Охота на Богов

      Обычно зимы в стенах мягкие и спокойные, и только на сервере в горах бушуют бураны и метели, а от холода прямо на улицах деревень и городах замерзают люди, привалившиеся к стенам домов в отчаянных попытках поймать хоть немного тепла от безмолвных камней.       После тяжелой весны, лета и осени, наполненных горем и страхом, когда люди просто не успевали вовремя засеивать поля, а урожаи были скудны как никогда, пришла зима. Она словно «скопировала» ту самую северную зиму и не жалела ни людей, ни животных. Голод еще летом принес за собой эпидемии кишечных и легочных болезней. Люди массово умирали, а чиновники и дворянство втайне радовались естественной убыли населения и не старались облегчить чью-либо участь кроме, разве что, своей. У самих рацион оскуднел — куда еще делиться с беженцами, да простыми людьми!       Столица была единственным городом, где все осталось как прежде. За стены Сины беженцев жить не пускали, кроме разве что отпрысков богатых родов и именитых чиновников. Единственное исключение — небольшой караван в тысячу человек, отправленный на фермы кошек и под их же ответственность.       На удивление властей, беспорядков в районе ферм кошек не прибавилось, а количество поставляемой продукции в лавки и дворец выросло в разы. Не в пример всем остальным хозяйствам, буквально задыхающимся от обилия людей и безобразий, творимых ими. Над Вероникой и Маей с начала кризиса откровенно смеялись, издевались, а над планом, представленным в королевский дворец, откровенно потешались. Через пару месяцев смешки начали угасать, а перед началом зимы замолкли вовсе. Девчонки каким-то образом умудрились не только извлекать прибыли из таверн, подкармливая бродяг и окрестных кошек, но и внедрить свои планы по фермам в жизнь в полном объеме.       Отопляемые бараки для рабочих потихоньку начали трансформироваться в семейные домики на окраине хозяйств, а к середине зимы вокруг каждой фермы начали вырастать поселения, в которых работали не только рабочие, но и люди самых различных профессий, которых девушки специально сами отбирали из числа беженцев. Рабочие получали оплату, поэтому могли что-то покупать и развивать экономику. Люди были накормлены, умыты и подготовлены к ужасам зимы, стараясь ради себя, семьи и общего блага молодых общин. «Взаимовыгодное сотрудничество, образование, доверие и совместный труд» — писала Мая отчет для главы Троста, в котором объясняла главный «секрет» их успеха и приглашала его с женой на Новый Год.       И ей и Веронике не терпелось приложить лапу и к остальным хозяйствам, в которых люди умирали тысячами каждый день. И, когда их успех стал очевиден, а они рады бы помочь и отправить своих ребят… но… бюрократическая волокита, касательно обычных людей, в этом месте была чудовищной, монстрической, не поддающейся никакой логике и здравому смыслу. Впрочем… логика была, и Мая боялась, что она могла быть правой, предвосхищая, что правительство просто хочет сейчас в полной мере показать, насколько народу херово… чтобы иметь достаточно оправданий для проведения массового геноцида. Зачем заморачиваться, что-то строить и реформировать, если можно просто разрушить? Единственное, что она могла сделать - это защищать людей, оставшихся под их попечением. Но они уже итак приносят государству пользу, поэтому эти люди в безопасности. Именно этим сейчас занималась Вероника в столице. Они должны быть уверены.       Со стуком в дверь вошла черноволосая девочка с кружкой.  — Мая, я чаю принесла. И это… рассказать надо, — Мая улыбнулась, приняла кружку, немного отпила, блаженно закатила глаза и поставила напиток на стол.  — Брусничный, спасибо, Мика. Хочешь обнимашки и на коленочки? — поманила девушка девчушку к себе.       Микаса робко кивнула, покраснев, и залезла к Мае на руки, уткнувшись носом в шею. Мая легонько укачивала ее в руках и гладила по волосам.  — Такая большая стала, — шептала девушка, — скоро и меня перерастешь.  — Это плохо?  — Почему? Взросление — это естественно. Но ты все равно сможешь прикорнуть у меня на коленочках.  — Даже когда буду в разведкорпусе? — хихикнула Микаса — Ты ведь точно выше по званию будешь.  — Я от этого не перестану быть твоей… ээээ…  — Сестренкой. Ты мне как старшая сестренка, Мая. И для мальчиков тоже.  — Вот-вот, сестренкой, — неловко промурлыкала Мая.  — Надо сказать… пока я не забыла. Вот, просили передать. Первое, тетя Ханджи с Лоренцо задержатся на пару дней у гигантских деревьев, что-то у них там какое-то открытие назревает…  — Надеюсь, их открытие в этот раз не разнесет нам ближайшие теплицы и не подожжет склад...  — Ммм… по поводу этого… они теплицы перенесли строго по инструкциям, а склад укрыли какими-то пленками специальными. Но по виду Моблита я поняла, что намечается Армагеддон… так что…  — Нашли эти двое друг друга, — покачала я головой, — Надеюсь, у бедного Моблита сердечного приступа не случится.  — Второе, с рыбаками ушли Лерро и Эрен вместо охраны. Эрена Карла заставила увести.  — Лучше не становится?  — Говорит, что становится, но… я же вижу, что нет, — повесила девочка головку, — Действительно ли все будет хорошо?  — Врач говорит, что да. Я утром осматривала ее ноги, вроде воспаление спало. Но если что — через пару дней поедем в Трост. Вообще доктор говорил, что так и должно быть первое время.  — И… самое неприятное, — сморщила носик Микаса.  — Лесси?  — Она самая. Снова пошла в бар, к мужикам приставала, требовала бесплатную выпивку — ей не дали конечно. Ее одна из женщин выкинула за волосы, так как пыталась в трусы ее мужу лезть, надавала пощечин. Ребята их еле расцепили. В общем, как всегда, работать не желает, уже шесть специализаций сменила. Только ходит и истерит, что ей не дают нормальным делом заниматься.  — А нормальное у нее — это проституция. Ничего другого не умеет и учиться, самое печальное, не желает. Причем башка-то варит… не понимаю я этого. На какой-то подростковый бунт похоже.  — Ну, она думает, что ты ее не выгонишь в любом случае.  — Зря она так думает, моя чаша терпения переполняется. Почему одни должны работать — а она нет, и проституции здесь не будет никакой, как бы она того не хотела.  — Мая, а почему ее вообще взяли? — «Потому что я дура,» — подумала девушка.  — По просьбе одного человека… Ладно, тебе ведь еще коней и мелкую птицу поить?  — Ага. Вместе с Луной и этой шваброй, которая будет стоять как королевна и комментировать! Эхх… ладно, я пойду, — слезла девочка с коленок, — Ты не засиживайся долго, — и ехидно улыбнулась, — Скоро капитан приедет, а у тебя синяки под глазами на пол-лица, — и убежала.       Мая легонько покраснела. Леви она не видела с весны. Иногда получала от него письма. Но каждое было настолько сухое и официальное что ли… будто какой-то отчет. Что делал. Куда шел. С кем разговаривал… эххх… Но все равно она каждый раз ждала. Как только с их стороны приезжал курьер — выбегала ему навстречу, а сердечко радостно отстукивало чунгу-чангу. И все-таки… дурак.

***

      Луна с Микасой весело болтали, таская ведра с водой от колодца. Лесси так и не явилась, но они были даже рады. Помощи от мымры никакой, зато поток оскорблений не остановить. Единственное, что останавливало их от жестокого избиения последней — Мая, которая подобное поведение ой как не любила. И только они расслабились, как раздался мерзкий змеиный голос:  — Вы без меня специально начали? Чтобы мне потом от Веры или Маи влетело? — девочки синхронно вздохнули и подняли головы.  — От тебя пользы-то ноль. Хотя нет, от твоего отсутствия польза определенно есть — никто нам не мешает работать, — фыркнула Микаса, сверкнув взглядом.  — Больно ты дерзкая стала, мелкая шваль! Любимицей Маи заделалась — и хвост задрала? Слышь, чернявая Луна, она тебя обскакала, — девочки недоуменно уставились на Лесси, вообще не понимая о чем она говорит.  — Ее, походу, хорошо в баре Мариэтта приложила. Понимаешь, о чем она? — ровным тоном спросила спокойная Луна. Для того, чтобы вывести ее из себя — надо постараться. У Лесси этого не получалось ни разу, в отличии от эмоциональной Микасы. И это бесило и раздражало. Лесси не просто ненавидела Луну, была бы ее воля — лично удавила.  — Да, приложили, — кивнула Микаса, начиная закипать.  — Че ты строишь из себя невинность то, пигалица? Я видела, как ты на коленках у Маи сидела! Думаешь, мне эти игры незнакомы? — победно смеялась Лесси, стремясь увидеть в реакции Луны хоть что-то.  — И что? — удивилась Луна.  — Аааа… поняла… так у вас там игры на троих? Или Вера тоже присоединяется? То-то я думала, такие милые пай-девочки… а с запашком.  — О чем это она? — из дома вышел Армин и подошел к девчонкам.  — Не знаю. Я давно понимала, что ее нужно к мозгоправу, но сейчас прям с каждым словом убеждаюсь все больше… — но Луну грубо прервали.  — Скажи, Армин, мальчик мой, — кошачьей походкой подошла она к парню и подняла его лицо за подбородок. Мальчишка весь скукожился, — Ты тоже получаешь от кошечек «особые услуги»?  — Че? — офигел парень. Луна отбросила руку женщины от лица Армина и угрожающе прошипела.  — Заебала, мразь. Вали в свой барак, мы твою работу сделаем за тебя. Но не надейся, что этот факт обойдет стороной Маю.  — Хватит нервы окружающим портить. Вообще не понимаю, о чем ты говорила, и даже не хочу понимать, — взяла ведра Микаса и пошла к колодцу, — Я как доделаю все, сама Мае и расскажу. Думаю, скоро тебя отсюда попрут, и давно пора!  — Что значит пора, дрянь? — побежала за девочкой Лесси, догнала ее уже почти у колодца, — О чем это ты, а? — схватила руку Мики.  — Я о том, что ты ведешь себя как последняя стерва, тунеядничаешь и мешаешь работать остальным. Если не заметила — повсюду голод и мор, люди умирают прямо на улицах! А ты как чертова жаба пригрелась тут и только гноем из волдырей всех обливаешь! А сама нихуя не делаешь, кроме того, что оскорбляешь и пытаешься устроить бунт!  — Как будто я должна свои руки марать о землю и коровье дерьмо! Я всегда о своем теле заботилась — а тут что? Реально в говне ковыряться? Смешно! Тем более никто меня отсюда не выгонит! — и залепила Микасе пощечину. Луна и Армин ахнули и начали подходить к девчонкам.  — Знаешь, даже жаль такую… потаскуху, — выплюнула Микаса это слово, — как ты. Ребенок больше в жизни понимает.  — Да… как ты смеешь! — и ведром толкнула Микасу, она неожиданно для себя не удержала равновесия на льду и упала, приложившись головой о каменный сруб. Тонкая струйка крови окропила белый снег, Мика приоткрыла глаза… и вздохнула, когда руки Армина легли ей на голову.       Лесси смеялась, смотря на распластанную по снегу девочку. И не заметила, как прямо в почки ей влетел удар, и сразу в живот. Ставшие на секунду оранжевыми глаза Луны мелькнули во тьме, звериный оскал, животный ужас, сковавший тело. Удары, казалось, сыпались со всех сторон. А Лесси не могла оторвать от девчонки взгляд… «Словно голодный волк»… подумала она. «Не человек»… билась мысль. «Бежать»… но некуда.       Ни Армин, ни Микаса не прекращали бойню. Армин на мгновение дернулся, но подруга его остановила. Она как завороженная наблюдала за избиением, частью себя надеясь, что теперь с Лесси им не придется иметь дело.  — Луна, успокойся, — мягкий голос Маи прервал бойню, — девочка словно по команде спокойно повернулась к Мае.       Взгляд Маи метнулся от Микасы к избитой Лесси, которая с неприкрытой ненавистью смотрела на девушку.  — Армин, отведи Микасу ко мне. Осмотри. Потом возьми ребят и доведите Лесси до ее барака. Пусть ее там осмотрят и перевяжут.  — Хорошо, — кивнул Армин, помогая Микасе встать. «Это какой заряд ненависти надо было иметь, чтобы ей Микасу-то свалить!» — подумала Мая и поморщилась. Чаша терпения переполнилась. У Вероники это знаменательное событие произошло еще в июне, так что… выход очевиден.  — Луна, говори, — кивнула девушка. Мая внимательно выслушала ее. Микаса для Луны — уже член стаи, ее поведение естественно и с человеческой, и с волчьей точки зрения. Тем более, что да, пора признать, что с этим кадром они справится не могут. Пусть кадр справляется сам.  — Не претворяйся. Я сильный боец и вижу, что твои повреждения не так уж и значительны. Луна била точечно, чтобы было больно, но смертельного ничего нет. Сегодня ты отправишься в свой барак. Недели две тебе понадобятся на то, что прийти в себя. А позже ты здесь нежеланный гость. На всех остальных фермах кошек тоже.  — Ты что, меня выгоняешь? Даже не хочешь мою версию выслушать?  — Твои версиями мы все наслушались уже. Хватит. Ты довела окружающих до того, что их от тебя воротит от одного твоего присутствия. Хотя изначальное отношение было к тебе нормальным. Я лично за этим следила. Я тебе с самого первого твоего раза говорила: не хочешь работать — вали отсюда. Не работают тут только совсем маленькие дети и глубокие старики, да и те помогают по мере своих сил. Здесь люди выживают и стараются изо всех сил влиться в новую жизнь. Относятся друг к другу уважительно и с сочувствием. Но ты не уважаешь вообще никого. В том числе и себя.  — Но меня же убьют! — визгливо прогундосила Лесси.  — Здесь тебя точно скоро убьют — банально нервы не выдержат. Не хочу, чтобы из-за такой как ты кто-то брал грех на душу.  — Гррр… что, заполучила себе Леви, так все можно, сука? Тебе же сам Эрвин приказал!  — Эрвин меня просил, а не приказывал. Эту просьбу, к сожалению, я выполнить не могу. Я не собираюсь с тобой нянчиться. Мой приоритет - это близкие и пара сотен тысяч моих работников. Насчет Леви… он был против изначально. Я просто решила дать тебе шанс. Мое решение было неверным, — спокойно говорила Мая. Увидела Армина с двумя ребятами и протянула руку Луне, — И кстати, то, что ты, видимо, увидела, называется успокаивающими объятиями. Знаешь, как сестра-сестре. Жаль, что у тебя на все только одни ассоциации. Да и вообще тебя очень жаль, — грустно улыбнулась Мая напоследок.       А Лесси привстала на локтях. В ее память намертво врезался последний взгляд Маи. В нем не было пренебрежения, ненависти и злости. Лесси старалась, всегда старалась вызвать в девчонке все эти чувства. Показать ей, насколько она мерзкая сука, такая же как и она. Но не получилось. Как всегда, не получилось. Ее взгляд лишь излучал искреннее сочувствие, грусть… и неподдельную боль… Как будто она действительно понимала. И Лесси впервые за долгое время расплакалась, чувствуя жуткое опустошение и страх.