Безумный коллекционер

Пролог. сентябрь, 2010 год. Джессика Фокс поставила помаду на столик рядом с пудреницей и тушью и поправила роскошные ярко-рыжие локоны, кокетливо окинув себя взглядом в зеркало. Затем подмигнула своему отражению, настраиваясь на нужный лад, и покинула маленькую гримёрку, заваленную разнообразной одеждой. - Удачи тебе! - крикнула ей вслед смуглая брюнетка, выглянувшая из-за ширмы. Она протянула руку вверх и сдёрнула с неё длинную цветастую юбку. - Сегодня она мне не понадобится, - беспечно отозвалась Джессика уже из коридора передвижного домика. Этот дом был здесь не единственным, и все вместе они создавали небольшой городок бродячего цирка факиров, в центре которого стоял огромный цветной шатёр со сборной сценой и многочисленными сиденьями для зрителей. Джессика не очень любила представление, в котором ей сейчас предстояло участвовать, потому что вся слава доставалась Томми Уайту - он представал перед зрителями, как "волшебник", а она была всего лишь блистательной его ассистенткой, которая должна была исчезнуть в ящике (на самом деле, в хитром лазе под сценой), а затем снова эффектно появиться. Вообще-то, она тоже была иллюзионисткой и ей куда больше нравились собственные номера, где внимание зрителей принадлежало только ей одной - показывала чудесные фокусы с появлением и исчезновением небольших предметов вроде ленточек и монет, с превращением их в другие вещи и восстановлением разрезанных надвое верёвок и газет, а также, конечно, разнообразные карточные фокусы. Но сегодня её представлений нет в программе, поэтому удача ей не особо нужна - её роль в номере Томми незначительна. Хотя, сейчас она тоже будет ловить восхищённые взгляды зрителей, её яркая внешность была притягательна вне зависимости от того, что она делала - выступала ли на сцене или же просто шла по улице. Сейчас люди будут аплодировать ей и, может быть, очередной приятный незнакомец снова подарит ей букет, и всё, что ей нужно сделать для этого - это ненадолго исчезнуть, а затем эффектно появиться, как и много раз до этого. ..Но каково же было удивление зрителей и самого Томми Уайта, когда мисс Фокс не появилась вновь на сцене. И как были изумлены другие артисты, когда оказалось, что их коллега и любимица публики, Джессика Фокс, тем тёмным осенним вечером действительно загадочным образом пропала без следа. сентябрь, 2012 год. Звякнул колокольчик над дверью, когда Джон и Шерлок зашли в ресторан на Нортамберленд-стрит. Они быстро осмотрелись, а затем заняли тот самый столик у окна, что и в то первое памятное посещение этого места. Джон снял свою чёрную куртку и остался в вязаном бежевом джемпере поверх рубашки, сел спиной к окну, как и тогда, с улыбкой наблюдая, как Шерлок устраивается напротив, чуть слева от него. К ним тут же подошёл Анджело, сияя улыбкой на добродушном лице, пожал им обоим руки и положил меню на стол. - Шерлок, Джон! Всё, что есть в меню - за счёт заведения, - и тут же хитро добавил: - Я принесу свечи, чтобы было романтичнее. Когда владелец ресторана отошёл, Джон, ощущая чувство практически полного Дежа-вю, шутливо поинтересовался у Шерлока: - Девушки у Вас нет? Шерлок поддержал его игру, серьёзно ответив: - Девушки? Нет, совсем не моя сфера. - Понятно... - Джон выдержал драматичную паузу. - А бойфренд есть? Что, кстати, абсолютно нормально. - Я знаю, что это нормально. Джон, едва сдерживая смех, улыбнулся. - Так бойфренд есть? - Нет, - всё так же серьёзно парировал Шерлок. Джон с улыбкой кивнул и облизнул губы - все эти жесты и слова помнились настолько отчётливо, словно тот вечер был только вчера, а не два года назад. - Отлично, хорошо. Замечательно. Шерлок поставил локти на край стола и сложил вместе изящные ладони, поднеся их к губам, отчего на левом безымянном пальце ярко сверкнул золотой ободок. - Джон... эмм... Я хочу, чтобы Вы знали, - проговорил он, изогнув уголки губ в полуулыбке. - Кроме того, что я повенчан с работой, я ещё замужем за одним прекрасным человеком. Поэтому я не ищу никаких... ничего. Джон не выдержал и весело рассмеялся. Подошёл Анжело, поставив на стол обещанную свечу. - Подумать только: прошло уже два месяца, а мне всё кажется, что это было только вчера. Вы, ребята, до сих пор светитесь, как в день своей свадьбы. Пожалуй, я ещё принесу вам бутылочку моего лучшего полусухого - за счёт заведения, - владелец ресторана подмигнул им и удалился к винным погребам. - Заберём её с собой, отдадим Лестрейду, - вполголоса сказал Шерлок, слегка наклоняясь вперёд. Джон, знавший о категоричном отношении детектива к алкоголю, согласно кивнул. - Как скажешь, мой умный детектив, - отозвался он, сделав голос на октаву ниже и с удовольствием наблюдая, как в ответ на это Шерлок опустил взгляд и очаровательно смутился. Анжело был прав: прошло два месяца, но по ощущениям всё было только вчера. Знал ли ты, Шерлок Холмс, что в один прекрасный день что-то пойдёт не так и ты докатишься до такого? 1. --- Шерлок вытянулся на диване и, прищурив глаза, смотрел на пляшущие языки пламени в камине. Тихое потрескивание поленьев успокаивало и навевало сонливость, тем более, что действие адреналина уже сошло на нет, и детектив чувствовал лёгкую усталость. Полчаса назад они с Джоном вернулись домой после очередного дела, где они ещё до приезда полиции задержали на заброшенном складе вооружённого убийцу, вообразившего себя вампиром. И, едва за ними захлопнулась дверь в 221-Б, они прислонились спинами к стене коридора на первом этаже и смеялись от пережитых эмоций, словно в тот первый раз. "Поверить не могу, что Браун остался трезв, как стекло, выпив крови мистера Рассела - ведь у него в венах бежал чистый виски!" - со смешком заявил Джон, когда они поднялись в гостиную, и, скинув куртку, пошёл на кухню заниматься ужином. Шерлок чуть запрокинул голову, слушая, как друг что-то напевает себе под нос. Детектива так часто называли ненормальным, что он в конце концов и сам в это поверил. Если бы его спросили, он бы сказал, что никогда не находил нужды в других людях, однако иногда он мечтал о ком-нибудь ещё, кроме миссис Хадсон, которая заменила ему бабушку, тётю и мать - он хотел, чтобы у него появился друг. Но он знал, что это была несбыточная мечта. У чудиков вроде него не бывает друзей, о чём каждый день ему услужливо напоминали. Но потом появился Джон - человек, ради которого хочется жить сейчас и стоило умереть в недавнем прошлом. Его проводник света, самый лучший в мире друг, напарник и партнёр, его совесть и вторая половина сердца. Если бы Шерлок играл в покер, он бы сказал, что вместо стрита, о котором он просил, ему неожиданно выпал флеш роял, наградив за долгие годы ожидания. Шерлок почувствовал, как его губы против воли тронула улыбка, и он ещё сильнее натянул на плечо тоненький плед, продолжая наблюдать за гипнотическим танцем огня. Он подумал, что всегда вернётся сюда, что бы с ним ни случилось, - в его маленький персональный Рай, где уютно, безопасно и больше не одиноко. Джон остановился в дверях кухни, держа в каждой ладони кружку чая, и задумчиво посмотрел на детектива, который, похоже, задремал. Могло показаться, что Шерлок снова стал таким, как прежде, но Джон видел, что это не так, и в глубине души допускал мысль, что, возможно, уже и не станет. Теперь Шерлок никогда не поднимал взгляда на крыши домов, что были выше двух этажей. Он смотрел только по сторонам, прямо и себе под ноги, но не вверх - этого не случалось даже неосознанно, словно что-то удерживало его голову от этого движения. Он больше не появлялся на местах преступлений, где было много крови - чтобы понять, что это теперь выше его сил, однажды пришлось опозориться перед всей следственной группой. В тот день жертвой была девушка, которую столкнули с моста, или которая сама оттуда прыгнула - это и предстояло выяснить. Шерлок, словно окаменев, смотрел на большую бордовую лужу крови на тротуаре, на слипшиеся тёмные волосы и остекленевшие голубые глаза, уставившиеся прямо на него, и его собственные глаза распахнулись от ужаса, а цвет лица стремительно приближался к оттенку побеленной стены. "Ты в порядке?" - с беспокойством спросил Лестрейд, уже явно ругающий себя за то, что позвал его на это дело. "Нет," - честно отозвался Шерлок и неожиданно рухнул на руки успевшему подхватить его инспектору. Вот за что он был Лестрейду благодарен, так это за то, что тот выдумал байку для присутствующих, сказав, что внезапный обморок консультирующего детектива вызван гипогликемией. Раньше Шерлок мог похвастаться тем, как спокойно и без капли брезгливости осматривал жертв жестоких убийств, находя нужные зацепки и помогая разоблачать виновных в этом людей. Теперь эта способность, такая важная для работы детективом, была утеряна, и это давало ему повод ощущать себя калекой, как бы Джон и Лестрейд ни пытались убедить его в том, что это лишь малая часть и он от этого почти ничего не теряет. И после того случая в ответ на очередной вопрос Грега со злостью выплюнул: "Теперь я никогда не буду в порядке. Я превратился в ничто." Первое время после Рейхенбаха он почти не спал - впрочем, он на регулярной основе делал это и раньше, но сейчас это было совсем по-другому. Санаторий в Вирджинии-Уотер не решил проблему, и после возвращения домой всё началось по-новой: ночами Шерлок тихо бродил по полностью освещённому второму этажу их 221-Б, словно неприкаянное привидение, пытаясь таким образом избавиться от ненужных мыслей и воспоминаний, не дать себе заснуть и оказаться наедине со своими демонами. Тогда Джон спускался из своей комнаты и проводил с ним время до рассвета за просмотром очередной научной передачи от National Geographic - это оказалось идеальным вариантом, поскольку там сводился к минимуму шанс увидеть что-либо, что сработает триггером. Обычно они оба отключались под негромкое бормотание телевизора, но один раз Шерлок разбудил Джона (и ещё, как оказалось, жильцов миссис Тёрнер) душераздирающим криком во сне, и бдительные соседи вызвали к ним полицию, двум офицерам которой пришлось объяснять, что Джон никого здесь не убивает. На четвёртую ночь Джон неожиданно его удивил: он не стал включать телевизор, а вместо этого просто взял Шерлока за руку и отвёл в свою комнату, где уютным мягким светом горел торшер, частично разгоняющий ночную темноту. "Моё чёртово раненое плечо не позволяет мне спать полулёжа на диване на постоянной основе," - сказал он, и в его голосе, как и во взгляде, слышалось извинение. Но это сработало - на несколько ночей кошмары отступили. Таким образом спальня на третьем этаже негласно стала их. А чуть позже, и официально - такая глупая сентиментальная формальность, но Джон хотел этого. На внутренней стороне их колец была гравировка "И даже смерть нас не разлучит" - истина, которая просто была обязана там быть. И сейчас, осторожно опустившись в своё кресло, Джон аккуратно поставил кружки на журнальный столик и подумал о том, что в сегодняшнем деле им в очередной раз повезло. И снова задался неприятным для себя вопросом, который время от времени сам собой возникал у него в голове: есть ли лимит у их удачи? * * * Инспектор Лестрейд очень хотел спать. Но он был на работе, в своём кабинете, а стрелки часов только подбирались к девяти вечера, а это значит, что ещё минимум полчаса он должен провести здесь. Лестрейд сидел над очередным отчётом, которые он время от времени позволял себе не делать, но затем, когда от этого было уже не отвертеться, их магическим образом уже становилось два, а то и три. В конечном итоге он всё же склонил голову на свои предплечья, лежащие на письменном столе, и незаметно провалился в дремоту. Ему снились пирожные из кондитерской на Мэрилебон-роуд, те самые восхитительные корзиночки, которые он уже давно хотел попробовать, но пока до этого как-то руки не дошли - хотя, правильнее было бы сказать "ноги", не дошли-то именно они. Он представил этот запах, который всегда распространялся в радиусе полутора метров от дверей кондитерской, он уже протянул руку к прилавку... ..как вдруг что-то опустилось на письменный стол рядом с его головой. И Лестрейд, моментально проснувшись, на самом деле ощутил запах пирожных. Что за чертовщина? Он выпрямился и уставился на квадратную картонную коробку перед собой, перевязанную тонкой ленточкой, а затем поднял взгляд и увидел Шерлока - тот сидел на краю его стола и насмешливо щурил свои миндалевидные глаза неопределённого цвета. - Доброе утро, Грей. Инспектор улыбнулся и размял шею, немного затёкшую от неудобного положения. - Грег, - исправил он его. - Я смотрю, у тебя хорошее настроение. И тебе привет, Шерлок, - он кивнул на коробку. - Что это? По логотипу кондитерской на коробке я смею предположить, что там пирожные. - Великолепная дедукция. Удивляюсь, зачем тебе вообще нужна моя помощь, когда ты и сам отлично справляешься. Лестрейд удивлённо моргнул, только сейчас заметив, что на коробке витиеватым шрифтом напечатано: "SWEET FOR SWEETHEART". - Ээээ... - вырвалось у него с глупым смешком. - Спасибо. Шерлок закатил глаза. - О, да брось! Это была моя коробка. Джон сегодня на работе и он отправил мне домой курьера, - детектив вдруг слегка нервно повёл плечом, и в его глазах промелькнула неуверенность. - Это, наверное, странно, да? Я имею в виду, что я же не кто-то из его бывших подружек, и... это вообще нормально? Лестрейд не смог сдержать улыбку, растянувшую его губы. Видеть этого самодовольного выскочку таким сбитым с толку простыми житейскими штучками удаётся не каждый день. - Это нормально, ты, великолепный болван, - успокоил его Грег, всё ещё улыбаясь. - Не только женщины могут получать цветы и сладости. Чёрт возьми, даже мне такое бы понравилось. А Джон... просто он хороший человек, заботливый, вот и всё - я думаю, ему это нравится. Но если ты не хочешь получать подобных сюрпризов, тебе просто стоит сказать ему об этом. Некоторые вещи действительно лучше обсуждать во избежание недопониманий, поверь мне, я был в браке. "Ключевое слово был", - чуть не фыркнул Шерлок, но промолчал. В конце концов, это он однажды сказал Лестрейду, что его жена предпочла ему учителя танцев. Хотя, конечно, не то чтобы инспектор это и сам не подозревал, ведь он постоянно на работе, а мистер Уоллис - вот он, каждый день рядом. - Пусть в следующий раз Джон пошлёт тебе в контейнере какое-нибудь настоящее сердце, - продолжал болтать Лестрейд, не замечая натянутую улыбку Шерлока, с которой тот предавался своим мыслям о том неловком случае. - Если для тебя это будет романтичнее. Грег придвинул к себе коробку, развязал ленточку, откинул картонную крышку и глубоко втянул носом. Господи, это действительно корзиночки. Похоже, сегодня Вселенная любит его и исполняет его желания. - О, прелестно... - он взял одно пирожное двумя пальцами и осторожно надкусил. - Так почему ты не захотел оставить их себе? Шерлок покосился на коробку словно с опаской. - Их много. Миссис Хадсон отказалась во имя фигуры, я оставил два себе и одно Джону. Остальные решил отвезти тебе, раз уж всё равно сюда собирался. Лестрейд слизнул крем с губ, наблюдая за тем, как Шерлок смахивает с плеча невидимые соринки. Детектив по большей части был повёрнут к нему правым боком, и инспектор невольно задержался взглядом на заживающих синяках на его брови и скуле. Он бы пошутил про домашнее насилие, если бы не знал, каким образом и почему четыре дня назад на его лице появились эти отметины. Но он это знал, и более того, считал себя виноватым за это, ведь именно Лестрейд в тот вечер вытащил Шерлока на расследование в бар "Красный лев": нужно было срочно найти маньяка с наклонностями каннибала, жертвами которого стали уже двое посетителей этого злачного местечка. Шерлок терпеть не мог находиться в подобных шумных заведениях, и в тот вечер он был несколько раздражён, и Лестрейд опасался следующего: кто-нибудь подвыпивший подкатит к детективу с целью одноразового знакомства, а Шерлок его, разумеется, пошлёт в своей обычной надменной манере, непременно сделав нелестные дедуктивные выводы о его личности, после чего они обязательно сцепятся, как это уже бывало и раньше. И тогда Грегу придётся их разнимать и доставать своё полицейское удостоверение, а он не хотел, чтобы присутствующие знали, что здесь полиция работает под прикрытием. Но опасения Лестрейда не подтвердились: Шерлок молча сидел на высоком стуле у барной стойки, облокотившись на неё, и внимательно сканировал взглядом толпу. У правого локтя детектива стоял его бокал с какой-то безалкогольной дрянью (потому что, цитата: "Алкоголь губительно влияет на клетки головного мозга, что особенно заметно на примере некоторых сотрудников Скотланд-Ярда".), но пить что-то было нужно, чтобы не вызывать подозрения. И инспектор слегка расслабился, позволив им разделиться, и направился незаметно патрулировать территорию на противоположной стороне. Вернулся к барной стойке он уже спустя пятнадцать минут, но Шерлока на месте не обнаружил - только его пустой бокал. Второй бармен, недавно пришедший с подсобки и невозмутимо протирающий чистые стаканы, с готовностью поведал о том, что молодой человек в тёмном пальто явно перебрал, и его едва ли не волоком вытащил на свежий воздух какой-то высокий мужчина лет сорока в кожаной куртке, назвавшийся его другом - всё это произошло минут семь назад. "У него же был безалкогольный коктейль!" - мысленно воскликнул Лестрейд. В голове моментально сложилась картина преступления: маньяк ухитрился незаметно подсыпать Шерлоку в бокал рогипнол - вещество с мерзким в народе названием "наркотик для свиданий", дождался, пока жертва дойдёт до состояния невозможности оказать сопротивление (какие-то минуты, на самом деле), а после уволок в неизвестном направлении. Разыгравшееся воображение Лестрейда нарисовало ему картинки жестоко убитого Шерлока и того, как он, Грег, сдаёт своё полицейское удостоверение и сбегает на край земли, в какую-нибудь Австралию, чтобы больше никогда не смотреть в глаза Джону Ватсону. В сторону выхода Грег кинулся со скоростью спортсмена-спринтера. И ему очень повезло. Инспектор интуитивно повернул в нужном направлении, а преступник оказался слишком нетерпеливым, чтобы утащить свою жертву куда-нибудь подальше, как в предыдущие два раза - сейчас его хватило только до ближайшего тёмного безлюдного переулка. К тому же, преступник, как оказалось, был ещё и не большого ума, потому что не потрудился заткнуть чем-нибудь Шерлоку рот. И когда он повалил его на землю, с силой дёрнул за расстёгнутый на две пуговицы ворот рубашки и вцепился зубами в место, где шея переходит в плечо, вопль детектива разбудил половину квартала - позже Шерлок говорил, что и сам от себя такого не ожидал, потому что даже говорить ему было чрезвычайно трудно. Спустя двадцать минут, привалившись спиной к стене приёмного отделения, Грег осматривал свои сбитые костяшки пальцев на правой руке и отстранённо размышлял о том, не превысил ли он свои полномочия. Затем поднял взгляд на появившегося в коридоре Джона, который перед тем, как скрыться в перевязочной, остановился и одарил Грега красноречивым взглядом, без слов говорившим о том, что доктор думает обо всём этом и в частности - об одном инспекторе Скотланд-Ярда, который больше не получит Шерлока в помощники в те дни, когда Джон на работе. Лестрейд потянулся и, отвлекая себя от тех невесёлых мыслей, сказал вслух: - Ещё два дня - и выходные. Боже, скорее бы!.. Шерлок, делавший какую-то заметку в телефоне, оторвался от экрана и кинул на Грега такой взгляд, что Лестрейд сразу понял, что он сказал что-то не то. - Три дня. Кажется, я знаю, что подарю тебе на Рождество, инспектор: счётные палочки для первоклассников, - весело сообщил он. Лестрейд вдруг осознал, что уже несколько секунд они просто пялятся друг на друга с улыбками до ушей, а затем всё же не удержался и рассмеялся. Потому что иногда Шерлок вспоминал, что у него есть чувство юмора, и это, чёрт возьми, замечательно. Грегори ощущал странную привязанность к этому удивительному человеку - он считал, что ему повезло быть допущенным к тому невероятно малому кругу людей, которым Шерлок доверял. И в очередной раз устыдился случая с Рейхенбахом: пожалуй, это была одна из немногих ошибок в его жизни, которую он пока себе не простил. Тем временем Шерлок поставил на стол сумку для ноутбука, но достал оттуда не лэптоп, а две папки с досье. Он отодвинул в сторону коробку с пирожными, кинул одну из папок на её место, и Лестрейд увидел, что это было нераскрытое дело о пропавшей без вести три месяца назад Элизабет Лайтоллер двадцати четырёх лет от роду, работавшей медсестрой в пригороде Лондона и параллельно выступавшей пианисткой в симфоническом оркестре. Он сам привёз это дело Шерлоку несколько дней назад, в надежде, что его это заинтересует и отвлечёт от скуки. С фотографии на него смотрела девушка с довольно примечательной внешностью: чёрные волосы, длиной ниже поясницы, правильные черты лица, придававшие ей сходство с толкиеновской эльфийкой, и, что самое необычное - гетерохромия, делавшая один глаз карим, а второй васильково-синим. - Мисс Лайтоллер ты знаешь. Пропала по дороге с работы, буквально растворилась, потому что по пути её обычного следования не нашли абсолютно никаких улик. Хотя, если в группе работали такие специалисты, как Андерсон, я не удивлён... Шерлок захлопнул папку и заменил её на вторую, видимо, его собственную, потому что Лестрейд явно видел её первый раз. - А это то, что мне самому удалось раскопать. Похожие дела, нераскрытые, по причине, опять же, отсутствия каких-либо зацепок, - выпалил детектив, и его глаза, являющие собой странную смесь зелёного, серого и голубого оттенков, сияли от восторга. - Это фантастика, Грэм, просто Рождество! - Грег, - снова на автомате поправил его Лестрейд и тут же, увидев первую распечатку, воскликнул: - Откуда у тебя доступ к полицейской базе данных Шотландии? Шерлок посмотрел на него тем самым снисходительным взглядом, который он иногда использовал для замены своего "это же очевидно!". - Разумеется, у меня не было доступа, Гэри, я её взломал. Так что теперь есть. Посмотри!.. Детектив достал несколько распечаток и фотографию и придвинул их ближе к инспектору. Лестрейд всмотрелся в карточку. Молодую девушку, изображённую на ней, тоже определённо нельзя было назвать заурядной: большие ярко-зелёные глаза с каким-то дьявольским прищуром, миниатюрная родинка над левой губой как у Мэрилин Монро, кожа настолько светлая, что кажется фарфоровой, и, наконец, её волосы - пышная копна буйных, мелко вьющихся локонов совершенно удивительного пламенно-рыжего оттенка. И ни одной веснушки на лице. - Джессика Фокс, двадцать шесть лет. Иллюзионистка бродячего цирка факиров. Пропала недалеко от Эдинбурга, два года назад, во время исполнения трюка с исчезновением из ящика. С тех пор её никто не видел. Шерлок перевернул страницу, и Грегори уставился на следующую фотографию: молодой человек, на вид не старше тридцати, чернокожий, и, конечно же, не без изюминок - у него были абсолютно голубые глаза, без примеси карего или серого оттенков, и большое, почти на всю левую щёку, белое пигментное пятно, спускавшееся до шеи. - Эмиль Моро, двадцать семь лет, художник в стиле абстракционизм, гражданин Франции. Пропал полгода назад после выставки в Лондоне. Его следующим пунктом назначения был Бристоль, но до него, как уже можно догадаться, он не добрался, - Шерлок вдруг слегка наморщил нос. - Говорят, что о вкусах не спорят, но... я бы поспорил. Ты видел картины в стиле абстракционизм? Логично, что на его выставке не было много людей. Неужели было так сложно проверить их всех? Лестрейд улыбнулся. - А ты, конечно, уже проверил? - Я собирался, но мне и не пришлось это делать. Вход осуществлялся по билетам, и я быстро нашёл некий факт, который наверняка позволит мне связать это исчезновение с остальными, - Шерлок буквально светился от осознания своей сообразительности. - Хотя, пока у меня не будет на руках стопроцентных доказательств, я не хотел бы это озвучивать, Гилберт. Подожди немного. - Ага. Ладно, - согласился Грег. Он почесал затылок и перевернул страницу. На последней фотографии тоже была девушка, точнее, молодая женщина - Лестрейд дал бы ей от тридцати до тридцати трёх, не больше. Мулатка с тёмными веснушками на щеках, полными губами, округлыми формами, словно вылепленными талантливым скульптором, и удивительными прозрачно-серебристыми глазами, делавшие её взгляд "бриллиантовым". - Имани Канто, двадцать девять лет, модель журнала "British Vogue", - представил её Шерлок. - Пропала весной 2010 года, за три месяца до исчезновения мисс Фокс. Насколько мне хватает данных, Имани была первой - если только до неё не было кого-то ещё, о ком информация никуда не поступала. Шерлок захлопнул папку и уставился на Лестрейда с горделивым видом. На первый взгляд, это действительно совершенно разные люди разных профессий, жившие в разных городах, но Лестрейд не мог не заметить общего между ними: очень необычная внешность, выдающиеся таланты и странные обстоятельства их исчезновения. И он не сомневался, что Шерлок распутает это дело - и не с таким справлялся. Тем не менее, Лестрейд не мог не сказать кое-что. - Надеюсь, ты помнишь, что Джон просил тебя не заниматься расследованием без него и не шататься в одиночку в сомнительных местах, и... Бла-бла-бла... Шерлок вздохнул и закатил глаза. - Я знаю, что ты не ребёнок и можешь делать всё, что захочешь, но... - Лестрейд подумал, что он наверняка сейчас будет выглядеть, как зануда, но всё же продолжил. - Считаю нужным напомнить, что бывали случаи, когда ты был слишком самонадеян, чтобы принять чью-то помощь, и всё шло к чёрту. В конечном итоге Джон увидел, как ты совершаешь самоубийство, и это было ужасно. Серьёзно, Шерлок. Ты его тогда не видел. - Нет, я видел... - детектив осёкся, заметив полный удивления взгляд Лестрейда. - А, впрочем, забудь. Забудь, что я сказал. - Ты ещё в шоке? - улыбнулся Грег. - Не вижу на тебе одеяла. [1] Шерлок слегка оттянул левый рукав пальто и посмотрел на циферблат "Ротари" на запястье. - Мне нужно идти. Оставлю сумку и папки у тебя, заберу чуть позже сегодня вечером. Не хочется ходить с ними по магазинам... - но, взглянув на Лестрейда, слегка приподнял брови. - Что-то смущает? - Не то чтобы, но... вообще-то, словосочетание "ходить по магазинам" с тобой не очень ассоциируется, - отозвался Грег, почёсывая затылок. - Разве что тебе понадобилось ещё одно эффектное пальто, стоимостью как крыло самолёта. - Я иду искать Джону подарок на Рождество, - заявил Шерлок радостно. Лестрейд удивлённо перевёл взгляд на настенный календарь, уверенный в том, что он ослышался. Нет, правда, как можно день за днём выдерживать подобные мысленные американские горки и до сих пор не свихнуться? - На Рождество? В середине сентября? - уточнил Грег. Если календарь и память его не обманывали, то сейчас действительно шёл только первый месяц осени. - Ладно. Впрочем, а почему бы и нет? Несмотря на обилие товаров в магазинах, часто выбрать что-то действительно стоящее оказывается трудным делом, так почему бы не начать заранее - может быть, даже заказать что-то авторское и оригинальное. Кстати, хорошая идея - у Грега как раз есть на примете один человек, которому понадобится что-то особенное на Рождество... Шерлок уже собирался уйти, но вдруг остановился, обернулся через плечо и загадочно произнёс: - Не уверен, что она согласится, но попробовать стоит. Лестрейд удивлённо моргнул, но тем не менее было видно, что он смутился. - Ты о чём? - Ты собираешься пригласить Молли на ужин сегодня после работы. - Что? Как, чёрт возьми... - Лестрейд не договорил, покачав головой. Почему каждый раз он неизбежно удивляется, хотя с их знакомства прошло уже почти семь лет? Шерлок вздохнул с таким видом, с которым обычно объяснял самые очевидные вещи. - На тебе новая, тщательно отглаженная рубашка, под рукой визитная карточка с номером итальянского ресторана на Риджентс-авеню, это явно не то, что каждый день лежит на столе инспектора полиции, - он выудил из-под бумаг торчащую одним уголком визитку, и, держа её между двумя изящными пальцами, продемонстрировал Лестрейду. - А в телефоне у тебя открыто окошко СМС-диалогов с номером Молли, но пока ещё пустое - ты хотел написать ей, но не решаешься. Ох, да ладно, я помню, как на прошлое Рождество на Бейкер-стрит ты не сводил с неё взгляда. Лестрейд кивнул. Ему давно нравилась мисс Хупер, но ей, как известно, нравился Шерлок. Но этот самый Шерлок, самый внимательный из всех людей, неизменно делал вид, что ничего не замечает. - В тот день, когда ты совершил свой героический прыжок, ей стало немного не до работы, - попытался объяснить Грег. - Её отпустили со смены, и я отвёз её домой и остался там до утра, потому что ей нужна была поддержка. Я знаю, я должен был быть с Джоном, проследить, чтобы он не натворил глупостей, но я не думаю, что я был тем человеком, которого он тогда хотел видеть, учитывая вечер накануне... Да и как я мог оставить её одну? - Конечно не мог, инспектор, никто тебя не осуждает, - отозвался Шерлок с каким-то странным весёлым прищуром и так же весело добавил: - Если всё получится, не забудь позвать Джона шафером, а я, так уж и быть, буду подружкой невесты. Удачного вечера! И, прежде чем смущённый Лестрейд успел что-либо ответить, детектив исчез из кабинета так же неожиданно, как и появился. В дверях, ведущих в общий зал, он едва не столкнулся с Андерсоном, держащим перед собой внушительную стопку отчётов. Ещё секунда - и все они разлетелись бы по помещению. Шерлок успел резко затормозить и шагнул в сторону, но Филипп, тоже остановившийся от неожиданности, не продолжил свой путь, когда детектив освободил ему дорогу: он обернулся к Холмсу и, крепче прижимая к себе документы, вдруг нерешительным голосом произнёс: - Привет, Шерлок. Это заставило детектива снова замереть и обернуться к нему через плечо. Ни разу прежде Андерсон не обращался к нему по имени. Только "фрик", "психопат", "чудик", "это кудрявое недоразумение", но никогда "Шерлок". Холмс удивлённо моргнул, пробурчал себе под нос "Похоже, криминалист сломался, несите нового", а затем добавил уже громче: - Андерсон, тебе плохо? Попроси Донован вызвать тебе "скорую". - Обойдётся, - послышался резкий голос позади них. Шерлок обернулся и увидел сержанта Донован собственной персоной. Она подошла ближе и, скрестив руки на груди, кинула на Андерсона недовольный взгляд. - Он теперь твой фанат, ты знал об этом? Фанатик, точнее. Скоро соберёт вокруг себя клуб обожателей Шерлока Холмса - будут молиться на твою фотографию, - язвительно сказала она. На несколько долгих мгновений взгляды Шерлока и Салли встретились. Он не первый год знал эту женщину и догадывался, что никаких извинений от неё не дождётся, особенно после того, как Лестрейд подал рапорт о её переводе в другой отдел. Донован обожала Лестрейда как напарника и начальство в одном лице, и Лестрейд её ценил, но как оказалось, Шерлок ему нравится больше. Салли была очень расстроена таким предательством и теперь, должно быть, стала ещё более невыносимой. Его теория тут же подтвердилась, едва сержант заметила синяки: на её лице появилась такая широкая довольная ухмылка, словно она придумала лучшую шутку в своей жизни. - Неужели у Джона, наконец, закончилось терпение? Пришёл зафиксировать побои, фрик? - насмешливо протянула она. - Развод и девичья фамилия? Андерсон потупил взгляд, словно ему стало стыдно за свою бывшую любовницу и коллегу. - Салли, прекрати, - сказал он, положив на ближайший стол свою бумажную ношу. Но Донован едва ли обратила на него внимание и радостно продолжала: - Неужели хорошенько приложить кулак к твоему лицу - это действительно единственный способ заставить тебя заткнуться? Шерлок вдруг подумал о том, какого чёрта он вообще ещё стоит тут и слушает всё это вместо того, чтобы продолжить свой путь к выходу из Ярда. Но теперь уже промолчать он не мог. - Закончила свой стенд-ап? - холодно поинтересовался детектив. - Тогда иди, куда шла. Перебирать бумажки в архиве, конечно, не так интересно, но ты всегда можешь пойти мыть полы, если тебя вдруг выпрут ещё и оттуда. Донован на мгновение опешила, затем её глаза дико сверкнули, и вдруг она бросилась на Холмса, намереваясь влепить ему хорошую пощёчину. Шерлок в удивлении отшатнулся и опрокинул стул, что некстати стоял позади него, и раздавшийся грохот вывел Андерсона из ступора. Криминалист схватил Салли со спины, сжимая её запястья за её поясницей и стал оттаскивать её в сторону, приговаривая "Успокойся, эй, полегче!". Донован вырвалась из его объятий, одёрнула свою светлую блузку и, кинув на Андерсона гневный взгляд, молча вышла в коридор, хлопнув дверью. Шерлок последовал её примеру, только двигаясь в противоположную сторону. Оказавшись на улице, нервно повёл плечами, пытаясь удалить из памяти эту отвратительную сцену, и, подняв воротник пальто, направился вниз по десятому Бродвею. Даже если бы Джон и правда избил его, как ошибочно решила Донован, то Шерлок никогда бы не стал заявлять в полицию, даже не стал бы защищаться. Теперь его жизнь принадлежала возвратившему его в этот грешный мир человеку, который может делать с ним всё, что захочет или посчитает нужным. Шерлок и без психотерапевта знал, что это совершенно не здорОво, но ничего не собирался с этим делать, потому что ему было всё равно. Он и раньше боготворил Джона настолько, что согласился ради него умереть, а теперь древняя сила языческой поляны и подавно что-то сдвинула в его голове, заставляя расплачиваться такой болезненной преданностью - ему действительно повезло, что док никогда его и пальцем не тронет. Единственный раз, когда Джон его ударил, был инициирован самим Шерлоком, разумеется, для дела: он должен был заявиться в дом Ирэн Адлер в образе священника, на которого якобы напали на улице. Джон тогда использовал свою не доминирующую, правую руку, отчего удар в скулу вышел в полсилы, и хотя Шерлок даже опрокинулся от него на брусчатку, этого оказалось недостаточно - Эта Женщина вмиг их раскусила. "Кто-то явно любит тебя - пожалел нос и зубы..." - сказала она тогда, с усмешкой бросив взгляд на стоящего у дверей Джона. В конце концов мисс Адлер зарабатывала себе на жизнь тем, что знала, что нравится людям - и потому её слова в Баттерси явно были не пустым звуком. Если говорить об инспекторе... И хотя между ними всё вернулось на круги своя, всё же было кое-что, что оказалось простить сложнее, чем арест в Рейхенбахском деле - это тот фальшивый, выдуманный обыск, с которым инспектор и его группа тогда заявились на Бейкер-стрит вечером того дня, когда Шерлок впервые привёл Джона с собой на место преступления в Брикстоне. Джон, знакомый с ним на тот момент чуть меньше суток, сразу принялся его защищать и всё опровергать, но когда понял, что это возможно, то его взгляд немного изменился. Шерлок его никогда не забудет: там было удивление, недоверие и чуточку разочарование от мысли, что у него могут быть какие-либо наркотики. И от этого стало так больно, что хотелось врезать инспектору и закричать: "Зачем ты так со мной? Ты же знаешь, что у меня ничего нет!". Конечно, Лестрейд это знал, но всё равно пошёл на подобный шантаж, чтобы Шерлок вернул улику, розовый чемодан Дженнифер Уилсон. Позже Шерлок всё Джону рассказал: о том, что он принял кокаин всего лишь раз, давно, ещё за год до встречи в Бартсе, и у него была причина - он достиг настоящей депрессии от своего существования и хотел умереть. Правда, умолчал о своих впечатлениях о приёмном отделении токсикологии, куда его притащил с передозировкой обнаруживший его всё тот же Лестрейд. Отчего-то его мозг отказывался удалять неожиданно чёткие воспоминания о том, как после адреналинового укола его привязали за запястья к жёсткой передвижной кровати и били по щекам, а хмурый доктор грубо тёр костяшками пальцев по груди в месте прикрепления рёбер, раздражённо приговаривая "Сколько ещё вас, идиотов, будет до конца моей смены?". А потом все ушли, оставив только капельницу, и было холодно, но Шерлок не мог натянуть на себя одеяло, потому что его руки оставались привязаны - он чувствовал себя полным ничтожеством. И хотя вскоре появился Майкрофт и всё уладил - спасибо ему за это, - но унижений хватило на всю оставшуюся жизнь. Так что не было никаких шансов, что он когда-либо захочет это повторить. Шерлок отогнал прочь мысли и воспоминания, так некстати посетившие его на этой прогулке. Он как раз повернул на узкую безлюдную улочку, ведущую на Карнаби-стрит, когда заметил чёрный автомобиль с тонированными окнами, следующий за ним. И Шерлок вдруг вспомнил, что именно эта машина стояла у Скотланд-Ярда, когда он вышел оттуда после встречи с Лестрейдом. Детектив раздражённо развернулся и продолжил свой путь и автомобиль плавно покатил следом. Таким образом они прошли ещё около сотни метров, прежде чем Шерлок решил, что с него хватит. Конечно, он мог бы кинуться бежать, скрыться в узких переулках, где машина не сможет последовать за ним, но раздражение требовало выхода - какого чёрта за ним следят, словно за трудным подростком? Он специально шёл такой дорогой, где не было уличных камер, но зачем Майкрофту камеры, когда он может послать шпионить за ним кого-нибудь из своей свиты. Шерлок резко развернулся, взметнув полы пальто, кинулся к задней двери машины, рывком распахнул её, чтобы высказать Антее или самому Майкрофту всё, что он об этом думает. Но как только он открыл дверь, из салона взметнулась рука и, крепко схватив за лацкан пальто, неожиданно дёрнула его внутрь. В следующую секунду Шерлок оказался на заднем сидении, лёжа грудью на чьих-то коленях. А затем в его правое плечо впилась боль, такая сильная, что на мгновение потемнело в глазах, но неожиданно для всех присутствующих и себя самого Шерлок вскинул руку и с силой выбил из ладони преступника шприц, содержимое которого тот ещё не успел до конца ему ввести. Шерлок дёрнулся вверх, пытаясь подняться, и врезал затылком в губы склонившегося над ним похитителя, который выругался и столкнул его на пол. - Это будет стоить ему дополнительных пятьдесят фунтов, - прорычал неизвестный, сплёвывая кровь в носовой платок и захлопнув заднюю дверь, которая тут же заблокировалась. - Что за дикая штучка! Намучаемся мы с ним ещё, помяни моё слово, Гарри! Водитель, вышеупомянутый Гарри, странно хмыкнул, и автомобиль, чей мотор до этого работал вхолостую, наконец, рванул с места. - Выбьешь из него дурь, как из... как его... Джейка, - отозвался он без энтузиазма. - И никаких проблем. Тебе же это нравится. Шерлоку же услышанное совсем не понравилось. Но и того, что ему успели вколоть, оказалось достаточно, чтобы привести его в полубессознательное состояние, и он больше не делал попыток подняться. Детектив хотел запомнить дорогу, все повороты и зафиксировать хоть какие-нибудь посторонние звуки из внешнего мира, но его уши были словно заткнуты ватой, а мозг отказывался функционировать, почти как в недавнем случае с рогипнолом, только действие этого препарата оказалось ещё сильнее. Довольно скоро они покинули Лондон и оказались на одной из загородных трасс - это Шерлок понял даже в таком жалком состоянии его разума: автомобиль перестал поворачивать куда-либо, заметно ускорился, и звук соприкосновения шин с полотном дороги стал немного другим. Вдруг в кармане пальто Шерлока приглушённо зазвонил его мобильный. Это продолжалось минуты полторы, затем мелодия оборвалась, но уже спустя пару секунд заиграла вновь. Похититель, сидевший на заднем сидении, раздражённо сунул руку в карман "Белстаффа", доставая телефон. Он сбросил звонок, а затем Шерлок услышал короткий звук автоматического опускания окна и то, как водитель удивлённо воскликнул: - Какого чёрта ты сейчас сделал?! Он же сказал: никаких улик! - Да брось! - отмахнулся мужчина, закрывая окно всё тем же нажатием кнопки. - Мобильник улетел далеко в кювет и наверняка разбился - это раз. Два - никому и в голову не придёт искать здесь. Он меня раздражал. - Смотри, чтобы ты оказался прав, - прорычал Гарри. - Ты же знаешь, он церемониться не будет. Неожиданно Шерлок судорожно дёрнулся, и его правая нога непроизвольно ударила в дверь автомобиля, отчего сидевший рядом с ним мужчина вздрогнул и тихо выругался. - Добавь ему ещё, Клинт, - посоветовал водитель, не отрываясь от своего занятия. - Не то очнётся до того, как мы приедем, и что будем делать? По голове бить запрещено. Тот согласно кивнул и полез в карман куртки за вторым шприцем. * * * В половине десятого вечера Нэнси Томпсон, одна из дежурных медсестёр приёмного отделения, заглянула в ординаторскую. Быстро оглядевшись и заметив Джона у окна, она выпалила: - На Монтегю-стрит крупная авария, есть пострадавшие с сильным кровотечением, всех везут к нам, сказали, что прибудут в течение восьми минут. Джон коротко кивнул ей, отрывая взгляд от экрана мобильного, где появилась надпись "абонент занят". - Спасибо, мисс Томпсон. Передай остальным, пусть готовят операционную и наборы для гемотрансфузии, я сейчас спущусь. Когда медсестра вышла, Джон озадаченно нахмурился и положил телефон на стол. Он успел услышать несколько гудков, прежде чем звонок сбросился, и это наверняка означало, что Шерлок занят и говорить сейчас не может - и хорошо бы, если он занимается не делом, а просто исследует на кухне что-то интересное. "Сам перезвонит, если захочет, или напишет. В любом случае, увидимся утром," - подумал Джон, отстёгивая наручные часы. Прежде чем выйти за дверь, он ещё раз кинул взгляд на мобильный, ощущая какую-то смутную тревогу. Но Джон не позволил этому чувству укорениться в нём - в конце концов, Шерлок и десятки раз до этого не отвечал на звонки. Звук сирен машин "скорой помощи", прозвучавший в отдалении, окончательно отрезвил его и заставил переключиться на рабочий режим. Что ж, доктор Ватсон - это, конечно, не Афганистан, но тоже даст прикурить. * * * Первое, что вернулось к Шерлоку - его слух. - ..хотел бы я, чтобы у меня были твои руки, Айрис, - услышал он негромкий мужской голос откуда-то справа, совсем близко от себя. Затем появилось осязание. Детектив почувствовал, как его правую ладонь взяли в руки и, придерживая за запястье, пробежались по тыльной стороне ладони лёгкими касаниями пальцев. - Руки музыканта. Художника. Аристократа... Абсолютно не видевшие тяжёлого труда и определённо ухоженные. Шерлок не понимал, что происходит: обращались определённо к нему, но имя было не его. Кто такой этот Айрис? Любое нарушение границ личного пространства и, тем более, чужие прикосновения, всегда были ему неприятны, и Шерлок с усилием шевельнул рукой, выдёргивая её из лёгкого захвата и опуская на кровать рядом с собой. - Но, раз уж ты пока жив, ты, конечно, хочешь оставить их себе. - Продолжал рассуждать неизвестный голос. - Губы тоже очень хороши. Не думаю, что я когда-либо раньше видел у парня такой великолепный рот. Напомни мне позже, чтобы я обязательно... Шерлок так и не понял, что он должен позже напомнить этому надоедливому Мистеру Инкогнито, потому что его бредовое бормотание вдруг слилось в один монотонный белый шум за заднем фоне - мозг детектива отчаянно хотел провалиться обратно в сон. Но тихий скрип стула показался неожиданно резким и громким, а затем Шерлок ощутил несколько грубое похлопывание по щекам. - Всё, пожалуй, хватит. На сон у тебя теперь будет достаточно времени, а сейчас я хочу, чтобы ты меня выслушал, - голос, который до этого звучал чуть ли не с благоговением, внезапно поменял свою тональность: теперь это был почти приказ. Шерлок слегка дёрнул головой, пытаясь уйти от внешних раздражителей, и снова ощутил пальцы на своём правом запястье, теперь, очевидно, проверяющие пульс. - Ну же, Айрис! И снова это имя. Нет, всё таки он действительно должен прийти в себя, хотя бы только для того, чтобы разобраться, что за сумасшествие происходит вокруг него. Шерлок медленно открыл глаза, и высокий белый потолок закружился перед ним, но он всё же скосил взгляд на правую руку, в которой ощущал что-то чужеродное. Так и есть: в его локтевом сгибе стоял венозный катетер, закреплённый тремя полосками лейкопластыря, с присоединённой к нему прозрачной трубочкой капельной системы. Сигнал "опасность!" прозвучал в его голове прежде, чем Шерлок успел что-либо подумать - сработал рефлекс "бей или беги", и он выдернул из вены катетер и отшатнулся в угол кровати, к самому изголовью. Кровь заструилась по его предплечью и кисти, капая на дорогое покрывало, но Шерлок лишь прижал второй ладонью место укола и, удивлённо моргая, уставился на человека, сидевшего перед кроватью. - Ну и зря, - пожал плечами мужчина лет сорока, одетый в новый, с иголочки, серый костюм-тройку. Его чисто выбритое лицо светилось самодовольством, а серые глаза были холодны. - Это всего лишь пятипроцентный раствор глюкозы. Теперь лучше, правда? Шерлок снова удивлённо моргнул. Его мозг ещё боролся с действием наркотика, запускаясь, словно мощный компьютер после аварийного выключения. - Рейнольд, - хрипло сказал детектив и слегка прочистил горло. - Маркус Рейнольд. Значит, это всё же ты. - Верно, но в этой резиденции моё имя Хантер, - спокойно поправил его Рейнольд. - Хайд тебе больше подходит, - бросил Шерлок. И хотя он понимал, что тот придумал себе фамилию от слова "охотник", но подобное двуличие действительно удивляло: под пристальным вниманием СМИ этот человек был чуть ли не ангелом, трудящимся на благо медицины своего города и устраивающим благотворительные акции, а на деле - сумасшедший маньяк, похищающий людей для неизвестных целей. Ну точно доктор Джекилл и мистер Хайд в одном флаконе. Тут взгляд Шерлока опустился на руку, которой он всё ещё сжимал правый локтевой сгиб, и его сердце на мгновение остановилось: на его левой руке не обнаружилось ни часов на запястье, ни золотого кольца на безымянном пальце. Но зато на ней был внушительный золотой браслет с гравировкой "Айрис" - вот и ответ, почему этот безумец к нему так обращался. Ну, хотя бы не ошейник с собачьим жетоном, иначе Шерлок умер бы от унижения - спасибо, Господи, за маленькие радости. Теперь все кусочки мозаики сложились воедино, и ему стало дурно: он действительно, что называется, влип - тех, кому не повезло попасть за эти двери, больше никто не видел. Айрис - его новое имя. А эта богато обставленная комната с решётками на окнах - его тюрьма. Или камера смертника, если уж ему совсем не повезёт. Шерлок почувствовал внезапную нехватку воздуха, и комната норовила поплыть у него перед глазами, отчего желудок сжался. Он прижал к губам тыльную сторону правой ладони, делая глубокий вдох и стараясь усмирить начинающийся приступ панической атаки. - Ты всё понял, верно? Вижу, что понял, - отозвался Рейнольд холодным равнодушием. - О, не смотри на меня так, я знаю: запереть в четырёх стенах такой гениальный молодой сгусток энергии - это настоящее кощунство. Но всё же ещё бОльшим кощунством было бы убить тебя, так что пока ты жив. А третьего варианта нет: этот дом не должен быть обнаружен. Ты собственноручно подписал себе приговор, когда взялся расследовать это дело. Будет поучительным уроком: не во все дела можно совать свой правильный нос. Паника отступила, и взамен неё девятибальной волной нахлынула ярость. Шерлок убрал ладонь от лица, сжал зубы и поднял взгляд на сидящего перед ним безумца. - Ты больной ублюдок, - процедил он. Шерлок сквернословил примерно раз в пять лет и очень ценил чистоту речи, но сейчас это вышло само собой. Также он впервые почувствовал настоящее желание убить человека: он был так зол, что если бы у него была возможность и хватило сил, он бы свернул Рейнольду шею. Маркус, кажется, заметил, как напряглись плечи Шерлока, потому что вдруг усмехнулся. - Не советую. За этой дверью стоят мои телохранители с полицейскими дубинками и огнестрельным оружием, и я уверен, что ты не хочешь испытать их на себе, так что будь благоразумен. Ты подвержен приступам агрессии? - Только когда вижу перед собой настоящего безумца или законченного идиота, - отозвался Шерлок. Он и в обычных ситуациях не видел смысла любезничать с людьми, а сейчас и подавно не собирался ставить фильтр между его мозгом и языком. - Меня ведь будут искать, ты это понимаешь? - Разумеется. Твой верный Джон, и друг-инспектор из Скотланд-Ярда, и Большой Брат - конечно, они будут искать. Но ты и сам знаешь, что единственный человек, способный раскрыть это дело, находится сейчас в этой комнате. Вот незадача. Шерлок опустил голову и еле заметно кивнул. Тут действительно было не поспорить. - Если тебе интересно, это моё хобби, - поведал ему Рейнольд с улыбкой. - Кто-то из тех, у кого есть деньги, имеет слабость к дорогим автомобилям. Кто-то покупает породистых лошадей или собак, или антикварные картины, стоимостью в целое состояние. Я тоже большой ценитель прекрасного, но меня интересуют люди. Я по-настоящему могу оценить красоту и сохранить её - потому что она, к сожалению, не вечна. Какой-нибудь несчастный случай, болезнь или, наконец, однажды наступившая старость непременно испортит великолепное творение природы. Я хочу сохранить прекрасное для себя. Шерлок молча слушал. Было ясно, что этот человек настолько же безумен, насколько и гениален, но сути пока, к его разочарованию, понять не мог. Что означает "сохранить прекрасное"? Ведь все пропавшие должны быть живы. Или нет? - Я знаю много способов заставить человека делать то, что я хочу, но в нашем случае это даже не понадобится - у тебя просто нет другого выбора, - продолжал Рейдольд. - Если я увижу, что ты доставляешь много проблем, я от тебя избавлюсь. Как случилось и с Имани Канто, экземпляром №1, которая не оставляла попыток сбежать и тем самым ускорила свой конец. Ты наверняка знаешь, о ком я говорю, но ты её уже здесь не увидишь. Только в том случае, если я как-нибудь решу показать тебе. Голова Шерлока пошла кругом. Очень редко случались дела, когда он не знал, с чем конкретно столкнулся, и сейчас он не мог понять, что именно имеет в виду преступник. Обычно их мотивы, какими бы они ни были, были понятны в большей или меньшей степени, но в этом случае всё казалось очень странным. Не мог же Рейнольд, в самом деле, делать из своих живых экземпляров чучела или вроде того? Музей восковых фигур? Тогда бы это и близко не стояло рядом с термином "сохранить красоту" - это выглядело бы ужасно. - Тех, кто ведёт себя хорошо, я не обижаю. Пока никто не жаловался, - пожал плечами Рейнольд. Шерлок прищурился. - Ты серьёзно думаешь, что я буду потакать твоим прихотям? Маркус как-то странно улыбнулся. - Вообще-то, именно на это я и рассчитываю, - он наклонился чуть ближе и проговорил, понизив голос: - Ты действительно не так прост, как остальные. Ты умнее, и поэтому наверняка понимаешь, что никто из вас никогда не выберется отсюда, верно? Это было бы слишком рискованно с моей стороны - просто так отпускать тех, кто мне надоел или чем-то не угодил. И поэтому, раз уж ты здесь, ты мог бы облегчить свою жизнь и сделать её более приятной и комфортной. Например, я бы разрешил выпускать тебя на прогулки вместе со всеми на территорию дома. Но только при условии, что ты будешь хорошо себя вести и делать то, что я скажу. Шерлок еле заметно дёрнулся на последней фразе и сжал зубы. Он ненавидел, когда кто-то пытался указывать ему или ставить условия, но в то же время понимал, что ему придётся сделать вид, что он смирился с обстоятельствами. Потому что свобода передвижения по этой вынужденной тюрьме и, тем более, её уличной территории - единственный шанс всё изучить, исследовать и найти какую-нибудь лазейку. Ведь он действительно осознавал безвыходность своего положения: тот, кому не повезло попасть за эти двери, пропадает навеки для внешнего мира. - Я думаю, мы с тобой договорились, - прищурился Маркус. - Тем более, ты ведь не хочешь, чтобы из-за твоего плохого поведения что-либо случилось с доктором Ватсоном, правда? Ну вот, снова им пытаются манипулировать с помощью Джона. Не сам ли Шерлок однажды сказал, что любовь - химический дефект, который неизменно ведёт к проигрышу? И вот он проиграл уже дважды. Хотя, конечно, проигрывать Мориарти было куда менее позорно. Рейнольд встал и спокойно вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь с тихим щелчком, оставив своего нового питомца в полном хаосе мыслей. Шерлок подавил желание развернуться, упасть лицом в подушку и закричать что есть силы, чтобы выпустить лишние эмоции. Вместо этого он откинулся на неё спиной и привычно сложил ладони под подбородком, пытаясь взять себя в руки и придумать выход из сложившейся ситуации. Пока получалось не очень: в голове огромной неоновой вывеской мигала мысль, что всё очень и очень плохо. Никто не придёт и не спасёт его, ведь никто даже не знает, в какой стороне его искать - здесь придётся рассчитывать только на себя. У Майкрофта было всё: деньги, власть, пост в правительстве, родительская гордость. У Шерлока были Джон и Работа - и это было тем, что составляло смысл его существования. А теперь, по нелепой и жестокой воле судьбы он этого за раз лишился, и ощущал себя словно снова на крыше Бартса, откуда не было выхода - только на этот раз вниз летел не он, а всё, что ему дорого, а Шерлок стоял на краю и смотрел, как ему машут ручкой. Через полчаса он всё же привёл свои мысли в порядок и, умывшись в примыкавшей к комнате ванной, в которой нашлась даже новая зубная щётка, решил сходить на разведку. Для начала он, в надежде найти свои дорогие сердцу пропавшие безделушки с левой руки, осмотрел карманы своего "Белстаффа", брошенного одним из похитителей здесь же на кресле. Но нашёл только шарф, засунутый в рукав. Тогда, приоткрыв дверь своей комнаты, Шерлок оказался в коридоре, выстланном красным ковролином: с одной стороны была стена, на которой на одинаковом расстоянии друг от друга располагались двери в другие комнаты (всего их было пять), а напротив них - резные перила, образующие из коридора что-то вроде балкона, что заканчивался лестницей на первый этаж. Шерлок кинул взгляд вниз, на пустой холл первого этажа, где у дверей дежурил один из охранников, а затем спустился по лестнице и, повернув в ещё один короткий коридорчик, остановился у входа в просторную гостиную. В стене напротив входной двери, между двумя окнами - разумеется, они тоже были с решётками - красовался искусственный камин, а над ним был подвешен широкоэкранный телевизор. Вдоль стен выстроились книжные шкафы, в дальнем углу стояло большое пианино. В середине же гостиной полукругом стояли два мягких светлых диванчика и два таких же кресла - на одном из диванов расположились пропавшие Джессика Фокс и Элиза Лайтоллер, уставившиеся в тихо бормотавший телевизор. В кресле напротив них сидел молодой человек с книгой "Неорганическая химия", по виду ровесник Шерлока, которого детектив видел в первый раз - о нём не было информации среди пропавших в Англии без вести людей. Внешность его тоже была занятная: он был совершенный альбинос - и даже брови и длинные ресницы его были белыми. - Джейк, где пульт? - вдруг спросила Джессика. И, когда парень не отреагировал, добавила громче: - Батлер, приём! Где пульт? Джейк встрепенулся и, пошарив рукой в кресле возле себя, перебросил девушке нужную ей вещь. Шерлок сделал ещё один шаг и присмотрелся к руке Джейка, которой тот перевернул страницу. На его запястье был такой же браслет, как у него самого, только с другой гравировкой - на нём значилось "Нарцисс". Уже не скрывая любопытства, Шерлок зашёл в гостиную, чтобы рассмотреть браслеты девушек. "Далия" - на Джессике и "Виола" - на Элизе. И тут Холмсу всё стало понятно. "Dahlia pinnata" на латыни георгина - садовый пушистый цветок с многочисленными лепестками, а Элиза, похоже, "Viola tricolor" - фиалка. Джейк - "Narcissus Poeticus". А он сам, выходит, "Iris germanica alta". Вот тебе и разгадка твоего нового имени, Айрис-Шерлок. Шерлок поднёс ладонь ко рту, но не смог сдержать нервный смешок, который вырвался у него помимо его воли. Он вспомнил недавний диалог, который произошёл между ним и Джоном на прошлой неделе. ..В то утро Джон вернулся с ночной смены в весьма приподнятом настроении, что говорило об относительно спокойном дежурстве без чрезвычайных ситуаций. Шерлок же напротив был не в духе и растянулся на диване, укрывшись с головой пледом: из новостей он узнал о новом убийстве в Сохо, но Лестрейд не позвал его с собой и даже ничего не сообщил об этом - видимо, опасался после того случая с обмороком. - Ты сегодня должен обязательно выйти на улицу - там солнце! Какой хороший день!.. - воскликнул Джон и, не дождавшись реакции на свои слова, повторил: - Солнце, Шерлок! Шерлок не любил те редкие солнечные дни, которые случались в Лондоне - он говорил, что его глаза, не привыкшие к яркому свету, испытывают дискомфорт. Поэтому он высунул из-под пледа взлохмаченную голову и без энтузиазма отозвался: - Солнце, и что? У меня нет функции фотосинтеза. Джон собирался ответить, что зато у его кожи есть функция синтеза витамина д3, но не стал включать своё врачебное занудство. Вместо этого он приподнял брови и ухмыльнулся, словно придумал какую-то дрянную шутку. - Странно, что нет. Ведь ты такой цветочек, - сказал Джон с умилением и ловко поймал диванную подушку, которой Шерлок запустил ему в голову. А теперь Шерлок и в самом деле цветочек, а этот дом, судя по всему, их грёбаная оранжерея. Ха! Он бы оценил иронию Судьбы и даже улыбнулся, если бы в данный момент не стоял одной ногой в золотой клетке, а второй - в могиле. В следующий момент Шерлок понял, что на него в упор смотрят три пары глаз. Рыжеволосая девушка выключила телевизор, и её губы тронула еле заметная грустная улыбка. - А, ты очнулся. Привет, Айрис. Видела, как тебя притащили сегодня ночью. Детектив повёл плечами - слышать эту дурацкую кличку было неприятно, словно его настоящего имени уже не существовало. - Моё имя Шерлок Холмс, - поправил он. Фокс понимающе посмотрела на него. Должно быть, ей дурацкая прихоть Хантера тоже не нравилась. - Джессика Фокс, - представилась она и указала на остальных присутствующих. - А это Элизабет Лайтоллер и Джейкоб Батлер. Шерлок кивнул, переводя взгляд на Элизу, которая отчего-то смутилась и отвела глаза. Она единственная из всех троих выглядела несчастной. - Я знаю про вас. Я занимался расследованием дел о вашей пропаже, - сказал он, заметив, как на этих словах Элиза встрепенулась, а затем снова сникла. - Только о Джейкобе ничего не слышал. Батлер захлопнул книгу, положил её рядом с собой на маленький столик и равнодушно пожал плечами, переводя на детектива взгляд светло-серых глаз. - Я пропал возле берегов Ирландии, небольшое круизное судно, на котором я плыл, затонуло. Всё, что я помню - паника на борту, кто-то ударил меня по голове, а затем я очнулся здесь. Я даже видел репортаж в новостях. Все посчитали, что я, как и несколько других пассажиров, утонул в тот день, поэтому никто меня не ищет и искать не будет. Шерлока поразило безразличие, с которым Джейк сказал всё это. Словно ему уже действительно было всё равно, что станет с ним в будущем. Не может же быть, чтобы его это всё устраивало? - Ого, какие люди!.. - неожиданно позади них послышался голос с заметным французским акцентом. - Salut, фрик. Шерлок дёрнулся, как от пощёчины - сколько бы он ни слышал это отвратительное прозвище, каждый раз оно резало слух, словно первый. И вообще, какого чёрта? Он что, в Скотланд-Ярде? Холмс обернулся, уже зная, кого он там увидит. - Ну как там в мире мёртвых? - с издевательской улыбкой поинтересовался вновь пришедший. - Спрашивали про Эмиля Моро. Сказали, что уже на полгода припозднился, - холодно парировал Шерлок. Он кинул мимолётный взгляд на его браслет, читая гравировку: "Тюлап". Очевидно, Tulipa triumphus mauve - чёрный тюльпан. Похоже, Хантер не лишён чувства юмора. Эмиль удивлённо моргнул, услышав, что Холмс знает его настоящее имя, а затем прищурился, словно обдумывал что-то. Шерлок ощущал на себе любопытный взгляд троих человек, молча наблюдавших за перепалкой, и Джессика была первой, кто нарушила это кратковременное молчание. - Вы двое знакомы? - только и спросила она. - Если ознакомление с фотографиями и некоторыми деталями нераскрытого дела о пропаже можно считать таковым, - пожал плечами детектив. Моро вдруг бросился к внушительной стопке газет, сложенных на журнальном столике возле пустого кресла, и принялся энергично там копаться. - Сейчас... Сейчас... - приговаривал он, отбрасывая в сторону ненужные, а затем коротко воскликнул "О!", давая понять, что его поиски увенчались успехом. Он развернулся и шлёпнул на диван рядом с девушками газету с фотографией Шерлока на первой странице и кричащим заголовком "ПАДЕНИЕ РЕЙХЕНБАХА: САМОУБИЙСТВО ЛЖЕ-ГЕНИЯ!". - Вы что, не читали? Не смотрели новости? Это июньская газета. Тогда на каждом канале ТВ это обсуждали. Герой-детектив, оказавшийся фейком, и бросившийся из-за этого с крыши госпиталя Сент-Бартса, - выпалил он практически на одном дыхании. - Одного не пойму: как ты мог остаться жив? Твои кости должны были собирать по кусочкам. Шерлок на пару мгновений прикрыл глаза, борясь с подступающей тошнотой и паникой при одном упоминании крыши госпиталя. - У меня есть замечательный доктор с золотыми руками. Умеет возвращать с того света, - усмехнулся детектив. Прозвучало, как шутка с долей правды, но только на самом деле шутки там не было. - Если ты так интересовался моей персоной, тогда ты должен знать, что была ещё и другая газета. Посвящённая разоблачению Мориарти и его "Ричарда Брука". По кислой физиономии Эмиля стало понятно, что вторую газету он в глаза не видел. - Так какими судьбами ты здесь? Работаешь под прикрытием? Или... - голубые глаза Эмиля сверкнули радостной, издевательской догадкой. - Или ты сам попался? Bon a tout, bon a rien? [2] - Apparemment le jeu n’en vaut pas la chandelle, [3] - парировал Шерлок. В своём воображаемом списке дел на ближайшее будущее детектив сделал себе мысленную пометку дать вполне реальный физический отпор одному задиристому идиоту, если тот позволит себе продолжать в том же духе. Шерлок потёр виски, напоминая себе, зачем он вообще пришёл в гостиную. - Так что, кто-нибудь из вас уже пытался сбежать? - обратился он к присутствующим. Джейкоб обернулся к нему и с усмешкой отозвался: - Я пытался. Но, как видишь, не вышло. Охранники поймали и избили меня дубинками так, что я сутки не мог встать с кровати. Подобное несколько отбивает желание повторить, знаешь ли. Теперь мне всё равно. Моро неожиданно шагнул ближе и скрестил руки на груди, с вызовом глядя на Холмса. - А кто сказал, что мы хотим выбраться отсюда? Кто сказал, что нам нужна твоя помощь, герой-детектив? Шерлок удивлённо моргнул. Элиза попыталась подать голос, но её "Я хочу" потонуло в очередной тираде Эмиля. - Я, например, всем доволен! - прищурился он. - У меня здесь есть всё, что мне нужно. Ну, кроме выхода в Интернет и телефона, но это меня не заботит. Мне не нужно работать и думать, где взять денег, чтобы заплатить за съёмную квартиру. Я просто время от времени рисую картины, которые Хантер продаёт своим знакомым коллекционерам, и больше от меня ничего не требуется. Хантер сказал, что в следующем году отпустит меня, потому что мы договорились, что я ничего никому не скажу, ведь у меня нет претензий к нему. Так что можете идти к чёрту, ты и другие такие же спасатели! Шерлок неверяще приподнял брови. Не может же быть человек настолько тупым? Или может?.. - То есть, если я правильно понял, тебя устраивает жизнь в качестве домашнего питомца? - проговорил он, прищурившись. - Неужели ты не понимаешь, что никто никуда тебя не выпустит отсюда? Этот дом не должен быть обнаружен. Я пока не до конца понял, в чём заключается сумасшедшая идея вашего хозяина, который всех нас тут собрал, но я это узнаю. Он преступник и убийца и должен понести заслуженное наказание. Казалось, монолог Шерлока не произвёл на Эмиля никакого эффекта. Он по-прежнему собирался твёрдо верить в ту версию, которую сам себе придумал. - Пошёл к чёрту, умник, - упрямо процедил он. - Ну всё, уймись, - неожиданно резко оборвала его Джессика. - Иди к себе, переводи краски - может, успокоишься. От тебя негативом несёт, дышать невозможно. - Да ладно тебе, Джесси, - протянул Моро, поведя плечом. - Что за мракобесие? Фокс раздражённо прищурилась. - Я тебе не Джесси, - процедила она и поднялась с кресла, отчего Эмиль сделал шаг назад и примирительно поднял ладони. - Исчезни отсюда. Моро что-то раздражённо проворчал себе под нос и, почёсывая указательным пальцем заживающую царапину на щеке, явно оставленную женским ногтем, направился к выходу из гостиной. Но у самой арки вдруг остановился и, обернувшись через плечо, снисходительно бросил: - Ладно уж. Не связываюсь с девчонками, - и хотя он, очевидно имел в виду Джессику, но смотрел отчего-то на Шерлока, что, должно быть, означало какие-то грязные намёки. Шерлок в этом не очень разбирался, да и не сильно хотелось - он всегда старался считать себя выше этого. Шерлок обратил взгляд к оставшимся в гостиной молодым людям. - А что же вы? Вы тоже, как и Моро считаете, что не стоит бороться за свою свободу? Джессика пожала плечами. - Джейк тебе уже сказал, что мы думаем по этому поводу. Мы знаем, что нам не выбраться отсюда, поэтому нам всё равно. Приходится извлекать все плюсы из нашего положения, чего и тебе советую. Шерлок сделал пару шагов назад, не веря своим ушам. И ради этих людей он сунулся в это дело, из-за чего теперь он, возможно, тоже никогда не увидит свою семью? Выходит, правильно говорят, что невозможно помочь человеку, который сам не хочет, чтобы ему помогали. Детектив развернулся и кинулся прочь из гостиной. * * * Лестрейд не удивился, когда Шерлок не вернулся за своими документами тем же вечером. Он мог отвлечься чем угодно и посчитать, что они вполне дождутся его до завтра. Но стало очевидно, что что-то случилось, когда на следующий день взволнованный Джон появился в его кабинете и воскликнул прямо с порога: - Шерлока нет дома, его нет у Молли, и он не отвечает на звонки и СМС! Время от времени Шерлок пропадал на пару дней и раньше, абстрагировавшись от всего скучного мира с его скучными проблемами и агрессивными людишками, и игнорировал звонки, но то было раньше. Сейчас он так бы не поступил. Решено было обратиться к полицейскому сервису поиска мобильного устройства через GPS. ..и вот они стоят на пересечении трёх автомагистралей за Лондоном, где ночью практически пустынно, а днём проходят тысячи машин, и вокруг лишь поля. Похитители, кто бы они не были, явно хотели их запутать, потому что действительно вероятность вычислить их с этого места равнялась нулю. Лестрейд, как полицейский, знал, что ежедневно в их стране, да и во всём мире, пропадает без вести огромное количество людей. Их продают в другие страны, похищают для трансплантации органов, они становятся жертвами маньяков и даже обычных людей, которые случайно (а часто и в нетрезвом) сбивают их на автомобиле и избавляются от тел, стремясь уйти от правосудия. И находятся далеко не все, а в живом и практически невредимом виде - ещё меньше. Иногда искать пропавшего человека, не имея никаких улик, это всё равно что искать в иглу в стоге сена. Тем более, что в случае Шерлока ко всему вышеуказанному списку причин добавлялись ещё и разного рода недоброжелатели: освободившиеся преступники, которых он когда-то посадил за решётку, и их родственники или сообщники, желающие отомстить. Грег это понимал, но совершенно не знал, как сказать об этом Джону - да и стоило ли?.. Из кювета на дорогу поднялся кинолог Бэзил Саймон с овчаркой Ричи, а следом за ним и криминалист Стивен Хопкинс, держащий небольшой пакетик зип-лок двумя пальцами правой ладони в перчатке. Стивен подошёл к Лестрейду и молча протянул ему вещдок: это оказался тот самый мобильный телефон Шерлока, который они смогли отследить - у него треснул экран, но само устройство уцелело и пока ещё работало, показывая 10% заряда батареи. Джон встрепенулся и протянул руку, чтобы выхватить у Хопкинса пакет, но тот отдёрнул руку и сунул телефон Лестрейду. - Пойду посмотрю всё вокруг ещё раз, но скорее просто для успокоения совести - вряд ли там будет ещё хоть что-то, - пробурчал он и принялся снова спускаться в траву. - Грег, отдай мне, - попросил Джон, снова протягивая руку. - Пожалуйста. Лестрейд покачал головой, со вздохом пряча телефон в карман пальто. - Ты же знаешь, я не могу. Его должны обследовать специалисты, вдруг обнаружим чужие отпечатки пальцев, - сказал он, но его голос прозвучал так, словно инспектор не особо надеялся на результат. - Потом верну. Джон отвернулся, сжав зубы в бессильной ярости. - Я вернулся с ночной смены, а его не было дома. Я подумал, что Шерлок просто вышел куда-нибудь и скоро вернётся, упал на диван и случайно уснул. Я не должен был позволить себе спать! Мне нужно было сразу звонить тебе! Он вздохнул и покачал головой, словно всё ещё не веря в происходящее. Это снова был кошмар, от которого Джон хотел бы сейчас же проснуться. Разумеется, его предупреждали, и не раз. Та же Салли Донован в первый же вечер посоветовала ему "держаться подальше от Шерлока Холмса", но он, разумеется, не мог и не хотел этого делать. Грег обошёл его, заглянул ему в лицо и положил руку ему на плечо. - Прекращай снова винить во всём себя, док. Ты не можешь быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю - я думаю, он пропал тем же вечером, когда вышел из Ярда, а ты ведь, в конце концов, был на работе, когда это случилось. Ты же знаешь, Шерлока нельзя удержать в четырёх стенах, особенно если что-то взбредёт ему в голову. Саймон подошёл ближе и неловко кашлянул, привлекая к себе внимание. - Простите. Собака бесполезна - здесь совершенно нет возможности взять след, никакой зацепки. Да ещё и ночью прошёл дождь, даже если что-то и было, сейчас уже Ричи ничего не учует. Лестрейд отстранённо кивнул. - Я понимаю. Спасибо за помощь, сержант. Овчарка побежала в одну сторону, вернулась, затем кинулась в другую, а потом вдруг села и отчаянно завыла. Грег поёжился от этого звука, от которого по спине побежали мурашки: не то чтобы он был суеверным, скорее всего пёс просто был разочарован тем, что не взял след, но подсознание инспектора автономно отметило это как не очень хороший знак. - Мы не видели Шерлока мёртвым, а это значит, что есть шансы найти его, - снова подал голос Джон. - Я собираюсь заниматься этим каждую свободную минуту. Лестрейд задержал взгляд на обручальном кольце, сверкнувшем в тусклом солнечном свете, когда Джон со вздохом потёр переносицу. Грег невольно вспомнил то время, когда и сам был женат: конечно, его брак доставил ему немало проблем и уничтожил добрую часть нервных клеток, но по крайней мере ему никогда не приходилось переживать подобное. Жизнь с неугомонным Шерлоком Холмсом никак нельзя было назвать спокойной, но раз Джон выбрал себе такую жизнь, значит, его всё устраивает, значит, он такой же ненормальный и должен быть ко всему готов. - Вообще-то эта история с воскрешением - что-то из ряда вон выходящее, и меня посетила одна мысль... - начал Грег неуверенно, готовясь к тому, что это не очень понравится Джону, но не сказать всё же не мог. - Что если он должен был умереть тогда, в тот день? Ты попытался изменить ход мироздания, но оно в итоге всё равно забрало его, потому что так должно было случиться. Те, кто вспыхивают ярко, горят не долго и быстро угасают. Джон дёрнулся, словно инспектор его ударил. - Бред! - резко возразил он, и его глаза сверкнули так же, как и тогда у каталки в коридоре Бартса, когда он не подпускал к ним санитаров. - Шерлок не должен был умереть тогда. Чёртово самоубийство в двадцать семь лет - это не то, что можно было бы назвать судьбой. Лестрейд промолчал, еле заметно кивнув. Может быть, так и есть. Но всё же эта история до сих пор вызывала у него холод, ползущий по спине. Джон посмотрел в сторону работающего в кювете Хопкинса и снова перевёл взгляд на Грега. - То, что я сделал в тот день, было единственным вариантом. Я знал, что мог всё исправить. Ты бы на моём месте оставил всё как есть? Лестрейд покачал головой. Он ещё в то утро, после того, как впервые увидел вернувшегося Шерлока в 221-Б, сказал себе, что никогда не посмеет осуждать Джона, потому что не знает, как бы сам поступил на его месте. - Что бы ты ни думал, я не осуждаю тебя, док. Прости, я больше не буду говорить об этом. - По-твоему, Шерлок красивый? - вдруг спросил Джон, неожиданно сменивший тему разговора. Лестрейд сразу понял, почему он задал такой вопрос: все пропавшие молодые люди в деле, которое расследовал Холмс, словно сошли с обложки журнала. И тут он на минуту замялся - вне зависимости от того, скажет ли он правду или же солжёт, ответ Джону вряд ли понравится. Ещё в их первую встречу Лестрейд не мог не заметить, что Шерлок был поразительно привлекателен, но тот, похоже, совсем этого не осознавал. Бледные утончённые пальцы, ровный профиль, пухлая нижняя губа и причудливо изогнутая верхняя, всегда прямая спина, меняющие оттенок глаза и шикарные волосы - он состоял из мелочей, которые вместе складывались во что-то такое, что поневоле притягивало взгляд. Обтягивающие рубашки и узкие чёрные брюки подчёркивали аристократическую худощавость, а длинное приталенное пальто с поднятым воротником визуально делало его выше и шире в плечах и заставляло выделяться почти в каждой обстановке. Но его интеллект и нестандартное видение мира пугали и отталкивали всех в округе - он привык к оскорблениям и одиночеству и поэтому даже подумать не мог, что кто-то сочтёт его красивым. Однажды Лестрейд всё же сказал Шерлоку, что в один не-прекрасный день тот может огрести приключений на свою пятую точку, если не перестанет привлекать к себе внимание, но в ответ на это Шерлок лишь презрительно фыркнул и заявил, что выбирает такую одежду только потому, что она ему удобна и нравится, а не для того, чтобы на него кто-то там смотрел. "По-твоему, одежда должна болтаться на теле, как на вешалке?" - сказал он тогда. Но, похоже, Лестрейд всё-таки оказался прав, и неприятности Шерлока в конечном итоге нашли. - Да, чёрт возьми, - согласился Лестрейд. - Когда Шерлок впервые появился в Ярде семь лет назад, ему едва исполнилось двадцать, но уже тогда он держался с этим своим видом неприкасаемой элегантности. Конечно, он получил много непрошенного внимания и отклонил всё с таким выражением лица, словно ему предложили изваляться в грязи. Это ещё одна из причин, почему ему дали все эти нелестные прозвища. И я тоже думаю, что его могли похитить те, кто не хочет, чтобы преступления были раскрыты, и это чертовски хитрый ход, потому что Шерлок - единственный, кто мог это распутать. - Я его найду. И лучше бы ему быть в полном порядке, иначе я заставлю похитителей пожалеть об этом, - проговорил Джон низким, мрачным голосом. Джон был среднестатистического для британца роста, но крепким и достаточно сильным, и не хуже Грега был обучен убивать - даже, пожалуй, лучше. По крайней мере, в овраге Дьюера даже Лестрейд не смог попасть в собаку, а Джон уложил её с первого выстрела. И хотя Лестрейд не написал об этом в своём отчёте, но он знал, что Джон всё же был тем человеком, который тёмным ветреным вечером застрелил мистера Хоупа через два окна, из здания, находящегося более чем в десяти метрах от него одним точным нажатием курка ручного пистолета. Джон ненавидел это, ведь в Афганистане он был ради прямо противоположных целей, но как он сам однажды сказал, иногда бывали плохие дни. Джон развернулся и пошёл к своей машине. И Лестрейд не мог не заметить, что тот изо всех сил старается не хромать. "Это не имеет значения. Если Шерлок действительно мёртв, то Джону больше не придётся ни за кем гнаться и ни от кого убегать..." - вдруг подумал он, и от этой мысли стало не по себе. _______________________________ [1] В конце первой серии (Этюд в розовых тонах) в разговоре с Лестрейдом Шерлок сказал: "Забудь всё, что я сказал. Я в шоке - вот на мне одеяло". [2] За всё берётся, да всё не удаётся. (фр. пословица) [3] Видимо, игра не стоит свеч. (фр.)