POV Мая
— Надеюсь, что за ночь управлюсь. Если что — завтра у тебя выходной. Старайся не попадаться на глаза работникам из медблока, будет подозрительно, если они не обнаружат синяков. В остальном все как всегда. — Поняла, а что с Леви делать? — А с ним что-то надо делать? — непонимающе уставилась я на Леру. — Нууу… — засмущалась допель. — А да, точно, от него бегай всеми доступными способами. Либо просто старайся отмалчиваться, он очень внимателен. Может и неладное почуять. — Я тебя поняла. Пойду делать то, что люблю больше всего — спать, — притворно зевнула девушка, выходя через кусты к казарме. Я активировала покров и призвала платформу. Огляделась. В венах забурлила кровь, знакомое возбуждение и азарт накрыли с головой в предвкушении охоты. Хотя ее как раз не намечалось, что безусловно хорошо. Чем меньше попыток убить Маю, тем лучше. Я направила взор в сторону озера, где должна быть волчица, шумно выдохнула и взлетела.***
Уже подлетая к озеру, я почувствовала слева от себя ауру скверны. Оглядела лес, заприметив на опушке черные тени. Я приземлилась рядом с огромной черной волчицей, бегло ее оглядела. Осквернение около пятидесяти процентов… лучше, чем я думала. Двое совсем маленьких волчат легли клубочками рядом с мамой, тяжело дышат и попискивают — процентов семьдесят. Я нахмурилась, совсем им плохо. Двое волчат постарше выглядывали из дальних кустов. Видимо, мать заставила их держаться на расстоянии. — Извините, что так долго, — с искреннем сожалением проговорила я. Надо было за ними самой отправится. Черт. — Не извиняйся. Русалки мне все объяснили. Спасибо, что делаешь это все для нас, Охотница, — я молча кивнула. — Твои здоровые волчата еще не достигли зрелости, правильно? — волчица кивнула, — Тогда я на тебя и твоих больных малышей накину сетки. Не волнуйся, вреда они не причинят. Просто высосут из ауры немного скверны. Вам троим полегче станет. Перед отправкой нужно кое-что обсудить, раз уж ты в состоянии принимать решения. И как тебя я могу называть? — Делай, что посчитаешь нужным, Охотница. Я Мокто, — синие глаза волчицы сверкали, отражая свет Луны… почти такие же синие, как у Леви. Если бы не языки скверны вокруг нее, волчица была бы прекрасна. Я призвала две сетки, одну накинула на Мокто, вторую — на дрожащих волчат. Сети сразу засветились тусклым голубоватым светом… — И действительно, становится получше. — Это хорошо, — я присела прямо на землю, — Расклад у нас таков. Вас троих зараженных я без проблем могу отправить в храм, где вам сразу же помогут. Но твоих здоровых волчат — нет. Для перемещения мы используем специальные ловушки, если едет зараженная мама со своими детьми — то проблем никаких, твоя энергетика, даже в зараженном состоянии, будет способна выдержать и защитить детей во время перехода, а он всегда очень тяжелый. Энергетика детей без матери просто не справится, если они поедут в другой ловушке. — Как же так, — возопила Мокто, — я делала все… — Подожди, я не договорила. У меня есть идея. Ты с зараженными волчатами отправишься лечиться. А за двумя другими мы присмотрим. Я отдам их на воспитание богине домашнего уюта, любви и семьи, которая живет уже более миллиона лет, — про вторую ипостась Бастет я решила благоразумно умолчать, — Она обожает детей, и у нее есть животное воплощение. Поэтому она сможет за ними присмотреть, научить многому. Бастет, может слышала? — Слышала, — тихо прошелестела волчица, — иноземная богиня-кошка у нас, бистов, она на устах. Но не значит ли это, что мои дети будут жить среди людей? — Именно это и значит. На вид им лет одиннадцать… должны уже уметь превращаться в людей. — Да, умеют… Но когда мы снова встретимся? И не лучше ли их тогда тоже заразить, чтобы с нами отправились в храм? — Ты серьезно хочешь подвергнуть их таким мучениям? Наложится еще и стресс от перехода сразу с заражением почти. Слишком рискованно. Тем более дети, они хуже заражение переносят. Гораздо хуже. — Нет, я глупости говорю… — Я понимаю, в осквернении вы теряете самообладание. Но ты молодец, через столько всего прошла ради своих маленьких волчат. Мы им поможем, научатся и в мире людей жить. Полезный навык, особенно учитывая то, что скоро вы войдете в наше содружество. И тогда тебе надо будет только попросить, и вас отправят обратно. — Только когда это будет… — Я и сама не знаю, но я уверена, что обязательно будет. Наших подопечных богов еще много здесь, — выдохнула я. А в сердце предательски закололо. Нет, нас не могли бросить. Только не Мей-О, — познакомь меня с ними. — Луна, Лерро, превращайтесь в людей и подойдите поближе, — вместо волчат я увидела черноволосых мальчика и девочку. Они отчаянно дрожали и держались за руки. Дети были испуганы, но особый блеск в глазах обоих говорил о зачатках сильного и волевого характера. Я кивнула им и отошла, чтобы дать семье попрощаться. Волчица что-то говорила своим детям, пыталась успокоить. Луна упала на колени и плакала, размазывая слезы по щекам… Лерро попытался добежать до Мокто, но был остановлен громким рыком матери… Им же даже прикоснуться друг у другу нельзя! На глазах выступили слезы… было физически больно смотреть на них. Русалки объяснили волчице все, поэтому Мокто прекрасно понимала, каждый из них понимал, что неизвестно, когда теперь они встретятся… может, через год, а может… Мальчик обнимал девочку, гладя ее по голове. Сквозь слезы он что-то ей шептал. — Охотница, мы… готовы, — в моих руках сверкала активированная ловушка. Эти глаза… глаза матери, оставляющей своих детей для их же блага, мне не забыть никогда. Я кинула ловушку под ноги волчице и волчатам, они растворялись в серебряном свете… перед тем как окончательно исчезнуть, она прошептала близнецам, — Люблю. Я подняла ловушку и подошла к детям. Девочка плакала навзрыд, молодой волчонок гладил ее по волосам и крепко обнимал. Они держались друг за друга как два утопающих за последнюю соломинку надежды. Я… сделала то, что категорически запрещено делать охотникам, пока охота не завершена, и ловушка не отправлена в храм. Хотя сколько правил я уже нарушила и продолжаю нарушать, живя в этом мире… Я сняла маску и капюшон и подошла к детям. Хотелось что-то им сказать, хоть как-то успокоить… но я молча стояла и ждала, пока рыдания хоть немного утихнут… Я не выдержала, присела рядом и обняла ребят. Они доверчиво уткнулись всхлипывающими носиками мне в грудь, теперь плакали мы вместе. Я… ощущала себя абсолютно беспомощной, никчемной, даже имея силу охотника я не могла помочь этим детям и ускорить воссоединение семьи.***
Я активировала портал… дети погладили маленькими ручками ловушку на прощание. Луна поцеловала светящийся шарик и снова заплакала. С сожалением, я кинула яичко в телепорт, и только собиралась его закрывать, как оттуда выпала пирамидка с вязями из рун… Сердце затрепетало, вспорхнуло словно птичка в небеса… Наконец, наконец-то я получила сообщение от Мей-О. Немного подумав, я убрала пирамидку в инвентарь, решив открыть ее вместе с Бастет.***
До Троста мы летели часа два, старательно огибая дороги и деревеньки. Вышел солидный крюк. Детки цеплялись за мои ноги, в ужасе шарахаясь от деревьев, к которым мы подлетали слишком близко. Наконец мы приземлились на заднем дворе таверны, и я деактивировала покров полностью. Черт! Я же в форме кадета. Нельзя, чтобы меня кто-то увидел, а три часа ночи для солдата гарнизона или полиции — самое время напиться. Да и многие меня здесь знают. Могут возникнуть неудобные вопросы, да и обвинения в самоволке — не слишком приятная вещь. В инвентарь за одеждой тянуться было откровенно лень, еще и переодеваться… только зря время терять. А дети ужасно устали, им бы побыстрее в дом, в тепло и безопасность. Как-нибудь выкручусь. Мы с детишками тихонечко подползли к окошку, рядом с которым обычно почивала аватар Бастет. Я увидела черненький кошачий силуэт и постучала пальцем по стеклу, привлекая любопытную кошачью мордашку. Киса встрепенулась, ее носик прилип к стеклу. Увидев меня, кошечка вздрогнула всем тельцем и шмыгнула с подоконника в поисках моей прекрасной богини. Тихонько хлопнула задняя дверь, Бастет выглянула из-за угла и радостно раскрыла объятия. Я подпрыгнула и с широченной улыбкой на лице побежала к ней, давая себя потискать. — Она твоя мама? — тихонько спросила Луна, привлекая наше внимание. Я заметила, как глаза Бастет расширились при взгляде на детей. Уж она-то сразу поняла, кто перед ней. — Нет, солнышко, это моя очень хорошая подруга. Ее божественное имя Бастет, но для людей — Вероника. — Приятно познакомится, хорошие мои, — улыбнулась Баст доброй, материнской улыбкой, — как зовут таких славных волчат? — Луна, — почти благоговейно пролепетала девочка, огромными глазами смотря на Бастет. Чувствует ауру девочка… ощущает силу. — Я Лерро, — буркнул мальчик, — Мы… сами можем выжить, ни я, ни моя сестра не хотим быть в иждивенцах у всяких там незнакомых богинь! — ого, видимо мамашка с папашкой занимались образованием малышей. Слово «иждивенец» не каждый взрослый в стенах знает. Тем проще для нас, в школу ребят примут… наверное. Надеюсь***
Детей мы уложили в комнате Бастет, поцеловали умильные, спящие мордашки и прокрались в мою спальню. Давно я здесь не была! Но все чистенько, пыли нет, Вера регулярно убиралась, чтобы, когда я наконец пришла домой, мне было хорошо и приятно находиться в комнате. Я искренне улыбнулась ей, благодаря за заботу. — Вас уже распределили, в каком из гарнизонов практику проходить будете? — Мы с Нифой будем в Шиганшине. — Оооо, вам, смотрю, самая халява досталась. — О да, только вчера объявили. Место, которое, по идее, должно охраняться сильнее всего, по факту, полно ленивых жоп из гарнизона вроде нашего Ханнеса. Но в этом есть и плюсы для меня. Всего четыре часа в сутки дежурство, а потом делай, что хочешь. Хоть с тавернами и фермами некоторые вопросы порешаю. Да и детишек подтяну по программе в школе, если понадобится… Тем более, что если есть, где жить в Шиганшине — то в казармы не направляют. Главное, к времени дежурства соблаговолить явиться. Ты ведь не против, если Нифа с нами поживет? — Нет, конечно. Тем более у нас сейчас никто из сотрудников не живет в таверне. Значит, вы приедете примерно через две недели… За это время я как раз успею к Локи съездить, пусть делает детям документы. В конце концов, они теперь под моим покровительством и он обязан… — начала распаляться Бастет. Имя Локи для нее прям как красная тряпка для быка. — Только без ссор, пожалуйста. Видишь же, что он специально тебя выводит… — Вижу конечно, но эта наглая морда…! Бесит одним своим существованием. После него — сразу в Шиганшину и поеду. Мая… у тебя руки дрожат. Боишься? — я закусила губу, отводя глаза. — Если честно, то да. Сначала я испытала восторг и счастье, хотелось сразу открыть пирамидку, а потом… стало страшно, даже жутко от того, что я, возможно, могу узнать. Во мне, знаешь, осталась хоть какая-то частичка надежды на то, что Эмбер не была предательницей, не была аватаром Аху, что ее настоящую похитили, а под нее замаскировали уже реального аватара… И поэтому, я в какой-то степень надеялась, что она еще жива. Глупая надежда, учитывая все факты, но все же… — Бастет взяла меня за руку. — Ты ведь сама понимаешь, что бесполезно прятаться от правды. Тебе страшно, моя хорошая, я понимаю. Мне тоже иногда бывает… хоть я и богиня, но мне тоже бывает страшно, одиноко и больно. Как охотница, ты должна это знать. И как охотница должна понимать, что, только взглянув самой себе в душу, посмотрев широко открытыми глазами в лицо страху и боли, ты сможешь через них пройти. Да, это сложно, порой невыносимо настолько, что хочется кричать, разодрать себе в кровь горло, чтобы физическая боль хоть немного перевесила душевную… да только никто не поможет в борьбе с самой собой. Это было и со мной. Это было и с тобой. И… это еще не раз с нами произойдет. Такова жизнь. И не важно, человечья она, гномья, эльфийская или даже жизнь бога. Все через это проходят… Раньше у тебя были твои друзья и наставники, которые тебя поддерживали. А теперь я твоя поддержка. Ты же уже знаешь, цыпленок, мы и до этого всегда поддерживали друг друга. Ты и я, и никого у нас не было. Только посмотри, сколько мы уже умудрились с тобой сделать, сколько богов и бистов ты поймала, насколько сильнее ты стала, да твои умения и духовная сила растут как на дрожжах! А какие таверны открыли, сколько ферм на ноги поставили и сколько прекрасных сотрудников и друзей нашли! А моя паства растет и в количестве и в качестве! Мы молодцы, птенчик, большие молодцы. Так что прекращай сопли размазывать, пора узнать правду, — улыбнулась женщина, потрепав мои волосы, и указала на пирамидку, — давай откроем ее вместе? Я молча кивнула. От слов Бастет мне стало немного легче. Я призвала пирамидку, поместила на табуретку напротив. Руки дрожали, с меня градом стекал холодный пот, а дыхание перехватывало… Я так этого ждала, жаждала знаний и информации, жаждала хоть какой-то весточки с Земель Небожителей… а сейчас… Я медленно выдохнула, силясь справится с реакциями собственного тела. Мы с Бастет кивнули друг другу, поднесли руки к вершине пирамидки и аккуратно нажали на острый кончик, направляя в середину нашу духовную энергию. Пирамидка раскололась лепестками оранжевого лотоса. Из середины цветка вылетел поток света высотой метра полтора. Свет рассеивался, оставляя после себя вращающийся на уровне наших лиц осколок зеркала и шесть огоньков-капсул красного цвета. Вращение постепенно останавливалось. Капсулы сами влетели мне в руки, теплые как лучики утреннего солнца. Я сжала их в ладошке и положила на тумбочку. Наконец остановился и осколок зеркала, отражая наши с Бастет растерянные лица. Я… начала догадываться, что это. И опять счастье пополам со страхом нахлынуло на меня волной. Я закусила губу до крови, когда увидела, как осколок расширяется, достигая размеров примерно метр на метр. Зеркало заволновалось как море, отсвечивая бликами духовной силы… много же сюда вложено. Скорее всего, самим Всеотцом и Всематерью. Ни у одного охотника не хватит резерва для такого, еще и чтобы хрупкое и очень нестабильное зеркало выдержало перемещение между мирами через телепорт для ловушек… немыслимо. Я имею дело с легендарной вещицей, крайне редко использующейся. Зеркало Эдейлы — осколки зеркала способны на время установить связь между представителями разумных рас, теоретически даже в том случае, если мир, до которого пытаются дотянуться, не входит в содружество миров. Между мирами содружества с задачей установки связи легко справляются простые передатчики или кристаллы с духовной силой. Но, к сожалению, связь не способна держаться долго, а осколок зеркала исчезает, возвращаясь к своей богине. Уникальная богиня расы эюю, одна из высших, которых удалось чудом выжить после трагедии на Земле-33 и даже не оскверниться, хотя все боги моей расы имеют способности, так или иначе связанные с путешествиями в другие миры. Возможно, именно поэтому их и хотели уничтожить… Не уверена, что уничтожение богов эюю было изначальным желанием ребенка, который нашел Аху. Я больше склоняюсь к мысли, что его к загадыванию этого желания подтолкнули, опираясь на какие-то свои стремления и причины. И это тоже надо постараться узнать у Мей-О. Я вздрогнула, когда в зеркале показалось два до боли знакомых лица: беловолосая, статная эльфийка Мей-О и высокий черноволосый вампир Хун Лун. Я чуть не заплакала, поднеся руки к лицу. На глазах у Мей-О появились слезы, она как будто пыталась дотянуться рукой до меня не веря в то, что видит. — Мая, девочка моя, — улыбнулась она с доброй улыбкой, ее губы дрожали. Мое дыхание сперло от счастья, и чего я так боялась! Вот дурочка! Сам вид женщины за секунду развеял все мои страхи перед встречей с той, кто стал мне второй матерью, кто терпеливо обучал и наставлял, верил в меня до последнего. Что за глупость, Мая! — Как же я рада тебя наконец видеть! И тебя, Бастет, спасибо, что присмотрела за моей ученицей. Я тебе безумно благодарна, — я никогда не видела Наставницу настолько эмоциональной, настолько несдержанной в проявлении чувств. Хотелось плакать и смеяться, настолько я была счастлива. — Когда вернусь — поговорим о твоей благодарности мне, — хитро улыбнулась Бастет, расслабленно откинувшись к стенке, — Хотя, думаю, выпить в хорошей компании чего-то крепленого и вкусного будет более, чем достаточно. — Прекратите трепаться, у нас не так много времени, — сверкнул на нас глазами вечно строгий Хун Лун. У меня всегда были сомнения в расовой принадлежности вот этого кадра. До сих пор так и хочется его называть эльфом, язык не поворачивается причислить этого сухаря к вечным приколистам и дебоширам расы вампиров, — Мая, осколок долго не продержится. А пока кое-кто справляется со своими эмоциями, я расскажу об обстановке с того времени, как ты попала в новый мир. Сразу после было проведено расследование. Благодаря возвращенному нам Сузаку мы узнали, что Эмбер была аватаром Аху. Мы копнули дальше — Эмбер родилась человеком с очень редкими и невероятно сильными сенсорными способностями, ее практически сразу после рождения начали подготавливать в охотники. Ты знаешь, насколько сенсоры редки среди охотников. В виду практически полного отсутствия у тебя подобных способностей, должна прекрасно понимать их ценность. И, из-за своих сенсорных способностей, Эмбер уже во время обучения начала участвовать в миссиях. И… это было нашей ошибкой, она не была достаточно подготовлена для работы в бою. А принадлежность к расе людей делала ее крайне уязвимой для воздействий из вне. Когда девушке было семнадцать, во время задания произошел взрыв в скале, она оказалась завалена в одной из пещер. Вытащили ее только через три дня, Эмбер находилась в коме месяц. Как ты знаешь, аватара можно сделать из рядового человека, но нагрузка на него будет колоссальной. Часто это может привести к коме и даже смерти. Если человек не умирает, то личность частично теряется, она подменяется частичкой личности бога… так он становится аватаром. — Но как? — прервала я его, — Как вы это поняли, как поняли, что подмена произошла именно тогда? — Повторюсь, сильные сенсорные способности — это большая редкость, поэтому охотники с таким талантом невероятно редки. И участвуют они только в самых серьезных миссиях, кроме конечно заданий, выполняемых с основной группой. В ее случае это была ты и Каин. Вытаскивали девушку из-под завалов далеко не сенсоры, поэтому они не заметили. В этот раз мы обследовали скалу именно с сенсорами. Следы Аху были очевидны… даже для меня. И даже с учетом того, сколько лет прошло с инцидента, слишком много духовных сил было потрачено. Эмбер… явно боролась, она не сдалась без боя Аху, — я услышала то, что боялась услышать больше всего. Не верю, все равно какая-то часть меня не верит, что это правда. Не хочет верить… ее черный лотос, ее слова там, рядом с телепортом… и теперь… все подтверждало сказанное Хун Луном. Наша Эмбер умерла уже очень и очень давно. И все это время рядом со мной был тот, кто разрушил мой дом, кто почти убил моих богов… кто уничтожил, утопил в скверне души миллиардов людей, в том числе души моего народа, души эюю из моей семьи… мама, папа, братишки, сестренка… Их лица мелькали перед глазами, скалясь беззубыми ртами, из глазниц текла кровь, смешиваясь с черным пламенем и смрадом скверны… Призраки, призраки… тех, кому я не смогла помочь, даже имея огромную духовную силу… Словно нож вогнали в сердце, трудно, почти невозможно дышать. Меня грубо вытолкнули из моего мира грез, где я постоянно вспоминала мою Эмбер: счастливую, смеющуюся… так искренне, так нежно. Я вспомнила, что как-то мне приснилось, как Эмбер и Каин женятся. Я бросала им на головы разноцветный рис и атласные ленты, и мы все трое были счастливы. Эмбер — моя лучшая, драгоценная подруга, Каин — человек, ставший мне другом и заменивший родных братьев. Когда я просыпалась — то плакала, беспомощно хватала ртом воздух в попытке развеять кошмар, который стал для меня реальностью, и заменить его прекрасной картинкой нашего счастья. Я вдохнула, передо мной был как будто призрачный слепок нашего счастья из мира грез, я представила, как ножом разбиваю его, осколки мечты посыпались на пол, из трещин прекрасной жизни сочилась кровь… ведь я чувствовала, знала кое-что еще… мне это тоже когда-то приснилось. Мне не хотелось верить, но если признавать правду, то полностью и бесповоротно. Хватит бегать, Мая. Саму себя бесишь! Я набрала в грудь побольше воздуха, сжала кулачки: — Скажите… только я хочу услышать правдивый ответ. Мне как-то приснилось, как Каина и еще шесть охотников разрывает на части в междумирье — это правда? Такое происходило? — подняла я взгляд на Высших охотников. Мей-О закусила губу: — Мая, мне очень жаль, — тихо сказала она, — мы делали попытки отправить людей к тебе на помощь, но телепорты невероятно сложно настроить на этот мир и… — Сколько еще охотников погибло? — упавшим голосом проговорила я. — Восемьдесят шесть, еще четыре высших и четырнадцать боевых бистов… — такое ощущение, что у меня скрутило и стянуло внутренности в жгут. Я еле сдержала подступившую к горлу тошноту. Это много, непозволительно много, слишком много… Мы и так до сих пор не восстановились после падения Земли-33. Разумных существ с потенциалом стать охотниками очень и очень мало. — Понятно… — прошептала я. — Ты выжила в переходе только благодаря тому, что ты эюю. Эмбер была в относительно нормальном состоянии только из-за того, что являлась аватаром. Бисты с вами — только из-за того, что основной удар взяли на себя ловушки. И да, сам по себе телепорт был относительно неплохо, видимо, настроен. Еще до трагедии в Земле-33 его настраивали Хею и Ею. Планировалось, что этот мир станет следующим на очереди для принятия в содружество. После того, как богов-близнецов заперли в храме, было принято решение дождаться их пробуждения, прежде чем направляться в Землю-43, как назвали этот новый мир. Телепорт, как ты сама поняла, был проведен не полностью, поэтому решили не рисковать, — отрезал Хун Лун. Его суровость отрезвляла меня и приводила в чувства, не давала скатиться до уровня истерящей человекоподобной кучки. — А как те, кого я отправляла? — С ними все хорошо. Туннели для ловушек были сделаны благодаря высшим богам эюю, поэтому будут действовать прекрасно в любых мирах. Волчицу и волчат целители осматривают, скоро отведут в храм. С двумя оставшимися детьми все хорошо? — Да, спят уже, — отмахнулась Бастет, смотря на меня. — Хватит лирики. Времени мало. Мая, знаю, тебе херово. На твоем месте сам бы так себя чувствовал, но тебе нужно собраться. Готова? — Да, — я ногтями вцепилась себе в кожу, силясь остановить накатывающий приступ истерики. — Я расскажу о наших действиях в дальнейшем. Теперь мы знаем, как сможем с тобой связаться и даже что-то передать. Красные пилюли — в них находится оружие и предметы обихода. Если что — Бастет расскажет, что к чему. Она одна из самых древних и любопытных богинь… порой излишне любопытных, поэтому должна знать, как обращаться с тем, что мы тебе передаем. Кроме предметов мы смогли выслать тебе и бумажки с пояснениями. Так, дальше, использование осколков зеркал Эдейлы очень затратно и сложно, Изида специально для тебя и египетских богов в твоем мире создала пирамидки, но их создавать проблематично даже для нее, поэтому часто общаться не сможем. Но иногда тебе после отправки к нам ловушек будут прилетать наши пирамиды. Принцип действия передачи — противовесы, надеюсь, физику ты не забыла, живя в примитивном мирке с первобытными людьми, — с отвращением фыркнул помешанный на технологиях Земли-1 вампир, презрительно обнажая клыки, — И в этой передаче есть кое-что… хмм… непрактичное совершенно. Я бы даже сказал бесполезное. — Это с твоей занудной точки зрения непрактичное, а Мая с Бастет порадуются. И помнишь, Холк рассказывал, что девочки таверны держат? Для бизнеса отличный ход. Уверена, в их мире такой еды еще никто не делает, — абсолютно ровным голосом проговорила Мей-О, бровь Хун Луна задергалась, демонстрируя крайнюю степень раздражения. Не любит он, когда ему хоть в чем-то перечит. Но Мей-О не смеет дерзить слишком явно, она его намного сильнее по всем параметрам. "Да вообще, нет никого сильнее моей Наставницы. Кто будет утверждать обратное — получит от меня в глаз", — как любила я поговаривать лет двести назад. Хотя со мной итак по этому поводу никто не спорил. По зеркалу прошла рябь, Мей-О с волнением оглядела пространство: — Скоро осколок растворится, надо заканчивать. Мая, Бастет, мы никого из вас не бросаем. По оценкам целителей в ближайшие пять-десять лет наконец пробудятся высшие боги эюю. Они с помощью Всематери и Всеотца смогут сделать нормальные телепорты в ваш мир. Пожалуйста, продержитесь, — изображения начали таять, последнее, что я услышала, — Мая, девочка моя, знай, что я очень горжусь тобой… и не только я, даже этот хмырь справа…пиецецрнооц, — и осколок растаял в воздухе вместе с цветком, оставляя после себя лишь искрящиеся капельки света.