«Я убью Райнера»
Жизнь — Смерть — Жизнь. Вечный цикл, вечное колесо бытия. Все живое всегда умирает, а после перерождается, даруя жизнь новому. Этот принцип свят, он гармоничен. Но гармония была разрушена. Колесо было поломано, его ось более не могла совершать привычные обороты равномерно. И этот дисбаланс был посеян ими.
До округа Эрмиха разведчики добрались, когда небо уже окрасилось в темные тона, а звезды, словно блестящие бусинки, искрились на ясном небе. Но сейчас было совсем не до проклятых звезд. Они где-то там, а обреченные людишки здесь.
Слезая с коня, Кайден немного покачнусь. Она было уже потянулась к гриве жеребца, но одернулась. Это же не Конь. Ее Конь сейчас стоял в стойле при базе Разведкорпуса, возможно скотинка спала. “— Что-то я совсем размякла. Становлюсь, как все эти девицы, что приходят в восторг от кошечек”.
Девушку потянуло в зевок, подавить который не удалось. Прикрывая ладонью рот, она обернулась.
— Устала? — подошедший Маркус встал рядом, уперев руки в бока. Не сказать, что он выглядел как-то лучше: темнеющие мешки под глазами, красноватые глаза.
Еще утром они встали, когда горизонт только-только окрашивался светло-голубым, сейчас тело настойчиво требовало передышки.
— Нет.
Шварцман втянул грудью ночной воздух. Вечно она так. Конечно, ее выносливости и упорству можно было позавидовать, но он прекрасно понимал, что за этим скрывается. Страх показаться слабой. Маркус не знал из-за чего она такая. Однажды, после очередного пинка (синяк не сходил несколько месяцев) он спросил у Лени, почему Кай так себя ведет.В ответ получил лишь мотание головой. Вон Армин, наверно, худший из всего сто четвертого, но его мозги! Его бы приставить к тем бесполезным чиновникам, наверняка бы паренек решил тогда все проблемы человечества: от голода до титанов (не без Смита, конечно же). Блондин, разгоняя кровь по задубевшему телу, махал руками, изображая разминку.
— А я вот засиделся…
Кайден моментально обернулась в сторону шагов, которые она уже вполне отличала от всех других. Девушка, как и многие другие, взращенные в не особо любвеобильных семьях, реагировала на любой шум и движение; вполне неплохо различала манеры ходьбы людей.
Лени, например, ходила очень легко, можно сказать, от бедра. Цокот каблуков сапог можно было услышать, будучи в другой части замка. Маркус часто шаркал, будто бы спотыкался. Шаг Хорста глухой, парень всем весом наваливался на стопу.
Зачем она это вспоминает?
— Хватит мешкаться. Зоэ сказала подойти к ней.
— Так точно! — выпалил Маркус, моментально приняв стойку, дабы отдать честь.
От секундного взгляда на это, Кайден закатила глаза. Приложив правую руку к сердцу, брюнетка удалилась быстрым шагом. Шварцман, подпрыгнув на месте, поспешил за подругой. Капитан Леви провожал их боковым зрением.
Девчонка не отвела левую руку за спину, отдавая честь.
— Ведите себя так, словно ничего не знаете. — командовала майор Ханджи.
Безусловно, все присутствующие были поражены. Маркус заметил, как стоящая рядом с ним Кайден побледнела, словно призрак. Ее тонкие брови вздернулись, нос сморщился. Будто бронированный стоял напротив нее, а девушка в растерянности не может вытащить клинки. Сам Маркус на первый взгляд нормально воспринял информацию. Но парень не мог поверить, что добродушный и по-своему застенчивый Бертольд, отзывчивый и всегда готовый оказать поддержку товарищам Райнер были теми ужасными чудовищами, из-за которых он лишился семьи. Это определенно ошибка, совпадение... Маркус был готов углубиться, размышлять, но она… Сквозь нее словно прошла молния, поднимая все волоски на теле дыбом. Лицо почти не изменилось. Только в глазах была несвойственная… ненависть.
— Ты чего? — Маркус оставил мешок со снабжением и аккуратно пытался взглянуть на лицо подруги.
Она, не смотря по сторонам, молча вышла из помещения. Надо было ее проверить. И вот Хьюз стоит напротив стены, смотрит в какую-то трещину. А он стоит напротив Хьюз, иногда смотрит на трещину на ее губе.
Девушка резким движением нанесла удар по каменной стене. А затем еще. И еще.
Шварцман, ошарашенный, стоял просто раскрыв рот.
— Я убью Райнера.
***
Шум, гам, крики, шаги, толчки.
Лени приходила в себя три раза: когда Райнер на себе дотащил титана до окна, когда Криста разорвала свою юбку и закрыла рану Брауна (в этот момент, словно, огонь разошелся по телу девушки; обида горьким ядом кольнула сознание, кажется, Конни сказал что-то вроде «Эй, ты чего такое лицо скрючила?». Ничего не скрючила, нормальное лицо, ты вообще лысый, в курсе?!) и когда зеленый свет ослепил глаза после того, как Имир прыгнула с башни.
Дыхание замирает, когда видишь, как один титан разрывает загривки другим. Когда понимаешь, что еще один человек, с которым ты спала под одной крышей, ела за одним столом устрашающая тварь — титан.
— Если хотите жить — залезайте! — хрипит безобразное чудовище. Зачем было разрушать башню — вопрос. Зачем орала Криста — загадка.
Все это не важно. Эти клыки, эти когти. В глазах потемнело. Лени удалось ухватиться из последних сил за волосы гиганта Имир. Падение было не из приятных. При приземлении, казалось, внутренние органы почти вылетели через рот. Хорошо, что она ела десять часов назад. Облегчение от осознания, что всех титанов завалило продлилось не долго: вот они вылезают из-под обломков, как грибы в августе после дождя. Шансов нет.
***
Они могли не успеть. Вовремя появившаяся с докладом Саша. А после, выжимая из лошадей максимум, они скачут в направлении замка Уг… Да какая сейчас разница? Впереди какие-то развалины, не очень похоже на место, где разведчики решили бы заночевать.
В голове Кайден была решительная тишина, как в любых критических ситуациях. Чистые наработанные рефлексы. Перед глазами стремительно меняющийся ночной пейзаж и другой отряд, составленный Смитом в спешке. Лишь бы успеть.
***
Лишь бы это было не так болезненно, как выглядит со стороны.
Люди же больше боятся, да? А боль... Больно всегда, даже когда не страшно. Боль сопровождает нас на протяжении всей жизни. Что бы ты не делал — тебе больно. С самого рождения тебе больно, больно твоей маме. Когда младенец кричит, раскрывая легкие, ему страшно?
Лени сидела на каменных обломках замка и просто ждала, когда это закончится. У нее больше нет сил. Главное не кричать так ужасающе. Просто не кричать. Не плакать. Еще когда она была на двадцать сантиметров ниже, ее укусил огромный шершень. Девочка плакала, хоть так старалась сдерживать слезы, а они, маленькие предатели, все капали и капали. Теплые красные руки гладили ее лицо. “ — Тш-ш-ш-ш, все хорошо, все пройдет”. И это пройдет.
Нойманн закрыла лицо руками. Райнер и Бертольд были в замешательстве. Про Кристу не напоминайте. Может они и сделают что-нибудь.
А если нет. Пусть это будет быстро.
Рассекающий ветер. Лязг тросов. Шипение. Зловоние крови. Перед смертью же видят самые дорогие жизни моменты? Какая сейчас разница?
— Лени, встань.
Этот женский голос... Он уже стал родным. Кайден всегда пыталась разговаривать басом, делая вид, что ее голос значительно ниже, чем он есть на самом деле. Кого она пытается обмануть? А Лени обманывала ее. Прости, Кай.
— Лени!
— Кайден?.. — блондинка наконец оторвала руки от лица, чтобы убедиться, что это не слуховые галлюцинации.
Брюнетка стояла над ней. Зеленый плащ покачивался в унисон ее темным прядям, торчащим по бокам. Выразительные губы в ухмылке растянулись по лицу. В руках клинки, с них испаряется кровь.
— Додумалась же ты нарядиться, Нойманн. У тебя сарафан задрался.
