* * * * * * *
Утреннее солнце приятно греет спину, пока еще не такое яркое, как в полдень, когда даже невольный взгляд в его сторону вызывает небольшую головную боль. Легкий ветер несильно приподнимает пару простынь, что девушка успела развесить. Погода, чем-то отдающая отголосками августа, создает иллюзию лета, кое вот-вот должно постучаться в дверь. Энн распрямляет рубашку Мэттью, встряхивая и пытаясь дотянуться до веревок. Невольно отступая, она по привычке опирается на больную ногу и зажмуривается от боли, приподнимая стопу и теряя равновесие. Небо уже норовит оказаться прямо перед испуганным взором, но в следующее мгновение она чувствует, как чьи-то ладони обхватывают ее плечи и помогают вернуться в безопасное положение. Выдохнув, девушка опускает рубашку обратно в корзину и поворачивается, ожидая увидеть или Мариллу, или Мэттью, даже если те утром предупредили ее, что уедут в Кармоди договориться по поводу урожая на следующий год. — Требуется ли вам моя помощь, мисс? — улыбаясь, приветствует ее вчерашний спутник. — Может, мне убить дракона для вас? — и смеется, отвесив шутливый поклон. Энн с нескрываемым удивлением смотрит на него, не в силах подобрать слов и пытаясь одновременно понять, почему он здесь и стоит ли благодарить его за то, что «спасает» ее во второй раз. — Вы, — она осекается, оправляя волосы, ранее собранные в две косы, а сейчас выглядящие немного неряшливо, — что привело вас ко… сюда? Она наконец оглядывает его внешний вид, замечая, что тот кардинально отличается от прошлых одеяний. На Гилберте обычные брюки, растерявшие истинный цвет от долгой носки и лишь отдаленно дающие понять, что изначально были черными, и хлопковая рубашка, с закатанными рукавами и разными пуговицами, пришитыми явно грубой рукой. — Ваша одежда.? — Теперь вы ведь позволите мне быть в вашем обществе? — Гилберт горделиво выпячивает грудь, — не думаю, что сойду с этим за, как вы высказались? — он задумчиво поднимает взгляд. — Точно, за достопочтенного господина. Энн не находит, что сказать в ответ. Реплика юноши невольно выводит ее из равновесия, вызывая смешанные чувства. Почему он так стремится общению именно с ней? Из всех людей, что живут в Эйвонли, почему с ней? Каковы его мотивы? — Где вы их нашли? — она качает головой то ли негодуя, то ли не веря в происходящее. — Не думаю, что эта одежда завалялась у вас дома. — Секрет, — Гилберт вновь дарит ей улыбку, подходя ближе и помогая развесить оставшееся белье. Никакие протесты девушки на него не действуют и он из раза в раз повторяет, что ему вовсе не сложно. Как только корзина пустеет, он слегка кивает головой и смотрит на нее, внимательно оглядывая и подавая голос: — Как ваша нога? Энн слегка вскидывает бровь, тоже смотря на него. — В порядке, — наконец отвечает она, — благодарю за беспокойство. — Вы нанесли мазь? Искреннее недоумение из-за чужого волнения отражается на ее лице, и она отрицательно качает головой, поздно сообразив, что, возможно, стоило убедить его в обратном и сказать, мол, ей уже гораздо лучше. Гилберт не выглядит удивленным, будто именно этого и ожидал, поэтому он подходит ближе, осторожно, но с явной настойчивостью усаживая девушку на нижнюю ступеньку у крыльца. — Позволите? — следует тихий вопрос, и он кивком указывает на ее ногу. Энн заторможенно кивает. Гилберт усмехается, аккуратно развязывая шнурки и снимая изношенный ботинок. Мэттью сам сделал их два года назад, и то ли к счастью, то ли к сожалению, ее нога перестала расти после четырнадцати, так что эта обувь буквально стала частью девушки на все сезоны года, за исключением лета. Не похоже, чтобы юношу слишком уж волновало то, во что обута его новая знакомая. Он мягко, даже несколько нежно прикасается к растянутой лодыжке, после доставая из кармана брюк небольшой, но объемный сосуд с мазью. Стоит ему открыть крышку, как в нос прокрадывается запах целебных трав. — Вам правда не стоит этого делать, — протестующе выставив руку, Энн пытается встать, но в ответ получает лишь негодующий взгляд. — Или… или дайте мне, я-я сама нанесу. — Не волнуйтесь, я быстро, — Гилберт отводит ладонь с мазью в сторону, словно боясь, что девушка вот-вот выхватит сосуд, и убедившись, что та более не сопротивляется, предельно осторожно наносит ее на ушибленное место. Как ни странно, через какое-то время нога почти перестает ее беспокоить, лишь изредка отзываясь покалыванием. — Не знаю, как вас отблагодарить, — тихо признается она, когда Гилберт садится рядом и вглядывается в поле. — Я всего лишь делал то, что должен, — он не смотрит в ее сторону, но Энн почему-то уверена, что на его губах расцвела улыбка. — В каком смысле? — Я планирую стать доктором, — в его голосе впервые скользит некоторая доля строгости, словно он дает клятву, себе ли или ей. — Так что не могу пройти мимо, если у кого-то что-то болит. Энн поворачивает к нему голову, слыша смешинки в чужом голосе и натыкается на взгляд, полный лукавства. Они молчат какое-то время, пока девушка первой не отводит глаза, вскидывая голову и замечая, что солнце успело опустится с зенита. — Почему вы… — она порывается задать вопрос, что гложет ее, но не успевает закончить предложение, завидев мужской силуэт, приближающийся к Зеленым Крышам. — Ваш знакомый? — Гилберт тоже смотрит в ту сторону, поднимаясь и стряхивая невидимую пыль с брюк. На его лице застывает равнодушие, кое она видит впервые. Энн слегка щурится, внимательнее приглядываясь и узнавая Джерри. Юношу-француза, что полтора года назад неожиданно для всех уехал в Париж и прославился, став известным скрипачом. Выходец из бедной многодетной семьи, всегда мечтал о музыке, сам смастерил свою первую скрипку, учился на улицах и в итоге пошел на такой отчаянный шаг, как поездка за пределы их маленького Эйвонли. После своего прорыва он однажды приезжал ненадолго, тогда Энн смогла поздороваться с ним лишь издалека, и снова вернулся в город мечты. — Джерри! — она восклицает, направляясь ему навстречу и стараясь не сильно нагружать ногу. Юноша, поняв, что его заметили, ускоряет свой шаг и, стоит им поравняться, заключает ее в объятия. Из тех, что дарят старшие братья младшим сестрам. Оно и не удивительно, учитывая то, что он старше ее на два года. — Как? Когда? — Энн пораженно качает головой, как только они отступают друг от друга. — Вернулся только сегодня. На поезде с Шарлоттауна встретил юных леди Барри и мисс Диана просила передать, что ждет тебя к обеду, вот и решил первым делом прийти к тебе, — пожимая плечами просто отвечает Джерри. — А если бы не встретил, то не пришел бы? — Энн шутливо толкает его в плечо. — И почему не написал, что вернешься? — Это случилось спонтанно, — улыбка на его лице блекнет, — матери стало хуже, так что я слишком торопился. — Я навещу ее на днях, — Энн обеспокоенно сводит брови, после вспоминает, что оставила Гилберта и оглядывается, видя, что тот стоит неподалеку, учтиво не прерывая их диалога. — Хорошо, — Джерри кивает, прослеживая за ее взглядом, и вдруг улыбается, — что это за молодой человек? — Не знаю, что ты там себе напридумывал, — Энн окатывает его пристальным взглядом, так и намекая, чтобы он ничего лишнего не сказал. Гилберт, видимо, поняв, что речь идет о нем, подходит и протягивает правую руку для рукопожатия, произнеся дежурное: — Гилберт, знакомый мисс Энн. — Джерри, приятно познакомиться, — с небольшим акцентом отвечает юноша, пожимая его ладонь. — Вы, похоже, очень близки, — Гилберт говорит это крайне учтиво. — Дружим с этой сорвиголовой с самого детства, — рассмеявшись, Джерри слегка подталкивает ее и подмигивает. — Я, наверное, пойду, иначе домашние меня потеряют. Он кивает Гилберту и дарит еще одну улыбку подруге детства, сказав короткое «ещё увидимся», после оставляя их наедине. Энн машет ему вслед, думая над тем, как быстрее добраться до поместья семейства Барри, и критично осматривает свое платье, убедившись, что то выглядит вполне сносно. — А вам не нужно домой? — она поднимает взгляд на своего спутника, замечая секундное смятение в его взгляде. — Уже прогоняете? — он пытается отшутиться. — Боюсь, что да, — Энн виновато опускает голову, — мне нужно кое-куда. Долг зовет. Гилберт молчит пару мгновений, она не видит его выражения лица, но краем глаза замечает то, как тот прячет ладони в карманах брюк. — Мы можем встретиться вновь? — его вопрос наполнен пока еще непонятной ей надеждой. — А вы хотите? — Энн склоняет голову, вспоминая, что так и не спросила его, почему же он столь настойчив в желании увидеться с ней. Ответом ей служит кивок. И Энн хочет сказать ему, что такими темпами он станет виновником ее мечт, обычно наполненных грезами, далекими от действительности. Что он дарит ей ниточку пока еще неизвестных чувств, способных погубить ее. Но она не говорит этого.1
24 мая 2021 г. в 17:27
Примечания:
Приятного чтения!
Энн вскрикивает от удивления и испуга, отскакивая от куста, со стороны которого доносится шорох и нечто, похожее на шипение. Отступая назад, девушка спотыкается об выступающий из земли корень, теряя равновесие и в следующее мгновение пораженно всматриваясь в кроны деревьев. От небольшого шока она даже не чувствует боли, невольно замечая, что корзинка с бережно собранными ягодами, теперь также повержена, а красные бусины разбежались в разные стороны. Рыжие волосы, собранные в две косички, возмутительным пятном портят зелёный покров травы и опавших листьев. Выдыхая и руками пытаясь найти поддержку, она все-таки садится. Морщась от пульсирующей боли в лодыжке правой ноге, она старается не думать о пояснице, напоминающей о себе более умеренными волнами дискомфорта.
Шорох повторяется, но в этот раз за ним следуют шаги, явно принадлежащие человеку, осторожно направляющегося в её сторону. Энн расслабляется, насколько ей позволяет сложившаяся ситуация, и прикрывает глаза, пытаясь собраться с силами, чтобы после подняться без новых приключений, иначе на ее теле станет одним десятком синяков больше.
— Мисс? — слышит она обескураженное над головой. — Вы в порядке?
— Учтивость в такой ситуации не совсем уместна, — она ведет плечом, только сейчас замечая пару туфель, остановившихся на расстоянии метра от неё. Те почти сверкают, явно указывая на то, что владелец далеко не парнишка фермер из соседнего дома. — Как видите, нет.
— Вам помочь? — следует взволнованный вопрос, никоим образом не передающий обиды собеседника на резкий ответ.
Поднимая взгляд от ровно отутюженных брюк к пиджаку, а после к лицу случайного прохожего, Энн хмурится, осознав, что видит его впервые, хотя в их маленьком поселении редко когда встретишь незнакомцев. Высокий юноша неуверенно делает шаг в её сторону, густые брови образуют тонкую линию у переносицы, кудрявые волосы лежат настолько идеально, словно их не волнует резвый ветер, так присущий Эйвонли. На его лице ни намека на насмешку или превосходство, что несколько сбивает девушку с толку.
— Была бы премного благодарна, — наконец она подает голос, после принимая чужую руку и выпрямляясь.
Нога вновь отдаёт болью от увеличившейся нагрузки, и она не сдерживает измученного выдоха, привлекая внимание неожиданного спасителя. Тот внимательно оглядывает ее, замечая, что Энн старается перенести вес на здоровую ногу, впрочем, не совсем удачно и безболезненно.
— Вы в силах идти? — интересуется он, все еще не отпуская её руки.
— У меня нет выбора, знаете ли, — она невесело усмехается, потянувшись за корзинкой, но юноша ее опережает, вынуждая вернуться в исходное положение и взглянуть на него не без недоумения.
— Позвольте мне вас провести до вашего дома, — просит он, протягивая ей корзинку и не скрывая искреннего волнения.
— Вы ведь не местный? — вместо ответа спрашивает Энн и отступает, легко высвобождая свою руку.
— С чего вы…? — он хмурится, но все же кивает. — Только недавно приехал в Эйвонли. Это так заметно?
— Живи вы здесь, предпочли бы обойти меня стороной, — беззлобно улыбнувшись, девушка осторожно обходит злополучный корень, слегка прихрамывая. — Я сделаю вид, что не услышала вашу просьбу, чтобы не навлечь на вас лишние хлопоты и слухи. Городок маленький и разные вести имеют привычку разлетаться неожиданно быстро, вы даже не успеете до дома дойти, как за вас особенно любопытные птички сплетут целую историю.
— Постойте, — юноша выглядит еще более недоумевающим, чем ранее, — не знаю, как здесь все устроено, но я не могу так просто отпустить вас, зная, что вы повредили ногу. Какой джентльмен позволил бы юной леди пробираться сквозь лес в одиночку, да еще и раненной?
— Юная леди? — Энн вскидывает бровь, оборачиваясь к нему. — Вы первый, кто так ко мне обратился.
— Почему же?
— Вы или слишком учтивы, или глупы, — она качает головой, замечая, что вместо негодования вызвала улыбку на лице спутника. — Бедность непроходимая стена между высокопарным «юная леди» и насмешливым «грязная девчонка». Да и взгляните на мои одеяния и ужасные волосы, являющиеся очередным доказательством моей ничтожности. Разве во мне есть хоть доля от столь прекрасного звания?
Юноша на это только поджимает губы, отвечая:
— Вне зависимости от вашего внешнего вида и статуса, вы ею остаётесь, или я не прав?
Энн пару мгновений молчит, слишком пораженная чужой прямолинейностью и почти чувствует, как щеки почему-то пылают.
— Возможно, только для вас, — тихо произносит она, опуская взгляд и замечая, что он неуверенно подходит ближе, вновь предлагая свою помощь. — Разве что до склона, не хочу, чтобы вас увидели в моем обществе, иначе не избежать вам бесконечных встреч с миссис Линд. Поверьте мне, это та еще каторга.
Вскоре они идут под руку по тропе, избегая выступов и ям, коих вдруг оказывается слишком много. Энн старается не сильно налегать на чужое плечо, пусть и едва сдерживает подступающие к горлу слезы от боли в ноге. Увидь ее сейчас Марилла, разразилась бы причитаниями и подметила бы, что позволять незнакомцу, неважно какого статуса, придерживать ее за локоть — дурной тон и показатель ее распущенности. Мэттью бы сначала поинтересовался ее самочувствием, а уж потом занялся бы наставлениями, да и то маловероятно. Хотя, чего уж гадать, вот дойдет до Зеленых крыш, там и будет ясно.
— Знаете, ваши волосы не так плохи, как вы думаете, — прерывая тишину, вдруг говорит ее спутник. — Они напомнили мне морковку, то есть, нет. Это не то, что я имел в виду. Морковь полезна для зрения, а волосы…
— А что касается ваших комплиментов, то они просто ужасны, — вдруг рассмеявшись и заметив, как растерялся юноша, подмечает девушка и добавляет: — Не завидую вашей будущей спутнице.
— С чего бы? — он даже останавливается, удивленно вскинув бровь.
— Она либо будет вся в слезах, — Энн пожимает плечами, — либо не сможет перестать смеяться.
— Разве второй вариант так уж плох?
— Это ни капли не романтично, — звучит из ее уст как само собой разумеющееся.
— Вы суровы, — он возобновляет шаг, усмехаясь.
— А вы говорите первое, что приходит в голову, — девушка не остается в долгу, все еще прихрамывая.
— Туше́, — говорит он в ответ с улыбкой, ею не замеченной.
Вскоре деревья постепенно редеют, и из-за веток показывается открытое поле, вслед за которым можно заметить озеро и дорогу, вдоль которой уже столько лет повозки возвращаются из Кармоди. Дорога по обеим сторонам усеяна травой и полевыми цветами, что распускаются с первыми намеками весны, проявляющимися в нежных лучах солнца и открытом небе, усеянном пушистыми облаками.
— Вы не торопитесь? — Энн оборачивается, ожидая ответа. — Если да, то отсюда я могу и сама добраться. До моего дома осталось не так много, не хотелось бы отвлекать вас.
— Нисколько, — следует от него лаконичное, вызывающее на ее лице секундное негодование. — Вам настолько неуютно в моем обществе?
— Если ответ будет положительным, вы позволите мне вернуться самой?
— Боюсь, что нет, но, — юноша ловит ее взгляд, — моя гордость однозначно будет задета.
— Сдалась мне ваша гордость, — она хмыкает.
— Мисс? — слышит она уже к тому моменту, когда они проходят мимо озера. Такое обращение в который раз за день не может не вызвать толику изумления и, как бы она ни противилась, польщения. — Могу я узнать ваше имя?
— В этом нет необходимости, — она даже не раздумывает над ответом. — Не уверена, что буду иметь возможность встретиться с вами вновь.
— Почему?
«Потому что мы совсем-совсем разные».
— И, к вашему сведению, некультурно интересоваться чужим именем, не представившись.
— Вот как? Если представлюсь, вы поведаете мне свое имя? — юноша и не стремится скрыть своего лукавства, слегка потянув ее за локоть и вынудив повернуться к себе. — Гилберт. Просто Гилберт.
Девушка молчит пару мгновений, смотря на него и совсем не понимая, почему у этого молодого человека такой живой интерес к ее персоне. Слишком неожиданный и, возможно, на толику приятный. За все свои недолгие шестнадцать лет она не припомнит ни одного раза, когда кто-то из представителей мужского пола относился к ней, как к равной, не считая, конечно, Коула и Мэттью.
— Энн, — она даже выпрямляется, — с двумя «н». Приятно познакомиться просто Гилберт. Ваше имя наконец придало вам некоторую схожесть с храбрым рыцарем, сошедшим со страниц книги.
— Приму это за комплимент, — юноша смеется.
— Это высшая похвала, которую кто-либо может от меня получить, поэтому вы правильно ее трактуете, — Энн смущенно отводит взгляд, полностью осознав, что сказала.
Возможно, все дело в том, что до недавних пор они не были знакомы, иначе такой вольности она бы ни за что себе не позволила бы. Будь на месте Гилберта кто-то вроде ненавистного Билли, она бы скорее предпочла проглотить язык и притвориться глухонемой.
— Очень польщен, — отвлекает её от мыслей тихое со стороны юноши, который аккуратно приобнимает её как только они спускаются по склону. Но он вскоре отпускает её, стоит ему убедиться, что девушка может устоять на ногах.
Энн неловко улыбается, неопределенно махнув рукой в сторону.
— Спасибо за вашу помощь, — она склоняет голову в знак признательности, уверенная, что реверанс может сыграть с ней злую шутку. — Отсюда я как-нибудь сама.
— Ваш дом точно близко? — юноша взволнованно сводит брови к переносице.
— Видите зеленые крыши вон в той стороне? — девушка указывает пальцем на черепицу дома, расположенного невдалеке. — Это он и есть.
— Что ж, тогда за сим я покину вас, Энн, — он усмехается, отвесив поклон. — Надеюсь, повстречать вас вновь!
— Сомневаюсь, что это хорошая идея.
— Почему же? — на лице Гилберта отражается искреннее недоумение.
— Если такого достопочтенного джентльмена, как вы, увидят в моем обществе, поползут нежелательные слухи, что нам обоим отнюдь не нужно, — устало поморщившись, Энн не дожидается его ответа и, превозмогая боль, направляется к дому.
У крыльца ее встречает Марилла, беспокойно сжимающая тканевой фартук, повязанный поверх платья из грубой ткани. Завидев Энн, она наконец выпускает его из рук и поджимает губы.
— Вот знала, что с тобой что-нибудь да случится, — говорит она, помогая девушке присесть на одну из ступеней и убирая пустую корзинку в сторону. — Покажи ногу.
Энн молчаливо приподнимает подол платья, снимая почти истоптанную до дыр обувь. На бледной коже покраснение и отек выглядят не самым лучшим образом, яркий синяк расцветает рядом с лодыжкой, молчаливо убеждая в том, что вскоре будет менять свой цвет пока совсем не исчезнет.
— Ничего серьезного, Марилла, — пытаясь успокоить женщину, говорит она и вздрагивает от чужого прикосновения.
— Вижу я твое «ничего серьезного», — причитает та, — будь рада, что семья Барри уехала в Шарлоттаун и тебе не нужно драить их дом с такой-то ногой. Сиди тут, проверю осталась ли мазь из целебных трав.
Тихо повторяя что-то вроде «непутевая девчонка», Марилла скрывается в доме, оставляя ее наедине со своими мыслями. Энн давно уже привыкла к этому и отлично понимает, что таким образом проявляется забота черствой женщины, поэтому и не прислушивается к ее словам. Чувствуя, как свежий ветер ласкает лицо, и откидывая пару прядей, выбившихся из косичек, назад, она глубоко вдыхает и невольно вспоминает своего спутника.
Как бы категорична она ни была в своих словах, девушка не может не отрицать простого факта, что и сама была бы не прочь с ним встретиться вновь. Что-то ей подсказывает, с ним совсем не заскучаешь.
«Но это невозможно», — врывается здравый смысл в водоворот мыслей, возвращая ее к суровой реальности.
— Мази не осталось, — доносится из глубины дома голос Мариллы, — тогда обойдемся компрессом из соли.
Энн на это лишь кивает, осторожно поднимаясь и проходя внутрь. Оставляя надежды и минутную слабость за порогом вместе с пустой корзинкой и изношенной обувью.
Примечания:
Буду признательна, если напишите пару строк в комментариях :)