Поцелуй без спроса

      Дом Харгривзов — это место, в котором никогда не бывает покоя и тишины. В этом огромном особняке, стоящем на отшибе, в дали от людских глаза и шумных улиц Нью-Йорка — города, который никогда не спит живёт очень необычная семья, пожалуй самая неординарная из существующих. И нет, дело вовсе е в том, что все «дети» были вовсе не родственниками по крови, ни в необычном рождении каждого из Харгривзов и не семейных взаимоотношениях, хотя они совершенно обычные для больших семей, да даже не в том, что их «мама» — андройд, а по дому ходит говорящая обезьяна в смокинге, а в том, что все дети, каждый из чудесной восьмёрки обладал своим особым даром, супер-способностью. Мастер-сплетница, путник в пространстве, который ещё и во времени гуляли уравнения составлял десятками лет, пьяный гробовщик и никотином в крови, который общается с мёртвым братом, также обитающем в доме, боец с ножами во всех щелях, девочка со скрпкой, которая уже дважды чуть не устроила апокалипсис, силач с подшёрстком, а также всеми ненавистая любимая мисс стерва всех мастей, запавшая в душу пятидесятилетнему старику-временщику. Да-да, это всё они, Харгвирзы. Великолепная восьмёрка, семья, которая вечно встревает во всякие неразберихи и уже успела пару раз спасти мир от уничтожения, правда одна из обитательниц дома их же чуть и не устроила, но это всё мелочи. Самая сумасшедшая семья в пространственно-временном континууме, безусловно, это они. Харгривзы не кровные родственники, совсем не похожи друг на друга и ругаются по несколько десятков раз на дню, но роднее друг другу гораздо больше, чем можно себе представить. Обычно они перемещаются во времени, спасают мир, убегают от людей из комиссии или занят ещё чем-то очень весёлым, но не сейчас. Сегодня настал тот редкий день, когда они могут спокойно выдохнуть и насладиться покоем.       Каждый из Харгривзов был занят своими делами. Эллисон ушла к дочке и мужу, с которым наконец помирилась. Ваня взяла с собой скрипку и ушла к своим ученикам. Диего наслаждается метанием ножей, а Клаус выпивает и вновь без повода. Пятый и Восьмая же, сейчас сидят за столом. Девушка увлечённо читает книгу, которые так любит. Быстро пробегая по строчкам, она за сегодняшний день заканчивает уже вторую стопку. Ей очень редко в последнее время удавалось насладиться историями любимых авторов и сейчас её никто не решился бы отвлечь, кроме слишком уж в себе уверенного Номера Пять, который, похоже, считал себя бессмертным.       «Как будто тебе в жизни не хватает адреналина и экшена с ужасами, Т/ишка», — усмехнулся Пятый, осмотрев книги прочитанные девушкой, среди которых были одни триллеры с выживанием, без какого-либо намёка на что-то светлое. Оглядев подруг с ног до головы Пятый увидел, что помада на губах Восьмой смазана, в голове сразу появилась мысль: «Она с кем-то целовалась!» Ревность захлестнула временщика, то наблюдающий за подругой и разглядывающий её лицо, а конкретнее щёку и губы со смазанной помадой. — Слушай, скажи, — Пятый прервал тишину, в его словах была слышна обида. Восьмая оторвалась от чтения и подняла взор на «брата». — Тот, кого ты целовала… — он судорожно замотал головой, — и я не спрашиваю, кто это, и ни капли не ревную. Но… — он на мгновение замолчал, а девушка требовательно на него взглянула, как бы говоря, «Если уж начал, то договаривай». — Скажи мне… Он одевается круче меня? — Услышав этот вопрос Т/и не удержалась и засмеялась. — Никто не одевается круче тебя, Пятый, — она улыбнулась и было хотела продолжить, но не успела сказать больше и слова, как брюнет крепко схватил её и, притянув к себе, впился в алые губы, такие сладкие и желанные для него. — М-м-м, — стон наслаждения, — а они вкусные… Кажется, вишня, верно? — спросил он, нехотя оторвавшись. — Ах ты! — Девушка хотела было накричать на Пятого, обрушив волну проклятий на юношу, но он прижал её к себе и вновь поцеловал, на этот раз осмелев он пошёл дальше и, проникнув в рот Т/и, по-хозяйски прогулялся по нему языком.       Восьмая активно пыталась вырваться и начала бить парня в грудь, но он не выпускал свою взрывную подружку и лишь крепче смыкал руки на её талии. — П-прости, пожалуйста, но не могла бы ты перестать? Мне не особо приятно… — с усмешкой спросил Харгривз, когда кулак «сестры» попал ему по солнечному сплетенью. Он сморщился от боли.       Тёплая улыбка, которая должна была растопить сердце ледяной королевы и разжечь в нём огонь страсти лишь ещё больше её разгневало. — А ты не мог бы отпустить меня? — Возмущению девушки не было предела, её разгневало возмутительное поведение и наглость Пятого, но, переступая через себя, Восьмая старалась сдержать эмоции и предотвратить взрыв атомной бомбы. Выходило это довольно паршиво. Можно сказать, что совсем никак. — Я тебя и не держу, — парень выпустил «буйную девицу-красавицу» на свободу и поднял руки вверх, как бы сдаваясь. Будь у него белый флаг помахал бы им. — Прибить бы тебя, да нечем, — Т/и огляделась и ей на глаза попалась сковородка. — использовав способность, Восьмая притянула её к себе в один миг и угрожающе начала приближаться к Пятому, сверля парня убийственным взглядом с намерениями отправить наглеца в мир иной собственными руками, прямо сейчас.       Брюнет стал осторожно пятиться назад и, когда оказался уже у стены наконец понял, что ему пора бы использовать силу и телепортироваться куда подальше, иначе будет вместе живого Пятого размазанный по стенке сковородой. — Господи, помоги… — Пятый, который на сто процентов считает себя атеистом, начал молиться. — Я тебя всё равно найду, даже не пытайся убежать! — Крикнула девушка и, увидев синюю вспышку, помчалась к месту её появления. — Убью тебя, подросток престарелый! — Глаза Т/и приобрели красный цвет.       Восьмую переполнил дьявольский гнев, и использование способности отразилось на её внешнем виде. Длинные прямые волосы начали виться и разделились будто на девять лисьих хвостов и стали огненно-рыжими, а кончики приобрели белоснежный цвет. Зрачки в глазах сузили, а на руках появились когти, итак, сейчас девушка напоминала девятихвостую лисицу-кицунэ из японских легенд. Она разгневалась, её сила и возможности резко возросли. Пятому, на которого он направлен сейчас не поздоровится и лучше бы ему бежать быстрее. — М-да, не повезло Пятому… — Диего взглянул в сторону, куда убежал его непутёвый младше-старший братец, с притворным сожалением и усмешкой на губах. — Беги быстрее, Пятый! Она настроена явно серьёзно! — Крикнул Клаус, звякнув крышкой бутылки минералки и смеясь уже в голос. — Я тебя убью и сделаю твою смерть мучительной, ты сам будешь молить о смерти и извинишься столько десятков тысяч раз, что собьёшься со счёта, но продолжишь в бреду шептать слова извинений! — Крикнула девушка, мчась за Пятым.       Вся эта сцена вызывала дикий восторг у случайных свидетелей новой ссоры лучших киллеров в пространственно-временном континууме. Они были как огонь и вода, как солнце и луна, день и ночь, белое и чёрное, свет и тьма. Восьмая и Пятый — полные противоположности, но как два кусочка пазла складываются в единую картинку и идеально подходят друг другу. — За ними очень весело наблюдать, правду говорят, милые бранятся — только тешатся, согласен? — Клаус повернулся к Диего, который, как и он сам могли слышать рваные стоны наслаждения и вскрики из комнаты в соседнем конце особняка. Им были отлично слышны любовные утехи Восьмой и Пятого каждый раз. Ссоры этих двоих всегда заканчивались этим и остальная часть семейства каждый раз становятся зрителями шоу. Они, смеясь, наблюдают за ними и наслаждаются представлением. — Вынужден согласиться, — усмехнулся Диего, метнув очередной кинжал в мишень, висящую на стене, пока из комнат по соседству то и дело слышались выкрики с проклятиями и мольбы о прощении.

«Любовь — универсальная энергия жизни, обладающая способностью превращать злые страсти в страсти творческие» (Николай Александрович Бердяев).