Под керосиновым дождем

      Уайлен подходит к указанному месту к полуночи. При виде его ожидающие Пим и Рой переглядываются и нехотя кивают в знак приветствия.       Алхимический район — местечко поганое. Называется он так преимущественно за счёт огромных пороховых складов и парочки химических фабрик, где Уайлен когда-то работал. Едкие пары щиплют кожу даже сейчас, хотя по ночам дымится лишь одна труба, заполоняя окрестности вонючим темно-коричневым дымом.       Некоторые здания здесь построены из прочного камня, обработанного нанятыми фабрикаторами, чтобы глушить любой звук, любую искру или взрыв.       Спрятать партию нелегального фьерданского оружия на складе с химическими взрывающимися веществами, поставив у немногочисленных входов по несколько охранников — мудрое решение. Если, конечно, не найдется такой сумасшедший, который решит подорвать выходящую прямо на канал стену с противоположной стороны в десяти шагах от бочек с порохом, пользуясь тем, что на взрывы в этом районе принципиально не обращают внимания.       Уайлен определенно сумасшедший. И чем больше общается с Казом, тем больше сходит с ума, продолжая испытывать, где же находится край его возможностей.       — Привет, ребята! — он наклоняется и аккуратно ставит в лодку сумку, содержимое которой может стереть с лица земли половину квартала и смешать их тела с пылью.       — Залезай, — бормочет Рой. — И не шуми. Поплывем через затопленную фабрику. Нам ещё Стрелка подхватить надо у моста!       Уайлен коротко кивает и, неуверенно оглянувшись по сторонам, осторожно шагает в лодку. Она качается под ногами и грозит и вовсе из-под них уйти. Пим грубо, но цепко подхватывает его под локоть, больно надавив пальцами на недавно заработанный ожог, и сажает на лавку.       — Садись уже! Пока все тут не перевернул.       Уайлен благодарно кивает и затихает на лавке, болезненно морщится, касаясь локтя, но не нарушает уже опустившейся на них напряженной рабочей тишины даже громким выдохом.       Рой с тихим плеском опускает весла в воду и отталкивается от каменного бортика канала. Лодка почти бесшумно скользит по темной воде.       Уайлен с интересом крутит головой по сторонам. Он редко так тесно соприкасается с недрами этого города. Их окружают стены складов, сложенные из выщербленного временем и поросшего мхом темно-рыжего кирпича. Здесь пахнет плесенью и сырым деревом. По бокам каналов змеятся широкие полосы темного вонючего ила.       Пим смачно сплевывает в воду и скалит зубы в усмешке:       — Не советую туда падать, сюда чего только дохлого не попадает.       — Представляю, — негромко отзывается Уайлен и скашивает глаза на своих сегодняшних подельников.       На вид обычные работяги из портов. Рой как раз и работает в одном из доков, потому и может с легкостью предоставлять лодки по приказу Каза. Его сутулая могучая фигура кажется совершенно неподвижной, только руки мерно поднимают весла и плавно практически без плеска опускают их обратно. Пим на его фоне выглядит городским щеголем, он предпочитает работать в клубе, потому его облик несет на себе некую долю того нарочитого лоска, которым отличается клуб Воронов. Однако стоит взглянуть на его лицо, покрытое старыми шрамами, с переломанным несколько раз носом и золотым блеском некогда выбитых зубов, то становится очевидно, что путь этого человека был извилист и тернист.       Уайлен знает, что они оба ему не доверяют, но его это не беспокоит. Почти. Главное, чтобы они доверяли Стрелку, то есть Джасперу. Уайлен знает, что для них он навсегда останется чужим, пришлым: странным купцом, который по какой-то непонятной блажи переступает черту закона так далеко, как это только возможно. Наверное, они даже правы. Ведь Уайлен вовсе не обязан ввязываться во все это, и сегодня он пошел лишь по собственному решению. В конце концов, если кто-то поднимет на воздух весь Каттердам, то пусть это будет он.       Они подплывают к старому мосту. Высокая фигура на нем машет им рукой, раздается едва слышный свист, и спустя несколько мгновений Джаспер ловко спрыгивает в лодку.       Уайлен чувствует, как вибрации от дрожащего днища кругами расползаются по воде.       Джаспер падает на лавку рядом с ним, и Уайлен чувствует успокаивающее тепло его тела. В темноте он почти не видит черт его лица, но откуда-то знает, что сейчас Джаспер улыбается.       А значит, они точно справятся.       — Ну что, все по плану? — голос Джаспера спокоен, но он уже нетерпеливо барабанит пальцами по колену. — Уай, все готово? Ты принес?       — Да, закладывать буду сам, — отзывается Уайлен. — Вам придется меня держать, чтобы я не искупался в этих помоях, — он кивает на подозрительно пузырящуюся воду. — А то ещё растворюсь там.       — Нам главное, чтоб у тебя руки не растворились, а все остальное потерпит, — грубовато шутит Рой. — Плывем через заброшенную фабрику, Стрелок?       — Да, — Джаспер кивает. — Подплываем к южной стене и работаем. У нас будет полчаса до следующего караула. И да, Уай, надеюсь, ты прихватил часы! С моими, увы, пришлось распрощаться.       Уайлен уже в курсе этой душераздирающей истории. Джаспер вчера рассказывал её в красках столь насыщенных, что Уайлен не знал, демонстративно рыдать от сочувствия или же смеяться в голос.       — Об этом не волнуйся, Стрелок, — отвечает он со смешком. — Ввязываться в перестрелки — не моя прерогатива!       Ему нравится называть Джаса этим прозвищем. Оно лихое, ночное, напоминающее о страшных и славных деньках, которые они провели во Фьерде. Когда Уайлен произносит это емкое резкое “Стрелок”, то чувствует, что не отказался бы угнать из Фьерды ещё один танк, просто чтобы вернуть себе ту отчаянную беззаботность и остроту жизни.       Джаспер толкает его локтем в бок и мгновенно теряет всякую веселость, как только Рой резко взмахивает веслом, делая крутой поворот. Течение канала мягко подхватывает лодку и затягивает в раззявленную черную пасть старой заброшенной, полузатопленной фабрики. Им приходится пригнуться, чтобы острые зазубренные края старых досок миновали их головы и спины.       Пим, что-то недовольно бормоча под нос, нагибается и, неловко чиркая спичкой, зажигает бортовой фонарь на носу. Непроглядная тьма идет рябью неуверенных пятен света и играющих с ним теней.       — Обратно, скорее всего, придется плыть без него, — негромко предупреждает Джаспер. — Нам придется сматываться очень быстро.       — Я похож на того, кто видит в темноте, а, Стрелок? — бурчит Рой. — Хочешь утопить все оружие — дело твоё. Нас только не топи.       Весло красноречиво скрежещет о косяк какого-то бывшего дверного прохода. Деревянные и железные штыри здесь торчат со всех сторон. Уайлен осторожно отклоняется, когда один из таких проплывает совсем рядом с его виском.       Здесь пахнет плесенью и ржавым железом. Где-то наверху дыры в старой разваливающейся крыше светятся оранжевым отблеском уличных фонарей.       — Поганое тут эхо, — шепчет Пим, и приглушенное “Хо-хо-хо…” проносится зловещим ветром над их головой.       — Если засекут, отводишь лодку сюда и сидишь, пока все не стихнет, — говорит Рою Джаспер. — Остальные разбегаются кто куда, пока я отвлекаю охрану. И да, Рой, чтоб ни звука и ни отблеска!       — И давно ты у босса правой рукой стал? — недовольно отзывается тот. — И так всё знаю, чай не в первый раз!       — Давно, — сдержанно произносит Джаспер. — Если дело сорвется, отвечать будем головой в Хеллгейте. И лучшее, что ты сможешь в этом случае сделать — это сдохнуть побыстрее. Каждого касается.       Уайлен чувствует, как до его поясницы на мгновение дотрагиваются чужие пальцы и едва заметно кивает. Это не шутка. Все трое знают, что подрывник — не боец, и его нужно прикрывать, но в случае беды придется действовать решительно.       Ему, Уайлену, попадаться нельзя, особенно живым, и он почти к этому готов. Лучше пуля в лоб, чем камера и вечный и несмываемый позор его семье, к которой он причисляет и бывшую мачеху, и маленького брата, которого при всем желании никогда не смог бы возненавидеть.       — Не думай о плохом, Уай, просто делай, что должно, — Джаспер хлопает его по плечу. — Сколько нам ещё, Рой?       — Почти приплыли, — сумрачно сообщает тот, — последний коридор остался.       Что-то склизкое, белое свисает с потолка, будто громадные крысиные хвосты. Какие-то корни. Уайлен рассматривает их и пальцами перебирает множество мелочей в кармане. Свернутый кольцом фитиль, серные спички, согнутый крючком гвоздь, служащий ему порой вернее любой отвертки. Все при нем, он справится. Он не подведет ни Джаспера, ни Каза.       Лодка мягко утыкается носом в глиняную кромку берега, совсем узенькую буквально на один человеческий след, а затем начинается высокая стена, сложенная из старого каленого кирпича.       Джаспер ловко выпрыгивает из лодки, подает руку сначала Пиму, затем протягивает ладонь Уайлену и с усилием вытягивает его на скользкую, разъезжающуюся под ногами глину между собой и Пимом. Рой остается в лодке и, шмыгнув носом, подает Пиму сумку.       — Учти, парень, начнешь топтаться по моим плечам, загремишь в воду, — предупреждает его Пим, перед тем как они с Джаспером оба становятся на колени и сцепляют ладони в замок. — Ну, с Гезеном!       Уайлен ставит одну ногу на его ладони и, выдохнув, ставит вторую на ладони Джаспера, отчаянно вцепляясь в стену. Они медленно поднимают его, пока Уайлен не оказывается способен быстро переставить ногу с рук Пима ему на плечо. Пальцы, кажется, намертво вросли в кирпич, но он все равно качается.       — Потерпи чуток, сейчас тебя поставим попрочнее! — ворчит Пим, осторожно поворачиваясь и приникая спиной к стене.       Джаспер в тот же миг переставляет вторую ногу Уайлена на его второе плечо. И тут же опускается за сумкой.       — Ну что, держишься?       — Ага, — Уайлен рискует оторвать одну кисть от стены. — Хотя в какой-то момент думал, что уже нет! Давайте мне заряды, по одному.       — Это, а крепить-то их как будешь? — спохватывается Пим.       — Это уж предоставь мне, — Уайлен извлекает из кармана плоскую баночку. — А, чёрт… Джаспер, открой!       Через мгновение теплые пальцы вкладывают ему в ладонь открытую банку с какой-то клейкой массой внутри, и Джаспер ободряюще хлопает его по голени.       — Не дрейфь, Уай, здесь не глубоко, если что!       — Всю жизнь мечтал здесь искупаться, и как ты только угадал самое искреннее желание моего сердца? — язвительно откликается Уайлен, сосредоточенно считая кирпичи и нашлепывая на определенные из них увесистые плюхи какой-то липкой непонятной массы. — Давай заряды!       Джаспер беспрекословно подает ему плоские брикеты с взрывчаткой, и Уайлен ловко прилепляет их к кирпичам при помощи той самой клейкой штуки.       — А ты говорил, одного хватит, — бурчит Пим, когда мимо его носа проносится пятый и последний брусок.       — В совокупности один и есть, — поясняет Уайлен, прикрепляя его на надлежащее место. — Просто разделен на пять частей, будут бить в разные места как один. Это поможет не затронуть остальные хрупкие материалы, что за стеной.       Затем он достает из кармана моток фитиля и зажимает его в зубах, отчего речь его становится совсем неразборчивой, пока руки проворно протягивают тонкий фитиль от одного заряда к другому, подкручивая и подтягивая тончайшие проволочки, за которые тот цепляется.       — Тьфу! — Уайлен сплевывает оставшийся моток и осторожно спускает его на землю. — Все, можете меня снимать!       — Все плечи оттоптал, подлец, а его ещё снимай!       — Ну так, радуйся, что не голову! — мрачно отзывается Уайлен. — Ой-ё-ёй! — затекшие ноги почти не держат, он, почти достигнув столь желанной земли, покачивается, соскальзывает и готов таки позорно сверзиться в воду, но Джаспер успевает подхватить его под локоть и частично за шиворот и вытянуть обратно на узкую кромку земли.       — Спокойно! Все под контролем! — Джаспер бесцеремонно оголяет его запястье, чтобы взглянуть на время. Уайлен успевает поймать его взгляд, и Джаспер отвечает едва различимой ободряющей улыбкой и тут же отворачивается к Рою. — Гаси фонарь и отведи лодку подальше! Сейчас здесь будет жарковато!       Уайлен подхватывает оставшийся моток фитиля и следует за махнувшим рукой Джаспером, стараясь не наступать на скользкие травяные кочки. Он слышит, как за спиной у него пыхтит и шумно отдыхивается уставший Пим.       Они отходят, пока хватает длины фитиля. Не так уж далеко, но этого должно хватить. Уайлен осторожно кладет фитиль на землю и с молчаливых кивков Пима и Джаспера чиркает спичкой. Огненная полоса стремительно прорезает темноту. Уайлен выдыхает: наступил момент истины. Уже ничего не изменить, не поправить, и остается лишь гадать, не взлетят ли они все трое на воздух, мешая свои внутренности с глиной и осколками кирпича.       Мгновение напряженной тишины сменяется яркой вспышкой и приглушенным грохотом. Они видят, как в воду с плеском валится град кирпичей, а провал небольшой пробоины зияет чернотой.       Падает последний кирпич, и все затихает.       — Ты справился, Уай! — шепчет Джаспер ему на ухо, и эта его беззаботная радость, словно он и не верил, что может быть иначе, греет сердце лучше самых крепких объятий.       Уайлен лишь кивает и прикладывает два пальца к виску.       — Сказал же, не подведу!       — Так, а теперь за работу! — командует Джаспер. — Давайте! Быстрее! Быстрее! Рой, давай фонарь! Вот так! И подгони поближе лодку!       Спотыкаясь и отпинывая в сторону кирпичи, они подбираются к провалу и, подсаживая друг друга, залезают внутрь. Первым, как самый длинноногий, следует Джаспер, он же первым и спрыгивает на пол, поднимает фонарь, освещая штабеля ящиков.       — Тут невысоко! Лезьте сюда! — командует он. — Рой принимает, мы таскаем. Давайте ребята! Ящиков десять придется отгрузить!       Лодка у них скорее напоминает небольшую баржу, поэтому Уайлен не сомневается, что туда влезет и больше десяти ящиков с оружием, но уже на пятом ощущает, что быть вором-контрабандистом очень и очень непросто.       Пиму и Джасперу все как будто нипочем, они с легкостью перекидывают тяжеленные ящики, двигают бочки и работают так слаженно и спокойно, словно занимаются подобным всю жизнь, в то время как Уайлен не может заставить себя не прислушиваться и не вздрагивать от каждого резкого звука.       В лодку влезает почти всё, помеченное красными фьерданскими чернилами. Остальное Каз приказал не трогать. Пим вылезает первым, чтобы помочь Рою загрузить все в лодку. Уайлен мешкает и оглядывается на вдруг напряженно замершего Джаспера.       — Что такое?       Где-то вдалеке раздаются возгласы и гулкие быстрые шаги.       — Караул… вернулся раньше срока. Надо уплывать! Иди в лодку! — Джаспер толкает его к пролому.       — А ты?       — А я их отвлеку! Давай! Быстро!       Грубые окрики и дробный топот слышатся уже совсем рядом. Уайлен хватается руками за борт и оглядывается, Джаспер нетерпеливо машет рукой.       — Отплывайте! Я выберусь!       — Но…       — Это приказ, Уай, — Джаспер привычно прокручивает в руках револьверы и на него уже не смотрит. — Уходите!       Уайлен одним прыжком перемахивает через борт. Рой взмахивает веслами. Пим спешно задувает фонарь. Лодка мягко скользит по мутной темной воде. Они напряженно вслушиваются в отдаленные крики.       Несколько выстрелов одиноко громыхают в ночной темноте. Это точно не Джаспер, он стреляет иначе. Уайлен дергается, но Пим удерживает его за плечо.       — Спокойно, парень. Все с ним будет в порядке! Это же Стрелок! Греби, Рой!       Могучие взмахи весел относят лодку обратно к старой фабрике, они залегают там в ожидании Джаспера.       Уайлен перебирает содержимое кармана и считает идущие минуты, чертовски медленно тянущиеся минуты. Джаспер не стал бы понапрасну рисковать. Наверное… У каждого из них своя работа, и каждый выполняет её так хорошо, как только может.       С некоторых пор Каз доверяет Джасперу руководить самыми рискованными вылазками, за которые не считает нужным браться самому. Уайлен всегда легко может определить, когда Джаспер продумывает очередное дело: он ничего о нем не говорит. Никогда. Не пьёт и держится подальше от баров и азартных игр. Только взгляд его становится донельзя задумчивым, и мысли витают где-то очень далеко.       Тишина давит, точно гранитная плита. Словно могильная… И что-то в груди тянет и зовет. Он решается.       — Помоги вылезти! — Уайлен хлопает по плечу Роя. — Проверю, как там Стрелок. Его долго не слышно! Я легкий, меня не услышат, если что.       Рой хмурится, но подсаживает его на разбитую каменную платформу-пристань и даже вкладывает в его ладонь тяжелую холодную рукоять пистолета.       — На! Только не пали попусту!       Уайлен кивает и отходит, стараясь ступать так мягко, как только получится. Он, конечно, не Каз, но кое-чему все же научился.       Старая фабрика плотно прилегает к стенам склада, и раз никто не начал искать их там, значит, Джаспер действительно сумел отвлечь их. Пистолет неприятно тянет ладонь вниз. Уайлен бы предпочел вновь громогласно спеть на фьерданском. Вдруг прокатит и на этот раз?       Он видит, как по стенам бешено мечутся отсветы огней. Стражники суетятся, но все ещё не обнаружили пролома. У них с Роем и Пимом есть ещё минут десять, а затем придется отплывать, забиваясь еще дальше в отдаленные замусоренные каналы.       — Где этот гаденыш? — грубо рявкает кто-то почти рядом с его плечом, и вздрогнувший Уайлен отступает в тень, приникая к стене и стараясь не дышать.       Двое из охраны склада проходят буквально в паре шагов от него.       — Мелькал где-то здесь, — отвечает второй. — Меткий, зараза, Смотри в оба, Ганс!       Они отходят довольно далеко, прежде чем Уайлен оказывается способным вдохнуть и сделать осторожный шаг. В принципе уже можно возвращаться. Стрелка не схватили, а это главное.       Однако какое-то зудящее чувство тревоги зовет его, не давая покоя.       Громом гремят несколько беспорядочных выстрелов, вопль “Уходит!” взрывает атмосферу, и Уайлен со всех ног бросается на шум, изредка вспоминая о том, что он должен быть бесшумным.       Когда он подбегает и осторожно выглядывает из-за угла, все уже кончено. Джаспер с двумя револьверами стоит на двумя телами. Крови Уайлен не видит, и смутно надеется, что Джаспер не стал бы убивать, если бы на то не было веской причины. Джаспер бдительно оглядывается по сторонам и четким отработанным движением убирает оружие обратно в кобуру и укоризненно смотрит на Уайлена.       — Пришел таки? Я же сказал: отплывайте без меня! Я и сам справлюсь!       — Ты нужен Казу целым и невредимым, — невозмутимо отвечает Уайлен, стараясь не смотреть на неподвижных стражей и смотрит куда-то поверх головы Джаспера. — Кто-то же должен за тобой присматривать.       — Скажи уж просто, ты по мне соскучился! — усмехается тот. — Тогда поверю! Чего за мной присматривать? Меня ещё никому не удавалось подстрелить!       Он усмехается и привычным жестом вскидывает два пальца к виску, а Уайлен расширяющимися глазами смотрит, как с галереи второго этажа за его спиной фигура в форме стражника словно в замедленном восприятии плавно вскидывает на плечо винтовку.       Так же медленно Уайлен поднимает пистолет, выстрел больно бьет по пальцам…       А в следующий момент его сбивает с ног и силой валит на землю прыгнувший к нему Джаспер.       — Уходим! Быстро! Быстро! Ползком! Давай, Уай! Шевелись!

* * *

      — Не пускай Зеник в Гнездо сегодня и проследи, чтоб мелкие птенцы не разболтали, — тихо произносит Каз на ухо Джасперу.       Они наблюдают, как старшие из птенцов и отбросы поопытней сосредоточенно разбирают из ящиков винтовки, проверяют прицел, деловито пересчитывают патроны.       — Вы хорошо поработали!       Джаспер кивает и ослепительно улыбается:       — Ты же не сомневался во мне, Каз?       — Купчик на тебя благотворно влияет, меньше отвлекаешься на глупости, — фыркает Каз и отворачивается. — Нет, не сомневался.       — Уай — молодец, он ночью не дал одному ублюдку попортить мне шкуру... — Джаспер, прищурившись, смотрит, как Майло вскидывает винтовку к плечу. — Он отчаянный, попомни мои слова!       — А ты этого не понял, ещё когда он отправлялся с нами во Фьерду? — Каз смотрит остро, пронизывающе. — Купчик только рядится под спокойного, на деле он отчаяннее многих из них, — Бреккер кивает на суетящихся птенцов. — Так что приглядывай за ним!       — Что планируешь со всем этим? — Джаспер обводит рукой творящийся вокруг них хаос. — И Каз, я все-таки опасаюсь, что этот фьерданец не так прост. Он может нас вычислить!       Каз аккуратно отставляет трость и берет в руки одну из винтовок. Черные перчатки с чуть слышным скрипом скользят по металлу.       — Посмотри на приклад, на клеймо! Это прямиком из запасов фьерданской армии. Тот купец не станет поднимать шум, что потерял такую партию контрабанды. Куда любопытнее, куда оно направлялось… Это оружие не для улиц Керчии, но отлично подходит для военных действий на море. Посмотри на нарезной ствол, он рассчитан на то, чтобы пробить ткань кефты или снести голову одним выстрелом. Вон тем составом заправляются полые ядра для пушек. При ударе они…       — ...взрываются и окутывают все огнем, который не гасится водой, я знаю, — перебивает его Джаспер. — Хочешь сказать, что это рассчитано на гришей?       — Именно, — Каз тоже вскидывает её к плечу и смотрит в прицел. — Нет, все-таки я почти в любой ситуации предпочту нож... А вот партия оружия, предназначенная для истребления гришей, наводит на определенные мысли, что не на нас рассчитана эта блокада, а на Равку, которой такие перебои с морским сообщением как нож по… самому дорогому.       — И ты благородно спас жизни каких-то неведомых гришей, забрав это богатство на улицы Керчии, — проницательно хмыкает Джаспер.       — Позаимствовал, так сказать, — Каз взвешивает винтовку на руке и кладет обратно. — Нам оно пригодится, если хотим вычистить рабовладельцев из этого города. А мы хотим, потому что запасы равкианской ткани у меня лично не безграничны.       — Земенцев?       — Всех, — Каз пожимает плечами. — Западный Обруч, Восточный, Пятая гавань и так наша, но и там, как видишь, без происшествий не обходится. Работы будет много. Не хочу доводить до открытых перестрелок на улицах Каттердама, а до этого недалеко, если пустим все на самотек.       — Каз… — Джаспер наклоняет голову к плечу. — Погоди, но ведь Инеж ещё не вернулась к работе паука, когда ты узнал все про фьерданскую контрабанду. И про все события в Равке ты знал все настолько подробно, словно отправил туда десяток пауков.       Каз ухмыляется краешком губ.       — Что я могу тебе сказать, Джес, учись заводить хорошие связи! Хотя с твоими манерами… тебе этот совет не поможет!       — Хей, я же красавчик! — Джаспер приосанивается. — А вот ты хромой ворчливый ворон без капли обаяния!       — Тот человек знает цену красоте и обаянию, в этом он чем-то на меня похож, — Каз подозрительно легко спускает Джасперу эту колкость. — А суть, Джас, она донельзя проста: кого выгоднее продать и за сколько твоя страна готова купить твою совесть во имя своего блага.       — То-то мы как раз её намедни продали нашему торговому совету... — хмуро откликается Джаспер.       — Да что ты, — Каз фыркает в ответ. — Сделка века! Мы продали несуществующий товар!       И когда Фахи отворачивается, Каз с огромным удовольствием меняет местами один из изящных револьверов с его пояса с тяжелым и неуклюжим из ближайшего ящика. Пусть побегает, поищет, раз стал таким острым на язык.       Хромой ворчливый ворон… выдумал тоже.