Ежедневный пророк от 06 августа 1993 (по л.м.) УБИЙСТВО ПРОФЕССОРА ЗАЩИТЫ ОТ ТЁМНЫХ ИССКУСТВ. ЭТО ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОГО-КОГО-НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ? ЕГО НАСЛЕДНИКА? ИЛИ ВЫБОРЫ НОВОГО ТЁМНОГО ЛОРДА?
Позавчера, 4 августа, в собственном доме неизвестными личностями был убит Северус Снейп, самый нелюбимый профессор Защиты от тёмных искусств (ЗОТИ) в Хогвартсе с 1982 года. Конечно, мне укажут, что профессор обязан учить студентов, а не нравиться им или, упаси Мэрлин, обольщать студентов. Но будем честны, стиль преподавания и откровенное запугивание студентов с перового курса всякими жуткими подробностями действий заклятий или тёмных существ — не самая подходящая черта для преподавателя. Тем более, ЗОТИ важная отрасль во многих профессиях: от старьёвщиков до ликвидаторов заклятий и авроров. Но вернёмся к нашему убиенному. Вечером 4 августа свидетель, прогуливавшийся по живописным берегам речки, около которой стоит город, где проживал С.Снейп, увидел, как из последнего дома на улице вышли двое людей: среднего роста и низкорослый. Последний сотворил заклятие, благодаря которому над домом нависла печально известная чёрная метка (череп с вылезающей изо рта змеёй). Свидетелю не удалось толком рассмотреть возможных убийц. Все, что о них можно сказать: первый среднего роста, в пять с половиной футов (1,70 м.), и среднего телосложения с короткими, возможно тёмными, волосами. Второй около пяти футов (1,5 метра), худосочного телосложения, с короткими чёрными волосами. Но, к сожалению, такие приметы ни о чём: есть заклятия трансфигурации и оборотное зелье. И вот тут возникают вопросы, указанные в заголовке. Что это было? Возвращение того-кого-нельзя-называть? Появление его наследника? Выборы нового тёмного лорда путём ликвидации шпионов и предателей? Или министерству магии надоел бывший шпион? Конечно, вас, дорогие читатели, заинтересует ответ на вопрос: на каком основании я решила, что Снейп — шпион? У меня есть информация, да урезанная и подчищенная, но всё-таки! Итак, что нам известно об убитом профессоре ЗОТИ? Северус Снейп родился 09 января 1960 года в браке чистокровной ведьмы, Эйлен Принц, и маггла, Тобиаса Снейпа. Как и все дети-маги, в 11 лет поступил в Хогвартс, в котором обучался с 1971 по 1978 на факультете Слизерин. Где-то в этот промежуток времени заинтересовался Тёмной магией. Когда и кем был завербован в пожиратели смерти (фотокопии допроса в конце статьи), а потом перевербован Министерством (либо министерство, через очередного (об этом ниже) учителя ЗОТИ., завербовало интересующегося тёмной магией студента). Ради Северуса Снейпа была нарушена традиция, связанная с профессорами: на должность приглашали только магов, достигших 25 лет и имеющих оценки «Превосходно» по профильному предмету и опытом работы, связанной с преподаваемой дисциплиной. И если с последними двумя требованиями у Снейпа всё более-менее в порядке, то вот возраст был на три года меньше необходимого. Как мне удалось выяснить от источника в Министерстве, пожелавшим остаться неизвестным, на решение принять Снейпа на вакантную должность повлиял тот факт, что он являлся шпионом министерства Магии в указанной выше преступной группе. Этакая своеобразная почётная пенсия, либо по согласованию с заинтересованными лицами в министерстве было приято решение о подготовке очередных шпионов. Также нельзя исключать возможность, что так на видном месте «спрятали» перевербованного Пожирателя, для неких целей неизвестных же личностей. Смерть мистера Снейпа была закономерной в его недолгой жизни: либо казнили за предательство идеологии группировки, либо за шпионаж в пользу противников, либо некто, желающий занять вакантную должность Тёмного лорда, избавляется от всех подозрительных и нелояльных элементов. Если моё предположение верно, то нападение на Мистера Малфоя в его доме в сентябре 1991 года неизвестными лицами была первой ласточкой. Люциусу Малфою удалось отбить подлое нападение? Или он доказал верность идеалам группировки? Или он снова находится под действием заклятия подчинения ,как в семидесятые, во время террора Того-кого-нельзя-называть? Надеюсь мы когда-нибудь получим ответы на интересующие нас вопросы.Рита Скитер
Лондон – Хогвартс. 1 сентября Вернон Дурсль привёз племянника на Кингс-Кросс за час до отхода поезда. Заняв купе, Генри в очередной раз задался вопросом: может он зря не предупредил родственников, что в их дом проникали неизвестные? И ответом было: нет, не зря. Вторженцы знали толк в тайных обысках: ничего не было тронуто или передвинуто… слишком заметно. Он сам заметил проникновение только потому, что собранная им в письменном виде информация, хранившаяся в зачарованной коробке, лежала не в том порядке, в каком он оставил. С большой долей вероятности, это были люди из этой «академии «Кендрикс», за которой стоят влиятельные и богатые люди, знающие о существовании магов и магии, и которым явно нужны очередные карманные маги. Либо «осмотр» устроили по приказу родственников Виндзора. Возможно, именно Виндзоры стояли за «Кендриксом»… Генри надоело думать об этой ситуации, эти домыслы не имели для него никакого практического смысла, не представляли пока угрозы и не могли помочь в его поисках. И если он прав в своих предположениях, что родня некоторых его однокурсников погибла, потому что столкнулись интересы нескольких групп (где Виндзоры и ПСы лишь часть из возможных сил), то… В дверь постучали, и в купе заглянули Джерард Принц и Джеймс Мариарти. – Привет, – сказал Мориарти, садясь напротив Поттера, – Мой отец заметил, какое купе ты занял, и мы решили сесть сюда же. – Добрый день, спасибо за подарки, – ответил Генри. Как и в прошлые два раза, поезд тронулся в 11:00, за это время Джерард успел похвастаться, что в начале лета его родители по дешевке приобрели большую партию подержанных книг из библиотеки Хогвартса, и он освоил новое заклинание, убирающее экслибрисы и прочие надписи. Лёгкое сожаление кольнуло Генри: ему колдовать летом мешало законодательство, исключая, конечно, Косой переулок и Хогвартс. Поездка прошла без происшествий, как и прибытие в Хогвартс. В Большом зале Хогвартса всеобщее внимание привлёк человек неопределённого возраста с гривой темных с проседью волос. Мэнди Броклхерст охнула, и было от чего: лицо профессора словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как выглядит человеческое лицо, и, вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой – большой, круглый, как монета, и ярко-голубой. Этот глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза – а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Как заметил Генри, за столом Слизерина некоторые студенты выглядели испуганными и очень недовольными. Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела: Наверно, тыщу лет назад, в иные времена, была я молода, недавно сшита, Здесь правили волшебники — четыре колдуна, их имена и ныне знамениты. И первый – Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец, хозяин дикой северной равнины, Ровена Райвенкло, ума и чести образец, волшебница из солнечной долины, Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей, её взрастила сонная лощина. И не было коварней, хитроумней и сильней владыки топей – Салли Слизерина. У них была идея, план, мечта, в конце концов без всякого подвоха и злодейства Собрать со всей Британии талантливых юнцов, способных к колдовству и чародейству. И воспитать учеников на свой особый лад – Своей закваски, своего помола, Вот так был создан Хогвартс тышу лет тому назад, так начиналась хогвартская школа. И каждый тщательно себе студентов отбирал не по заслугам, росту и фигуре, А по душевным свойствам и разумности начал, которые ценил в людской натуре. Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде, для Райвенкло – умнейшие пристрастье, Для Хельги Хаффлпафф – упорные в труде, для Слизерина – жадные до власти. Всё шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать, покоя не давать авторитетам – Вот мы умрем, и что ж – кому тогда распределять Учеников по нашим факультетам? Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор, настал мой час, и я в игру вступила. «Доверим ей, — сказал он, — наши взгляды на отбор, ей не страшны ни время, ни могила!» Четыре Основателя процесс произвели, я толком ничего не ощутила, Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли их разум и магическая сила. Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел, я все увижу, мне не ошибиться, Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел, и я отвечу, где тебе учиться! Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Большой холл загремел аплодисментами. Началось распределение. Две фамилии почти в самом начале списка привлекли его внимание: Флора и Гестия Кэрроу. Дальние родственники Майи Кэрроу, теоретически, эти близняшки могли знать семейные истории за интересующий его период. Возможно, у них дома есть такие же «живые» портреты, как портрет Рейкпик или Блэка и прочих директоров. И для получения информации от Кэрроу ему требовался сущий пустяк, очень сложный пустяк: произвести впечатление на девочек, чтобы они рассказали или узнали у родни интересующую его информацию. Генри задумался: если за два прошедших года он правильно оценил интересы слизеринцев, их может заинтересовать «элитный» клуб. Но это в большей степени относилось к старшекурсникам и детям богатых и влиятельных родителей. Кэрроу же не были ни богатыми, ни влиятельными, зато придерживались идеологии «чистой крови» и за последние годы вряд ли что-то изменилось. А в его клубе было только двое «чистокровных». Генри прикрыл ухмылку сцепленными в замок пальцами: когда его останавливали сложности? Пятьдесят первокурсников, к удивлению Генри, распределили всего за полчаса. Со своего места поднялся директор Дамблдор. – Приветствую всех! Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, — Дамблдор кашлянул и продолжал: – Как многим из вас уже известно, в прошлом месяце был убит профессор, Северус Снейп. Убит кем-то из приспешников Того-Кого-Обычно-Не-Называют-По-Имени, то есть мага известного, как Волдеморт… По залу прокатился шум: часть, в основном магглорождённые, была в недоумении, часть старшекурсников, ещё смутно помнящих тот ужас, что царил в их семьях двенадцать лет назад, не испытывала восторга от возможного повторения выступлений приспешников тёмного мага. Но подавляющему большинству студентов была безразлична смерть нелюбимого профессора. – Закончу на более приятной ноте! Счастлив представить трёх наших новых преподавателей. Во-первых, деканом Слизерина была назначена мадам Роланда Хуч, – продолжил директор, когда шум стих. Тренер полётов поднялась и коротко бросила: – Со старшекурсниками я уже знакома, с первогодками ещё познакомлюсь… – Во-вторых, должность профессора защиты от тёмных искусств любезно согласился занять Аластор Муди…– со своего места поднялся покрытый шрамами человек, послышались редкие хлопки, известие было принято неоднозначно. – Я вспомнил! – вполголоса сказал соседям Энтони Голдштейн. – Аластор Муди, он же «Грозный глаз»! Известный аврор, благодаря ему многие тёмные маги оказались в Азкабане… – Мадам Чарити Бербидж, будет преподавать маггловедение, вместо профессора Квириуса Квирелла, взявшего длительный отпуск, по личным причинам. – Дамблдор окинул внимательным взглядом зал. – Должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Его согласился заменить Эдриан Скамандер… Два следующих дня были выходными, и Генри посвятил их занятиям с Зигмундом Банджем, и был удивлён тем, как много он не знал о зельеварении, а то немногое, что помнил из программы Дурмстранга, никуда не годилось, так как воспоминания были обрывочны и не точны. Несмотря на занудство, призрак Зигмунда прекрасно объяснял принципы создания зелий и взаимодействие ингредиентов, не забывая напоминать случайному ученику, что в соревнованиях, о которых он помнил, готовили очень сложные зелья, которые не проходят в школах или изучают на последних курсах. Расписание, выданное в субботу, удивляло: сдвоенных уроков было очень много… расписание, как показалось Поттеру, было составлено очень странно. В понедельник была первая пара нумерологии, на которой профессор Септима Вектор расписала план занятий на следующие годы. В первые три года студенты изучат различные способы записи цифр, применяющиеся с древности до наших дней, магические значения чисел, и квадрат, числовые матрицы, ведические талисманы. Те же, кто продолжит обучение после СОВ, будут изучать расчеты, с помощью которых создаются такие строения. как Хогвартс, уровни министерства магии, и некоторые артефакты, на подобии миниатюрной (диаметром всего-то 1,5 – 2 метра) Солнечной системы. На сдвоенной гербологии занятия проводились в третьей теплице, с более опасными растениям, на подобии жгучей антеницы. Профессор Эдриан Скамандер на первом уроке по уходу за волшебными существами рассказал о самых безопасных тварях, имеющих класс «Х», и известных, как «не представляющие интереса» мурлокомль и флоббер-червь. А так же продиктовал классификацию всех известных тварей, существ и духов, данную Министерством Магии в статье №73 Статута о Секретности. Третьекурсники с любопытством ожидали урока ЗОТИ, те, у кого он уже состоялся, были в восторге, утверждая, что нет никакого сравнения с уроками Снейпа. В понедельник в обеденный перерыв четверокурсник Джереми Стреттон, с горящими от восхищения глазами плюхнулся на свободное место за столом недалеко от третьекурсников и заявил: – Муди! Вот это да! – Супер, – кивнул его приятель Дункан Инглби и объяснил всем слушателям – У нас был сегодня его урок, каких еще не бывало. Старик знает, о чём говорит! – Знает? – усомнился Голдштейн. – Снейп вот тоже знал… – Не, не то! – Дункан мотнул головой. – Снейп преклонялся и восхищался. А Муди знает, каково это – быть в самом пекле и делать дело. – Какое дело? — не понял Энтони. – Сражаться с Темными Искусствами, — сказал Джереми. – Он их все повидал… – Короче, потрясный дед, – заключил Дункан. Энтони немедленно полез в портфель за расписанием. – Он у нас завтра! Муди удивил: никаких книг, никаких конспектов. Он явно был приверженцем принципа «что запомнил, то твоё». – Директор Дамблдор пригласил меня подтянуть ваши практические навыки в ближайшие пару лет, – заявил Аластор. Генри с любопытством взглянул на преподавателя: таким тоном не говорят о незнакомом или мало знакомом человеке. Профессор явно очень хорошо знал директора и не сомневался, что пригласят именно его, а не кого-то другого. Он знаком с директором? Либо кто-то там на верху считает, что убийца Снейпа может быть в школе? «Вот и проверим», — решил Генри, вернув внимание к рассказу Муди о способах борьбы с призраками, известными как красные колпаки. На втором уроке Муди даже продемонстрировал нескольких «свежеотловленных» (данное утверждение повеселило Генри: эти гномообразные существа выглядели пришибленными и полудохлыми для недавно пойманных), на которых третьекурсники и отрабатывали способы ликвидации зверушек. Генри со «своим противником» разделался мгновенно, чем вызвал зависть у многих чистокровных, и, как он успел заметить, возвращаясь на своё место, это подстегнуло Грейнджер к очередному витку соперничества за звание «лучшего мага на курсе». Один рыжий гриффиндорец стал объектом насмешек, хотя выбранная им тактика была верна, но подходила больше для того, чтобы отбиваться от толпы враждебных существ, а не от одиночки. – Неплохо для первого раза, – кивнул Муди, начислив баллы особо удачливым ученикам. – А теперь посмотрим, как вы справитесь с несколькими колпаками… Весь второй урок студенты отбивались от нескольких десятков тварей, которые не были такими вялыми. как первые. Некоторые ученики проявили сообразительность, скооперировались с приятелями и отбивались сообща. Генри же предпочёл справляться (и справился) в одиночку с десятком тварей, которые не представляли для него особой опасности. – Прекрасно, Гриффиндор. Замечательно, Райвенкло. Некоторые проявили сознательность и зачатки самосохранения. Так что: Грейнджер, Перкс, Мун, Бут и Голдстейн, по 15 баллов каждому за сообразительность и слаженные действия! Финиган и… Томас по 10 балов. И… – Муди выдержал драматическую паузу. – Поттер – 20 балов за прекрасное применение «тактики одиночки»! Редчайший случай на моей памяти! Урок окончен… Студенты стали расходится, обсуждая урок. Генри не прислушивался к болтовне сокурсников, он обдумывал, как поговорить с Муди без свидетелей и так, чтобы он ответил. Кажется в вестнике зельеварения было упомянуто зелье правды. И, возможно, Бадж знает, как его готовить? Позже выяснилось, что не знает, это зелье было изобретено ужа после его смерти, так что призрак потребовал узнать рецепт и записать его на последних (чистых) страницах книги. В среду в конце урока зельеварения Арсений Джиггер был удивлён, когда третьекурсник выложил на стол преподавателя два заявления, что он, Генри Поттер, хочет принять участие в чемпионате по зельям, который состоится в 1997 году. Райвенкловцы и слизеринцы, не покинувшие кабинет, удивлёно переглянулись, многие и не слышали о таком соревновании. Профессор Джиггер быстро справился с удивлением и, поставив отметку о принятии заявления, пообещал сообщить директору и сказал, что о решении Поттеру сообщат. К концу дня о чемпионате 97 года знала вся школа, к концу недели о правилах участия знали все студенты второго и третьего года обучения, которым в 97-м исполнялось 17 лет всерьёз рассматривали возможность принять участие в турнире. Прошло две недели, посиделки «клуба Райвенкло» возобновились. Джек и Терри на первой же встрече похвастались своими впечатлениям от двух недельных курсов в «Кендриксе». Колин, Гермиона, Сали-Энн и Мораг удивлённо переглянулись: их не приглашали. Генри подозревал, что опекуны, если таковые нашлись, просто послали «представителей» академии. Джерард и Джеймс проявили слабый интерес к упомянутой школе… Напоследок, Генри выдал задание придумать способ связи и назначения даты и времени встреч, так как у всех разное расписание, а он не собирался рассказывать им о протеевых чарах. Вернувшись в гостиную Райвенкло, Генри застал Флитвика, со скучающим видом выслушивающего эмоциональный рассказ Мариэтты Эджком. – ТЫ! – Эджком заметила вошедшего Поттера. – Это ты виноват в моей встрече с упырём! – То есть ты признаёшься, что залезла в наш дортуар и рылась в моих вещах? – уточнил Генри. – Радуйся, что легко отделалась! Настоящий упырь уничтожил бы тебя. – Какие неожиданные подробности открываются, – протянул Флитвик. – Мистер Поттер, покажите мне кристалл, из которого появился упырь. Генри пожал плечами и направился в комнату, недоумевая, почему Эджком вообще взбрело в голову рыться в его вещах. А от забытой стрыги хоть какая-то польза – отпугнула малолетнюю воришку. За деканом и Поттером потянулись и остальные обитатели дортуара, недобро поглядывая на Эджком. – Своеобразный способ колдовства… даже архаичный, я бы сказал, – сказал Флитвик. – 50 балов за потрясающий уровень знаний! И минус двадцать за создание опасности для соседей. – Эджком сама виновата! Зачем лезла в чужие вещи? – заявил Генри. – Мы ещё свои проверим! – заметил Голдштейн, направляясь к своему алькову и открывая сундук. Остальные трое последовали его примеру. Через несколько минут, выяснилось, что кроме сундука Поттера полазили и в сундуке Виндзора, но ничего не пропало. Флитвик тяжело вздохнул. – Поттер, Виндзор, за мной к директору. Они вышли в гостиную, где собравшиеся, которые не смогли или не захотели толкаться в коридоре, с любопытством следили за деканом. – Эджком, за мной! Вам придётся многое объяснить! – Но профессор! Мариэта не виновата! – попыталась вступиться за подругу Чжоу Чанг, единственная, кто сидел рядом с Эджком, остальные держались от них подальше. – Мисс Чанг! Ваша подруга залезла в чужие сундуки, – с сожалением заметил Флитвик. – Ей сильно повезёт, если действительно ничего не пропало. Беседа с директором заняла около получаса, по итогам которой Мариэта Эджком была отлучена от Хогсмита до конца года и была обязана ежедневно после занятий убирать классы и коридоры Хогвартса без всякой магии следующие полгода. Её искренне неподдельное возмущение относительно того, что она подверглась опасности из-за Поттера не нашло понимания. – Мисс Эджком! Вы чистокровная ведьма в 7 поколении, ваша мать работает в министерстве магии, вы должны представлять, что значит влезть без разрешения в вещи мага! Считайте, что дёшево отделались! Дикки! – сказал Дамблдор и приказал появившемуся домовому эльфу. – Передай мистеру Филчу, что мисс Эджком с сегодняшнего вечера приступает к отработке! Филиус проводите мисс Эджком до кабинета мистера Филча. А мне нужно обсудить пару моментов с мистером Поттером! Флитвик и Эджком ушли, растерянный и забытый всеми Уильям, всё ещё рассматривал то место, откуда исчезло странное, не больше метра в высоту, существо, с большими, как у летучей мыши, ушами. – Хм… мистер Уильям Муантбеттен-Виндзор… – директор изволил заметить и второго студента. – У Вас что-то случилось? Мисс Эджком всё-таки присвоила какую-то вашу вещь? Виндзор покачал головой, Генри заметил, что тому не понравилось, что фамилии поменяли местами. – Хорошо… И кстати, вы не в курсе, как наследник британской короны, что именно использовали люди вашей бабушки в деревне Аппл-Федджи? В доме для престарелых колдунов и ведьм?... Не знаете? Очень жаль… Можете возвращаться к своим делам, мистер Муантбеттен… Виндзор ушёл, а Дамблдор обратился к Поттеру: – Знайте ли, мистер Поттер, эта защита излишняя на территории школы. А если бы эта тварь убила или покалечила мисс Эджком? Повреждения, нанесённые тёмными тварями, не подлежат полному излечению… – Мисс Эджком, – с лёгкой насмешкой ответил Генри. – Сама себе вредитель! Семь поколений магов в предках, а она ошибается в мелочах, которые должна была усвоить с детства. Приносить извинения за стресс я ей не буду. Избавляться от зачарованного кристалла тоже. – Хорошо. Забирайте свою вещь, – подозрительно легко согласился директор, указывая на кристалл лежащий на его столе. – У меня есть ещё новости для вас. Во-первых: чемпионат по зельям? Вы уверены в своём решении?... Хорошо, я предупрежу профессора Джиггера, чтобы он дал вам список литературы и перечень зелий для подготовки к турниру… А во-вторых: в Визингамот, это суд волшебников, поступила жалоба от Альтаира Поттера о списании с вашего счёта 50 тысяч галлеонов и требование о принудительном возврате этих средств… Генри удивлённо посмотрел на директора, которого он не собирался признавать Альбусом Дамблдором, в конце концов, какое этому… хм… родственнику дело до его трат? – Жалоба была отклонена, так как для неё нет оснований: он всего лишь ваш наследник, а не опекун или законный представитель... – Он может быть… причастен к гибели родителей? – спросил Генри, подозревая, что к отклонению претензии приложил руку директор или та неизвестная женщина, которую он и видел двенадцать лет назад… – … Может, – после недолгого молчания согласился директор. – Это не первая попытка младшей ветви вашей семьи получить ваше имущество. Знаете ли, и Альтаир, и отец его, Карлус Поттер, пытались вступить в наследство в обход вас сразу же после гибели ваших родителей. И их не смущал тот факт, что вы живы… И если у вас нет вопросов, то можете идти, я вас не задерживаю. – Вообще-то у меня есть один вопрос, сэр, – воспользовался моментом Генри. – Волдеморт! Я хочу знать о нём всё… Дамблдор задумался, а Поттеру не слишком понравилось мимолётное удовлетворение, мелькнувшее на лице директора. – Знаете ли, мистер Поттер, мне известно не слишком многое, но… Волдеморт начал активные террористические действия в одна тысяча девятьсот семидесятом году, его проявление стало неожиданностью для многих магов. В том же году стало известно это имя, но… немногие, очень немногие, знали, что это прозвище в школе использовал один ученик, учившийся с тридцать восьмого по сорок пятый год. Его звали Том Марволо Риддл… Генри, направляясь в гостиную факультета, обдумывал полученную информацию. Его не особо заинтересовало известие, что его, так называемый, второй кузен (по-русски троюродный брат) жив, здоров, как-то умудряется следить за «его» счетами. Конечно, Альтаир может создать проблемы в будущем, но духи почему он ничего не сделал раньше, у него же было 12 лет? А может это вообще инициатива директора? Генри остановился около окна. Данное предположение вызывало дополнительные вопросы и смущало возможными связями директора. Слишком большими связями, даже с учётом всех его должностей. Генри отложил размышления над этим вопросом на потом, всё равно сейчас он ничего не узнает. И стал обдумывать вызывающий недоумение рассказ директора «Дамблдора» о Волдеморте. Во-первых до 1945 года Альбус был жив-здоров, и прибывал в должности декана Гриффиндора и заместителя директора… Так почему этот (хотя Генри знал почему) ограничился рассказом, а не показал в Омуте памяти, принадлежавшим школе и используемый директорами для хранения знаний о защите замка и кое-каких важных на тот момент случаях? (об этом однажды упомянул Ал). Во только поступление Томаса Марволо Риддла, сироты из затрапезного маггловского приюта не было таким уж важным событием. Сколько таких было и сколько ещё будет? Другим нужную информацию тоже рассказывает? Или всё же показывает? Генри склонялся к «или», едва ли есть ещё кто-то, кто знал настоящего Дамблдора, и просмотревшие воспоминания не найдут несоответствий и едва ли пойдут спрашивать, в буквальном смысле, одушевлённые портреты предков. Да и вряд ли таких портретов много: слишком дорого стоит привязка души, заказ должен делать не потомок, а тот, кто будет изображён на потрете, чья душа будет привязана к нескольким изображениям заказчика… Во-вторых, он не смог выяснить владеет ли директор легелименцией, а ведь Ал изучал её… Генри не стал тешить себя надеждой, что директор не владеет ментальными практиками, либо сегодня он их не использовал, либо он настолько опытный пользователь, что он не заметил признаков применения. И это было плохо, но и провоцировать на активные действия неизвестного он не собирался… пока. – Ну что, Поттер, ты тоже будешь драить коридоры?– с некоторой неприязнью спросила Чанг. – Нет, мисс Чанг, – Генри сел на свободный пуфик около книжного шкафа. – Директор сказал, что попросит профессора Джиггера подготовить список литературы для подготовки к чемпионату зельеваров… В гостиной стали обсуждать новость, мнения варьировались от «протекционизма директора» до «зато не с Хаффлпаффа, они и так последние два раза продули». А так как мало, кто помнил последний, 1990 года, турнир зельеварения, то в подтверждение последнего тезиса его авторы ссылались на «Хроники Райвенкло», стоявших на нижних полках шкафов… Генри с вялой усмешкой наблюдал за начавшейся суетой, помогавшей отвлечься от предположений и допущений, крутившихся у него в голове. Через полчаса деткам надоело копаться в книгах, и они вернулись к более интересным делам, а некоторые начали расходиться по дортуарам. От нечего делать Генри взял одну из летописей «дома Райвенкло» и просмотрел по диагонали. Содержание было так себе. Напоминало летописи монастыря, в который он с братом и кузенами ради интереса однажды залезли. Но здесь содержание было более хаотичным и не структурированным, в силу того, что писали разные люди. На очередном уроке зельеварения Джиггер написал на доске список литературы и зелий, которые надо будет изучить всем, кто хочет принять участие в Турнире зельеваров. Что вызвало мрачный приступ веселья у Генри: так как на кануне вечером домовой эльф передал ему конверт, содержащий несколько подписанных Джиггером библиотечных запросов в Запретную секцию библиотеки и записку с рекомендацией купить книги: «Расширенный курс зельеварения» Либациуса Бораго, «Сильнодействующие зелья» Финеаса Борна, «Алхимия, древнее искусство» Арго Пиритса, «Ключ к Алхимии» Николя Фламеля и «Малый алхимический свод» Альберта Великого. Последние четыре книги можно было купить либо в издательском доме «Обскурус» в Косом переулке, либо в магазине с труднопроизносимым названием «Msaw Ætare» в начале Лютного переулка. Потянулись учебные будни, студенты, желающие попасть на турнир зельеваров, испытали очередной приступ зависти к участникам клуба: у них-то было помещение для подготовки к турниру. Из однокурсников Генри изъявили желание попасть в клуб Энтони Голдстейн и Стефан Корнфут. Заявив, что хотят попробовать, потянут ли они эти зелья, прежде чем заявлять о желании попасть на турнир, раздались шуточки, что они уже заявили о желании соревноваться. Генри смог выяснить, что Сыворотку правды, он же вериталесум, изобрёл относительно не давно (в 85-м году по календарю магов) Гектор Дагворт-Грейнджер II. Но вот найти рецепт он так и не смог. С трудом полученная от мадам Пинс книга «Сильнодействующие зелья» тоже оказалась бесполезной в этом вопросе. Интересным было только оборотное зелье. Изучение доступной биографии, бежевых и белых книг не дало однозначного ответа, что могло бы заинтересовать Дагворт-Грейнджера настолько, что бы он поделился рецептом. Оставался единственный способ спросить напрямую, что он и сделал, отправив письмо. К декабрю Дагворт-Гренджер не ответили, хотя Генри и не ждал ответа, занявшись текущими делами. Так на собраниях клуба аккуратно выяснил у чистокровных «всем известные реалии магического мира», а то, что эти «всем известные вещи», услышали магглорожденые было случайностью. Не случайность, которую заподозрили разве что Грейнджер и Перкс. За десять дней до рождественских каникул Корнфут удивил Генри, приведя на последнее собрание свою кузину, Луну Лавгуд, невысокую блондинку с несколько отрешённым взглядом. Корнфут по секрету сообщил Генри, что некоторые особо умные райвенкловцы начали доставать его кузину, подворовывая её вещи, его попытки вмешательства результатов не дали, разве что в прошлом году вещи нашлись в самых неожиданных местах. И добавил, что никто из деканов не будет вмешиваться во внутрифакультетские разборки: так как это противоречит традициям и давней, со времён основателей, установке: что равные по положению маги должны сами устанавливать иерархию и выстраивать отношения. Иначе что они за маги? Генри заподозрил одну четверокурсницу, пытающуюся самоутвердится за счёт краж у второкурсницы. Обдумав рассказ, Поттер, выбрав кристалл из группы стоявших на полке комнаты, наложив на кристалл чары, отдал его Лавгуд. Явление очередного «упыря» заставит директора реагировать. Прогноз Генри оправдался: из комнаты второкурсниц выбежала испуганная пятикурсница Аланнис Бьюкенен, утверждая, что там упырь, в появлении которого виноват, конечно же, Поттер. Староста седьмого курса, Роберт Хиллиард, отправился к декану. А Пенелопа Кристалл, позвав проживающих в комнате второкурсниц, направилась в комнату проверять. – Что здесь стряслось на этот раз? – спросил Флитвик, осматривая собравшихся студентов. – Там в комнате второкурсниц упырь… – начала рассказывать Кристалл. – Появившийся из-за того, что вот эта – перебил её Поттер, указывая на Аланнис Бьюкенен. – Ограбила или пыталась ограбить второкурсницу Лавгуд, – и театрально поморщившись заявил. – Не знал, что здесь растят воров. Особенно таких глупых. – Мистер Поттер! – с укоризненным вздохом сказал Флитвик. – Профессор Флитвик, я в своём праве предоставлять охрану от ворья членам моего клуба! – ответил Поттер и, посмотрев на Бьюкенен, закончил. – В следующий раз привяжу настоящего упыря, и некоторые не отделаются лёгким испугом. Генри не знал, сообщил ли Флитвик директору или нет, но властью и правом декана отправил Бьюкенен до конца года драить коридоры Хогвартса, а Поттера в течение недели переписывать архивы Филча. Явление кошки завхоза заставило Генри напрячься: в той, прежней жизни, ему очень мешала аллергия на кошек, в этом теле, слава духам, у него таких проблем явно не было. Протянув руку к прыгнувшей на стол кошке, Генри поморщился. Зверюга тут же прижала его пальцы зубами и стала ждать реакции. Пару минут человек и кошка играли в гляделки, а потом кошка разжала зубы и ушла, перепрыгнув на небольшое кресло, стоявшее напротив стола, за которым сидел Генри. – На что только не пойдут люди, чтобы не заниматься отработками, – раздался хриплый голос завхоза, который махнул в сторону стоящих на тумбочке коробок. – Вон в тех коробках документы, которые надо переписать. Перепись документов относящихся к первой половине 70-х годов была хоть и нудной, но информативной: прекрасный сборник шалостей и серьёзных проступков, которые могли в будущем серьёзно так попортить карьеру и вообще жизнь. Со средины 71 года стали попадаться фамилии Поттера и Блэка, пойманных на совместных «шалостях», и чем дальше, тем менее забавными они становились, Иногда совместно с ними упоминались фамилии Петтегрю и Люпин. Генри задумался: неужели Петтегрю прячется от этого компромата? К которому доступ есть… шести человек. Генри покосился на Филча, весьма полезного человека в плане информации. Поверхностная легелименция удивила Генри: Филч либо Мастер (именно так с большой буквы) окклюменции, либо урожденный оклюменист, что очень большая редкость, такие люди, по известным ему, Генри, данным, рождаются раз в 100 – 150 лет. И чем заинтересовать завхоза ради получения информации Генри не представлял. Всю оставшуюся неделю до каникул Генри ломал голову над дальнейшим сбором информации. Единственное, что приходило ему — это призраки, которых можно подчинить особыми методами, но вот местные призраки — система охраны замка, они шпионят только для директора и деканов, равно как и домовики. Вспомнился Добби, но тот факт, что он не являлся своему хозяину двенадцать лет, останавливал Генри, да и собранную информацию Добби может рассказать не только ему, но и неизвестному кругу лиц. Тем более он уже избавлялся от пары врагов руками домовых эльфов, которые иногда слишком широко трактуют приказы хозяина. На рождественских каникулах, на которых он остался в Хогвартсе, Генри получил всё-таки письмо от Дагворт-Грейнджера с предложением встречи в «Дырявом котле» 24 декабря в 10:00. Генри согласился, за одно купит и книги, и недостающие ингредиенты для зелья удачи, которое он с Баджем начал готовить. Открыв карту мародеров для проверки дороги к потайному ходу, ведущему в Хогсмит, Генри был удивлён, заметив в закрытом от посторонних помещении Клуба, Аластора Муди. Бывший мракоборец не мог снаружи взломать систему защиты, это возможно только изнутри, подпортив несколько рун. А значит, кто-то из членов клуба отдал ему пропуск. Под подозрение попадали двое: Мораг МакДугал и Сали-Энн Перкс, так как они единственные, кто остался в Хогвартсе, остальные ученики разъехались. Осталось только узнать, насколько передача пропуска была добровольной и что им за это пообещали. Муди, сам того не желая, дал ему козырь не только для слития информации и лжи. 24 декабря, прихватив с собой сумку с картой, мантией-невидимкой и несколькими зельями, Генри направился в Хогсмит. Тайный ход, начинавшийся на пятом этаже за большим зеркалом, сначала выводил в просторную комнату, не меньше той, в которой первокурсники ожидают распределения, было гораздо лучше освещено благодаря четырём окнам выходившим на горы и запретный лес. Задаваясь вопросом, насколько эта комната будет выделятся, если кто-то займётся измерениями замка, Генри пошёл по коридору, начинавшемуся в противоположенной стене комнаты. Коридор был длинным, узким и затхлым, и в конце упирался в деревянную стену. Немного повозившись, Генри оказался в запаленном стенном шкафу, сквозь щели в двери была видна скудно обставленная комната. Чары показывали, что дом пуст, войдя в комнату и осмотревшись, Генри вышел в холл и вздрогнул от неожиданности: в кресле около окна сидела женщина. Присмотревшись, он понял, что она мертва и, судя по всему, давно. «Почему никто не хватился?» – недоумение прошло быстро, как только он вспомнил первое официальное посещение Хогсмита в средине октября, и так небольшая деревня была полупустой, лишь немногие магазины возобновили свою работу. Решив не испытывать удачу, Генри трансгрессировал в зал общественных каминов Хогсмита, по случайности оказавшимся пустыми, и, сняв мантию, отправился в Косой. Зайдя в паб, он, заказав чай с пирогом, занял пустой столик около барной стойки, предоставив Дагворт-Грейнджеру самому его разыскивать и опознавать, стал ждать. – Генри Поттер? – к столу подошёл среднего роста худощавый мужчина лет пятидесяти на вид и, покосившись на бумаги в руке, кивнул своим мыслям и представился: – Я Гектор Дагворт-Грейнджер Второй. Генри кивнул, гадая о причинах, из-за которых этот Дагворт-Грейнджер, никак не подтвердивший свою личность, рассматривает его слишком пристально, словно с кем-то сравнивая. И откуда у него его фото (должен же он был его как-то опознать)? Кто и когда его успел сфотографировать? – В ответ на заданный вами в письме вопрос, могу сказать, что рецепт можно получить в ответ на одну услугу. А именно нас интересует одна участница вашего клуба: Гермиона Грейнджер… – Дагворт-Грейнджер еле заметно усмехнулся в усы. – Я хочу предложить ей магический брак с одним из своих сыновей. – То есть стать любовницей со всеми вытекающими правовыми последствиями? А почему один из ваших сыновей не может ей этого предложить сам?– уточнил Генри, удивляясь наглости мага: конечно прав у магглорождённых немногим больше, чем у домовых эльфов, но меньше чем у гоблинов. Но делать такое предложение не родственнику выбранного инкубатора для будущих бастардов по меньшей мере странно. Дагворт-Грейнджер с любопытством посмотрел на слишком хорошо разбирающегося в юридических нюансах малолетку, пытаясь найти ответ на непредусмотренный им вопрос. От ответа его избавило появление в пабе группы людей в коричневых с фиолетовой оторочкой плащах, пятеро стали расклеивать по стенам плакаты, на которых был изображён какой-то человек. А шестая, одноглазая волшебница, бывшая явно старшей в группе направилась к стойке бармена. До места, где сидел Генри и его собеседник, долетели обрывки разговора, что-то о побеге особо опасного преступника – мага, и то, что не только в «Дырявом котле», но и на Косой аллее и Лютном переулке, и даже в Хогсмите, будут присутствовать отряды авроров. – По поводу моего предложения, мистер Поттер, – задумчиво протянул Гектор. – Во-первых, она должна его всерьёз рассмотреть и обдумать, а значит, оно должно исходить от знакомого. Во-вторых, это лучшее, что её ждёт в этом мире, не всем магглорождеными везёт, как вашей матери… Провожая взглядом уходившего мага, Генри старался не расхохотаться: он был вором, убийцей, террористом, а теперь ему предлагают стать свахой с очень сомнительными последствиями в будущем. Найдя в сумке обрывок бумаги, перо и бумагу, он написал записку Грейнджер, «Привет. Сегодня мне поступило странное предложение в отношении тебя, Грейнджер, от Гектора Дагворт-Грейнджера II. Он хочет, чтобы в будущем ты сочеталась так называемым «магическим браком» (то есть, просто сожительствовала или стала любовницей) с одним из его сыновей. Предупреждаю сразу: дети от такого «брака» – бастарды (незаконнорожденные, внебрачные). Выбирай любое название, сути это не изменит, как и не изменит то, что такие дети не имеют никаких прав на имущество родителей. Максимум на что бастарды могут претендовать это имущество матери и кое какие денежные средства от отца, и то ТОЛЬКО ДО появления рожденных в официальном (так называемом «министерском браке») детей. Такие дети наследуют имущество родителей, а вот рождённые «в магическом браке» только по завещанию, пока его не оспорят, как это было в деле Фоули против Фёрклов в 1915 году. Так что если не считаешь идеалом и вершиной своей карьеры становление любовницей чистокровного мага, то держись подальше от Дагворт-Грейнджеров.Генри Поттер»
Направляясь к выходу в Косую аллею, Генри остановился около одного из плакатов, на котором крупными фиолетовыми буквами было написано: «Вы видели этого волшебника?», — ниже располагалась фотография худого с длинными, немытыми, не расчёсанными волосами человека, которого можно было принять за вурдалака. После недолгого колебания Генри решил написать и Педдигрю, чтобы особо не прогуливался тёмными закоулками по делам фирмы, так как его старый приятель захочет с ним поговорить (если подозревает, что тот жив). По дороге до почтового отделения Генри набросал две записки: Петтегрю и Блэку, так как счёл плохой идеей упускать такой источник информации. Около издательства "Пророк" Генри испытал чувство ностальгии: среднего роста юнец, держащий на левой руке стопку только что напечатанных газет, размахивал правой с зажатой в ней газетой и громким голосом сообщал всем мимо проходящим: – Срочный выпуск! Первый удачный побег из Азкабана! На свободе опасный преступник: упаивающийся смертью Сириус Блэк! Генри купил газету, и углубился в чтение.Ежедневный пророк. Срочный выпуск НА СВОБОДЕ ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК: УПАИВАЮЩИЙСЯ СМЕРТЬЮ СИРИУС БЛЭК
Как нам стало известно, несколько часов назад был совершён дерзкий побег из тюрьмы Азкабан, где содержатся опасные преступники. Наиболее известные из них, так называемые Пожиратели смерти, среди которых числится и Сириус Блэк, который неизвестным способом смог покинуть пределы Азкабана. – Мы делаем всё возможное, чтобы найти Блэка, – заверил утром министр магии, Бартемиус Крауч. – И призываем волшебное сообщество сохранять спокойствие. Некоторые члены Международной федерации колдунов недовольны, что Крауч сообщил о происшедшем премьер-министру магглов. –А как бы вы поступили на моём месте? – заявил Крауч, известный своим резким характером. – Блэк не только сумасшедший, он пособник Того-Кого-Нельзя-Называть. Он опасен, как для волшебников, так и для маглов. Премьер поклялся, что о волшебном происхождении Блэка не узнает ни один маггл. А если и узнают, сочтут за репортёрскую утку. Магглам сообщили, что у Блэка есть пистолет (железная дудка, которой простецы убивают друг друга). Волшебное сообщество опасается повторения бойни, устроенной Блэком двенадцать лет назад. Напомним, тогда Блэк одним проклятием умертвил сразу тринадцать человек. Будьте предельно осторожны! Не приближайтесь к этому волшебнику, не пытайтесь задержать его самостоятельно! Любая информация, ведущая к аресту этого колдуна будет должным образом вознаграждена.* * *
Вернувшись с покупками в Хогвартс так же, как и покинул его, около входа в гостиную Райвенкло Генри был встречен находящимся на грани истерики домовиком, заявившим, что Директор Дамблдор ещё час назад просил привести мистера Поттера в его кабинет. Порядком уставший от прогулки Генри пошёл за домовиком, гадая, чем это вызвано: его прогулкой в магазины? Или побегом Блэка? – Спасибо Дикки! Присаживайтесь, мистер Поттер, – в голосе директора сквозило безразличие и усталость. – Что случилось, директор Дамблдор? – спросил Генри. – Прогулка по Косой аллее не запрещена правилами Хогвартса, даже несмотря на то, что я не поставил в известность ни старост, ни декана… – Вот как! Вы нашли способ выбраться из замка Генри? Я же могу называть вас Генри? – искренне улыбнулся Дамблдор. Генри кивнул ожидая продолжения. – Хорошо, Генри. Я рад, что в тебе проявились лучшие качества родителей: склонность к риску, авантюрам и знаниям. Полезные качества для ликвидатора проклятий. Но не об этом. Вы купили рекомендованные книги? Льщу себя надеждой, что когда-нибудь мир услышит о восстановленной зельеварне Поттеров… – Одно другому не мешает, – вклинился в паузу Генри, и почувствовал лёгкий дискомфорт от быстро мелькнувшего удовлетворения на лице директора, просчитавшего проседание цен и нестабильность в данном секторе экономики, если у Генри получится вклинится в недружную группу зельеваров и аптекарей. – «Почему его устраивает перспектива передела рынка и вызванная этим переделом торговая война?» – Ну что ж, Генри, Мэрлин в помощь, тем более есть у тебя группа возможных помощников. Но пригласил я Вас не за этим. Несколько часов назад сбежал Сириус Блэк. И даже я не берусь предположить, что он предпримет. Может быть, будет искать Вас для разговора, а может быть сразу направится искать Петтигрю… «Точно, на директора работает Питер» – Генри не слишком обрадовался верному предположению и сообщил директору. – Я постараюсь развести их по углам, сэр. – Не слишком ли самоуверенно, Генри? Гибель вашей семьи очень странная и запутанная, до конца так и не выясненная история… И если Блэк не виновен в смерти Питера, то на нём смерти двенадцати человек плюс ваши родители, – Дамблдор провёл рукой по бороде. – Есть один вариант — сыворотка правды, правда я не нашёл рецепта, а создатель хочет за него очень странное…– Генри возликовал: директор-таки воспользовался легелименцией, чтобы считать его эмоции. – Он просил, чтобы я убедил Грейнджер взять в любовники одного из его сыновей… Любого на выбор. Дамблдор ухмыльнулся в бороду: малец умеет преподносить информацию в нужном ключе, даже не перевирая её. Он слишком хорошо знал патриарха Дагворт-Грейнджеров: не мог тот выразится именно так. Он-то не станет делиться слухами за рюмкой чая, а вот портреты предыдущих директоров, фактически являющиеся крестражами и порождением тёмной магии, не удержатся от такой возможности поболтать с другими портретами и родственниками, это не запрещается даже посмертными контрактами. – Я, в принципе, могу достать рецепт, но… – Дамблдор кинул оценивающий взгляд на подростка. – Мне, возможно, потребуется зельевар, способный сварить многие сложные и очень сложные зелья… – Хорошо, – легко согласился Генри, чем вызвал недоуменный взгляд директора. И пояснил. – Мне нужна информация о гибели моей семьи, а получить, даже официальную, толком не от кого и не откуда. Не Волдеморта же с сотоварищами спрашивать? Портреты, до этого притворявшиеся спящими или занятыми своими делами, начали тихо переговариваться: такого поведения и переговоров они не видели. Генри с любопытном ждал, что предпримет директор, ведь любая легелименция покажет, что он сказал правду о своих намерениях и мотивах. Директор был удивлён, он не ожидал ни такого быстрого согласия, ни понимания того, что одиночка долго не протянет. Причем парень даже не спросил, на что подписывается, а ведь не дурак, не зря его называют наследником Райвенкло. И всё-таки с парнем что-то не так… нет той детской непосредственности и наивности. Дурсли, конечно, не любили племянника, но и совсем уж вытравить из ребёнка веру в чудеса не смогли бы… Или смогли? У него будет время узнать все интересующие его детали. – Вы меня удивили, Генри! А ведь считаетесь гением, – искренне признался директор. – Вы даже не спросили, на что соглашайтесь! Хотя для вашего возраста это простительно. Наше сообщество магов разделено на три примерно равные части, и не по статусу крови (это для не самых умных и сообразительных магов), больше по личным соображениям: первые, так называемые тёмные маги, пропагандирующие чистоту крови, право магов заниматься магией, обычно тёмной, не вникая, почему некоторые разделы запрещены, и право править магглами, забывая, что именно магглы вынудили нас «абсолютно добровольно» принять Статут секретности и ходить с оглядкой дабы, не приведи Мэрлин, кто-то не заметил колдовства… из последних и самых известных это Волдеморт и его Упивающиеся смертью. Вторые, в большинстве своём, идеологические противники и обиженные первыми. Конечно, здесь расслоение по интересам шире: кто-то за отмену Статута Секретности, но с оговорками, кто-то имеет претензии к чистокровным магам или экспериментаторам, ещё несколько десятков групп… здесь можно назвать Орден Феникса, противостоявшего Волдеморту и компании. И третьи… самая большая группа. Люди, которым всё равно, лишь бы их не трогали… представлена большей частью министерских клерков и лавочников… «Да ладно старик! Неужели ты намекаешь, что создал или учувствовал в незаконной структуре, известной как Орден Феникса?» – размышлял Генри, гадая, сколько ему придется ждать и какими делами доказывать своё право знать всю подноготную творящегося в Англии. – Я надеюсь, Генри, вы обратили внимание на активизацию тёмных тварей и колдунов? Есть все основания полагать, что появился преемник Волдеморта. Возможно, оставшиеся его соратники и последователи определились с кандидатурой вождя и решили, что ждали достаточно долго и о них забыли… Либо кто-то достаточно амбициозный решил занять вакантное место среди недовольных и пресыщенных жизнью чистокровных… «Но почему ждали десять лет?» – задавался вопросом Генри, ответ на который ему едва ли суждено получить. – В любом случае, если амбиции неизвестного подтолкнут к активным действиям нам потребуется толковый зельевар, – заявил директор, откидываясь на спинку кресла. – Я пригласил Аластора Муди подтягивать навыки магов. И он может подсказать кое-какие приёмы, полезные даже для ликвидаторов заклятий. –Хорошо, директор Дамблдор, как только у меня возникнут вопросы, я обращусь к профессору, – согласился Генри. – «Значит я был прав в своих предположениях. Лучше бы ты мне сказал, у кого Муди получил пропуск, мне же нужно определиться с дезинформацией». «Посмотрим, что ты будешь делать мальчик. Стоишь ли ты потраченного на тебя времени? И что расскажешь своим… друзьям», – подумал Дамблдор, глядя на закрывающуюся за Поттером дверь. на шашлык ЮМани https://yoomoney.ru/to/410013182172024 яндекс деньги 410013182172024