Как Алекс приключения совершал

      Сознание вернулось внезапно. Я открыл глаза и посмотрел на выбеленный потолок с яркой, светящей прямо в глаза, люминесцентной лампой. Мне пришлось тут же зажмуриться.       С каких это пор у меня висит такая лампа? Ничего не понимаю.       Я повернул голову и посмотрел в сторону. Это была небольшая больничная палата, всего на пару коек. Пахло лекарствами и хлоркой. На противоположной кровати никого не было, я был в палате совершенно один.       Что я тут делаю? Помню, как уснул у себя, а затем тот странный сон про лес, и всё… Как я оказался здесь?       Я попытался подняться и тут же моё тело пронзила резкая боль! Из меня выбило дух.       Тело моментально покрылось испариной. Я глубоко задышал.       Что это со мной?! Боже, какая боль!..       Я застыл, пытаясь прийти в себя.       Лучше пока не буду шевелиться. Надо подождать врача или медсестру… Должны же они делать обход или что-то подобное.       В ожидании я пролежал недолго. Хоть время и тянулось как резиновое. Но не думаю, что прошло больше двадцати минут. Я услышал, как тихонько скрипнула дверь и по полу застучали шаги. — Смотрю, вы, наконец, пришли в себя? Как самочувствие?       Это был не пожилой ещё мужчина с уставшим лицом. Он внимательно смотрел прямо мне в глаза. На лацкане его медицинского халата был прикреплён бейджик.       Заведующий отделением интенсивной терапии — Исянин Дмитрий Васильевич. — Плохо. Стоит пошевелиться и всё тело болит. Доктор, что со мной? — А вы ничего не помните?       Я покачал головой. — Нет, Дмитрий Васильевич. Последнее, что я помню, как уснул у себя в кровати и всё.       Доктор постоял пару секунд, затем кивнул своим мыслям и сказал. — Ну что ж, тогда давайте я вас просвещу. Вы лежите в отделении интенсивной терапии городской больницы. Вас привезли две недели назад после того, как вас сбил грузовик. — Грузовик?       Я был безмерно удивлён. — Да, грузовик. И хоть удар, и прошёл по касательной, но вы получили обширные травмы и многочисленные ушибы. Кроме того, у вас произошла клиническая смерть, и экипаж реанимационной машины смог вновь запустить вам сердце только через несколько минут. Такое не остаётся без последствий. Кислородное голодания мозга может сказаться на организме самым печальным образом. Возможно, ваша потеря памяти связана именно с этим.       Я был в шоке. Как такое могло произойти со мной? Уму непостижимо! И что теперь будет?.. — Нужно провести дополнительные обследования…       Доктор заметил, что я его не слушаю, и прервался. — Вам нехорошо? — Простите. Продолжайте, пожалуйста. — Хорошо. Я задам самый главный вопрос. У вас есть деньги на оплату лечения? Мы вытянули вас с того света. Вы пришли в себя. Но дальнейшее лечение потребует продолжительного времени и средств. Ваша страховка всего этого не покрывает. — Да. У меня есть деньги.       Как хорошо, что я не успел ещё никуда пристроить средства с продажи меча. — Замечательно! Отдыхайте. Скоро подойдёт медсестра и поможет вам с вашими делами.       Доктор развернулся и вышел из палаты. А я лежал и думал в какую же задницу я попал.       В течении недели меня обследовали на чём только можно и нельзя. Я и представить не мог, что существует столько разнообразной аппаратуры для диагностики. Сам я при этом передвигаться совершенно не мог. Любое моё движение сопровождалось адской болью. Так что перемещали меня при помощи инвалидного кресла.       Я лежал на больничной койке и слушал, что говорит мне Дмитрий Васильевич. — Если вы хотите вновь начать ходить на своих двоих, вам лучше потихонечку начинать шевелиться. Сначала с помощью кресла. Потом толкая его перед собой. — Я понимаю, доктор.       Он совершенно прав. Если я буду бояться боли, то так и останусь лежать словно бревно. Надо пересилить себя. Боль постепенно уйдёт. Да даже если и нет. Нельзя же всё время лежать. — Хорошо. Только прошу не занимайтесь этим без присмотра. Дождитесь прихода медсестры.       Проследив за уходящим врачом, я отвернулся к окну. Там всё это время шла схватка не на жизнь, а на смерть. Каким-то чудом залетевшая в палату муха, пыталась натиском преодолеть оконное стекло. Стекло не поддавалось, но и муха не теряла присутствия духа. Яростно жужжа, она раз за разом наносила удары по ненавистной преграде. Вот кому упорства не занимать. Надо брать с неё пример.       Я решительно откинул покрывало и, скривившись от накатившей боли, уселся на кровать. — Уф! Хреново-то как!       Я вытер выступившую на лице испарину.       Начало положено! Вперёд! Ты сможешь!       Подтянув поближе к себе кресло каталку, я попытался опереться на него. Тело ломило неимоверно. В бок долбило кузнечным молотом, а ноги дрожали скрипя, как старые половицы.       Но я сжал волю в кулак и встал! Встал! Я встал!       И тут перед лицом всё завертелось, а предательский пол выскользнул из-под ног и со всего маху нанёс мне удар по лицу.