Охота на Богов

      Утренняя дымка заволокла освежающей пеленой улочки города. Так тихо и спокойно... Только тишина и спокойствие эти мнимые, обманчивые словно человеческое слово или обещание. Редко у кого они имеют хоть какую-нибудь цену. Развеются словно морок, словно облако улетят и прольются дождем. Раз — и уже нету, как будто и не было никогда. А было ли вообще? Случалось ли с ним?       Тихая поступь шагов по мостовой замерла напротив небольшого домика. В нем уже горели огоньки, словно обитатели и не думали ложиться спать… Леви стоял напротив входа и не решался постучать. А была ли она? А есть ли сейчас? Его девушка-мотылек с серебристыми волосами? В голове все еще звучит ее смех. Такой звонкий, словно перезвон колокольчиков. Вспомнишь — и сердце волнительно трепещет, парит, и теплая нега разливается в груди. Закрываешь глаза — и видишь ее образ. Яркая и нежная улыбка. Прикосновение к щеке и неуловимый поцелуй. И снова этот странный трепет в груди. Его прекрасный и нежный мотылек, играющий на солнце, словно в этом мире нету голода и боли.       А была ли она?       Есть ли сейчас?       И сколько еще пробудет с ним?       Дверь внезапно распахивается, выпуская из помещения ощущение уюта и тепла. Пряный дух свежеиспеченного хлеба медленно наполняет улицу своим потрясающим ароматом. Желудок вспомнил, что с вечера ничего не ел и призывно заурчал, требуя свое. Патлатая, непричесанная голова Лерро показалась из дома. Сонно потерла глазки, зевнула и уставилась осоловелым взглядом на капитана. — Привет, Леви, — промычал мальчишка и вытащил за собой мешок. Следом за ним на улицу выскочил такой же сонный Эрен и подозрительно бодрый Армин. Последней выплыла словно призрак Микаса. Критически окинула капитана совсем не по-детски серьезным и задумчивым взглядом и вздохнула, вытаскивая остальные мешки. — Доброе утро. Что это? — В приют повезем, там еда и некоторые принадлежности, — отчеканил и вытянулся по струнке Эрен. Словно солдат на построении. При виде капитана его сонливость как рукой сняло. — Каждое утро возим теперь, — зевнула Микаса, — А вы к Мае? — Да, как она? — С самой ночи пашет как угорелая. Даже не выздоровела еще полностью — а все туда же. Вы поговорите уж с ней, нас она не слушает, — «пожаловался» Армин. — Сестренка сама способна решать, что она будет делать и как, — рыкнул Лерро. — Понял, поговорю, — нахмурился капитан. Он и сам был трудоголиком, поэтому в какой-то степени понимал девушку, — Эрен, как мама? — Нормально, потихоньку ходить уже начала с костылями. Врач говорит, что возможно, потребуется даже меньше операций, чем он думал. А вообще она бодренькая вполне, хлеб помогала печь, вот. — Рад за вас, — улыбнулся Леви уголками губ, — Почему кстати детей одних отпускают? Приют ведь в часе ходьбы? — сурово нахмурился мужчина. — Мы сами за себя можем постоять! — Восторженно пискнул Эрен под суровым капитанским взглядом. — Ты как раз-таки и не можешь, — шутливо протянул Лерро, — Тренируйся больше, идиот! Но вот мы с Микасой вас защитим! — Что ты сказал? — возмутился парень. — Правду я сказал, мудило! — ехидно проговорил Лерро и провоцирующе улыбнулся. — Хоть здесь ничего не изменилось, — сложил руки на груди Леви, — Разойдись, малышня, — поочередно отодвинул он детей в стороны и наконец оказался в зале таверны. Дверь с глухим звуком хлопнула позади, со стороны улицы раздавались все удаляющиеся пререкания Эрена и Лерро.       А здесь… ничего не изменилось. Совершенно. В зале стояла атмосфера особого уюта и спокойствия, так присущая всем заведениям кошек. Из кухни раздавались веселые мужские голоса поваров и звонкий смех. Ее смех. Он звучал переливами весеннего ручейка, и уже от первого аккорда Леви словно молнией пронзило. Он зашагал быстрее, улыбнулся и открыл дверь в кухню.       Над блюдами на плите трудился толстощекий, рыжий повар с конопушками. Мая облокотилась о стол и маленькими кусочками откусывала что-то похожее на жареное мясо с душистыми приправками. Кусочек был очень горячий, от него шел пар, она усердно дула на него, сложив губки бантиком. Леви эта картина показалась до дрожи умилительной. Улыбнулся. Внезапно девушка подняла на мужчину глаза, удивленно моргнула и приоткрыла рот, который начал расплываться в довольной и счастливой улыбке. — Леви! — радостно воскликнула Мая, — Я и не ожидала, что ты настолько рано придешь! — подскочила она к нему, потрясая вилкой у рта, — Попробуй, это новый вид стейка! Паоло приготовил, просто пальчики оближешь. Скажи «Ааааа».       Леви с укором посмотрел на девушку, на мясо и открыл рот, позволяя себя накормить. А мясо-то было действительно вкусным. Леви боялся представить, сколько это чудо может стоить. Наверное, для таверн Сины что-то изобретают. — Ну как тебе? — И сколько это стоит? — Ммм… не так дорого, как ты думаешь. Средний горожанин Розы вполне себе сможет позволить. Мясо от наших коров, а травки из леса, — пожала плечиками она, — Хочешь, накормим? Ты, наверное, устал после дежурства? — Был бы не против, — ухмыльнулся Леви. — Тогда садись к колокольчику, Вера вроде показывала тебе это место. Я сейчас все принесу. — Хорошо, но сначала, — улыбнулся парень и за руку вытащил девушку с кухни в коридор, оперся о стену и притянул Маю к себе за талию. — Сначала? — робко подняла она на него свои небесно-синие глазищи и обняла его в ответ. Леви закрыл глаза, целуя девушку в носик и легонько чмокнул в губы. — Я волновался. Хотел бы тебя спросить, какого хера тебя понесло на то задание, но понимаю, что твое присутствие там — не твое желание. Хотел бы спросить о подробностях — но тоже не могу. О том, как именно ты получила травму, ты тоже не можешь сказать? — П-п-прости, — неожиданно глухо прошептала она, — Когда-нибудь я обязательно… — Нет, не говори так. Иначе твое «обязательно» закончится виселицей. Не доверяй Смиту, он будет стараться все разнюхать и разузнать. Лучше вообще никому не доверяй. Держи военные тайны при себе, иначе за тобой может прийти и тайная полиция. Они вообще людей пытают самыми изощренными методами. Никакое родство с Лоренцо тебе не поможет. Поэтому лучше молчи. Просто молчи и не создавай себе проблем. Смит же, как только получит от тебя свое, то на твою защиту не встанет. У него свои идеи, с которыми я согласен лишь отчасти. Поэтому. Прежде всего. Думай. О себе. Я хочу тебя защищать, но с нашей работой… будем объективными, это не всегда возможно. Поэтому, пожалуйста, не нарывайся лишний раз. — Да я вроде и не нарывалась никогда специально. Спасибо, Леви, что… беспокоишься за меня, — подняла она на него глаза и обомлела. В его глазах было столько тепла, что ей хотелось утонуть в нем. И… она испытала жгучее чувство стыда. Мая… не могла рассказать, не хотела обманывать этого человека. Девушка мучалась этим все три дня, но ждала, отчаянно ждала встречи с ним. Просто увидеть его стало огромной радостью. Но… им рано или поздно придется сказать «Прощай» навсегда. «Но это мгновение, хотя бы эта минута… пусть они длятся вечность, пусть не заканчивается, пожалуйста. Подарите нам немного времени… до того, как он узнает, кто я. Раньше я боялась разоблачения, потому что боялась терять эту пусть и странную, но размеренную жизнь в этом мире… а теперь я больше боюсь того, что эти глаза больше не будут смотреть на меня с такой теплотой и нежностью, от которой сердце так и несется вскачь. Если он узнает… будет ли ненавидеть, будет ли презирать? Наверняка… это естественная человеческая натура. Во времена инквизиций большинство истинных ведьм было поймано их же возлюбленными, которым они доверяли. Будет ли этот человек… таким же? Как же хочется сказать уверенное «нет». Но правда в том, что я не знаю… Но сейчас, это сейчас ведь принадлежит нам, правда?» — Знаю, — взял он ее за руку и повел к столику, закрыл обзор от любопытных глаз ширмой, — Я пришел сказать еще кое-что, — выдохнул он — Завтра мой отряд направляют на запад. Там большое восстание. — Надолго? — Думаю, что да. Вы уже наверное на ферме будете, — тишина и неловкость сковали обоих. Они не увидятся теперь очень и очень долго, — Но как только появится возможность, я к тебе приеду. И… ты еще можешь отказаться от Лесси. Я бы даже хотел, чтобы ты это сделала. Она может немало крови вам подпортить. — Будет портить кровь — будет работать в выгребной яме, — рассеянно проговорила Мая, — Мы с Верой и нашими сотрудниками решили, что с подобными ребятами разговор у нас будет коротким. В конце концов, попасть на любую из наших ферм — это привилегия, условия у нас гораздо лучше, чем где бы то ни было, — пожала плечами девушка, — И мы не позволим мешать другим ребятам учиться, работать и получать за это деньги. — Все-таки будете платить? — нахмурился Леви. — Да, любая работа должна быть оплачиваемой. Они же не рабы, я предпочитаю иметь дело со свободными людьми. Да и в перспективе это очень даже хорошо окупится, у людей должна быть мотивация и какая-то перспектива на будущее, — рассеянно проговорила девушка, когда Леви принесли завтрак.

***

      Весь наш разговор в это утро вышел каким-то ломаным, скомканным, мы оба прятали друг от друга глаза. А я все силилась не заплакать и вести себя как обычно. Сотни раз приходилось напоминать себе, кто я, что я здесь делаю, и какова моя миссия. И снова попытаться себя сдерживать. Было ощущение, что между нами что-то надломилось, большая трещина проделала свой путь от моего сердца к его — и ее уже ничем не излечишь, никаким клеем не склеишь. Прошло всего три дня — но для нас она была равно вечности, помноженной на плюс бесконечность.       Я знала, что мои чувства к Леви не угасли. Его ко мне вроде бы тоже. Но моя тайна ломала меня, выворачивала наизнанку. Я чувствовала, что Леви пытается ко мне хоть как-то пробиться — но сама не была готова к близости ни с ним, ни с кем-либо еще. Но я… определенно была рада его видеть. Широкая улыбка на лице, милые слова и жесты — все со мной. Но он меня разгадал, продрался через заросли фальши и бастионы недоговорок. Словно видел настоящую меня в этот момент, и безоговорочно принимал. Человек, ценящий близкий. Человек, ценящий чувства, хоть и редко их показывающий. Человек, которого многие считают практически бесчувственным. На самом деле… один из самых чутких и понимающих из всех. Саркастичный, часто неловкий и не знающий, что сказать, но безумно, невероятно теплый… я его знаю и таким. И это греет мое сердце и заставляет его биться чаще среди всех ужасов, творящихся вокруг.       Иногда, иногда именно он в моей дороге в этом мире являлся моей путеводной звездой, освещающей дорогу и напоминающей, что пока такие люди существуют, человечество еще не потеряно. И за это… и за многое другое, я мысленно обнимаю его и мечтаю когда-нибудь сказать об этом вслух. — Что с тобой? — откинулся он на лавочку в саду, — Я видел, как ты рада была меня видеть, так в чем дело? — у меня перехватило дыхание. — Понимаешь… меня кое-что сильно гложет. Напрямую с тобой никак не связано, но… просто очень сложно, — он внимательно смотрел на меня, казалось, подмечая каждую мелочь. — И не можешь об этом говорить? — Да… То есть возможно когда-нибудь и могу рассказать, просто… Эта тайна касается не только меня. Но, если честно, то мне плохо от того, что я не могу раскрыться тебе. Этот секрет меня мучает и никак не выходит из головы. И я боюсь… — Чего? — Я… боюсь, что ты меня возненавидишь, — прикусила я губу до крови. Леви обеспокоенно посмотрел на меня и сжал кисть. — Если не можешь сказать — не говори. Считай, что делаешь это с моего одобрения, — мягко проговорил он, — А ненависть… слишком изматывающее чувство, чтобы долго с ней жить. К тому же я не могу представить себе ситуацию, в которой возненавидел бы тебя. Только не тебя. Ты… дорога мне, Мая. И теперь я понимаю, в чем дело. Когда будешь готова — все расскажешь. Не торопись с этим. Я же хочу, чтобы ты просто была рядом со мной. — П-п-почему ты настолько лоялен ко мне? — Леви повернул голову, улыбнулся и по мальчишески рассмеялся… впервые слышу его смех, такой мягкий и добрый. — Неужели непонятно? — наклонился он к моему лицу. Я чувствовала его горячее дыхание, прикосновение горячих губ к моим. Его нежный, медленный поцелуй, подрагивающие ресницы на моих щеках и счастье, разливающееся по венам и уносящее в небеса. Он немного отстранился и прошептал прямо мне в ухо. — Потому что я люблю тебя и доверяю, — кажется, я забыла как дышать, только смотрела на него с открытым ртом. Все мои барьеры рушились прямо на глазах, я парила в трехстах метрах над землей и была бесстыдно, бесконечно счастлива. Сильнее сжала его руку, вдруг вспомнила, что ему вот скоро уходить… — А ты… мы ведь скоро встретимся снова? — Насчет скоро не обещаю. Но я обязательно к тебе приеду. А пока… ты обязательно должна выжить и ждать меня, — поцеловал он меня в лоб и крепко прижал к себе. Я чувствовала его дыхание, и мне снова хотелось плакать…