Реинкарнация в музее

      — Почему ты так дёргаешься? Ты очень красивый, и тебя все любят. Я думал, ты привык этому.       Наверное, так и началась моя история. Я никому не рассказывал этого, надеюсь, ты поймёшь меня. Я правда не хотел такой жизни.       — Ты идиот? Снимай это всё, бабой он себя возомнил. — Мать замахнулась на меня, затем кинула разъярённый взгляд в мою сторону. Я промолчал. Я не знал, что ей сказать. В этот момент, наверное, я разочаровался в себе же впервые, да ещё и ни за что по моему мнению. Мне всего было пятнадцать лет. Я не хотел никому желать зла, а мне, видимо, хотели. Я не хотел, чтобы меня изнасиловал мужчина в столь юном возрасте, а он хотел. Вот так вот наглядно выходит. Наверное, отсюда и стартовало моё желание краситься и одеваться по-женски.       — Венти, мне в этом доме пидоры не нужны. Эта фраза помнится в мои двадцать пять до сих пор. Даже интонация. Да и как не забыть, ведь эта женщина спокойно выкинула меня из дома. Она кричала, что я — ошибка этой природы, урод, позор семьи и всё такое прочее. Позже это начало порядком надоедать. Благо, друзья были. Двадцать первый век, толерантность, все дела. В общем, я громко шлёпнул дверью и ушел с набитым рюкзаком к своему другу. Сейчас не общаемся; пути разошлись. Но до сих пор помню Сяо, потому что однажды я его тоже в беде не оставил. Сестрёнка Сяо, Гань Юй, ногу сломала, а сам Сяо был в отъезде, попросил меня помочь. С этой буйной девчонкой сблизились, постоянно просила научить её краситься. Я ей причёски разные делал, потом вместе пекли всякие вкусности. Такая радостная девочка. Но сейчас не об этом. В общем, Сяо и помог мне обрести профессию визажиста; даже институт вместе выбирали для меня. Жаль, что перестали общаться.       Детская обида — так сказал урод, который прозвал меня разукрашенной куклой, когда я решил поделиться с ним об изнасиловании и вытекающих последствиях. Признаться, да, мне очень нравится секс. Грубый, нежный, любой. Это было одним из последствий; и половых партнёров у меня было около пятнадцати, наверное. Не считаю их и не хочу, так ещё больнее. Ну хорошо, кукла так кукла.       Заглушаю свои мысли парой-тройкой стаканчиков «‎Jatone X.O. Extra»‎. Прикольная дрянь; но более прикольным оказался один случай.       — Здравствуй, мне как обычно. — протянул я с ноткой вялости. Опять вспомнил мать и её слова.       Бармен как-то мастерски вертел стаканы, перебирал бутылки: загляденье. Пожалуй, эти летающие кубики льда, манящий запах и цвет были единственным моим упоением, по крайней мере, я так думал, но ошибался. Ко мне подсел в элегантном костюме мужчина, к слову, он вышел из ниоткуда. Ладно, да откуда-либо, но не из двери, выводящей на улицу.       — Познакомимся?       — Давай. — С дуру ответил я, прихлёбывая коньяк и после разгрызая лёд, случайно попавший мне в рот. Да и в любом случае — что мне терять?       — Дилюк. Можешь сразу на ты. — Он любезно протянул руку.       —Венти. — Я отставил коньяк в сторону и протянул левую руку, максимально долго зачем-то не разнимая рукопожатие.       — Как твой настрой? Странный вопрос, по-моему, и так видно.       — Плохо. А твой?       — Вполне. Можешь рассказать, что произошло. Я тебя тут часто вижу, кстати. Да ещё и грустноватым, помочь хочу. Прозвучало так, будто я бездомный, это раз. Два — в смысле часто видит? Тогда какого хуя я его никогда не замечал? Или его серая одежда настолько незаметна? Ну ладно, свободные уши не помешают, да и ещё эти уши сами по себе хотят меня послушать.       — Прошлое всё сменило в жизни.        — Можно мне, пожалуйста… — А дальше я не расслышал, ибо к нам подсела какая-то шумная парочка.       — Привет, Диль! — Засмеялась девушка, а сзади неё помахал какой-то загорелый мужчина.       — Привет! — Дилюк засиял, мигом забыв обо мне. Честно, такого я и ожидал, да всё-таки было немного неприятно. Я уставился в пустой стакан, но и его у меня мастерски стащил бармен, зато подменил новым, полным. Я машинально оглянулся на Дилюка, округлив глаза. Он в ответ лишь заулыбался, пожелав приятного питья. Вполне оригинальное выражение, надо запомнить.       — Извини, что резко отошёл. Это мой брат, Кэйа, а это — его девушка Джинн; мужчина параллельно указывал взглядом на личностей. Не думаю, что ты будешь особо с ними пересекаться, но можешь приятно удивить их своим знанием имён. Я лишь усмехнулся, переводя взгляд на стакан.       — Спасибо, кстати. А с чего такая любезность? — Я поводил пальцами по стакану.       — Да просто так. Хотел сделать тебя немного счастливее. Тебе очень идёт улыбка. Кстати, что за помада и почему она не трескается, да ещё держится так долго? — Дилюк вновь усмехнулся, но, кажется, реально заинтересовался моей помадой.       — Мне бы знать… Какая-то подделка на Кайли Дженнер, отдала знакомая, ибо цвет не подходил. А что?       — Да просто в уме не складывалось это всё. — Дилюк вздохнул. — Кстати, ты очень красиво накрашен. Кто-то красит тебя или ты сам? Особенно глаза, они просто божественны. И я не только о косметике. Я выдержал паузу, пытаясь разобрать и переварить, что он сказал; после выпитого алкоголя это не очень просто. Вдруг мои щёки покрылись довольным румянцем, вызванным комплиментами.       — Ох, вы такой романтичный. — Я хихикнул придвигаясь. — Сам крашусь. Визажистом работаю, вот и вымещаю иногда свои навыки на себя.       — Удивительно… — Дилюк рассматривал моё лицо очень увлечённо, что я даже впервые почувствовал какой-то дискомфорт. Или желание прикоснуться к нему. Я картинно кашлянул, чтобы привести разум Дилюка в чувства.       — Извини. Залюбовался.       — Да ничего. — Я прикрыл глаза. Ещё как чего.       — Приходи завтра сюда к семи, хочешь?       — А что так?       — Можем в карты поиграть все вместе.       — Кого ты имеешь в виду?       — Джинн, Кэйа, ещё, наверное, Дайнслейф, Лиза, Итер, Альбедо, Ноэлль, Фишль… И почти всех я знал в лицо.       — Ну можно. А играть на что будем, кстати?       — На раздевание. Дилюк выдал это даже в будничном тоне, что немного напрягло. Я был бы не против, интересная вещь, азартная.       — Я поду-у-умаю. — Я играл с его вниманием, забавляясь этому.       — Самый, скажем так, одетый, получит деньги.       — Я не продажный. Может хоть и выгляжу так. — Я слегка надул щёки от неприязни, что резко пронзила меня изнутри и напомнила моё ужасное пятнадцатилетие.       — Да шучу я, ты чего.       — Специально примазался, чтобы споить, раздеть меня и изнасиловать, да? — Выпалил я разгорячённо, даже не особо раздумывая над своими словами.       — Эй… Ты чего? — Дилюк будто помутнел. Его привычное настроение сменилось более мрачным; глаза загрустили, улыбка спала с лица. Тогда я почувствовал себя уродом. Но тогда я и не мог думать иначе. Как он представляет карты на раздевание спокойным мероприятием?       — Прости… Не обдумал это всё, честно, не хотел делать тебе неприятно. Ну-ка, улыбни-и-ись… — Я сказал это из-за угрызения совести. Взглянул в его глаза максимально встревоженно, что сам себе удивился. И Дилюк, словно по команде — улыбнулся.       — Ты такой милый, я не могу. Кстати… Тебя часто тревожат такие мысли? Мы можем поговорить насчёт этого. Общается, как психолог. Видимо, это свойственно его возрасту. Но одно я знал точно — на этого мужчину у меня много планов.