Игра вслепую: закон и беспорядок

Он не успевал. Чуял — не успевает. Ошибся где-то, сейчас разве важно, где? Ошибся он, вся команда, ждали не там, а все оказывается так просто — Безночный город! Кому могло прийти в голову, что все случится прямо в резиденции Вэней? Не на нейтральной территории, не на руинах Гусу или в очередном квартале, которому Вэни решили за что-нибудь мстить, а прямо в Безночном и сегодня? — Быстрее!!! — Минцзюэ вцепился в руль, как будто машина могла выжать из себя больше. Под вой сирен и бешеное мерцание мигалок полиция выскочила за город. «Сичэнь, небось, сказал бы, что это слишком громко. Любитель гармонии», — некстати подумал Минцзюэ и снова вдавил тапок в пол. Лань Сичэнь сейчас наверняка в полном соответствии с гармонией мира красиво рисковал собой. Ради мести. И Не Минцзюэ никак не мог этому помешать. «Заходим с западного шоссе. Вторая группа с севера», — дала диспозицию рация. — Принято, — прошипел Минцзюэ, и с визгом шин машина ушла на съезд к северу. Судя по тому, как через пять минут взорвалась командами линия, он опаздывал катастрофически. Движуха началась, в динамике послышались выстрелы, Не Минцзюэ выругался и свернул снова. Да, вторая группа, да — есть команда, но он лучше знал, откуда заходить. От шпиона, который откуда-то взялся у Сичэня. Минцзюэ дал по тормозам, выскочил из машины и вырубил нахрен рацию, чтобы не фонить тут «Здрасте, к вам в гости». Он перебрался через ограду, ринулся по задам мрачной резиденции Вэней, пригибаясь и стараясь видеть все вокруг. Яо... Яо... где, черт возьми, Яо? Он не явился на подготовку и инструктаж, не брал трубку и вообще как сквозь землю провалился. Найдет — уши нахрен оторвет! А то не за кого больше волноваться! Черт... только бы найти. Только бы найти. Какое-то шестое чувство подсказывало, что Яо где-то здесь. Вот только что ему тут делать? Минцзюэ пригнулся и нырнул за ряд одинаковых джипов. Охренеть можно! Лани устроили настоящий штурм. Долбаные самураи, чертовы супергерои! А кто бы слушал полицию, если она не может ничего сделать? Минцзюэ в общем мог понять. Когда твой дом сожгли, похоронив половину клана, кто станет надеяться на закон? — Твою мать. Лань Чжань, — Минцзюэ снова пошел вперед. Если младший нефрит как всегда ломится впереди всех, значит и старший где-то рядом. Пришло же в голову! Да резиденция Вэней — настоящая крепость! Первый взрыв заставил дернуться, но Минцзюэ даже обалдеть не успел. Рвануло одновременно в разных точках, в пыли и дыму сверкали вспышки выстрелов, со звоном летело стекло. Минцзюэ добрался до главного дома и, не раздумывая, влетел в пролом. Укрылся. Опять вперед. Снова за обломки. Снова вперед. Полиция безнадёжно опоздала. Трупы повсюду... минут десять дали бы фору, но эти десять минут они потеряли, двигаясь по ложной ориентировке. Сейчас Минцзюэ уже не думал о том, что операция благополучно провалена, он искал Лань Сичэня, Лань Чжаня, и готов был собственноручно прикончить любого Вэня, который встал бы у него на пути. Их оказалось полтора десятка. К тому моменту, как Минцзюэ расчистил себе путь, ему зашли за спину, пуля прошила ногу, стрелявший получил в голову, и Минцзюэ дальше шел вперед, оставляя алую дорожку на роскошных красных коврах клана Вэнь. В главном зале оказалось пусто. Почти. Вэнь Жохань, его сын и... Яо? Минцзюэ не верил своим глазам. Мэн Яо здесь, и он тут кто угодно, но только не пленник. Минцзюэ шагнул вперед, поднимая оружие, но в этот момент в зал через парадный вход вошли Лани. *** Времена мелких стычек при официальном нейтралитете безвозвратно прошли. Лань Сичэнь всегда предпочитал решать проблемы путём взаимовыгодных соглашений и договорённостей, но если кто-то не понимает самого значения слова «взаимовыгодные», то с этим ничего не поделаешь. А некоторые полагают стремление к балансу слабостью. Можно было мириться даже с таким хамством. В конце концов, именно невыгодные условия дают толчок к той изобретательности, которая отвечает за любой прогресс. Но. Всегда есть веское «но». Для клана Лань таким «но» стала наглая диверсия, направленная на уничтожение. Никаких соглашений. Никаких переговоров. «Просто умрите». И что же, клан Вэнь действительно считал, что это им сойдёт с рук? Решение было принято одним моментом, пусть и после колебаний и попыток сохранить хрупкий мир. И чем обернулось это миролюбие? Взорванная резиденция, лишь чудом правящая семья не пострадала, но погибли верные люди, и каждый из них — драгоценность! А клан Лань не привык швыряться драгоценностями. Важно, что Вэнь Жохань здесь. Важно, что с сыном — вырывать дурную траву лучше с корнем, чтобы некому было устраивать акты мести. Важно, что ему вовремя сообщили об этом. Лань Сичэнь во многом полагался на Мэн Яо — находчивый молодой человек, чётко осознающий правила этой жизни. Если бы не он, то этот штурм мог бы захлебнуться ещё на старте. И вот теперь осталось лишь закончить. Лань Сичэнь с неодобрением отметил присутствие Не Минцзюэ, и отдельно — внешний вид Не Минцзюэ. Неугомонный человек, полез под пули… И не просто полез под пули, а ещё и успел увидеть, что Мэн Яо не просто стоит с видом скромного секретаря, а отстреливается, защищая правящую верхушку клана Вэнь! — Не Минцзюэ, — укоризна в голосе Лань Сичэня еле сквозила, но присутствие властей даже в лице своего неподкупного представителя сейчас было лишним. — Извини, Не Минцзюэ. Он едва качнул головой, здороваясь, но на прицел упомянутого представителя власти всё-таки взял. Просто чтобы не дёргался. Что под прицелом второго пистолета у него был Вэнь Жохань, вот именно тут рука не дрогнет. — Без обид, — сухо ответил Не Минцзюэ первому нефриту, подкрепляя свои слова направленным в голову Лань Сичэня дулом пистолета. Вторая рука, не дрогнув, поднялась в сторону предателя Мэн Яо, Минцзюэ готов был спустить курок. — Стреляй, — низкий голос Вэнь Жоханя даже не дрогнул. Мэн Яо лишь улыбнулся. Он как раз держал под прицелом Лань Сичэня, но со второй руки дуло пистолета пристально следило за малейшим движением Не Минцзюэ. — Ну же, стреляй, Мэн Яо! Лань Сичэнь лишь задался вопросом, как же так вышло, что оба Вэня оказались безоружны. Но не успел это подумать, как Жохань рывком вскинул руку. Не безоружен! Звук сдвоенного выстрела в зале отозвался от идеальных окон, вызывающе блестящих отполированной чистотой. Мэн Яо опустил руки одновременно со звуком падающих тел и улыбнулся этой своей невыносимо милой улыбкой, как будто не он сейчас убил двух человек. — Правящая семья клана Вэнь мертва, — Лань Сичэнь тоже опустил оружие. — Остальные… Судя по редким выстрелам, на территории поместья добивали раненых, и эти выстрелы становились всё реже. — … судя по всему, остальные тоже. Я думаю, что будет лишь справедливо, если расследование этого инцидента будет вестись так же честно и придирчиво, как и расследование взрыва в моём доме. То есть — никак и безрезультатно. Он пристально смотрел в глаза Не Минцзюэ. — Вы ранены. Приглашаю воспользоваться услугами нашего врача. Кто ещё может скромно промолчать о пулевом ранении… *** Охренеть! Как в долбаном кино, где трое в кадре держат друг друга на мушке и разговаривают! Вот только Сичэнь и Яо не тратили времени на болтовню, и два тела рухнули на пол. Минцзюэ встретил взгляд Первого нефрита, не моргнув. Он по-прежнему держал обоих на прицеле. Без суда и следствия, без вмешательства закона, потому что закон семье Лань был здесь не нужен. Не Минцзюэ усмехнулся. — С чего бы мне молчать о ранении? Рапорт написать — не крысу поймать, — и он посмотрел на Мэн Яо с откровенным презрением. В тот момент, когда два выстрела синхронно уложили врагов клана, Лань Чжань бежал по коридору в противоположную сторону. С братом целый отряд, а с Вэй Ином нет никого. Никого. Никого. Под ботинками захрустела штукатурка. Никого. Пришлось перешагивать уже через обломки обвалившегося потолка и разбитую в щепки мебель. Никого. Лань Чжань едва успел остановиться, вылетев из облака оседавшей пыли прямо на лестничный пролет, от которого почти ничего не осталось. Шахта лифта по правую руку, внизу — провал. Лань Чжань помнил план резиденции Вэней наизусть, впереди внизу — ее подземная часть, сеть разветвленных катакомб и помещений. — Вэй Ин!!! — крикнул Лань Чжань. Как он мог не послушать, как?! Или его заставили? Если заставили, где еще Вэням держать ценного пленника, как не под землей? В том, что Вэй Усянь здесь, Лань Чжань даже не сомневался. Серию идеальных направленных взрывов не ожидал никто, Лани ее не планировали. Либо Вэй Ин тоже приготовил свой собственный сюрприз клану, благодаря которому он оказался вне любых законов, либо сработала защита, для которой Вэням с их убожеской иронией легко пришла бы идея использовать Вэй Ина. Лань Чжань слышал выстрелы, звуки падающих кусков штукатурки и... голоса. Он вжался в стену, прислушался. Как только голос Цзян Чэна начал удаляться, Лань Чжань стал спускаться вниз. *** — Крысу? — тихо спросил Мэн Яо. Лань Сичэнь успокаивающе улыбнулся, сделал шаг. Ещё один. Он не спешил бросать оружие, но если с семейством Вэнь покончено, тут уже в принципе не в кого стрелять. Достаточно было опустить руку. — Есть тонкая грань между «подлым шпионом» и «доблестным разведчиком», — Лань Сичэнь спокойно встал на линию огня, лицом к лицу с Не Минцзюэ. — Я всё могу объяснить, — взволнованный голос Мэн Яо за спиной… вот он-то как раз бросил оружие. Правильно сделал. — Не Минцзюэ, я сам не знал, кто именно помогает нам проникнуть в это змеиное гнездо, — Лань Сичэнь не боялся, что Не Минцзюэ его пристрелит. Неподкупность представителя закона работает в обе стороны. Да, это бывает неудобно, когда нужно немного сдвинуть закон в сторону. С другой стороны, с чего бы Не Минцзюэ в него стрелять? Максимум, что он может сделать, это арестовать и предъявить обвинение. Но и тут есть некоторые нюансы. Свидетелей нет. Офицер, производящий задержание, является заинтересованным лицом, поэтому независимым свидетелем не может считаться, разве не так? И Не Минцзюэ прекрасно знает, что хороший адвокат разрушит обвинение моментально. А что у семейства Лань найдётся целая свора прикормленных адвокатов высокой квалификации — это можно даже не обсуждать. Этот представитель закона даже нравится Лань Сичэню. Да, неудобный. Но кто сказал, что полицейский должен быть удобным? Зато его нельзя было обвинить в бесхребетности. Семейство Лань в свою очередь старалось не вступать с законом в открытые конфликты. Иными словами, не борзело. Неужели они не сумеют достичь взаимопонимания? Лань Сичэнь доброжелательно улыбнулся, словно и не под прицелом стоял. А вот Мэн Яо за спиной явно имел все основания бояться. Не зря же он так вцепился в рукав пиджака. Чего же он боится? Не самосуда ведь. Ах да, рапорт. — Не Минцзюэ, — Сичэнь покачал головой. — Вы ранены. Дайте мне хотя бы медиков вызвать. Служба «Скорой помощи», надеюсь, не вызывает у вас неприязни? Я не буду убеждать вас в том, что семейство Вэнь получило по заслугам. Вы это прекрасно понимаете и без меня. На улицах станет спокойнее, это на руку всем. Увы, законные методы тут не действовали, что я могу сказать. Нужно было уходить. Но Сичэню не нравилась мысль физически устранять ретивого полицейского. И брат куда-то делся… сейчас его искать нужно, а не устраивать реверансы с полицией. *** Доблестным шпионом? Нет, это все никак не доходило до Минцзюэ, а он много об этом думал. Как Первый нефрит клана, который нельзя назвать приверженцем закона, да вот далеко ходить не надо — только что Гусу Лань отлично продемонстрировал, на каком музыкальном инструменте они этот закон вертели. Так вот как этот самый Первый нефрит умудрялся сочетать это со своей верой в какие-то немыслимые идеалы? Он же верит Мэн Яо! В его хорошие стремления! Охренеть. Минцзюэ рассмеялся бы, но над Лань Сичэнем — не мог, так что смех так и застыл хриплым дыханием в горле, но палец на курке не дрогнул. — Заткнись, — просипел Минцзюэ своему уже бывшему стажеру, вышло не очень грозно. Нога гадская болит... — Законные методы вы даже не сочли нужным попробовать, — он тяжело шагнул вперед, еще, пока не остановился на расстоянии вытянутой руки и опустил оружие, направленное в голову Лань Сичэня. Бесило не только то, что он верит Яо, дико бесило, что Не Минцзюэ никто не принимал в расчет. — Отойди, — глухо сказал он, шагнул в сторону, открывая себе снова предателя, готовый стрелять. *** Обвинение было несправедливым. Лань Сичэнь даже поискал в себе досаду, обиду. Что там люди должны чувствовать, когда их несправедливо обвиняют? И не нашёл. Ведь законные методы именно что пробовали. Да толку-то. Расследование беспомощно побарахталось, да так и утонуло. А жизни людей не вернуть. Поместье? Да хрен с ним, с поместьем. Земля осталась, страховая компания выплатила даже больше, чем обещала сначала. Как будто у страховой компании были шансы отвертеться, но речь вообще не о них. Но безнаказанность буквально вопила на разные голоса. Безнаказанностью веяло от любого выпада клана Вэнь. Абсолютной уверенностью, что в этой части общества именно они находятся на вершине пищевой цепочки. Так что Не Минцзюэ был не прав — клан Лань не просто пробовал законные методы, он именно с этих методов и начал. И сам Не Минцзюэ наверняка знал и об этих методах, и об этих пробах, и о том, что он не совсем прав. Просто он, скорее всего, полагал что законные методы ещё не исчерпаны. Потрясающая вера в закон и порядок. — Не Минцзюэ, — Лань Сичэнь тратил драгоценные мгновения на то, чтобы убедить этого непостижимого человека не горячиться. Ему пора было убираться, чтобы не навлечь на свой клан ненужные проблемы. Мэн Яо за спиной несколько раз судорожно вздохнул, словно собирался прыгать в ледяную воду. Лань Сичэнь снова заступил дорогу Не Минцзюэ. — Послушай… Ты же не станешь в него стрелять… Законные методы же. Минцзюэ. — Я готов написать подробнейший отчёт по проделанной работе, — тихо сказал Мэн Яо. — Коллеги и не должны были знать о моей работе под прикрытием, всё хорошо… так и должно быть. Все в полицейском управлении должны считать меня предателем и продажным полицейским. Иначе Вэни выпотрошили бы меня заживо. Лань Сичэнь только убрал оружие и даже бровью не повёл, когда завывающие полицейские сирены уже никак нельзя было игнорировать. Но и Не Минцзюэ он не мог игнорировать. Он ведь себе не простит нарушение закона под влиянием эмоций, а Сичэню хотелось верить в то, что система ещё не полностью прогнила. Во всяком случае, пока в ней есть такие, как Не Минцзюэ… хотя второго такого принципиального, возможно, и не найти. — Если это необходимо, арестуй его. Разберётесь законными методами. — Я готов, — Мэн Яо протянул руки, соединив запястья, подставлял под наручники. Храбрился. Лань Сичэнь мягко накрыл его руки ладонью, всё ещё прикрывая собой от сердитого Минцзюэ. *** Касание красивых тонких пальцев к рукам лжеца — почему-то именно это Минцзюэ окончательно добило. Легкие наполнило горячим воздухом аж до самого горла, в висках стучал пульс. Потеря крови — дело паршивое, но он лучше останется на этом ковре, чем воспользуется предложением Первого нефрита, пусть в искренности Сичэня Минцзюэ не сомневался. Как можно быть одной из ключевых фигур темного мира и при этом... таким? Минцзюэ моргнул. Хорош геройствовать в самом деле. У него есть Не Хуайсан, и нечего тут представлять благородную гибель при исполнении на алом ковре. Он опустил оружие и отвернулся от обоих, похромал к ступеньке перед огромным клановым креслом Вэней. Настоящий, мать его, трон. — Идите уже, — просипел Минцзюэ, не поднимая головы. Он сел на эту самую ступеньку, достал нож и отрезал кусок рубахи. Как жгут сойдет, нормально. Труп Вэнь Чао смотрел куда-то в стену стеклянными глазами. Здание снова содрогнулось, как будто из-под самой земли вышла очередная ударная волна. Труп Вэнь Чао вяло испустил из носа густую каплю черной крови, которая так и повисла на губе. Еще один взрыв последовал почти сразу. — Пошли вон! — рявкнул Минцзюэ. — Найди брата и проваливайте! Он наскоро, но крепко перетянул ногу и подорвался дальше. Не хватало еще лишиться тут не только лучшего стажера! Если Не Минцзюэ отпускает, нужно слушаться и идти вон, проваливать, и желательно действовать очень быстро. Зато есть абсолютная гарантия, что он не передумает, поэтому в спину точно стрелять не станет. Лань Сичэнь ещё сделал движение, чтобы всё-таки не оставлять раненого офицера в одиночестве, но здесь имелся тонкий нюанс доверия и уверенности в том, что он справится. Кудахтать над Не Минцзюэ казалось так же немыслимо, как пытаться немедленно мирить его с испуганным Мэн Яо. Всему своё время. А чтобы это время наступило, желательно всем остаться живыми и на свободе. — Увидимся, Минцзюэ. Это прозвучало как приглашение встретиться, когда всё закончится. Это и было приглашение. Спустя мгновение в зале не было ни Лань Сичэня, ни Мэн Яо. *** *** *** «Лань Чжань...» Голос Вэй Ина? Он прорвался откуда-то снизу, как будто из-под обломков или... показалось? Хриплый шепот и кашель следом. Лань Чжань понесся вниз, наплевав на опасность сорваться, перепрыгивая через несколько ступенек или щербатые дыры, которые остались вместо них. — Я иду, иду... — ноги неслись вперед мыслей. Да какая же бездонная у Вэней клоака!!! Он подпрыгнул снова, а приземлился уже на несколько метров ниже — взрыв толкнулся в стены и уронил лестничный пролет вниз. Лань Чжань не заметил боль, которая иглами воткнулась в щиколотки. Как обезумевший, он всматривался в сумрак и пыль и, когда она осела, увидел еще ниже каменную плиту. Даже отсюда было видно, что она слишком неустойчива, и когда еще один взрыв прорезал шахту, нефрит рухнул на колени и вцепился в край лестницы, ожидая самого страшного — что когда пыль снова уляжется, он обнаружит только черную пустоту. Лань Чжань не видел никого, но почему-то чувствовал — Вэй Ин там. *** Вэй Ин точно знал, что всё должно было получиться, но прямо сейчас не мог толком объяснить, что собирался сделать, каким образом, а главное — зачем. Ощущение собственной правоты и отчаянное желание жить — вот что не давало ему разжать пальцы. А ещё — голос, который его звал в этой густой дрожащей темноте. — Лань Чжань! Он хотел крикнуть, но забитое каменной пылью и гарью горло издало только хриплый шёпот. Вэй Ин закашлялся, глаза слезились. Мокрые от крови пальцы скользили по неровному краю каменной плиты, а под ногами жадно распахивала пасть бездна. Что же пошло не так? Он правильно разместил заряды, если только… если только не учёл, что Вэни могли тут хранить арсенал. Конечно, они его тут и хранили! Это переплетение колодцев, подземных переходов и очаровательных погребков на самом деле покоилось на старых шахтах, которые тщательно привели в порядок и использовались в качестве собственной подземной империи. Удобный и совершенно безопасный коридор для поставок всего того, что так бесит полицию и управление по борьбе с организованной преступностью. Цзян Чэн с горем пополам разыскал Второго нефрита в этом хитросплетении переходов, и едва успел оттащить его от края, когда подземные переходы снова тряхнуло. Некогда было обсуждать, некогда было спрашивать. И так понятно, кого Лань Чжань с таким отчаянием высматривает в темноте. Цзянь Чэн просто молча выполнял то, что считал нужным — не давал ему кинуться в пропасть, сам свешивался с края трескающейся каменной плиты и шарил руками по хрусткому крошеву в надежде найти, вытащить, но ничего не было. Лишь хриплое дыхание Вэй Ина отражалось от осыпающихся каменных стен, и это мешало сосредоточиться. — Вот ты где, скотина, — нетерпеливо выдохнул Цзян Чэн, отплёвываясь от скрипящей на зубах пыли. Он не успел. Он должен был успеть, но не успел — далеко внизу вязко и тягуче хлопнуло, расцвело красным. Цзян Чэн вдруг ярко увидел, что не в том месте шарил рукой. Вот он, Вэй Ин! Вот он! Только не разжимай пальцы! Только не разжимай! Вэй Ин успел улыбнуться. Чтобы Лань Чжань не делал такой потерянный взгляд. Чтобы Цзян Чэн не кричал и не ругался. Пальцы с обломанными ногтями сорвались. Он падал куда-то в объятия огня, вокруг крошился камень, сбоку ухнуло и рвануло — разорвало какие-то трубы. Цзян Чэн с руганью потащил Лань Чжаня к выходу. Вэй Ин уже не видел, как поток воды из разорванных труб швырнул его в сторону, в какой-то боковой ход, как стена огня давится этой водой. Оглушённый и израненный, он полз куда-то по тёмному тоннелю, пока не потерял сознание. Поместье клана Вэнь устояло, только стены покрылись вертикальными трещинами, да несколько осела земля на холме. Практически весь клан оказался вырезан под ноль, а если кто и успел спастись, у него наверняка хватит ума не заявлять направо и налево о своей принадлежности к этому семейству. Так закончилась эпоха господства Вэней в криминальном мире, а клан Лань намеревался не допустить передела криминальных рынков методами уличного беспредела — не следовало злить власти больше, чем они уже были обозлены. *** Лань Чжань услышал. Это не могло показаться, он услышал! — Вэй Ин! — горький шепот, и Лань Чжань в следующую секунду уже лежал животом на каменной плите. — Вэй Ин! Он закричал, и пальцы схватили пустоту. Его рывком отволокли, он дернулся и остро сунул в ребро тому, кто посмел, но рухнул навзничь и тут же подскочил. Там, где только что лежал Лань Чжань, теперь Цзян Чэн тянул руку вниз. Что он говорил? Неважно, злой голос, а Лань Чжань ринулся обратно, но последнее, что увидел, — это ясная улыбка, как всполох света в темноте. — Вэй Ин!!! — Лань Чжань затрясся в ужасе, от этого ужаса дрожала сама земля, оседала под ним, а он тянул и тянул руку, но провал, забравший Вэй Ина, лишь становился дальше. Это не укладывалось в голове. Ни в тот миг, ни потом. Никогда. Лань Чжань не мог понять, почему он тогда не рухнул следом, зачем Цзян Чэн не спас Вэй Ина, но выдернул из пропасти его. Второй Нефрит ушел на поиски, едва его выпустили, наконец, из заботы и сочувствия семьи. Над поместьем Вэней осела пыль, ленты полицейского заграждения хлопали и шуршали на ветру, от руин пахло грязью, порохом и кровью, здесь не осталось ни души, даже трупов уже не осталось, и среди вывезенных тел не было Вэй Усяня. Лань Чжань не успокоился, пока не обшарил там каждый кирпич, каждую яму, каждый осколок, но даже тот факт, что тела не было, не мог доказать ему, что Вэй Ин мертв. Скорее наоборот — если тела нет, нет и смерти. Через полгода ему говорили, что нужно успокоиться и жить дальше, и ради того, чтобы у Лань Чжаня что-то появилось, клан принял мальчишку, которого Второй Нефрит принес с развалин резиденции Вэнь. Через год на Лань Чжаня смотрели сочувственно. Через два уже никто ничего не говорил, никто не напоминал, не вмешивался в его поиски, и никто не смел возразить, когда Второй Нефрит принимал решения, не связанные ни с семьей, ни с кланом, молчаливые и быстрые. Эти поступки не обсуждались даже взглядами — все просто знали, что Лань Чжань продолжает искать. *** *** *** Вспыхнуть — не больно, боль наступила через мгновение, когда Вэнь Нин осознал, что волна огня его достала. Он не успел убежать — взрыв бросил на спину, на мокрую землю тоннеля, Вэнь Нин поднялся, но огонь нагнал быстрее, прямо в лицо, которое он не успел даже нормально заслонить руками. Теперь боль грызла тело. Шею, плечо, руки, горела и грудь, и бок... нет, все? Или не все? Боль смешалась и окатывала кошмаром с каждым хриплым вздохом. Пусть это закончится, и он уже умрет... Какое счастье, что здесь нет сестры... Умереть... Тогда она освободится, сможет уехать, не будет привязана к этому городу... Вэнь Нин решил умереть. Он решил это очень быстро, настолько невыносимой была боль, но за огнем пришла вода, и оказалось, что может быть еще хуже — с него как будто сдирали кожу заживо. Когда Вэнь Нин сорвал голос, он услышал чей-то хрип, открыл глаза и в темноте увидел шевеление. Так близко — только руку протяни. К тому моменту, как Вэнь Нин сумел протянуть руку, человек потерял сознание. Умер? Кто-то еще решил умереть рядом с ним, и разорванному болью и бредом разуму это показалось чем-то важным — узнать, с кем умираешь. — Вэй... Го...сподин Вэй? — вот ведь только что орал от боли, теперь Вэнь Нин себя не слышал. В темноте и наощупь — странно, но он был уверен, что не обознался. Он не запомнил, сколько времени тащил его. Пришлось уложить на уцелевшее плечо, ползти спиной по земле, отталкиваясь ногами. Но его тайник оказался близко — Вэнь Нин не добежал совсем немного. — Сейчас... «Сейчас» никак не наступало. А потом, когда Вэнь Нин смог зажечь лампу, он понял, что ему никак нельзя умирать: Вэй Усянь дышал, но в его голове кровью чернела такая рана, что Вэнь Нин никак не мог себе разрешить умереть, пока господин Вэй еще тут. *** Не так просто. Всё не так просто. И на самом деле даже не страшно. Когда разжимаются пальцы, бояться уже поздно, и падаешь, падаешь, падаешь… только испуганное тело сводит предсмертной судорогой, огонь и вода смешиваются в причудливый букет боли, и лишь собственное имя летит вслед, выкрикнутое многократно. Он тянулся к кому-то живому, кто-то рядом заходился отчаянным воплем от боли, но так и не дотянулся. Уплыл куда-то в темноту. Вэй Ин приходил в себя несколько раз, его опять звали. И он даже узнал того, кто звал. Вэнь Нин. Это Вэнь Нин — трогательно чужой парень в собственном клане. Как он попал в эту каморку — это Вэй Ин сообразить не мог. Что-то горячее разливалось в голове. — Вэнь Нин, — прошептал он, понимая, что губы сводит, рот косит на одну сторону, и нет сил поднять голову. Стоит лишь пошевелиться, и каменный свод над головой начинает плавно покачиваться. Нельзя шевелиться, а то снова всё рухнет. Где-то под ним наверняка снова готовилась распахнуться окровавленная пасть, пышущая огнём. — Ты… — спустя некоторое время открывал глаза Вэй Ин и снова пытался назвать его по имени. Как же его? Изуродованный человек, глаза только знакомые, грустные. — Вэнь Нин? — неуверенно вспоминал он, снова проваливаясь в забытье. В голове появился собственный огонь, распирал изнутри, ломал какие-то перегородки и перекрытия. Привкус ржавчины во рту стал постоянным. — Ты… кто? Он мучительно пытался вспомнить, где видел этот терпеливый печальный взгляд. Но теперь это казалось неважным. Этому человеку наверняка тоже больно. Он пострадал… от чего-то. Что случилось и где они находятся — непонятно. Но так просто такие раны не получают. Нужно было уходить. Если люди где-то прячутся, значит кто-то их ищет. И если прячутся, значит нельзя, чтобы нашли. — Надо уходить, — тихо выдохнул Вэй Ин этому незнакомцу с бездной грусти в тёмных глазах. *** — Вэнь Нин, — терпеливо напоминал он, когда Вэй Ин снова просыпался. С каждым разом смерть все дальше отступала от этого тела, но в глазах становилось все больше пустоты. Вэнь Нин лечил, терпел, ждал. Вэй Усянь не дал ему умереть, вливал в него это терпение самим своим существованием здесь, под землей, в маленьком скрытом от мира надежном доме. Ожоги теперь мучительно чесались, но Вэнь Нин не мог спать на снотворных — боялся пропустить очередное пробуждение Вэй Усяня, и он спал через муки. Кожа сходила мертвыми слоями, постепенно под действием лекарств и терпения заменяясь на уродливые рубцы, но это означало всего лишь, что он выжил, и раз так, то обязан это использовать. Но можно помочь даже почти умершему телу, а как помочь разуму — Вэнь Нин не знал. Лучше, это даже хорошо, что господин Вэй его забудет, верно? Но когда умерший для всех человек нёс по бесконечным коридорам другого живого мертвеца, он все-таки надеялся, что может быть не забудет. — Вас найдут. Здесь бывает один юноша, я видел... Если бы Вэнь Нин знал, он бы заставил себя через адскую боль подняться из-под земли раньше. — Сейчас, господин Вэй, еще немного. Кожу на обгоревшей руке стянуло, когда Вэнь Нин освобождал тщательно скрытый выход на берег реки. Песок посыпался сверху, пришлось бороться со вросшими с годами корнями, но все-таки даже у раненого калеки хватило сил, и звезды замерцали в неровном проеме. — Прощайте, господин Вэй, — прошептал Вэнь Нин, когда оставлял спящего на берегу, поправил на нем одежду, удобно уложил раненую голову. Он приходил проверить на следующий день, Вэй Ин исчез, а прошедший полуденный дождь оставил песок таким чистым, словно здесь никогда никого не было.