской армии Данилов. Он настолько убедительно врал, что даже сам уже начал верить во всё происходящее. — Я не буду Вас просить мне помочь вытащить моих друзей, потому что вы для меня и так много сделали. Я буду благодарен вам по гроб жизни. — Ну, — фыркнул Петрович. — Не к чему тут гроб упоминать. Победим мы немцев. Прогоним с нашей земли, — мужчина закурил папироску, выпуская горький дым, который тут же заполнил всю избушку. — Можете одолжить мне на время одно из ваших ружей, на всякий случай. У меня там друзья остались, я обещал их вытащить. Я не могу их там оставить. — Ничего, сегодня ночью пойдём, — выдохнув последний раз табачный дым, затушил папироску о дно жестяной банки. — Вам не обязательно туда идти, я сам справлюсь. — Дед, его туда одного нельзя отправлять, он же попадётся во все наши ловушки, — Петька встал и подошёл к столу. Он принялся нарезать хлеб и сало. — К тому же смотри, он трясётся весь, как осиновый лист, хоть и старается этого не показывать.        Парнишка быстро нарезал обед и убрал нож со стола. Подойдя к капитану, коснулся рукой его лба. — Ого, дед, у него лоб горячий. Похоже, заболел после вчерашнего купания в речке. — Какого это купания? — удивился Петрович, коснувшись ладошкой лба Степана. Лоб действительно был горячим. — Мы когда убегали вчера, с обрыва покатились. И Степан упал в речку. Ночь была прохладная, видать застудился, — поставил диагноз Петька. — Ну, ничего, вылечим. Тащи медвежий жир и лопухи, — скомандовал Петрович внуку.        Данилов, почувствовав слабость, лёг на топчан, натянув на себя какую-то шкуру, которая служила хозяевам одеялом в холодные ночи. После принятого «лекарства» Петровича Данилов уснул, свернувшись в клубок, словно кот.        Петрович с Петькой ближе к ночи вышли из избушки, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить своего гостя. Но, не смотря на болезнь и общую слабость, Данилов услышал, как закрывается дверь избушки. Он вышел на крыльцо и увидел в метрах десяти от себя Петровича с Петькой, которые уже направились в сторону тропы, по которой вчера пришли Степан и Петя. — Подождите, я с вами пойду! — крикнул Степан и быстро догнал своих новых знакомых. — Я с вами пойду, — ещё раз повторил он. — Я друзьям обещал, что вытащу их оттуда.        Петрович не стал возмущаться, он сунул в руки Данилову ружьё, и протянул в ладошке несколько патронов. Степан положил патроны в карман штанов, а ружьё повесил через плечо.        До растяжки троица шла минут десять. Степан вспомнил слова Петьки. Стало понятно, что Петрович ведёт их другой дорогой. — Кузьма Петрович, — окликнул мужчину Степан, он отставал на метра четыре от Петровича с Петькой. — А как вы так в темноте ориентируетесь? — только договорил Данилов, как рухнул в яму, образовавшуюся вследствие того, что во время сильно порыва ветра дерево вырвало с корнем. — Ну, чего ты под ноги не смотришь? — пробурчал по-доброму Петрович, поднимая за руку капитана Данилова. — Не ушибся? — отряхивая со спины мужчины сухие листья и какую-то грязь, поинтересовался Петрович, после своим фирменным движением руки провёл по усам. — А у Вас есть брат? — не сводя пристального взгляда с Петровича, спросил Данилов, после зашагал вперёд. Петрович с Петькой быстро поравнялись с ним. — Нет, а что? — Да, больно Вы на одного моего знакомого похожи, — честно признался капитан.        Петрович ничего на это не ответил, он достал из внутреннего кармана папиросу и закурил её, выдыхая горьких дым, который ветром возвращало в лица идущим. — А я же ведь сам из Москвы, — начал свой рассказ Данилов. — В детском доме воспитывался, так что даже не страшно было идти на войну, всё равно никто по мне плакать не будет.        Петрович заводил усами, словно таракан, но так и не проронил ни слова. А Петька, наоборот, с интересом слушал рассказ Данилова, задавал ему вопросы. — Как думаете, когда война закончится? — обратился капитан к Петровичу, который в этот раз не шёл впереди него, а шёл почти в ногу с ним, видимо, присматривая за капитаном, чтобы тот ненароком опять куда-нибудь не свалился и ничего себе не сломал. — Кто ж её знает? — после продолжительной паузы ответил Петрович. — Когда-нибудь закончится, не будем же вечно воевать. — Дед, немцы! — схватив Петровича за руку, Петька перешёл на шёпот. — Двое всего. — Назад, — скомандовал Петрович Данилову и Петьке, а сам вскинул ружьё и прицелился.        Громкий хлопок раздался оглушительным эхом по всему лесу, один из немцев упал на землю, второй успел только дёрнуть рукой в сторону своей винтовке, которая лежала в сантиметрах пятидесяти от него, но свинцовая пуля была быстрее. Вслед за своим другом он упал на землю, уткнувшись лицом в кусты дикой клубники, которую они собирали в железные кружки. Петрович подошёл к телам немцев, поднял винтовки, одну протянул Степану, а вторую перекинул себе через плечо.        Данилов хоть и привыкший видеть на работе изо дня в день трупы, сейчас стоял как окаменевший и смотрел на два тела немецких солдат. Он вспомнил, как он вместе с воспитанниками своего детского дома ходили в музей Великой отечественной войны, где им была устроена встреча с ветеранами. Он до сих пор помнит очень старенькую бабушку, грудь которой была вся увешана медалями. Во время войны она была медицинской сестрой и на себе вытаскивала советских солдат с полей сражений. Он дословно вот уже много лет помнит её рассказ, помнит, как катилась по её морщинистой щеке скупая слеза, когда она рассказывала о своих детях. Детях, которых она потеряла во время войны. Всех шестерых убили немцы. Но они с мужем сумели пережить войну, пережить горе от потери своих детей.        Но ведь если взглянуть на эту войну с другой стороны, то можно увидеть точно такую же картину. Были из солдат рейхстага и те, кто не хотел этой войны. Они хотели также вернуться домой, где их ждали семьи. Их матери также оплакивали своих мужей и сыновей, не вернувшихся с войны. — Ну, чего встал? — строгим голосом сказал Петрович, отойдя от Степана метров на десять вперёд. — Покойников никогда, не видел что ли? — Почему? — растерянно произнёс Данилов, и тут же ответил на свой вопрос. — Я же в милиции раньше работал. Просто считаю, что к трупам нельзя привыкнуть. — Шевелись, давай, а то скоро здесь могут быть немцы, не успеем унести ноги, ляжем вместе с ними здесь, — кивнул в сторону трупов, заметил Петька и быстрыми шагами догнал Петровича.        Степану ничего не оставалось, как пойти следом за своими спасителями, он отставал от них на пару шагов, и постоянно смотрел под ноги. В его голове роились тысячи мыслей о том, что же произошло, после того, как он вместе с Ритой и Костей приехали в эту деревню. Сначала он, конечно, отнёсся ко всему с интересом, даже с юмором. Но сейчас, когда человек, который как две капли воды похож на Николая Петровича, убил двух человек, всё происходящее далеко не приключение устроенное кем-то, а хорошо продуманная, отрепетированная ловушка. Два вопроса, кто это мог сделать? И зачем ему это надо?