Добро пожаловать в стаю, приятель

      Все начинается с тишины.        Никто даже не заметил, как два пса, один породы далматинский дог, другой — чистокровный лабрадор песочного цвета, покинули многоэтажный дом, миновав открытую дверь.       Была тёплая ночь, когда люди ещё спят, но Марко отчетливо чувствовал в воздухе легкое напряжение, какое бывает перед какими-то опасными происшествиями. Люди уже давно покинули город. Теперь в нем спокойно хозяйничали коты, собаки, еноты, койоты да волки. Те еще опасные твари, от одного упоминания о которых шерсть встаёт дыбом. Но Марко понимает, что пока рядом с ним есть его друг, то бояться ему нечего. И это придаёт сил и желание идти вперёд.       Приподнимая одно ухо, пёс нюхает воздух, вставая в стойку, а после смотрит на своего спутника, чуть наклонив голову, да заглядывая в глаза: — Там кто-то на помощь зовёт. — Там — это слишком общо, — ворчит лабрадор, но все же догоняет товарища и тоже прислушивается. — Двуногие совсем не позаботились об безопасности своих «любимцев», а ведь так любят нас и за...       Жан не успевает договорить, как получает укоризненный взгляд и вздыхает, немного виновато морду лапой накрывая, мол, самому стыдно, не ругай.       А впрочем, нюх и слух у Марко всегда были хорошими. Его даже тренировали, чтобы в дальнейшем он мог быть служебной собакой, но не додержали и не доучили. Но теперь же его слух помогает ему. В городе, где катастрофа может случиться в любой момент, медлить нельзя.       Тихое скуление доносилось со стороны одного из подвалов близстоящих домов, до которого дойти было, как раз плюнуть, но Марко будто что-то выжидает, все ещё слушая и стоя в столь грациозной, почти выставочной стойке, но затем довольно быстро реагирует, отскочив в сторону. Земля дрогнула первый раз. Собачье сердце сжимается сильнее, карие глаза наливаются страхом, а шерсть на загривке встаёт дыбом. Но теперь уже нужно решаться. Идти ли к подвалу или же в приют, где в железных клетках оставлены на верную погибель такие же собаки, как и они. А может и вовсе разделится. Правда вот с разделением план не всегда хорош. Он это понимает, так как часто смотрел вместе со своими двуногими ящик с бегающими картинками и знал, что такой выбор ведёт с печальным событиям.       Но сейчас на раздумья даётся всего ничего. И за это время надо же наловчиться, надо понять, что именно требуется. И далматин чувствует себя неуверенно, о чем свидетельствует опущенный хвост и блуждающие в поисках ответов на свои вопросы глаза. И такое шоу продолжалось бы, если бы не легкое пихание в бок от товарища: — Я уверен, ты решишь эту задачу как нельзя лучше, — произносит со всем своим, пусть ранее самодовольным, но сейчас уверенным и спокойным, видом Жан. — Все жизни важны. И ты должен вести нас...меня к нужной цели. Ты же альфа. — Из меня альфа не получится. А вот из тебя. Ты понимаешь, какого это — быть слабым, — заметно успокоившись, пёс делает шаг к подвалу, из которого доносился звук. — Нам главное действовать осторожно. И тихо. Мы же не хотим спугнуть?       В ответ следует кивок. Лабродор следует за своим товарищем, чуть размахивая хвостом, но в голове обдумывает его слова. И действительно, может быть, когда-нибудь ему удастся возглавить стаю? Или хотя бы мечтать об этом можно? Ведь можно же?       Когтистые лапы стучат по асфальту. Этот город затих, но где-то продолжаются толчки. Это напрягает и настораживает. Давние обитатели здешних мест уже давно не могут припомнить, когда подобное происходило в последний раз. Собаки и другие животные называли это явление «рёв земли», и, впрочем, даже были в чем-то правы. Земля ревела, сотрясалась и , будто кобра, желающая скинуть с себя надоедливого охотника, извивалась под ногами. От этого даже немного поташнивало. Но два героя держались. Держались, потому что иначе было нельзя. Они держались на поддержке друг друга.       И вот, тот самый злополучный дом с подвалом, откуда доносились те самые мольбы о помощи, которые так быстро воспринял Марко.       Не дожидаясь очередного толчка, далматин смотрит на лабрадора и кивает тому, позволяя действовать по его усмотрению. Сам же он будет готов подстраховать, если это понадобиться.       Песочный пёс подползает на животе к приоткрытому окну подвального помещения и всматривается во тьму, пока в паре сантиметров от его морды не закрывается пасть. Бело-желтые клыки с резким щелчком захлопываются, а после показывается и вся мохнатая морда собаки, сидящей или, вернее сказать, стоящей напротив. Но Жан успел отпрянуть, а сейчас же смотрел удивленно на «хозяйку» или «хозяина» дома: — Эм...Я прошу прощения... — Кретины...— это был явно женский голос. Перед ними, без сомнения, была самая настоящая сука, и при том достаточно породистая. — Окно открой шире!       Командовать она умела, но вот пса это из шока не вывело. Однако же, вовремя подоспевший Марко лишь ковыряет оконную раму лапой, после мордой, а затем лишь замечает ручку, которой и открывает то самое окно до конца. Послышался скрежет, после тихий вой, а затем из подвала, из того самого окна в большой мир, «вылетает» собака породы ньюфаудленд. Чёрная псина, вся всклокоченная и в слюне. — Эй, я тебя напугала? — интересуется она у песочного лабрадора, чувствуя твёрдую землю под лапами, чуть пружинит на них, усмехнувшись. — Я не хотела. Просто сперва подумала, что ты — волк. Ну знаешь, они те ещё нарушители границ. Воруют, убивают, жрут...Лесные дебоширы, короче. А меня зовут Леона.       И вновь кажется, будто они знакомы уже давно. Жан долго смотрит на чёрную и пушистую шерсть Леоны, как будто вспоминая свои дни в академии, но после тряхнул головой, на лапы вставая и полностью отряхиваясь. — Приятно познакомится, Леона, — немного даже смущенно произносит пёс, после смотрит на своего приятеля, чуть пихая того лапой, мол, что дальше. — Я считаю, что теперь нам надо идти в приют. Я не знаю почему, но мое чутьё так говорит, — отвечает тихо Марко, после кивает учтиво первой даме в их только начавшей собираться стае, после чего кивает, чтоб они шли за ним, да и переходит на резвую рысь. И это даже несмотря на то, что толчки продолжались. Может не такие уж и сильные, но довольно ощущаемые нежными подушечками лап. А впереди их ждёт нечто большее и интересное...