Эмергентность

Её зовут Джоанна Бэт Харвелл. Родилась седьмого апреля тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Что эти факты говорят про Джо? Ничего. У неё длинные мягкие волосы. Светлые пряди приятно скользят между пальцев, если расчесать их рукой. Они прямые и не вьются даже после дождя, снега или душа. Просто становятся темнее. Ещё у Джо чудесные глаза: орехово-карие, с золотым ободком вокруг радужки. Еле заметным — надо присмотреться очень внимательно и очень близко, чтобы увидеть. Глаза эти почти всегда грустные. Джо вообще редко улыбается. Зря. Улыбка освещает лицо, как солнце. Мне кажется, что с тех пор, как мы встретились, это происходит всё чаще. Она говорит, мы познакомились случайно. Я всегда хмыкаю в ответ. Хотя мне-то как раз полагается быть скептиком, верить только в логику и вычисления, а не в мистику и предсказания, но, как показывает жизнь, одно другое мало того, что не исключает, а наоборот, дополняет и усиливает. Случайности не случайны. Какова вероятность, что мы с Джо могли оказаться в одном штате, в одном городе, взяли один и тот же след и, более того, явились на место преступления одновременно? Не буду утруждать вас лишними цифрами статистики. Они мало что скажут, так же, как сухие слова не опишут запах волос Джо, её негромкий смех и то, как она спит, свернувшись под одеялом, как котёнок. Скажу просто, что вероятность такой встречи стремится к нулю. Но это произошло. И иначе, как судьбой, я не могу это назвать. Когда это было? Целую вечность назад, по ощущениям. Несколько месяцев назад — по факту.

***

Я прослушиваю полицейскую волну на предмет чего-то странного — занятие, ставшее уже привычным. Жую сэндвич с тунцом и огурцами. Думаю о том, что надо бы собраться с силами, преодолеть лень и написать-таки алгоритм для поиска очень странных дел в сети. Может, он и Дину с Сэмом пригодится. Дело-то плёвое, фильтр по датам, поиск по ключевым словам и фразам. Хотя работы и так хватает за глаза. Охотников мало, сверхъестественной дичи навалом. И проблема не в том, чтобы найти дело, а как выбрать, на котором остановиться. Ассортимент широк. В этом случае меня привлекает локация. Всё происходит в нескольких милях от места, где мы с машиной вместе заправляемся: она — бензином, я — сэндвичем и кофе. Пять минут на переодевание в туалете, и я готова к работе. На мне теперь костюм федерала — скучный, убогий. Но что поделать. Шериф со странной фамилией Лукариэлло встречает меня с удивлением. Я приезжаю сразу же после того, как тело увезли в морг — на пару дней раньше, чем стоило ожидать от настоящего агента Бюро. Он мельком глядит на удостоверение и машет рукой в сторону дома. Двухэтажный коттедж. Заснеженная лужайка. Белый заборчик. Выглядело бы очаровательно, если бы не разбитое окно на втором этаже и яркие всполохи алого на снегу под ним. Сколько там падать, метров пять-шесть? Шею свернуть, пожалуй, можно. Ногу, руку сломать — запросто. Но так пораниться, чтобы расписать тут всё в стиле Декстера Моргана — это уж вряд ли. По рации говорили про какие-то ужасные повреждения, закрытую изнутри дверь. Ну, значит первым делом проверим сигнализацию. Один из ребят шерифа галантно приподнимает яркую ленту полицейского ограждения. Я киваю ему и улыбаюсь было по привычке, но почти сразу соображаю, что я — суровый федерал. Мне улыбаться полагается несколько раз в год: после выдачи премии, удачного квартального отчёта и суда над каким-нибудь жутким маньяком, когда судья даёт максималку. Ну, или типа того. Делаю суровое лицо, свожу брови и поджимаю губы. Вроде достаточно кисло для агента, да? Так, сигнализация. Поднимаюсь на крыльцо, вхожу в открытую дверь — зелёный лак поцарапан, на дереве вмятина, а из косяка выдран порядочный кусок. Как раз в том месте, где был замок. Вот и то, что мне нужно. Внимательно осматриваю сигнализацию — не похоже, что кто-нибудь тут шуровал до меня. Надо будет спросить у шерифа, может, диспетчер зафиксировал звонки. В открытую дверь уже нанесло снега. На ступени, на пол в холле. Ох и натоптали же тут бравые следователи-детективы! Ну да ладно, следы читать всё равно не моя задача. Поднимаюсь наверх. А дом-то неплохой. Лестница из дуба — недурно, да и недёшево. На втором этаже суетятся криминалисты. Снова показываю значок, кивком намекаю, чтобы вышли из помещения. Это, видимо, спальня, там всё и произошло. Пропускаю к лестнице вереницу людей — целых пятеро, надо же — и вхожу. О, Господи. Меня встряхивает, как от удара током. Слабого удара, но всё-таки. Сперва кажется, что кровать застелена красным постельным бельём. Это на первый взгляд. А на второй становится понятно — это всё кровь. Ею щедро напитаны подушки, матрас, одеяло. Значит, жертвы две? Но не это самое жуткое. На белых стенах надписи. Везде. Одно и тоже, крупно, размашисто. Похоже, писали пальцем, макая его... В кровь. Хорошо, что окно разбито. Хотя бы нет запаха. И везде, везде одна и та же фраза. «Привет, Джо». Боже. Кто такой Джо? Я подавляю приступ тошноты — сэндвич делает сальто в желудке. Достаю датчик ЭМП. Стрелка дёргается слегка, но на призрака не тянет. Подхожу к окну. Дышу свежим воздухом, и тогда замечаю кое-что очень важное. Провожу пальцем по подоконнику — сухие крупинки остаются на пальцах. Не то чтобы в этом есть необходимость, ведь я и так догадываюсь, что это, но подношу ладонь к лицу и вдыхаю. Сера. Ну, вот и приехали. Тут мне делать больше нечего. Поворачиваю на выход и вижу в дверях комнаты невысокую девушку со светлыми, собранными в тугой узел волосами. Костюм, пальто, жуткая обувь. Неприятный холодок пробегает по спине — что-то вроде предчувствия, что сейчас будет нехорошо. Совсем нехорошо. Она оглядывает меня с ног до головы, задерживает взгляд на датчике. Я инстинктивно прячу его за спину и тут же ругаю себя за это. Так по-детски, просто смешно. Вот блин! — Агент? — она изгибает бровь, делает шаг вперёд и смотрит по сторонам. На секунду самообладание ей изменяет, и я чётко вижу ужас. Но он быстро скрывается за маской прохладного спокойствия. — Я — агент Мэлоди Ривер. Не знала, что Бюро прислало ещё одного человека. Вы из какого подразделения? — Эээ, — тяну я и понимаю, что всё прямо очень плохо. Совсем. — А вы из какого? Ривер ещё раз оглядывает комнату. Подходит к кровати, затем идёт ко мне. Ну, то есть, к окну. Высовывается из него, смотрит вниз, приподнимает брови. Отступает на полшага. Проводит рукой по желтоватым крупинкам. Теперь на подоконнике рядом с полосами от моих пальцев остаются следы и её руки. Я молчу, судорожно вспоминаю, сколько мне светит, если предъявят обвинение. Не то чтобы я знаток в уголовном праве, но когда занимаешься тем, чем я занимаюсь, иногда в ночи начинаешь судорожно гуглить. Да. По всему выходит, что лет пять. И это если не всплывут мои махинации со счетами, тогда срок может возрасти по экспоненте, в зависимости от того, насколько глубоко и хорошо детективы будут копать. Меня начинает трясти. Пока агент Ривер выглядывала в окно, датчик успешно отправился в карман пальто. Но теперь у меня свободны руки, и я ума не приложу, куда их деть. Вспоминаю про блокнот. Достаю его и вцепляюсь в книжицу. Если где-то там есть боги, помогайте, ау! — Ну что, агент, — Ривер поворачивается ко мне. При слове «агент» уголок её губ немного дёргается вверх, или мне показалось? — Предлагаю доехать до морга и осмотреть тела. Могу довезти вас. — Конечно, — лепечу я, отчаянно надеясь, что согласие подкупит её и скроет то, насколько я шокирована происходящим. Страх сжимает горло. Становится трудно дышать. Господи, какая я дура. Надо было уехать гораздо раньше. Но кто же знал, что на место могут нагрянуть настоящие федералы? На ватных ногах спускаюсь по лестнице вслед за блондинкой. На ходу убираю блокнот в недра пальто. Шагает дамочка-федерал на удивление быстро. Успевает что-то сказать шерифу. Он машет нам рукой, а агент уже на всех парах несётся к припаркованной у обочины синей Тойоте, мокрой от тающего снега. Она садится за руль, заводит двигатель. Машина не успела остыть. Открываю дверь. Волна тёплого воздуха и аромат цитрусового парфюма вырываются наружу, как джинны из бутылки. Неловко плюхаюсь на сиденье, а Ривер тут же начинает выруливать на дорогу. Крайне аккуратно — тонкий лёд, что прихватил асфальт, в сочетании с кашей из рыхлого снега делает дорогу скользкой, как щедро смазанный маслом тефлон. — Как вы говорите, вас зовут, агент? — спрашивает она. — Агент Сандра Стивенсон, — быстро говорю я. Заранее выучила, как раз на такой случай, чтобы от зубов отлетало. — Стивенсон, значит. Могу я взглянуть на удостоверение? — А с какой целью? — мне так страшно, что голова начинает кружится. А ещё тошнит. Только бы не сблевать прямо тут, в машине. Вот будет номер. Ривер ухмыляется. Осторожно поворачивает на перекрёстке направо. Машину немного тащит вбок, но она ловко и правильно выходит из заноса — сперва крутит руль туда, куда тянет тачку, а затем в противоположную сторону. — С такой, что агент из вас, как из меня чемпион мира по бодибилдингу, — спокойно выдаёт Ривер. Меня подбрасывает на сиденье. В следующую секунду происходят сразу несколько вещей: я отстёгиваю ремень, хватаюсь за ручку двери, агент опережает меня и блокирует все замки, а после неторопливо останавливает машину. Мой взбудораженный мозг не сразу понимает, что мы приехали к зданию полиции. Когда же понимает, я всё равно пытаюсь выйти, хоть и знаю, что это бесполезно. — Сегодня тебе повезло. Будь на моём месте настоящий федерал, ты бы встряла в очень крупные неприятности, — резюмирует Ривер. Я не сразу понимаю, о чём вообще речь. Смысл услышанных слов с трудом пробивается сквозь густую пелену волнения, что окутывает мой разум. А когда до меня доходит, я вглядываюсь в её лицо, приоткрыв рот. — В-вы охотница? Как вы меня раскрыли? — Носки, — сухо отзывается она. — И датчик ЭМП. Перевожу взгляд на свои ноги. Между скучными коричневыми брюками и ботинками виднеется яркая оранжевая полоса с жизнерадостными кактусами в ковбойских шляпах. Вот же чёрт. — И что теперь? — мяукаю я, скрестив лодыжки. От этого штанины задираются чуть выше, ещё более явно демонстрируя свидетельство моего провала. — Теперь мы сходим вместе в морг, чтобы у шерифа не возникло вопросов, после чего я займусь делом, а ты свалишь отсюда подальше. — Как это свалю? Я же приехала первая! — возмущаюсь, но слабо. Лицо охотницы приобретает терпеливое выражение. Такое, знаете, после которого обязательно будет сказана какая-то лабуда свысока. Но потом что-то меняется в её глазах, и я понимаю, что Ривер просто очень устала. — Я иду по следу этого демона уже два месяца. Черноглазая тварь кочует с места на место, оставляя за собой гору изувеченных трупов. Хочешь играть в охотника — пожалуйста, каждый волен выбирать себе смерть по вкусу. Но знай, это дело тебе не по зубам. Здесь нужна рука профессионала. Она смотрит на меня прямо. Я впервые замечаю, что девушка-то, в общем, хорошенькая. Отгоняю пошлые мысли, тем более, что Ривер — или не Ривер, но я имени всё равно не знаю — выбирается из машины. Следую её примеру. Идём к одноэтажной пристройке справа от главного корпуса, где виднеется указатель «Морг». Обида неприятно горчит. Да, может, я и правда не так давно охочусь, и когда Сэм с Дином общаются со мной свысока, это понятно — насчёт их подвигов, опыта и мастерства нет ни малейших сомнений. Но эта девица, кто она такая, чтобы отчитывать меня, как школьницу? В груди зреет протест, приправленный щепоткой гнева и капелькой возбуждения. Оказавшись в морге, мы быстро получаем доступ к телу. Коронер провожает нас в зал, где хранятся останки, и оставляет одних, чтобы дописать отчёт. Ривер выкатывает тело из холодильника. Я не могу сдержать сдавленный вздох. Мужчина, лет сорок на вид. Точно сказать трудно из-за многочисленных увечий. Царапины, глубокие укусы и порезы покрывают всё тело. Гениталии... вырваны, пожалуй. Ногти сорваны. Внимательнее смотрю на укусы. Губы немеют, когда произношу: — Кажется, человеческие. Моя спутница невозмутимо кивает, деловито натягивает перчатки и приподнимает губу, заглядывая в рот умершего. — Язык откушен. Готова поспорить, что недостающие куски тела будут найдены в желудке второй жертвы. — Отчего такой вывод? — мой вопрос звучит ревниво. Ну и пусть. Она мягко улыбается и толкает тело обратно в холодильник. — Я уже видела такое раньше. Мы с трудом переворачиваем труп и находим рану в позвоночнике — лезвие вогнали между дисков. Второе тело оказалось исколото кухонным ножом. Женщина, под пятьдесят. Стараюсь не смотреть на её лицо, искажённое и перемазанное кровью. — Сперва обездвижить, затем мучить. Это его метод, — замечает Ривер, когда мы снова кладём погибшего на спину. — Жена была одержима первой. Вероятно, она и устроила перформанс с граффити на стенах. Ну а после демон вселился в мужа и заставил его броситься из окна, предварительно потыкав в супругу ножиком. — Жесть, — говорю я. — Но он же был парализован! Как это возможно? — Когда в тело вселяется демон, он может поддерживать в нём жизнь. Пока эта погань сидит внутри, организм будет продолжать функционировать, даже если переломаны все кости, нет ноги или руки, — поясняет Ривер. — То есть демон лечит свой, эээ, сосуд? — рискую задать ещё вопрос, но он переполняет чашу терпения охотницы. Она несколько раздраженно укрывает тело простынёй и резко бросает мне: — Никого они не лечат. Едут в шкуре жертвы до последнего, пока тело не сгниёт заживо. Ангел — да, может и подлатать сосуд, но и они редко снисходят. Зачем? Мясных костюмов миллиарды. Мы для них одноразовые. — Капец, — говорю я. А что тут ещё скажешь? Моя спутница кидает на меня взгляд и едва слышно хмыкает. Губы изгибаются в слабом подобии улыбки. Но эта лишь её тень — скользнула по лицу и исчезла, оставив лишь усталость, сосредоточенность и, может, даже обречённость. Мы покидаем здание вместе, но охотница ускорят шаг и обгоняет меня — явно хочет поскорее отделаться. Тогда я почти что бегом опережаю её и становлюсь на пути. — Послушай. Я не знаю, как тебя на самом деле зовут, но это и не важно. А важно то, что ты уже два месяца не можешь поймать демона в одиночку. Тебе нужна помощь. — Может и нужна, но явно не твоя, — фыркает она и пытается обойти меня. Я не даю. — Ты знакома с Сэмом и Дином Винчестерами? Надо позвонить им. Ребята точно разберутся, они классные охотники. Девушка бледнеет. До этого её щеки украшал румянец, а теперь лицо приобретает оттенок бумажного листа. — Это моё дело. Я не собираюсь звонить Винчестерам, — медленно и чётко проговаривает она. А после — хватает меня за плечо и с усилием отодвигает в сторону, освобождая себе путь. Вцепляюсь в хрупкое запястье мёртвой хваткой. — Я могу помочь. Раз не хочешь привлекать ребят, уж не знаю, почему, не разбрасывайся другими вариантами. Ты снова нашла лишь остывшие трупы, это о чём-то да говорит? — после этих моих слов она останавливается. Замираю тоже. Внимательно вглядываюсь в карие глаза, оттенённые веером пушистых ресниц, и добавляю: — Всё равно не уеду. Буду мешаться под ногами до последнего. Это действует. Она тяжело вздыхает, сжимает переносицу изящными пальцами и глухо произносит: — Меня зовут Джо. Я сегодня с трудом соображаю, но это доходит до меня быстро. «Привет, Джо» — это послание демона лично ей. Сильно. Я бы даже сказала, жутенько. Кажется, я встряла. Можно уехать прямо сейчас. Она сама справится. Опытная, бывалая, не то что я. Смотрю ей в лицо. Вспоминаю момент, когда Джо зашла в спальню и увидела надписи на стенах. Она испытала ужас, потеряла контроль. Тогда-то я и понимаю, что никуда не уеду.