Я лежу в тишине и полумраке своей комнаты с телефоном. Листаю Твиттер и Инстаграм. Сон не идёт. Да уж, уснёшь тут после такого. Вихрь тревожных мыслей атакует сознание, и я сама не могу понять, почему не чувствую облегчения.
В дверь негромко стучат.
— Да? — отзываюсь и приподнимаюсь на локте. — Не заперто.
Наверняка это Дин. Я почему-то уверена, что он попробует поговорить со мной наедине, постарается убедить в неизбежности принятого им с Сэмом решения. Но спальню проскальзывает Джо. Пару ударов сердца мы смотрим друг на друга, а потом она закрывает дверь и поворачивает защёлку замка.
— Можно? — спрашивает Джо и, не дожидаясь ответа, подходит ближе и присаживается на край узкой койки. — Привет, — едва слышно говорит она.
— Привет, — эхом отвечаю я.
Молчим. Она отпускает глаза и осторожно кладёт ладонь поверх моей руки, что нервно терзает край футболки. Я с готовностью отпускаю измученную ткань и переплетаю пальцы с Джо. Тёплые. Тонкие. «Ногти отрасли неровным краем, надо бы подпилить», — рассеянно думаю я. С нашей работой лучше кроткие. Мало того, что вечно грязь забивается, так ещё и обломать можно под корень — а это очень, очень неприятно. Со мной такое случилось лишь однажды, и с тех самых пор я поняла, что эффектные маникюры — не вариант для охотницы.
Впрочем, короткие ногти полезны не только при охоте.
От этой мысли лицо ощутимо краснеет. Вот чёрт! Я откладываю телефон в сторону и накрываю наши сплетённые пальцы второй ладонью. Вглядываюсь в лицо Джо — уже не такое болезненно-бледное, как несколько часов назад, и спокойное, почти как раньше. Но глаза... Глаза изменились. Точнее, сам взгляд. Если раньше в них была печаль, тлеющая, как ровный жар затухающих углей, то сейчас я вижу беспокойное, мятущееся пламя.
Она высвобождает руку из плена моих пальцев и стягивает футболку с R2D2. Под ней ничего нет, только кожа, белая и нежная, как сливки. Жадно оглядываю небольшую грудь с аккуратно очерченными бледно-розовыми ореолами, моментально затвердевшие от стылого сквозняка соски и квадрат белого пластыря, за которым — я знаю — прячется незаживающая рана. Джо отслеживает направление моего взгляда и движением головы перекидывает водопад локонов цвета пшеницы на плечо, чтобы они скрыли напоминание о том, что она всё ещё жива только благодаря одержимости.
Футболка летит на пол, а я отодвигаюсь к стене, давая Джо место. Она ложится лицом ко мне, и мы делим одну подушку на двоих — ту самую, что напитана моими слезами. Надо бы постирать наволочку, она, должно быть, солёная, словно её выполоскали в море.
Я и хочу дотронуться до Джо, и боюсь. После всего, что было, имею ли я право?
— Ты ни в чём не виновата, — словно подслушав мысли, произносит она. — Чарли, не вини себя. Хорошо?
С моих губ срывается нервный смешок.
— Я сама заварила эту кашу. Поплатилась за беспечность и гордыню. Надо было послушать тебя и обратиться к ребятам, — продолжает Джо.
Хочу сказать что-нибудь, но горло сжимается, и я вынуждена молчать, дышать и держаться из последних сил, чтобы не плакать. Но тело предаёт меня, слеза упрямо сбегает вниз по виску. Джо сразу замечает и придвигается ближе, обвивает меня руками и целует прямо в солёное веко. Я крепко зажмуриваюсь и прижимаюсь к ней.
— Я жива, Чарли. Я всё ещё жива, и только благодаря тебе, — её шёпот щекочет ухо, и я нахожу в себе силы растянуть губы в улыбке.
— Как тебе удалось?
Это важный вопрос. Думаю, Дин и Сэм сейчас его обсуждают. А может, тоже лежат вот так, на кровати, прижимаясь друг к другу.
— Вспомнила Хельмову Падь, — спокойно отвечает Джо. — Искала его слабость. И когда он совсем обессилел, взяла над ним верх. Теперь я даже не знаю, кто кем одержим, Чарли.
— Звучит жутковато, — говорю я и вздрагиваю. Джо успокаивающе гладит мою спину.
— Да.
— И какая у него слабость?
Она замирает и даже перестаёт дышать. Потом неглубоко, коротко вздыхает и говорит:
— Ты ему понравилась, Чарли.
Я стараюсь не думать об этом, когда она стягивает с себя шорты, а с меня — джинсы и майку. Пытаюсь забыть, когда она целует меня, прижимаясь сверху, душистая, лёгкая, гибкая и золотая. Я пробую отвлечься от мыслей, когда её руки путешествуют по моему телу, одаривая нежными прикосновениями.
И только когда её тонкие пальцы касаются возбуждённой плоти между моих ног, трут и массируют, а потом проникают внутрь, чуть согнутые, тревога и волнение отступают на второй план. Остаётся только жар, стекающий в низ живота, ласкающие меня руки и карие глаза, полные желания.
***
Дин и Сэм провожают нас. Вещей мало, всё уместилось в одну сумку. Я бросаю её в багажник тачки, любезно предоставленной нам братьями, и замечаю, что Джо и Дин отошли в сторону.
— Ничего не забыла? — спрашивает Сэм.
Я резко поворачиваюсь и автоматически улыбаюсь по старой привычке.
— Не-а, — беззаботно пожимаю плечами. — А если и забыла — докупим. Главное, ноут взяла.
— Хорошо. Если вдруг что, ты звони.
«Если вдруг что-то будет не так с Джо, звони», — хотел он сказать. Но в этом весь Сэм. Вежливый и тактичный, как, блин, английская королева.
— Ну, вот и всё. Пора, — объявляет Джо, возвращаясь к машине.
Мы забираемся в салон, я завожу двигатель и мы трогаемся с места. В зеркале заднего вида замечаю, как братья смотрят нам вслед. Может, мне кажется, но в их лицах словно бы читается облегчение.
— Что ты ему сказала? — решаю уточнить я.
Джо окидывает меня быстрым взглядом и отворачивается к окну.
— Когда всё зайдёт слишком далеко, он знает, что делать.
На это сказать нечего. Дин... Дин знает. Я тоже знаю, но не смогу.
***
Морской бриз играет волосами Джо. Они развеваются, путаются и переплетаются, словно живые. Пахнет солью и водорослями, а ещё мокрым песком.
Небо затянуто свинцовыми тучами, ветер усиливается. Волны сердито бьются о берег, словно стремятся вырваться из плена. Каждая последующая оказывается выше, чем предыдущая. Будет шторм.
Я смотрю на пенные гребни, на тёмную воду, на серебристые облака, плывущие по небу, и на Джо. Она закатала штаны повыше и зашла в воду, но первая же волна окатила её с ног до головы. Джо упала на колени, рассмеялась и сразу же вскочила, гибкая, быстрая и сильная, как пума. Море попыталось утянуть её на глубину, но она в два прыжка оказалась на суше. И вот идёт ко мне, на ходу выжимая волосы.
Белая рубашка намокла, и сквозь тонкую ткань угадывается контур татуировки — печати, что держит демона внутри. Хотя что-то мне подсказывает, что, если бы её не было, он бы не ушёл. И не только потому, что слаб.
Джо шлёпается на песок рядом со мной и счастливо вздыхает.
— Вода тёплая, — сообщает она.
Я киваю.
— Хочешь, останемся здесь? — предлагаю ей. Джо удивлённо глядит на меня, словно не понимая, о чём речь.
— Останемся? — эхом переспрашивает она.
— Я куплю нам бар. Деньги есть, не волнуйся. Будем делать охренительные коктейли для народа, измученного солнцем, весь день смотреть на море, а по вечерам включать гирлянды из лампочек. Музыка, танцы на песке. А зимой — смотреть сериалы и ругаться на непомерные налоги, кутаясь в плед.
Джо смотрит на меня круглыми от изумления глазами, а потом... отводит взгляд. И я всё понимаю.
Ей нужна охота. Теперь — как никогда раньше. Она думает, что я не видела, как пару дней назад она счастливо улыбалась, отпиливая голову визжащему вампиру успевшим затупиться лезвием мачете. Я сделала вид, что не заметила, но это заставило меня задуматься о том, насколько сильно мы изменились.
В Джо появилась та живость и веселье, которого раньше отродясь не было, а я словно бы потухла. Так бывает, говорят. Люди перенимают черты тех, с кем часто общаются.
Она отводит глаза и смотрит на чаек, что беспокойно кружат над пирсом.
— Может быть, через пару лет, — произносит Джо, и я благодарна ей за это. Даже если врёт, то врёт ради меня.
— Через пару лет. Звучит, как план, — говорю я и обнимаю её. Она вся продрогла и охотно прижимается ко мне, ища тепла.
Когда Джо с наслаждением убивает, я не знаю, кто на самом деле чудовище: тварь, на которую мы охотимся, моя любовь, с удовольствием погружающая руки в зияющие раны и склоняющаяся над жертвой, чтобы не пропустить последний вздох, или я. Я, которая сделала выбор за неё, обрекла на такую жизнь.
Это не было её решением, но стало её судьбой. Я не могу нести это бремя за Джо, как Сэм не мог помочь Фродо нести кольцо. Остаётся только быть рядом и пытаться не дать угаснуть свету в её душе.
Знаю одно. Пока я жива, мы будем вместе: я, Джо и наш демон.
До конца.
