5 years later
Шестидесятый этаж небоскрёба Doosan Haeundae We've the Zenith Tower A пропускает внутрь помещения лучи яркого солнца, освещая и без того светлую, просторную студию. В углах разложен реквизит для съёмок, расставлены запасные лампы и хромакеи. Комнатные растения придают уют и некую влажность, устраняя духоту и спёртый воздух после групповых и затянувшихся фотосессий.Чонгук сидит за удобным столом, обрабатывая в ноутбуке свежие фотографии. На столе покоится одинокий стаканчик с кофе и какие-то документы. Из колонки льётся спокойная музыка, помогающая расслабится. Чон откидывается на спинку кресла, заглядывая в телефон. Скоро придет следующий клиент, а пока у него есть время отдохнуть. Он заходит в соц-сети, лениво смахивая ненужный спам. Листает ленту, читая новости и усмехаясь кричащим заголовкам. Снова какая-то селеба накосячила, и об этом трубит весь интернет. Его привлекает пост о предстоящем показе мод в Сеуле. Небезызвестный дизайнер выпускает в свет юбилейную коллекцию, приглашая моделей, гостей и фотографов со всей Кореи. Такое редко происходит, но на данные мероприятия часто зовут таких как он. И действительно, он заходит в список гостей и видит своё имя одним из первых в списке. Чонгук переходит в раздел «диалоги» и находит пригласительное сообщение. Он не успевает прочитать и ответить на него, как дверь в студию открывается и туда заходит фигура, стремительно направляясь к нему. Чон встаёт из-за стола и окольцовывает тонкую талию, хозяин которой помещает свои руки на чужую шею. Глаза блондина светятся от счастья, поблёскивая на солнце. Чонгук целует парня, не давая сказать и слова своему гостю. Он немного морщится, ощущая горький привкус табака на пухлых губах. — Надеюсь это были обычные сигареты, Чимин. — отрываясь от поцелуя, говорит Чонгук. В его голосе слышатся нотки раздражения. Он чувствует лёгкое, почти невесомое головокружение и расслабление по все у телу. Не просто сигареты. Пак хмурится, цокая и складывая руки на груди. Но улыбка не пропадает, лишь в глазах теряется доля радости. — Я пришёл сообщить тебе радостную новость, а ты, бука, портишь мне настроение. — блондин водит пальчиками по футболке Чона, произнося слова с лёгкой обидой в голосе. — Меня позвали на показ мод в Сеуле, я так рад, поэтому пожалуйста, Гукии… Прости мне один праздничный косячок. — дует губки Чимин, заглядывая в омуты напротив, кокетливо строя глазки. — Будешь продолжать загрязнять организм травкой, — сжимая пальцы на талии, произносит Чон, — тебя и в шоурумы моделью перестанут звать. Нет. Чонгуку абсолютно всё равно на то, чем люди занимаются и как веселятся. Они могут курить, употреблять всевозможные вещества, и ему совершенно не важно где они их достают, могут заливать в себя все виды алкоголя, существующие на этой планете, Но. Всегда есть одно Но. Не рядом с ним. Чонгук не для этого выстраивал свою репутацию и работал на износ последние годы, чтобы такие же мерзкие заголовки были и о нём, выворачивая все факты наизнанку и выставляя грязное бельё напоказ. Не для этого Чонгук прошёл такой путь.***
Месяц. Месяц после той ночи Чон провёл будто во сне. Ему казалось, что он сошёл с ума. В диалоге покоилась не одна тысяча сообщений, а его жизнь превратилась в день сурка. Однотипные будни сыпались на голову, оставляя в неведении и вдалеке от реального мира. Он был разбит. Разбит как самая хрупкая, хрустальная ваза, что покоилась столько времени за пуленепробиваемой стеной. Но стоило этой дружбе кануть в омут, как у Чона из-под ног земля исчезла. Как подставка у вазы. Он рассыпался маленькими острыми осколками по бетонному полу. Казалось, что он не соберётся, никогда больше не соберётся в ту изящную вазу.Не используйте категоричное слово «никогда», ведь вы просто не знаете, на что бываете способны.
Вот и Чонгук не использовал. Было тяжело собирать мельчайшие осколки, что резали пальцы, впиваясь глубоко в кожу. Но он клеил пластыри и отступать не собирался. Он постепенно отдалялся от своих воспоминаний, упаковав их в коробочку, которую задвинул на самые далёкие и пыльные антресоли своего сознания. Начал работать усерднее, стал менее мечтательным, пробуя на вкус суровую реальность. Входил и познавал совершенно другой мир, скрывавшийся за стеной и защитой. Поднимался с колен, уверенно шагая по ступеням карьерной лестницы. Его замечали популярные издательства и журналы, приглашая работать на них. Его снимками интересовались известные люди, приходили на фотосессии и выкладывали свои фото к себе в соц-сети, отмечая Гука. Популярность и известность не приходит сама. Для этого нужно упорство, бессонные ночи и связи. Одними рекламами сыт не будешь, тем более в такое время, когда любой дурак может прорекламировать свой продукт, не ручаясь за его целостность и эффективность. Чон пробирался через плотные колючие кусты в общество, в котором и находится сейчас. У богатых людей своё видение вещей, и порой оно может быть намного проще, нежели у работяг, трудящихся в офисе по десять часов. Но эта простота скрывается таит в себе множество подводных острых камней, что разрушают судьбы простых смертных. Грязь, о которой не догадываются их фанаты, хорошо просматривается на встречах. Сегодня они нюхают с тобой одну дорожку кокса, улыбаясь, а завтра, когда тебя обвинят в употреблении запрещённых веществ, согласятся дать интервью, в котором будут высказывать своё негативное отношение к такому образу жизни, осуждая тебя. И Чон уяснил это. Не показывай себя таким, каким не хочешь видеть на фотографиях в провокационных статьях. Поэтому он и отсеивал людей, в которых не был уверен. Но он всё ещё является человеком, имеющим свои потребности. И что-то не давало ему отказаться от Чимина. Блондин был популярной штучкой среди всего этого высшего общества. Он выбирал неординарные журналы, для которых соглашался сниматься, не был против откровенных костюмов и не боялся показывать разные эмоции, принимая различные позы. Он вообще мало о чём парился. Накопительный счёт родители открыли для него ещё в детстве, да и он сам начал подкидывать туда деньги, как только построил свою карьеру. Он хоть и родился с золотой ложкой во рту, но много добивался сам. Родители могли с лёгкостью передать ему своё дело, но Пака не интересовала перспектива просиживать штаны за скучными бумажками в душном офисе, его интересовало искусство. И он смог. Смог похудеть, избавиться от очков и комплексов. Слепил из себя безупречное чудо, и теперь развлекается по полной.***
— Я принёс тебе обед. Перекуси, милый. Ты в последнее время мало отдыхаешь. — блондин выбирается из объятий Чонгука и ставит пакет с какой-то едой на стул. — Когда там говоришь этот показ мод? — даже не взглянув на еду, спрашивает брюнет, на что Пак достаёт свой телефон и начинает рыться в диалоге с менеджером. — Меня позвали туда в качестве фотографа, вот думаю, ехать или нет? — с издёвкой произносит Чон, не спуская глаз с Чимина. Блондин округляет глаза и переводит возмущённый взгляд на Чонгука. — Ты ещё спрашиваешь?! Не хочешь поехать и заснять меня? Чон Чонгук, ты меня удивляешь! — с некой обидой не перестаёт причитать Пак. Иногда он и правда перестаёт помнить, что у них с Чоном лишь свободные отношения, утоляющие потребности партнёров. Да, когда Пак впервые пришёл к Чону на фотосессию, у того чуть челюсть не отвисла. Чимин был одет в невероятно сексуальный костюм. Он безупречно подчёркивал фигуру Пака. Их секс не был наполнен ничем, кроме страсти. Она оба приглянулись друг другу, и не стали задавать лишних вопросов. Интрижка закрутилась и переросла в роман, длинною в три месяца. Были ухаживания, был флирт, секс, встречи. Но слов о любви не произносил не один. Обременять себя ответственностью не было никакого желания. Но местами импульсивный Чимин мог выкинуть что-то подобное. Это всегда игнорировалось Гуком, возвращая к реальности. Чон не стал долго раздумывать над ответом, и, взвесив все «за» и «против», уже летел дневным рейсом столицу родной страны. Ему не доводилось раньше бывать тат. Работы было полным полно и в Пусане. На все ранние приглашения Чон давал отрицательный ответ, ссылаясь на загруженность. Но почему бы не устроить себе мини-отпуск? Он ведь заслужил. Отложив все съёмки на ближайшие десять дней, Чонгук собрал чемодан и вылетел ближайшим рейсом. Проходясь по красивым местам мегаполиса, он не упускал возможности запечатлять пейзажи и даже некоторых людей. Прогуливаясь по парку и попивая полюбившийся кофе, он раздумывал над одной мыслью.Остаться в этом городе дольше, чем на 10 дней.
***
Большое помещение, освещаемое множественными софитами, висящими у потолка, заполнено людьми в костюмах. Они шумно переговариваются между собой, обсуждая скучные вещи. У кого-то берут интервью, а по кому-то сразу видно, что он пришёл сюда впервые. Ну а кто-то как Чонгук, стоит в сторонке. Он поговорил с важными для него знакомыми, ради приличия, и отошёл в более тихий угол. Он сидит на мягком пуфике в зоне ожидания, попивая мартини с неспелой оливкой на дне бокала. От части он не посещает такие мероприятия из-за большого количества людей, находящихся на них. Чон находится в полностью забитой комнате, в которой порой не хватает кислорода, но ему не с кем поговорить. Его не интересует на сколько процентов упали акции незнакомой ему компании, не волнует возраст нового ухажёра какой-то там модели, что не позвали на данное мероприятие, и ему совершенно плевать на чьих-то новорождённых детей. Чонгук не хладнокровная льдина, нет. Но он не привык радоваться за людей, о которых впервые слышит, тем более не зная всей правды этих новостей. Единственным источником света теперь служат лишь два ряда ярких ламп, размещённых над длинным и широким подиумом. От сидящих на своих местах людей исходит не так много шума, потому что над рассадкой, видимо, хорошенько подумали, отсадив знакомых далеко друг от друга на сколько это возможно. Сделано это для того, чтобы хоть немного вывести зазнавшихся громких взрослых людей из зоны комфорта, дабы их внимание было сосредоточено на показе, моделях и эмоциях, а не на грязных новостях и обсуждении скучных тем. Отдельное место в списке «почему я не хожу на такие мероприятия» у Чона занимает нелюбовь к долгой обработке фотографий с показа. Света очень мало, что ухудшает качество фото, модели почти не стоят на месте, соответственно кадры выходят смазанными, а фотографировать сидя и вовсе неудобно. А чтобы к твоим фотографиям был интерес, их нужно выложить одним из первых, либо же все увидят их у другого фотографа, а на твои старания никто и не взглянет. Поэтому Чон достаёт фотоаппарат лишь чтобы запечатлеть Пака. А дальше просто осторожно встаёт со своего места и выходит из помещения, выбираясь на улицу и вдыхая свежий воздух. Чон уже вызывает такси до отеля, когда его кто-то окликает, и поворачивается. — Здравствуй, Чон Чонгук, не ожидал увидеть тебя здесь. Какими судьбами? — говорит Чан Джинхо — директор престижного института искусств Сеула, закуривая какие-то недешёвые сигареты. — Решил попробовать что-то новое и принял приглашение, никогда ведь не поздно начинать, верно, господин Чан? — с улыбкой произносит последнюю фразу, заглядывая в такое же улыбающееся лицо напротив. Два года назад, когда Чон заканчивал предпоследний курс, комиссия из сеульского университета снова приезжала дабы выбрать учеников, которых они хотели бы перевести к себе. Чонгуком заинтересовался сам господин Джинхо. предложив немедленно прейти к ним на последнем курсе, но Чон испугался. Тогда он только начал снимать бинты с сердца, зажившие раны на котором лишь немного ныли, и совершенно не хотел менять и так нестабильную обстановку. Ему хватало нововведений. Он пытался освоить и принять новый темп жизни, совершенно не готовясь к таким кардинальным изменениям. Мистер Чан тогда не понял лепета запинающегося Чонгука, подумав, что тот просто не интересуется его предложением, и сказал ту же фразу, после которой Гук улыбнулся. — Долго же ты решался. — усмехается седой мужчина, выдыхая дым, рассеивающийся в ночном небе. — Я видел твои недавние работы, и хочу сказать, что ты заметно вырос, парень. И мне очень жаль, что такой талант пропадает. Не задумывался над тем, чтобы уже переехать из того города и найти стабильное место для работы? Тем более, — Джинхо замедляется, привлекая внимание Чона, который уже выглядел напряжённым и нежелающим слушать такие заезженные предложения, — Я хочу предложить тебе работу у нас в университете. Подожди, не перебивай и не воспринимай в штыки, — останавливает уже начинающего говорить брюнета, — Подумай пару дней. Ты ведь не на один вечер прилетел? , — получая отрицательный ответ, продолжает, — Ну так вот. Погуляй ещё вольной птицей, поснимай пейзажи, поразмышляй. Задумайся о перспективах, открывающихся перед тобой. Не руби с плеча и послушай старика. — Вы не старый! — возмущается брюнет, но его перебивают. — Седина говорит обо всём, Чонгук, не стоит. Прислушайся к моим словам. И как надумаешь, приходи дать ответ. Я готов взять тебя на работу и буду рад видеть тебя, как сотрудника, раз уж ты не удосужился порадовать меня, согласившись перевестись как ученик. — Я не жалею, господин Чан. — хмурится Чонгук, заглядывая в телефон. Такси почти приехало. — И не нужно. Я рад, что ты доверяешь своему выбору и не разочаровываешься в нём. Просто попробуй себя в другой сфере. Обещаю, не буду удерживать тебя, если действительно не понравится. Ты знаешь где меня найти парень. Буду ждать ответа. — Спасибо, Господин Джинхо. — Чонгук кланяется и глазами ищет машину. Он едет в такси и погружается в раздумья. Стоит ли оно того? Чем это всё обернётся? Почему люди так часто зовут его работать преподавателем? Может и правда стоит попробовать? Его ведь никто не осудит за попытку? Что его вообще держит в Пусане? Пак Чимин? Нет, этот парень не тот, кого хочет видеть Чонгук рядом всю оставшуюся жизнь. Он хорош в постели, но всё ещё не самый лучший вариант спутника по жизни. Тем более, если тот собирается работать со студентами, что часто проводят время за прочтением новостей. Любимая студия? Кто сказал, что он не найдёт что-то лучше в Сеуле? Этот город намного больше, соответственно и возможностей будет море. Да и если он будет работать в высшем учебном заведении, времени на другую работу будет значительно меньше. О журналах и издательствах говорить и вовсе не стоит. Они приходят и уходят. Мин Юнги. Вот кто удерживает Чона. Он помогал ему все эти пять лет. Он не давал утонуть в болоте уныния. Мин вытягивал двумя руками младшего друга, ставя на дорожку счастливой жизни без… Ким Тэхёна. От имени у парня сводит скулы и табун мурашек проходит по спине. В конце концов Мин был похожего мнения, что и господин Джинхо. И Чонгуку не хотелось бы быть вдали от друга, что столько лет предотвращал его падения. Чонгук не замечает как машина подъезжает к месту назначения, и, опомнившись, выходит из машины, оплачивая поездку. Он засыпает с одной единственной мыслью на уме, ставя будильник на десять утра. Чон знает, если не даст ответ завтра, то вполне возможно передумает, давая себе больше времени.***
— Я знал что ты примешь верное решение, Чон Чонгук. Через месяц начинаются занятия, а пока ты можешь заняться переездом в Сеул. Если будут проблемы с жильём, мы можем предоставить место в общежитии рядом с университетом. Но я не думаю, что у тебя возникнет такая потребность. Вы, творческие люди, не любите жить вместе с кем-то. — усмехается Чан, смотря на серьёзного Чонгука, — Остальные, менее важные пункты договора обсудим позже, до начала нового учебного года, а пока не смею тебя больше задерживать. Чонгук выходит из красивого здания, убирая бумаги в сумку. Он не знает, к чему приведёт его решение, но он точно знает одно — отступать он не намерен.