Тринадцатый ассистент

Часть 3. Запад (Сестра братьев Гримм)

Все приятное и обыденное было там, на Западе, и Бильбо знал, что там остался его дом, его уютная норка... Он вздрогнул: похолодало. Хоббит

Чарли Картер, для друзей просто Чаки, уверенно шел по следу. Рыжая ведьмочка, скрывшаяся в тумане, оставила после себя белесую струйку дыма и явственный запах пиротехники. А этот запах поднаторевший в своем ремесле Чарли знал до тонкостей. Потому что он был … журналистом. Дикая идея описать будни типичного экстримала пришла в полысевшую голову его шефа. У Чака оказалось три дня, чтобы разобраться, где у мотоцикла тормоз и рулевое колесо, пошить себе наряд с максимальным количеством никелированных частей и ..внедриться в «трудовой коллектив». И если поначалу задача выглядела скучноватой, но перспективной, то теперь тщедушный журналист хотел бы убраться отсюда поскорее. Потому что однообразные дни, когда они катались по шоссе взад-вперед, кончились с появлением Железного Питера. И теперь Чак строго охранял свое инкогнито – весть о том, что их подвиги фиксирует настоящий папарацци, вряд ли обрадует наездников на стальных конях. Поэтому он, как мог, скрывал свое классическое образование и отвращение к запаху бензина и моторного масла. Кучерявую Девочку, отстаивавшую свои права, Чарли жалел, но своя шкура была дороже – вряд ли Петер фон Айзен прислушался бы к мнению новичка в его выдрессированном стаде. Он предпочитал покорных овец, а не драчливых баранов. Но теперь инстинкт «журнеца» подсказывал нечто интересное. Во-первых, упертый немец и его свита остались позади, во-вторых, задумка невидимых защитников «крепости» была любопытна. Он успел приметить, куда скрылась фигура на метле и теперь тихо и настойчиво крался в том же направлении. - Чаки, дружище, – взвыл дурной голос слева. Журналист поморщился, но решил себя не выдавать. И тут же едва не растянулся на земле от мощного хлопка по спине. - Чак, зверюга, куда прешь? – взревели сзади. И слева. И спереди. Он вертелся в круге давно знакомых, но уже изрядно надоевших рож. И здесь нет уединения! Мистеру Картеру стоило изрядного терпения успокоить эту буйную команду, и еще больше он потратил сил на то, чтобы убедить их – все увиденное было не более, чем простенькими спецэффектами. Кто-то водит их за нос. Когда услышанное достигло мозгового центра (кое у кого на это ушло добрых десять минут), парни загорелись желанием найти и покарать невидимого шутника. Правда, выразились они куда проще – "взять да и об столб этим местом", но Чарли их понял. Поэтому теперь экспедицию на западную сторону фермы возглавлял бесстрашный мастер авторучки и заголовка, а за ним, стараясь ступать след в след, крались семь или восемь комплектов мышц, упакованных в кожаные куртки и подкованные сапоги. Чарли отметил, что место для засады было выбрано как нельзя удачнее. В темноте безобидные постройки превратились в настоящий лабиринт, где точно не существовало прямых путей и очевидных выходов. Они спотыкались об корыта, разваливали поленицы дров и наступали на всех орудия труда, включая грабли и газонокосилки. Чарли шипел на них: в этом гвалте он все время терял свою путеводную ниточку – овечий крик. Крик был, очевидно, записан на магнитофон и прокручивался с маниакальным упорством. Чем ближе они подходили, тем громче старались овцы. А потом крик стих. Чарли зажмурился от интеллектуального удовольствия: он узнал цитату из «Молчания ягнят». Вроде как кричали убитые ими накануне животные. Стильно! - Елки! – выдохнул один из байкеров. Пространство впереди было загорожено колючей проволокой. Она металлической паутиной оплела все свободное пространство, оставив только узенький проход. На острых колючках налипли клочки белесой шерсти, седые бороды паутины и длинная рыжая прядь волос. Она, подобно спортивному вымпелу, летела по ветру, как живая, танцуя в воздухе. Словно тонкая рука манила их за собой. Разумеется, волосы тоже светились, как до этого мерцала шерсть овец. Чарли пропустил волосы между пальцами, и его рука тоже замерцала. Характерный запах не оставлял сомнений. «Фосфор» - он потянулся к обрывку овечьей шкуры, и тут проволока сердито и зло куснула его за пальцы. Только сейчас он заметил голубоватые искры, пробегавшие по самой «паутине». - Что за хрень? – байкер попытался раздвинуть проволоку руками, но получил ощутимый удар током. «Рисковые ребята» - подумал Чарли, уже сочиняя заголовок для статьи. «Фермер расправился с незваными гостями. Последний бойскаут Новой Зеландии. Террор на ферме». Пока он предвкушал будущий гонорар, его дружки переминались, не решаясь ни перейти границы, ни драпать отсюда во все лопатки, показывая неведомому злу широкие спины. И тогда им напомнили о вреде колебаний. С ощутимым щелчком за спиной заработал невидимый вентилятор. Ветер поднял вверх клочья соломы и пыли, рыжие волосы еще больше заплясали на ветру, за спиной что-то зашипело - байкеры обернулись. И тогда им в лица полетели мелкие холодные брызги. Порывы ветра приносили с собой водяную дробь, отстукивая ритм на щеках и лбу. Чарли посмотрел на стоящего рядом с ним человека и наяву увидел, как лицо его меняет цвет, наливаясь краснотой. Он машинально поднес руки к лицу, стер с него брызги и лизнул капли жидкости. Во рту стало солоно. - Даже на кровь не поскупились – произнес он вслух. – Профессионалы. Не любители. - Кровь? Чак, это кровь? – и огромный мужик завопил тонким бабьим голосом. И кровавая капель усилилась, брызги стали больше и тяжелее, растекаясь по лицу розовым соком. Рыцари ада повернулись и бросились в проход между колючей проволокой. Напрасно щуплый журналист пытался удержать их: он был похож на мечущегося между быками теленка. Они внесли его на руках за контур колючей изгороди, и он еще успел увидеть, как стальная сетка свернулась, отрезая путь к отступлению. Чак почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Еще никогда в своей профессии он не был так близок к панике. - Думаю, можно выключить ветродуй, – сказала Джастина. Она уже избавилась от остроконечной шляпы и метлы, и сейчас куталась в куртку Вилли. - Можно, – Вальтер Юрген Хох повернул рубильник, и, знакомо, как у себя в кабине, пощелкал пальцами по пачке со столовой солью. - Собственно, нам всегда кажется, что кровь - она красная и соленая. На самом деле у нее довольно сложный вкус, да и запах крови не подделать. А здесь немного краски, по две ложки соли на литр - и вот уже взрослые мужики ощутили себя на съемках фильма ужасов. Эффект потрясающий,- Джастина хихикнула, и ее длинный ведьмин нос дернулся от смеха. ¬ А вы страшный человек, Вилли. Водитель вздохнул и, пряча глаза, стал сматывать проводку. Потом сказал, радуясь, что в темноте его лицо сложно разглядеть: ¬ Мой отец был вторым оператором на съемках "Сонной Лощины" Тима Бертона. А потом еще ассистировал в "Клетке" Тарсема Сингха. Он очень любил снимать фильмы ужасов, триллеры, странные шизоидные драмы. И до дрожи обожал приносить домой искусственную кровь, вырванные глаза и вампирские клыки, резиновых пауков и слизь в баночке. И сказки на ночь рассказывал … соответственные. Меня с братом он запугал до мокрых простыней. В качестве наказания он предпочитал запирать нас в чулане и включать имитацию крика оборотня или подпихивать под дверь отрубленные пальцы. С тех я и боюсь темноты, тесноты, острых предметов и много еще чего. Поэтому и в кино идти не хотел – отец настоял. Он так огорчился, когда узнал что я всего лишь развожу реквизит. Правда, технологию съемок он знал досконально, и меня обучал этому. -Но сейчас ночь. И тесно, и …жутко. А вы… Ваши фобии… - Оказывается, пугать других и пугаться самому – это две большие разницы. Теперь я понимаю отца. Или это во мне проснулись его гены? - Вовремя они проснулись. Вилли посмотрел на Джастину из-под белесых ресниц и улыбнулся, как кот, укравший хозяйскую сметану. Потом ткнул пальцем в темноту. - Смотрите, – в сумерках, полных воплей и проклятий, как блуждающие огоньки, кружились красноватые пятнышки. - Снова фосфор? Вы обрызгали их, чтобы не потерять в темноте? – спросила Джастина. - А вы догадливы. Из вас получится неплохой киношник. – Вилли похрустел пальцами. – Ну что, вторая серия? Готовы? – и он нажал кнопку машины для производства туманов. Белый волнистый дым потек по земле. Вилли поступил правильно: он не стал развешивать пластиковые скелеты или бутафорские отрубленные руки – это припахивало Диснейлэндом. А халтуры он не любил. Нет, он действовал на уровне тактических ощущений – запахов, звуков. Поэтому из предрассветной мглы доносились странные гортанные звуки, вспыхивали огни, бродили силуэты, которые тут же исчезали. И все перепуганное стадо людей послушно брело по указанному пути. Они шли вперед с упорством обреченных, отводя в сторону цветные провода с искрящимися концами и вздрагивая от слабых электрических зарядов. Пространство растягивалось как резина, и замыкалось в кольцо: они уже в третий раз проходили мимо вот этой скамейки, уже в пятый раз отводили от лица развешанные на веревке дурно пахнущие тряпки. Чарли плелся вместе со всеми, вялый мозг узнавал то одну, то другую знакомую картинку: вот крюк из «Что вы сделали прошлым летом», вот полосатая футболка Фредди Крюгера сушится на бельевой веревке, а вот маска Джейсона, привязанная на резинку, выпрыгнула из темноты, заставив их шарахнуться в сторону. А один раз в небе загрохотал орган, а следом пролетел чешуйчатый ящер. Кто-то вел их вперед умелой и твердой рукой - Чарли мог только избегать новых синяков или поджимать ноги, когда вся компания металась из стороны в сторону. Зуд исследователя снова проснулся в нем, когда впереди нарисовался белый светящийся силуэт. Только что его не было – и вот он, светящееся пятно на фоне маслянистой тьмы. Длинное платье складками спадало до самой земли, но не пачкалось и не приминало траву. Девушка невесомо плыла впереди, молитвенно сложив руки на груди и наклонив голову. Лица ее видно не было, но зато рыжие кудри знакомо струились по плечам. Чак всей кожей чувствовал подвох. Включилась знакомая завывающая музыка, под которую в фильмах пришельцы похищают спящих недотеп. Это было грубо, но в темноте, после всего увиденного, мозги не желали включаться. Наоборот, знакомый антураж подсказывал модель поведения. Девушка плыла впереди. Дрогнул в правой руке кружевной платочек. Изящная, тонкая кисть выпустила ткань, и кусочек батиста, кружась, полетел на землю, а девушка шагнула вперед и скрылась в темном проеме здания. Пущенная в нужный момент струйка ветерка создала эффект прикосновения холодных пальцев. Чарли посмотрел на своих товарищей по несчастью и понял, что он различает их лица. Небо светлело. А еще на лицах он прочитал явное желание пойти, поднять этот дурацкий платок и с поклоном вручить его хрупкой девичьей фигурке. И ничто их от этого гибельного желания не остановит. Галантность умирала последней, и перед смертью творила много глупостей. Он собрал последние силы и хриплым голосом принялся отговаривать их. Потому что такие эффекты можно сделать с помощью зеркала, потому что дым искусственный, а музыка – «неужели вы не узнаете этот пошлый мотивчик», но они не слышали. Именно потому что узнали и музыку, и девушку – тайный ужас и богиню их сердца. Из темного проема высунулась рука, обтянутая белой тканью, и поманила их к себе. И они побежали. Сзади их плеткой хлестал ветер, завывая и щелкая по спине. А впереди в дверном светлом проеме спиной к ним стояла женская фигура, и нежный белый шелк скользил вниз, открывая часть белой спины в золотых каплях веснушек. И эта дверь, и эти веснушки были куда реальнее посреди всего непонятного ужаса. И они влетели в дверной проем, давясь и толкаясь, пролетев сквозь белую призрачную фигуру. Передние упали, на них навалились задние, и когда Чарли, отползая в сторону от двери, успел оглянуться, силуэт все так же висел в проеме, уже окрашенный розоватым отблеском рассвета, и все так же повернутый к ним спиной. Вот она оборачивается, и белое платье увенчано мерзкой старушечьей головой с длинным носом. Ведьма открывает рот и разражается визгливым смехом. И дверь захлопнулась за ними, подхлестнув отставших и погрузив весь мир в гулкую темноту пустого трейлера. Чак сполз с шевелящейся живой горы, ощупью нашел холодную ребристую стенку, а возле нее ящик, присел за ним. В глазах все еще стояла светящаяся фигура, словно выжженная на стенках памяти. Чтобы отвлечься от темноты и сдавленных нецензурных проклятий, он стал мысленно придумывать начальную фразу для своего репортажа. Но в мыслях все время вертелось «Ведьма из Окленда. курсовая из трейлера». Вилли тщательно смотал кабели и обесточил всю остановку. Джастина упаковывала в чехол зеркало- именно с его помощью они создали призрак леди туманов. А платье из скатерти получилось что надо - девушка только наметала общий крой и сколола булавками. Вилли проверил запоры – пленники сидели тихо, видимо, рады были передышке. Сознание уже настроилось на тихое бдение до утра, когда с южной стороны, со стороны входа испуганной чайкой закричала девушка. - Магда?- Вилли поднял брови. - Нет, это голос Береники. – Джесси мучительно пыталась освободиться из плена белого платья. Но бывшее столовое покрывало расставаться с ее фигурой не хотело. Они переглянулись, и короткими перебежками поспешили на помощь, огибая ими же созданные препятствия и кружась вокруг витков железной проволоки. Вилли проклинал свою немецкую основательность - они могли не успеть.