Стив положил пакеты с продуктами и выдохнул, переводя дух. От нарушенной диеты тошнило, от прошедшего разговора с Маргарет Картер тошнило еще больше. Он посмотрел на мужчину, что сидел на диване. Где бы и в какой бы позе не находился солдат, он всегда выглядел для Стива, как произведение искусства. Его присутствие не напрягало и не вызывало отторжения.
Роджерс посмотрел на спокойное лицо нового сожителя, а после в бумажный пакет, где лежала банка детской смеси. По предположениям, смесь не должна была отторгаться, так как сама была рассчитана на несформировавшийся желудок. Сегодня он сильно устал. Хотелось съесть большую порцию ужина. Но диету нарушать нельзя, собственный желудок просто взорвется. Он включил чайник для приготовления смеси, а сам сел рядом с солдатом. Немного подумав, Стив позволил себе подсесть вплотную. У солдата красивый нос, как эскизы академических рисунков. Такой он точно видел в учебниках Енё Барчаи. Спинка, боковые хрящи и спинка носа так хорошо очерчены, но при этом очень плавные, идеальный угол кончика носа с какой стороны ни посмотри.
Кажется, Стив снова залип и только сейчас почувствовал губами колкость щетины чужого лица. Солдат пристально смотрел на «друга», но при этом ни разу не шелохнулся, даже движение грудной клетки не выдавало его. Роджерс взбрыкнул от испуга. Первое на что опёрлась тонкая рука художника, хоть и не очень удобно – внутренне бедро солдата. Стив почувствовал жар тела, он не мог оторвать от мужчины взгляд, снова загипнотизированный им. По ладони пробежалось приятное ощущение, будто влажное. Солдат невозмутимо смотрел на парня. В комнате прохладно от кондиционера, и на пот, впитавшийся в ткань, тоже не похоже.
– Произведено выведение моче… – начал солдат.
– Твою ж… – Стив и без пояснений понял, что солдат нагло ссыт в штаны. – Ну-ка брысь с дивана!
Он быстро вытолкал мужчину и кинулся искать или салфетки, или полотенце, чтобы все не впиталось. Придётся стирать чехлы вручную. Солдат спокойно смотрел на метания куратора и стоял в сторонке, как ни в чем ни бывало. Стив не хотел злиться на рефлекторное и неосознанное поведение солдата, но все же злился. Эта ситуация полностью выбила из него неприятные мысли о Пегги Картер. Он выдохнул и неосознанно, как ребёнка, взял солдата за протез, чтобы отвести в ванную комнату. Рука пугала своей мощностью, но Стив только покрепче ухватился за ладонь. Произошедшее стало поводом, и осмотреть зажившие с невероятной скоростью раны.
– Тебе надо принять душ… искупаться…– он как будто разговаривал с иностранцем на родном языке.
– Посещение штаба Гидры и специалистов для проведения гигиенических мероприятий не является возможным, как стратегически, так и физически… – солдат завёл любимую шарманку.
– Понял-понял, я сам тебя искупаю, – Стив остановил эту монотонную бюрократичную речь, которую вёл солдат.
– Это не входит в полномочия куратора, – солдат продолжал то ли спорить, то ли констатировать факт.
– Я сам решу, что мне с тобой делать и как мне это делать, – маленький Стив прозвучал, как большой человек. Солдат сразу заткнулся, – Но сначала мы уясним одно правило этой жизни. Все процессы мочеиспускания и дефекации происходят в исключительно отведённых для этого местах. Возьми это под контроль и не ссы где вздумается, – Роджерс ткнул пальцем в грудь солдата. Нехотя, он отметил, что грудь горячая и упругая и палец убирать совсем не хочется.
Под чутким наставлением блондина солдат с интересом осваивал азы этикета посещения уборной комнаты. Пока вода нагревалась, Стивом было неаккуратно брошено раздеться. Он подавился воздухом, когда увидел голого солдата. Кажется эта картина, потихоньку, становится обыденной. Но для Стива это все равно оставалось неожиданностью. Он не привык видеть голых людей, если это не натуры, и тем более, так близко. Роджерс даже немного удивлён, что его разум и душа не отторгают чьё-то длительное присутствие. Наверное, потому что солдат вёл себя, как тень и вообще как неживое существо. Но сейчас, когда он голый, перед Стивом открывалась вся красота мужского тела. Этот протез. Он особо притягивал к себе внимание. Не смотря на поперечное сечение линий металла, он так правильно и пропорционально правой руке отражал вертикальные мышцы и кисть руки. Интересное изобретение. Как с ним обращаться? Можно ли мыть мылом? Не заржавеет? Это эмаль или акрил, так хорошо запечатлели красную звезду? На большинство вопросов художник уже знал ответ, потому что, если пережив столько, солдат и его рука функционировали, то это точно не предел возможностей.
Большинство ран уже затянулись, синяки позеленели и вскоре совсем сойдут на нет. От глубокой раны осталась только тонкая белесая нить шрама и покраснение вокруг. Стив завидовал этому сверхтелу. Его ссадины оставленные хулиганами заживали неделю, а то и больше. Будь у него хотя бы худощавое, но спортивное здоровое тело, он мог бы привлечь тех, кому нравятся миловидные мальчишки, сделать ринопластику и его нос не будет бежать впереди него и занимать половину лица. Он болезненный, да и пластика для его здоровья может быть опасна. Такие как Стив, практически никого не привлекали. В школе большую часть времени он не учился, только домашнее обучение. Он помнит случаи, когда приступы астмы отпугивали любого новоиспеченного знакомого, и поэтому во дворе его поджидало только хулиганьё. Он и сам горазд полезть в драку, пытаясь защитить девушку или ребёнка. Но только он не выходил победителем, а брал на себя роль мишени для битья и подколов.
В социальных сетях дружба, а тем более личные отношения тоже не клеились. Глупые люди пугались умных слов и имён малоизвестных художников. Да и с юмором у Стива так себе. Единственный кто смеялся над его шутками, так это Пегги, потому что он напоминал ей парней ее молодости, а иногда и покойного мужа. Роджерс встряхнул головой. Такие мысли до добра не доводили.
Не поднимая взгляда, он попросил залезть мужчину в ванную, а сам закинул вещи в корзину для химчистки. Стив никогда не думал, что столкнётся с мыслью, что высокого и красивого мужчину будет неудобно мыть. Тот стоял в ванной с низкими бортиками, как слон в посудной лавке. Солдат напрягся, опустил голову и повернулся спиной к стене, как будто чего-то ожидая.
«Солдат… эм… не мог бы ты сесть в ванную, чтобы я тебя искупал», – Стив не знал, с какой стороны начать разговор.
Оказалось, когда пара голубых глаз не смотрит, то выполнять интимные процедуры намного легче. Солдат послушно сел.
– Не мог бы ты сесть? Как обычно тебя купали специалисты? – Стив увлечённо настраивал температуру воды.
– Из водонапорного шланга. Всегда после энтерального питания. Заводили в ванную комнату. Она полностью покрыта кафелем… голубым. – Почему-то он вспомнил цвет, – Раздевали и смывали грязь под большим напором воды… холодной – воспоминания были явно неприятными. Он пытался вспомнить что-то еще, при этом садясь в ванную. – Это экономичнее.
– Но это неправильно! Никогда этому не поддавайся! – Стив нахмурился, – ты стоишь большего. Потому что ты человек. А с людьми так не обращаются!
Солдат промолчал и отвёл взгляд. Он впервые не стал бить себя в грудь и говорить, что он Зимний солдат.
– Не буду поддаваться,… потому что я человек… – он неуверенно повторил слова Стива.
Стив принялся мылить солдата. Руки у куратора-«друга» тонкие и кажутся хрупкими. Солдат никак не мог предусмотреть, что дальше сделает Стив и поэтому всегда был готов ко всему. Все, что показывал «друг» казалось простым и элементарным, но при этом совершенно непонятно зачем. Нет никаких миссий, нет штаба и специалистов, нет других солдат и нет других кураторов. Голова раскалывалась, но нельзя показывать непрезентабельный вид.
Стив намочил голову и солдат никак не отреагировал, он только дернулся когда тонкие, мыльные от шампуня, пальцы коснулись кожи головы. Подушечки мягко массировали голову и снимали напряжение. В этом ритуале было столько заботы, правильности. Голова стала легкой и поддавалась любым движению и повороту рук. Солдат прикрыл глаза. Было хорошо, впервые можно было не думать об убийствах. Это что-то ему напоминало, и он не мог понять что. Как будто такое он уже когда-то испытывал. Он и не заметил, как следовал за руками, чтобы получить еще этих приятных прикосновений. Вдруг это проверка? Баки замер и открыл глаза, как будто готовится нападение. Это неправильно. Пока он в сознании, он всегда должен быть готов к миссии.
Стив сам был загипнотизирован маленьким процессом и отскочил, когда солдат задеревенел в его руках.
– Что случилось? – художник, подойдя, обнял ладонями лицо и посмотрел в глаза, самого слегка трясло от испытанного испуга. В какой-то степени он научился читать солдата.
– Я… забылся… простите… впредь буду внимательнее, – солдат не смотрел в глаза, а только был готов к тому, что его ударят или накажут.
– О боги, ты меня напугал… – Стив встал на колени на мокрый кафель, не отпуская лица солдата.
Так было несколько раз за последнее время знакомства, когда какой-то тумблер в голове резко включался и солдат снова был готов к боевым действиям.
– Посмотри на меня, пожалуйста, – продолжил Стив и прикусил губу, когда красивые голубые глаза безжалостно врезались в его лицо, будто готовы принять что угодно, – если тебе хорошо, то…. я могу мыть твою голову чуть дольше. Ты можешь расслабиться… если нравится, просто скажи, что тебе нравится.
– Мне нравится… – солдат как будто запоминал слова-маркеры, для обозначения своих эмоций.
Стив снова встал и принялся массировать голову. Он довольно хмыкал, потому что солдату это явно нравилось. Но больше льстило чувство власти над таким прекрасным мужчиной. Когда прошло пара минут, блондин все же решил смыть пену. Нанести бальзам на кончики, чтобы такие прекрасные волосы не портились.
Осталось домыть остальную часть тела. Стив старался не относиться к мужчине, как к сексуальному объекту, что давалось сложно. Возможно, одинокая жизнь и отсутствие интима заставили его оголодать по нежности и прикосновениям.
Мочалка была единственной вещью, что отделяла ладонь Стива от разгоряченного тела. Рука предательски дрожала. Частички грязи, что не отмылись мокрым полотенцем, сейчас растеклись паутинкой вместе с ручьями воды. Роджерс то и делал, что отдёргивал себя и просил себя не залипать на солдата. Это самый близкий контакт к чужому телу за всю его жизнь. Он аккуратно, но верно смывал грязь с тела.
– Пегги… она сказала… что она перестаёт быть моим опекуном… что теперь я буду под опекой Шерон… – Стив старательно оттирал грязь, что успела смешаться с потом и кожным жиром на плечах, произнося мысли вслух, – «Стивен, я уже не так молода, со мной может случиться все что угодно. Мы оба должны это понимать», – процитировал он, – А что должно случиться? Все же хорошо… – проскулил блондин, – ничего не случится, – эти слова должны были успокоить его, – все старые люди склонны хоронить себя раньше времени?
– Люди пожилого и старого возраста склонны к гиперболизации и манипуляции количеством прожитых лет, что никак не связано с их опытом жизни и умственными способностями, – произнёс солдат, продолжая буравить взглядом пуговицу на рубашке Стива, словно цель.
– Пегги Картер… она не такая. Таких женщин сейчас уже и нет, – Роджерс покраснел то ли от высокой температуры в ванной или же от симпатии к старушке.
– Каких? – солдат проявлял детский интерес.
– Ох… Такую увидишь один раз… пройдёшь с ней огонь и воду, а потом еще ближайшие семьдесят лет не забудешь, – Стив усмехнулся и представил саму ситуацию, – она очень крутая. Завораживает, влюбляет, вдохновляет. Шерон многое от неё взяла.
– Хороших лидеров всегда мало. – Кивнул сам себе солдат.
– Я не хочу, чтобы она отказывалась от опеки, мне хорошо с ней, – Стив прикусил губу, – Она позвала меня в штаб ЩИТ, там легче поймать Шерон. Может за это время я смогу ее отговорить.
– У Вас есть доступ в ЩИТ? – Солдат словно ожил и посмотрел снизу вверх на парнишку.
– Да, но только с Пегги, – кивнул в ответ Стив и улыбнулся.
– Это является довольно сложной задачей для Гидры с учетом наличия Мстителей и агентов, – солдат сменил тон. Стив прям проникся тем уважением, которое сейчас испытывал солдат.
– ЩИТ не является нашей миссией. – Блондин попытался отвести тему от агентов и Мстителей, когда почувствовал, что начинает пахнуть жаренным.
– Как скажете, – солдат снова кивнул и опустил взгляд, а Стив выдохнул, – нашей непосредственной миссией является продолжение жизнедеятельности, как Вашей, так и моей.
– Да, ты прав. Пожалуйста, запомни это и никогда не отступай от этой миссии. Мы не будем никого убивать или уничтожать, – Стив мягко обнял его лицо мыльными руками. Щеки собрались вместе, очерчивая носогубные складки, пухлые губы сложились бантиком, а ямочка на подбородке стала еще выраженнее. Голубые глаза смотрели с интересом и непониманием действий блондина, – Какой же ты красивый, – Роджерс отчаянно выдохнул, не зная как бороться со своим обожанием.
Он был рад, что солдат не отреагировал или не знал, как это сделать. Любовь к искусству, любовь к изображению и пластики тела не давали нормально думать. Любование солдатом помогало забыть, насколько сам Стив жалок. Мысли и руки не слушались, они как заколдованные сами гуляли по телу мужчин. Все так завораживало и казалось чем-то запредельным. Касаться другого человека. Не стоило ронять мочалку, не стоило касаться голыми руками такого разгоряченного тела.
– Встань, пожалуйста, – он плавно повёл кистью вверх и солдат, как марионетка сразу встал.
Глаза Стива уперлись в солнечное сплетение солдата, а темные соски так вообще заставляли глаза разбежаться. Мальчишеский интерес заставил опустить глаза и посмотреть на член. Хотелось в свои двадцать лет уже и прикоснуться к чужой плоти, почувствовать интим. Мысли явно заводили не туда. Роджерс перевёл дух и все же пальцами робко коснулся чужого члена. Он покраснел и посмотрел в глаза солдата. Тот никак не отреагировал на действия куратора. Широкой спиной он закрывал брызги воды и большую часть освещения. Руки Стива слегка дрожали. Приятное ощущение. Нежная крайняя плоть скрывала часть упругой и гладкой головки. Рука легла на большой ствол, диаметр прекрасно подходил под кольцо пальцев Стива. Вторая рука обхватила горячую мошонку. Яички плавно перекатывались меж пальцев. Живой член, хоть и мягкий был куда приятнее первого и так неиспользованного дилдо.
Он продолжал массировать член и смотреть в глаза мужчине. Стиву нравилось, хотелось опуститься и отсосать, сделать все, что позволяет фантазия и не позволяет реальная жизнь. Рот наполнился голодной слюной. Если он сам не был обладателем большого члена, то хотя бы имел право почувствовать его в себе и неважно с какой части тела начинать. Он опустил взгляд и снова посмотрел на чужой член. Собственные руки так правильно массировали плоть солдата, оголяя крупную головку, так хорошо смотревшаяся в купе с пеной. Стоит решиться и все же попробовать сделать это ртом, хотя бы руками для начала, увидеть лицо солдата в оргазме. Стив снова посмотрел на лицо мужчины, ожидая увидеть там красный румянец возбуждения.
Но солдат как стоял отчуждённый от своего тела, так и продолжал смотреть. Внутри Роджерс все ухнуло, и холодный отрешенный взгляд снова вернул его в реальность. Все внутри будто покрылось холодом. Почему блондин был так уверен, что мужчине, которого он моет, это понравится. Он густо покраснел и убрал руки с причинного места солдата. Схватил упавшую мочалку и стал быстро тереть бёдра и ноги. Захлестнувшее чувство стыда словно ослепили его и не давали смотреть на плавные бёдра и сильные ноги. Руки дрожали, уже не от предвкушения, а от паники. Солдат смотрел на театр одного актера и не мог понять смысла этой игры. Блондин пробубнил что-то про то, чтобы смыть пену и дрожащее «прости». С опущенной головой он вылетел из ванной комнаты, оставив солдата одного.
Темнота и прохлада в собственной комнате успокаивали и давали чувство защищенности. По щекам побежали слезы от стыда и проделанного собственными руками, от жалости к себе и понимания насколько высокоморальный Стив пал в собственных глазах. Набросился на мужчину, словно оголодавший зверь, забыв про чувства и эмоции другого человека, даже если они не проявлялись. Но больше ранило то, что причиной всему этому был страх одиночества, а слова Картер загнали в угол. Слишком много эмоций за один час. Стив собрал вещи для солдата, что лежали в комнате. Выйти из комнаты, выйти из зоны комфорта. Роджерс все же вышел со стопкой вещей. Ситуацию стоило принять такой, какая она есть.
Солдат вытерся полотенцем и вышел из душа. Куратора в гостиной не было и только через минуту появилась белесая макушка Стива.
– Spasibo,– мягко произнёс солдат. Он посчитал это правильным алгоритмом действий.
– Что? – Стив растерялся и вылез из своих раздумий.
– Спасибо, – повторил солдат на понятном Стиву языке.
– Всегда, пожалуйста, – блондин решил, что не стоило так бурно реагировать на свою ошибку. Потому что понял ее только он сам. – На каком языке ты поблагодарил? – это была одна из возможностей поддержать разговор.
– Русский, – солдат принялся одеваться, он не отводил взгляд от блондина, который все еще не решался смотреть на мужчину, – я знаю более двадцати языков.
– Значит ты из России? Вау! – Стив все же поднял взгляд от восторга, – могу ли я попросить тебя о помощи? Недавно нашёл книгу Могилевцева. Ничего не могу понять, а у нас его не переводят даже любители. Хочу его курсы… – Стив прошёл с мужчиной на кухню и прикоснулся к чайнику. Тот еще сохранил необходимую температуру для смеси.
– Я сделаю все необходимое для решения поставленных задач, – он все продолжал изучать Стива.
– Я буду очень благодарен, – он не смотрел на мужчину, так как мерные ложечки и стаканы отнимали все внимание. – Надеюсь, смесь подойдёт. Думаю, после можно будет перейти на овощные пюре, – он встряхнул спортивную бутылку для воды со смесью, а после протянул солдату. – Прости…я довольно грубо себя повёл в ванной комнате. Я не имел на это право… – разговор потихоньку превращался в бубнеж. Было стыдно признавать свои слабости перед кем-то другим.
– Вы снова просите меня «простить», – солдат задумался и посмотрел на принятую бутылку в руках.– Также уведомляю, что с полномочиями «друга» вам предоставлен карт-бланш.
Стив выпучил глаза от удивления и не знал, что на это ответить. Он совсем забыл про раскрытый в руках батончик.
– Выпей это, а после давай ложиться спать, – это единственное в чем нашёлся художник и разом съел свой «ужин».
Солдат присмотрелся к бутылке и послушно выпил содержимое. Все чем были заняты мысли убийцы – это имя, сказанное в ванной комнате. Это имя заставляло думать о постороннем, не связанное с нынешней миссией. Вместе с мыслями время пробежало быстрее, за которое Стив и сам успел быстро искупаться. Отмытый Роджерс выглядел еще моложе.
Графин воды и гора назначенных таблеток клонили в сон. Усталость действовала, как алкоголь.
– Нужно причесать твои красивые, густые волосы, – он похлопал по плечу солдата, тем самым поднимая его с места.
– Вы часто говорите о моих внешних характеристиках. Это играет решающий фактор в выполнении миссии? – он послушно сел на кровать куратора и посмотрел на него самого, пока тот возился со стопкой белья, чтобы после расстелить постель солдату на диване.
– Это не решающий фактор. Это моя профессиональная деформация. Я бы хотел тебе сказать, что внешность не важна. Но люди всегда смотрят в первую очередь на внешность. Ты можешь не переживать. В лотерее красавчиков ты точно сорвал куш, – Стив сел сзади солдата, полностью скрываемый за его спиной.
– А что тогда является решающим фактором для выполнения миссии? – солдат почувствовал, как расческа и рука куратора коснулись кончиков волос.
– Для меня - это личностные качества, – Стив устало и неторопливо расчесывал шелковые локоны, – я уверен, ты хороший. Я это чувствую. – Он улыбнулся, и встав на кровать на колени уже массировал ладонями макушку. Волосы практически подсохли и пальцы таяли в волнах каштановых волос. – Можно… даже нужно… жить без насилия, без убийств и обмана… защищать родных и близких и не только их… а еще… – голос куратора постепенно таял, он зевнул.
В белой, немного обтягивающей, футболке и вискозных штанах солдат выглядел по-домашнему уютно. После душа он опрятный, вкусно пахнет гелем и шампунем, приятно прикасаться, приластиться. Мужчина был совсем не против. Тёплый и мягкий домашний, мужчина выбивал из головы недавние образы убийцы и окровавленной экипировки.
Солдат услышал размеренное сопение куратора за спиной и тепло тела последнего, прижавшегося к нему. Это тепло заражало и порождало странные чувства. Он вывернулся и подхватил парня, уложил на кровать. Стив что-то пробубнил и обнял стальное предплечье солдата, а после мирно засопел. Он послушал поручение и устроился рядом, благо кровать и худенький Роджерс это позволяли. Солдату казалось, что он сам теряет сознание от этого тепла, исходящего от куратора. Глаза невольно закрывались и останавливать это приятное чувство совершенно не хотелось.
***
– Солдат… дружище… Мне нужно будет уйти на некоторое время. И наверное, это займёт половину дня. Можешь похозяйничать в доме, почитать или посерфить в интернете. Постарайся не выходить из дома или уходить далеко. Это может быть опасно. – Роджерс внимательно посмотрел на солдата, который вышел с ним в коридор.
– Мне все понятно, – брюнет кивнул и оперся о косяк, пока Стив надевал ботинки.
– Пожалуйста, будь осторожен, – он мягко улыбнулся.
– Я буду крайне аккуратен. Мною будет выполняться задача по переводу книги названного вчера вами автора.
– Спасибо большое. Я пошел… – художник глянул на часы и вышел из квартиры.
Сегодня Стив принарядился. Белая футболка, заправленная в черные классические брюки, подпоясанные чёрным ремнём. На всякий случай пиджак, если того потребует ситуация или погода. Он никогда не брал этот пиджак для себя. Он нервничал и не любил подобные мероприятия. Во дворе его ждали чёрный бросающийся в глаза автомобиль s-класса, водитель и Пегги Картер, что были уже в машине. Стив сел в машину и они тронулись с места.
Пегги Картер была одета в легкую кремовую рубашку и чёрную юбку карандаш. Волосы уложены в пышную прическу, волосы ее хоть и были седыми, но были достаточно густыми для таких укладок. Сейчас она снова была в роли агента ЩИТа, а не той милой старушкой напротив.
Из окна машины открывался совершенно другой вид на знакомый район и места.
– Ох… в этой аллее меня часто избивают… и на этой парковке… – он пострел на знакомые переулки и проводил их взглядом, как будто готов увидеть со стороны себя и хулиганье.
– Ты принципиально не убегаешь? – Картер не поворачивала головы, а только смотрела прямо на дорогу.
– Раз убежишь – будешь убегать каждый раз. Даёшь отпор, отбиваешься, и они когда-нибудь отстанут, – он усмехнулся.
– Я знаю, каково это, когда перед тобой закрывают двери, – она сразу вспомнила времена своей молодости.
– Никак не пойму, зачем было идти в армию такой дамочке? – Он почувствовал на себе смирительный взгляд женщины, собственные пальцы приковывали взгляд, – ну… красивой девушке… агенту, – он совсем растерялся уже под недовольным взглядом Маргарет, – даме… вы красивая, но… – он все еще пытался подобрать слова, тем самым загонял себя еще больше в неловкую ситуацию.
– Ты даже не представляешь, как разговаривать с женщинами, – с нотками критики произнесла Пегги.
– Вы единственная, кому я говорю больше двух слов. – Роджерсу самому было смешно от своей неопытности. – Женщины не горят желанием танцевать с тем, на кого могут наступить…
– Ты не танцевал? – голос Картер звучал мягко, даже с каким-то сочувствием.
– Ну…пригласить кого-то на танец для меня страшнее смерти. И в последнее годы я как-то смирился с этим. – Подняв голову, Стив как будто сам столкнулся с этим фактом. – Решил подождать…– мысли вслух прозвучали довольно многообещающе.
– Чего? – она внимательно посмотрела на Стива, зная, что этот парень не привык отчаиваться.
– Правильного партнера… – Стив говорил уверенно. Он снова посмотрел в окно, наблюдая за видами Манхеттена.
Пегги еще раз улыбнулась. Она повернулась вперёд и промолчала, оставив последнее слово за парнем. Они ехали не долго. ЩИТ все равно предоставлял много преимуществ и одно из них - довольно быстро добраться до сердца города.
Здание штаба выглядело, как очередной офисный небоскрёб, а от башни Старка рукой подать. Пожилая Картер шла твёрдо и уверенно, хоть и облокачивалась на руку Роджерса. Их встретили несколько человек. Стив чувствовал себя персонажем гангстерского фильма. Пегги встречали, как крестного отца. Художник сразу узнал из толпы Шерон. Сильная волевая блондинка, не уступающая в харизма тетушке. На ней был офисный костюм, который придавал ей больше возраста и делал ее скучной. Непривычно видеть ее такой, ведь в те редкие встречи она оставалась племянницей для своей тети. Сейчас же она должностное лицо, агент. Это самая долгая их встреча за всю жизнь Роджерса. Он густо покраснел, теперь они будут чаще видеться, она станет его опекуном. Он не представлял себе, как вести с ней разговор. Эта встреча кажется ему странной, какое-то шестое чувство подсказывало, что все не то, за что выдаёт это миссис Картер. Они прошли в здание. Многие притормаживали и смотрели на Пегги, как на легенду, как на эпоху процветания ЩИТа. Ее ловко перехватил один из агентов и предложил свою помощь. Она обратилась к нему, как «Коулсон». Стив чувствовал себя ребёнком, что затерялся меж ног взрослых, про которого они удачно забыли. Хоть бегай и пакости.
Шерон иногда поглядывала на него, чтобы не потерять из виду, и чтобы сам Стив не потерялся. Иногда улыбалась глазами, чтобы снять напряжение с той обстановки, что создалась по приходу Пегги Картер. Коулсон о чем-то активно говорил, Пегги – уверенно и безапелляционно отвечала ему, на что агент начинал новую тему. Чем выше поднимался большой панорамный лифт, тем больше Стив убеждался, что опекой тут и не пахнет.
– Миссис Картер, – в коридоре четверых встретил мужчина в чёрном плаще, так в стиле агентов ЩИТ, на глазу повязка. Этот тип выглядел опасно, – хорошо выглядите для пенсионерки. – Он подошел к Картер и мягко поцеловал протянутую руку.
– А ты слишком довольный для мертвеца, Фьюри, – она дружелюбно улыбнулась. Интересное приветствие.
Некий Фьюри оценивающе глянул на Стива, но последний держал удар.
– Это он? Не слишком ли хилый, миссис Картер? – ему явно не нравился выбор Картер.
– Себя вспомни с самого начала. Нам нужно поговорить. – Она не церемонилась и прошла вперёд.
– Да, конечно. – Он не сказал больше ни слова и пригласил пожилую даму в кабинет.
– Фил, прошу тебя подготовить все необходимое. – Картер прошла в кабинет и дверь за ними закрылась.
Как только они скрылись из виду, Коулсон засуетился и принялся что-то увлечённо составлять на планшете. По нему действительно было видно, что у него много дел и его одного на все не хватает. Он извинился и сразу скрылся из виду, оставив Стива и Шерон вместе. Только сейчас Роджерс почувствовал себя причастным к ситуации.
– Это штатная ситуация, Стив, – Шерон улыбнулась, – думаю, что пока мы с тобой свободны, можем выпить кофе, и ты расскажешь мне о себе. – Она была хорошим психологом.
– Я не откажусь, – Роджерс улыбнулся, – думаю, этого времени как раз хватит на то, чтобы сопоставить то, что расскажу я и то, что написано в моем личном деле ЩИТа, – но и он не пальцем деланный. Шерон рассмеялась, она посчитала это довольно милым. Мало кто сразу вливается в жизнь агентов.
На одном из этажей, что открывал вид на Манхеттен, располагалась не маленькая офисная кухня для сотрудников. Как Стив понял после, там был действительно вкусный кофе. Шерон и тут успела изучить все аспекты его здоровья. Видимо к будущим обязанностям она относилась ответственно. Разговор шёл плавно и неторопливо. Она не дала понять парню, что между ними разница в десять лет. Стив прислушивался к своей интуиции, и та трактовала действия Шерон двояко. Он видел, что девушка искренна и возможно не понимал, флиртует она с ним или нет, а с другой стороны он понимал, что она делает это не просто так, и не потому что она его будущий формальный опекун. Художник сразу отвел от себя негативные мысли, он слишком маленький человек в этом большом мире, чтобы принимать участие во вселенском сговоре. Шерон постепенно располагала к себе парня, рассказывала о впечатлениях от картин, с которыми сталкивалась в разных точках мира, от самых известных, до утерявших имена своих авторов.
Не прошло и пятнадцати минут, как ее старкфон продолжал вибрировать. Она посмотрела на дисплей и не знала, как поступить, разрываясь между Стивом и звонком.
– Наверное, это важно? – блондин решил не оставаться в стороне. Он пострел на агента и отпил кофе, разбавленный большим количеством молока.
– Прости, но придётся оставить тебя одного, – Она извиняющиеся пострела на него и подняла телефон, – агент Картер… – она серьезно глянула куда-то в сторону города и кивнула сама себе. – Скоро буду.
– Хорошей работы… – это все, что успел сказать Стив, когда девушка выбежала.
В такие минуты, когда было свободное время, Стив выработал в себе спартанскую привычку рисовать. Не важно чем и на чём, главное рисовать то, над чем необходимо поработать. Ноги были слабой частью в живописи. Позы часто получались деревянными и туловище было словно приклеено к полу. Роджерс думал о Шерон, но смотреть на ее ноги не позволяло воспитание. Голова отказывалась вспоминать выученные референсы и ноги людей, все превращалось в одну кашу и отражалась снова деревянной стойкой персонажа на бумаге. Художник перечеркнул все, что рисовал на протяжении пары минут. Нужен референс, натура. В кабинете никто не наблюдался, интернет не ловил, что не удивительно. Строгость к самому себе и желание убить время подняли Стива с места в поисках живой души. Он подобно исследователям в сафари пытался тайно найти диковинку и запечатлеть ее. Коридор был широкий, все двери плотно закрыты и только свет солнца прорезался из панорамных стёкол здания. Все что оставалось – бесцельно бродить по коридору и не влипать в неприятности. Неожиданно послышался голос. Знакомый тон и тембр. Кажется, кто-то смотрел интервью и там выступала знаменитая личность. Дверь в кабинет источника звука была приоткрыта. Роджерс аккуратно заглянул в дверь, отойдя от неё на приличное расстояние и не желая нарушать чужого пространства. Он поразился увиденному, и сначала не поверил, что видит перед собой своего любимого супергероя, легенду на которого ровнялся – Сэма Уилсона, настоящего Капитана Америку. Этот мужчина просто один своим видом отмел многие вопросы Стива, одна харизма, что разносилась на весь этаж, говорила за своего обладателя. Сейчас Стив понимал, что большинство роликов это просто рекламные ходы правительства страны и не несут в себе того, что действительно передаёт сейчас супергерой. Он говорил своим внешним видом и выражением лица, что сейчас он рядом с ветеранами, которые прошли войну, он готов им помочь и разделяет с ними боль пережитого. Афроамериканец сидел на столе с блокнотом и слушал уже подопечных, не оставляя никого без внимания. Сэм Уилсон не собирался отказываться от работы с ветеранами с ПТСР, да и с действующими солдатами ему было что обсудить. Видно, что он абстрагирован от боли ветерана, он не переживает ее своим сердцем, он разделяет эту боль и учит этому других. Так вот как проходит реабилитация. Без мотивационных речей и лозунгов. Все, что есть это море горькой, несущей в себе смерть и мерзость, правды, смешанной со слезами и истериками. Стив незаметно для других начал зарисовывать Капитана и солдат, что сидели спиной к художнику. Стоять больше получаса уже не было сил и единственное, что оставалось это сесть на пол, что блондин и сделал. От процесса рисования было сложно оторваться. Нарисовать профиль. Нарисовать туловище в сидячей позе, нарисовать ноги, много ног. Фантазия разгорелась большим пожаром от того, сколько вдохновения в неё попало. Позы в динамике, которые сами лезли в голову, и все работало четко и слажено. Ноги не были прибиты к полу, и тело получалось пластичным. А главное, все скетчи передавали то стремление защитить мир, помочь тем, кто пострадал. В голове невольно восполнял образ отца. Стив зарисовал и его, вспоминая отцовские фотографии. Он будет вечно молодым и в солдатской униформе. Сейчас он хотел верить, что отец был таким же, как и Уилсон. Ведь сейчас, рассказы матери так совпадали с этим образом. Стиву впервые захотелось быть слабым и почувствовать себя в безопасности под чужим крылом, пусть даже и металлическим. Роджерсу бы очень хотелось познакомиться с такой сильной личностью, научиться быть таким же и не смотреть на свои пороки тела. Для многих Сэм Уилсон - возрожденный сын Америки. Капитан глянул на старкфон и нахмурился, на секунду его выбросило из того морального реабилитационного поля. Он дослушал одного из ветеранов, которого Стив не видел и попросив прощения, закончил урок, сказал, что скинет домашнее задание в мессенджеры. Солдаты понимающе кивнули и стали потихоньку расползаться. Выходили гурьбой, обтираясь плечами о косяк двери. Тут не было полигона и поэтому не нужно ходить маршем и в одну колонну. Можно как угодно душе, что не мешает другим.
Уилсон вышел в конце и осмотрелся, пока выходили подопечные, он успел потерять из виду русую низкую макушку, что наблюдала с коридора за занятием.
– Я слева. – сообщил чужой молодой голос. Сэму стоило просто опустить голову ниже. Стив успел затеряться в толпе.
– Привет, я раньше тебя здесь не видел. Новенький? – он сохранял дружелюбие, но был настороже, – я– Сэм Уилсон. – В реальности афроамериканец выглядел моложе своих лет. Да и сама внешность, форма лица и сияющие глаза с завитыми вверх ресницами дарили свежесть и молодость.
– Кто же не знает вас. Я – Стив Роджерс.
Блондин только протянул руку, как их оборвала Шерон.
– Мы нашли последнее местоположение, Сэм. Он в Нью-Йорке, – Она, как вихрь влетела в зал и стала подключать свой старкфон к голографическому проектору.
– Думаешь, Пирс оставил ему что-то напоследок? – Сэм подошёл к ней, внимательно и заинтересованно посмотрел, но после посмотрел в сторону Стива, который растеряно продолжал стоять в проёме. Он не знал, куда себя деть, уйти туда, где оставила его Шерон или же услышать от неё какие-то другие наставления.
Картер, не обращая взгляда на Стива, произнесла:
– Стив, это Сэм Уилсон. Сэм, это Стив Роджерс, любимчик тети Пегги и теперь мой подопечный. Стив, будь добр сядь туда, – она тыкнула, куда-то на одну из парт, где ранее сидели солдаты.
– Наслышан от миссис Картер, – Сэм улыбнулся и кивнул Стиву, который покраснел до кончиков ушей и тихо сел за парту.
– Вот! Последнее местоположение Нью-Йорк, Бруклин. – она указала на красную точечку на карте, которая была в нескольких районах от квартиры Стива.
– Одна из главных его миссий было устранить тебя, но сейчас он непредсказуем. Наташа была права, это действительно был Зимний солдат. Она нашла его личное дело в КГБ, но что с ним делала Гидра – неизвестно.
Стив сразу оторвался от скетчбука, когда услышал имя Зимнего.
– Зимний солдат, – начала Шерон, перелистывая фотографии на голограмме, после открыла старую бумажную папку и принялась зачитывать – Первые документы датируются 1945 годом. Настоящее имя и происхождение неизвестно. Возможно один из русских солдат после войны. Фотографий без маски нет. Сложно идентифицировать по лицу. КГБ описывает следующие возможности: сверхчеловеческая сила, усиленная реакция. Бионический рука обладает сенсорами не позволяющие его обнаружить он управляет ими. Рука может работать под его контролем. – На голограмме отобразился бой Сэма с Зимним солдатом и программы делали акцент исключительно на руке, красная звезда зияла и резала глаза своим контрастом. – Из чего сделана рука – неизвестно. Но рука это полбеды. Его способности куда опаснее. Мастер боевых искусств. Стоит на одном уровне с Меченым и Электрой. Хоть росту против него пускай он ее уничтожит. Отличный стрелок. Убил Кеннеди. Эксперт в области разведки и шпионажа. Сэм, он прекрасный убийца, в одном его послужном списке на КГБ около тысячи человек. Если он захочет тебя найти и убить, то…
– Как говорит Нат «na lovtsa i zver’ bejit», – Сэм усмехнулся и сложил руки на груди, – Будем работать по ситуации.
Забытый Стиви смотрел на экран. Перед ним был представлен солдат в том же дурацком, нефункциональном БДСМ костюме. Он видел, как мужчина убивает себе подобных. Убивает и точно знает свое дело. Солдаты, что умирают от его рук, словно манекены для обучения, давит их, как тараканов. Это был совсем не тот, кого художник встретил. Страх вонзился в Стива как один из ножей Зимнего солдата, разлился по всему телу. Руки затрясло, по груди словно ударили кувалдой, будто ребра сдавила стальная рука. Стив отказывался в это верить. Он мог умереть от рук солдата в первый же день, как его нашёл. Воздуха становилось меньше, хочется проглотить кислород, как воду. Мозг врубает на полную первобытные инстинкты, доводя Стива до слез. Глаза быстро забегали в поисках помощи, но вокруг все размыло. Рука кинулась к карману в поисках ингалятора. В ушах шумели бешеное биение сердца и чьи-то голоса. Роджерс хочет что-то сказать, но горло и бронхи будто забиты стекловатой. Ноги прибиты к полу и Стив уже заложник своего хлипкого тела. Несмотря на собственное состояние, в голове пролетела шальная мысль, что Зимний солдат действительно первоклассный убийца, он убьёт Стива его же болячками и…
Перед тем как уйти во тьму, он почувствовал, как его подхватили чьи-то сильные и горячие руки, будто что-то очень сильное оторвало его от земли.
***
Когда Стив открыл глаза, то первое что увидел это привычные ему конструкции и цвет потолка. После того, как он попадает во тьму, всегда следует свет больничных ламп. Он в палате, в каком-нибудь лазарете. Да, запах в помещении пропитан спиртом и валерианой, рядом шумит увлажнитель воздуха. Вот рту пересохло, правая рука онемела от капельницы. Игла неприятно била по вене при желании подвигать кистью руки. Снова останется синяк и он не сможет нормально рисовать. Стив простонал, это совершенно не та сторона его жизни, которую он хотел показать. Но тело предательски реагировало на любой стресс.
– Проснулся? – Стив услышал знакомый голос, – Здорово ты нас напугал. Это я – Сэм Уилсон.
– Простите… – ему было жутко стыдно за своё здоровье. Он аккуратно поднял спинку кровати и протер глаза. – Я совсем не хотел, чтобы так получилось.
– Ты не виноват. – Сэм принялся его заверять, – Мы не должны были показывать тебе сцены насилия, это наше упущение. Ты просто испугался. Это нормально. – Он пытался удобно усесться в кресле.
– Напрягает койка? – Роджерс заметил, что все это время мужчина ёрзал.
– Прости? – Сэм растерялся и отложил личное дело Зимнего солдата на прикроватную тумбу.
– Ну… постель слишком мягкая? Когда вы были там, вы же спали на земле, в окопе? Клали камни под голову, как пещерный человек, – Стиву сложно было разобрать выражение лица капитана, из-за снятых линз, – а теперь вы дома, лежите на обычном матрасе средней жёсткости и то кажется, как будто лежите на…
– Вате. - Сэм признал, что мальчишка говорит правду. Он откинулся на спинку кресла, который все равно казался жутко мягким.
– Боитесь, что провалитесь на пол, – Стив мягко улыбнулся, что-то отмечая у себя в голове.
– Ты не похож на солдата США, – Уилсону стало интересно.
– В отличие от своего отца, я учусь на художника. Он много писал про это. Описывал каждый день и все пережитое.
– Как долго?
– Две командировки. Первая в 1993 в Афганистане. Вторая в 1994 в Гаити. Со второй он уже не вернулся. – Роджерс как будто рассказывал не о совсем отце, а о каком-то персонаже, которого мать всегда называла его отцом.
– Подразделение «Дельта»? – Сэм знал об том подразделении об этих командировках. Он бывалый солдат и многое повидал.
– Да, шёл под командованием командира Бойкина. До этого служил в Силах специального назначения США. Многое о войне я узнал из его дневников и конспектов. Особенно дневники, их уцелевший вид всегда показывает мне часть того, где служил отец.
– Эти дневники… они могли бы мне сильно помочь, для работы с пенсионерами и отставниками… – Сэм размышлял в голос и смотрел в окно.
– Я мог бы предоставить вам копии и помогать вам с презентациями. Они у вас жутко страдают. – Стив не отставал от него.
– Буду очень благодарен. Молодые солдаты трудно идут на контакт, – Сэм посмотрел на старкфон, – Шерон ушла отвозить миссис Картер. Домой отвезу тебя я. А теперь отдыхай. У тебя капельница еще на час, – Сэм встал и выходя, принялся активно печатать что-то на старкфоне.
–Спасибо вам за заботу. Для меня это большая честь, – Стив густо покраснел, и ему казалось, что он умер и уже в раю, – Извините.
– Не переживай. – Он подмигнул перед тем как закрыть дверь.
Стив извинялся совершенно не за причинённое неудобство, а скорее за те мысли, которые закрались при виде личного дела на тумбочке.
***
Пегги устала от разговоров с Фьюри. Ее идея была воспринята им как что-то жуткое и нереальное. Если Читаури реально смогли напасть на ничего не ожидавших Мстителей, то и ее идея по всем параметрам реальна.
Тиканье часов отмеряло время для дневного сна. Ещё пару минут и она заснёт. Ещё пару минут и для Зимнего солдата Пегги Картер заснет навсегда.
