Больно не будет

Лекс стряхнула с меча куски иссохшей ткани. Мертвецы вполне себе активно пытались поймать девушку, но пока удача (а может, кто-то иной?) была на её стороне. Уничтожив очередной отряд из четырёх юнитов она с сожалением подумала о том, что перебить всю нежить ей без способностей не под силу. Открывать проход через тень она по прежнему не могла, Фафнир так же не появлялся. За три дня она только пила воду из фонтанов, да если везло находила остатки провизии в домах. Люди, убегая, брали все что могло долго храниться с собой, а беловолосая предпочитала не рисковать и голодать вместо потребления пропавших плодов и мяса. В случае отравления ей будет сложнее вести бой, а обходиться без еды она может долго, очень долго. Не впервые. Повезло найти и некоторые примитивные лекарственные травы, что заняли свое место в сумке. В остальном же дела были не так хороши, как хотелось бы. С каждым днем находиться в бегах было все сложнее. Лекс не встретила ни одной живой души, хотя обошла почти весь город. Её путь лежал к его южным окраинам, туда, где были горные массивы. Это не гарантия того, что её не поймают, но выживать в условиях природы все лучше, чем в мёртвом городе. По крайней мере, она смогла бы охотиться и собирать дикие ягоды. За годы жизни в этом мире девушка научилась различать его растения и фауну, неоднократно выбираясь на охоту и даже в походы с палатками вместе с другими оруженосцами. Это развлечение тут не было популярно, асы предпочитали комфорт, но девушка смогла все же показать «сверстникам» некоторую прелесть отдыха на природе. Когда она наконец-то оказалась за пределами города, прошло почти две недели с побега. Еды не осталось вовсе, силы были на исходе, ноги оказались сбиты в кровь, а раны на них и спине воспалились — потеряв бдительность, полукровка получила удар сзади от одного из воскрешенных эйнхериев. Но останавливаться было нельзя. Мёртвые не ощущают усталости, а ей очень не хотелось пополнить их ряды… Несколько часов она шла в сторону знакомого горного массива, где когда-то провела несколько дней. У подножия его была река и заросли кустарника с ягодами, по вкусу напоминающими чернику. Стоило набрать в фляжку воды и подкрепить силы, а после решать куда двигаться дальше. Уходить далеко казалось глупым, учитывая что вскоре этот мир падёт. Нужно было искать способ покинуть его, но в отличии от Локи воительница не знала тайных троп. Когда солнце начало клониться к закату она наконец-то добралась до нужного места и, понимая что совершает ошибку, зашла в воду по колено. Вода просочилась через броню, охлаждая протертую до крови и слизи плоть. Боль начала уходить, хотя головой Лекс понимала, что с большей вероятностью ей в раны попадёт какая-нибудь инфекция, а сама она заболеет — вода была почти ледяной, река брала начало в горах, возле ледников. К тому же, близился сезон дождей. Девушка сняла шлем, умылась и напилась от души, после чего наполнила найденную в одном из домов флягу. Ягоды на кустах были несколько недозревшими и оттого кислыми, на после трех суток без еды показались самым лучшим лакомством. Раны обрабатывать уже было нечем, лекарства давно закончились. Итак, она вновь может стоять на ногах. Но что дальше? Полукровка уселась на берегу, ощущая как медленно вытекает вода из маленьких зазоров между элементами брони и закрыла лицо руками. Голову заполняли мысли столь тяжёлые, что та внезапно стала словно свинцовой. Кто она теперь? Лекс Старк была жизнерадостный, любознательной, её сердце было полно любви к людям, а разум ещё не наполнен безумием. Элиза Элден была усердной ученицей, служила своей семье, любила шум леса и мечтала о детях. Фурия, почти не явившаяся публично, жила ради спасения людей. Миднайт жила ради себя, но точно не была трусливой, она пытала лишь виновных и убивала безнадёжных. Сколько крови на этих белых, изящных руках? Сколько людей разных возрастов были ей запытаны до смерти по приказу злобной богини? Её пробило на хихиканье, которое медленно перерастало в истерический смех. Не этого ли хотел учитель прежде чем нашёл компромисс? Чтобы она убивала любого без лишних мыслей, была равнодушна к крови? Смех прекратился словно по щелчку переключателя. Сломалась. — Я не хотела, не хотела… — Зашептала Лекс, обняв себя за плечи и раскачиваясь на месте. — Боже, я не хотела… Что я наделала? Глаза и щеки обожгло от солёных капель. Кто она? Почему поддалась? Почему так боится смерти, если несколько лет назад молила о ней, чтобы воссоединиться с родителями и своим ребёнком? И какое теперь право имеет молиться Богу после стольких преступлений? В нос ударил насыщенный запах цветов. На голову опустилась чья-то ласковая ледяная рука. Вздрогнувшая альбиноска даже не подняла взгляд, внезапно потеряв любое желание сопротивляться. Будущее или его отсутствие стало ей слишком безразлично. А рука все продолжала ласково перебирать мокрые пряди, даря материнскую ласку, которую так мечтал ощутить всю свою жизнь разбитый ребёнок… Александра внезапно поняла, что она все ещё неразумное дитя. Физически ей все ещё восемнадцать, пускай она фактически прожила более сотни лет, в то время как разуму было уже за двадцать пять. Почему у неё не могло быть нормального детства? Раньше она наслаждались известностью, популярностью, но сейчас мечтала забыть все пережитое. Стать обычной девочкой с обычной внешностью, вести скучную жизнь где-то в небольшом городе, подрабатывать в кафе, ночами читать романы. Кем она была в прошлой жизни, что заслужила себе такую судьбу? Девушка подняла голову и вздрогнула, бегая замутненным взглядом по оголенному черепу с пустыми глазницами. Как ни странно, кости не были статичные. Дуги над глазницами были жалостливо приподняты, а полностью видные зубы искривились в подобии слабой улыбки. Любого другого это зрелище привело бы в ужас, но только не её. — Пришла моя очередь умереть, да? — Всхлипнув, спросила она. Смерть покачала головой. Увидев, что девушка уже почти успокоилась она убрала руку и повернулась к ней спиной, медленно зашагав вдоль реки. — Подождите! Тогда зачем вы здесь? Тишина. Жензина в чёрном балахоне мотнула головой и просто зашагала дальше. Лекс моментально подорвалась с места и поспешила за ней. — Прошу, скажите хоть что-нибудь! Куда мне идти теперь? Что я могу сделать, чтобы хоть что-то исправить? — Молила альбиноска, по прежнему обнимая руками шлем. В глазах её стояли слезы, но взгляд становился все более осмысленным. А между тем ответа она так и не получала. Смерть ускорила шаг настолько, что чтобы успевать за ней приходилось почти бежать. Даже в зачарованной броне Лекс быстро уставала — она была слишком измотана, из-за чего с каждым шагом становилось поспевать за мрачной дамой становилось все сложнее. Спина женщины мелькала между тёмной зелёной листвой и девушка, словно преследуя мираж, кидалась к ним. Она безумно боялась остаться вновь в одиночестве. Внезапно, лес начал заканчиваться и они вышли на почти лишенную травы поляну перед крутым горным склоном. Виляя между камнями, Смерть шла по, как казалось девушке, только ей одной известному пути, наконец-то выйдя на очень узкую, незаметную снизу тропинку, которую никто бы не нашёл не зная о ней с самого начала. С трудом переставлять ноги, беловолосая покорно плелась за стройной, совсем не похожей на скелет, фигурой, которая даже ни разу не обернулась. А потом она резко пропала. Разлосадованная и находящаяся на грани истерики и обморока подросток едва сдержала крик отчаяния. Не зная, что ещё можно сделать, она решила идти дальше к чему бы это ни привело. Тем лучше, если она умрёт там. Едва ли богиня подумает искать её тело среди, этого массива, по крайней мере после смерти, она не станет противным мертвяком. Александра не сделала ни одного привала. Броня, не смотря на надетые под неё льняные штаны и тунику, начала стирать кожу до крови. Ноги вновь покрылись ранами, кости налилились свинцом, но останавливаться девушка себе запретила. Чем дальше она уйдёт тем меньше шансов будет переквалифицироваться в нежить. Она вышла из-за очередного поворота скалы и замерла. Силы окончательно оставили маленькое тельце, но больше идти было некуда. Перед ней были громоздкие ворота. Всего несколько секунд — и из-за них выходит знакомая темная фигура. Только это была не смерть.

***

— Вас ждали, леди Элиза. Я боялся, что вы не сможете найти нас. Вы ведь ничего не знали о Цитадели. Хеймдалль подошёл к гостье для разговора, когда та наконец-то пришла в себя после нескольких часов беспокойного сна и скудного обеда. — И все же я смогла сюда добраться. — Девушка взглядом показала, что не хочет говорить о том, как нашла убежище асов. — Где Тор и Локи? Они смогли вернуться? — Увы. Царевичи застряли на очень далёкой планете и пока только разрабатывают план побега оттуда. Я говорил с Тором этим утром, когда выводил последних беженцев из города. — Мужчина протянул ей флягу. Беловолосая жадно припала губами к прохладной воде, ощущая наконец-то прилив сил. — Что думаете делать, леди Элиза? Все капитаны стражи погибли, включая ваших друзей. Теперь только мы с вами и советник Хермод можем направить мирное население к спасению. Больше некому. — Я не знаю, Хеймдалль, — она спрятала лицо в ладонях, — впервые не знаю. Всегда рядом был кто-то, кто мог дать подсказку, но теперь мы одни. Я могла бы попытаться вернуть царевичей через свой слой реальности, но могу не вернуться из него, если эта планета дальше от Асгарда, чем Терра. — Они справятся. — Мужчина похлопал беловолосую по плечу в жесте поддержки. — И вы справитесь, но сейчас вы нужны тут. — Ты видел, что я делала. Как я могу смотреть в глаза людям, чьих родных и друзей пытала, чьих детей превратила в прах? — Сгорая от вины и стыда простонала Лекс. — Я не могу больше носить звание Девы Меча, не могу носить имя Элден. Я не достойна. — Тогда возьмите новое имя. Она замерла и медленно опустила руки. Она действительно больше не та, кого все знали. Это не первый раз, когда девушка теряет себя, но не имеет права опустить руки. Хотя бы ради тех, кто остался жив. Но какое имя ей взять? — Ты прав, — согласилась она, ощущая, что задыхается. — Я возьму новое имя и буду жить с ним, чтобы помогать тебе. Хотя бы до тех пор, пока в этом есть необходимость. — Я знал, что вы ещё не до конца сломлены. Придут и для вас светлые дни, — слабо улыбнулся всевидящий. — Мне пора на обход. Думаю, кое-кто будет рад видеть вас. Стоило только темнокожему сделать шаг в сторону, как на одетую в скромное платье альбиноску налетел рыжий вихрь, едва не сбив с ног ослабевшую воительницу. Раздались громкие всхлипы. — И? Вигдис, девочка моя… Господи… — Полукровка сжала в объятиях своего оруженосца, ощущая, что снова плачет. — Прости! Прости меня, Вигдис! Она зарыдала, ощущая новую волну боли. Из-за неё эта девочка осталась сиротой. Почему она не попыталась спасти Вольштагга? Что, если она могла бы хоть сменить направление копья, чтобы рана её оказалась смертельной. Лекс похолодела, понимая что зря винит себя. Хела все равно добила бы воинов. — Ты не виновата, слышишь? Ни в чем! — Подросток тоже ударилась в истерику. — Он рассказал мне, там ничего нельзя было сделать. — Я не пыталась сбежать, Ви, — она прижала кудрявую макушку к груди. Появилось внезапное желание… Осудить себя. Заставить девочку ощутить ненависть. — Я покорно выполняла её приказы. Я делила с ней ложе. Я пытала людей по её приказу. Я… Я… От сдавивших горло спазмов стало нечем дышать, но асинья словно не слышала этих слов и продолжала утешать наставницу. Они говорили долгие несколько часов, оплакивая погибших и делясь историями о том времени, что провели врозь. Беловолосая ничего не стала скрывать от слишком быстро повзрослевшей оруженосицы. Той тоже было, что рассказать. — Когда все только началось, по городу прокатилась волна беспорядков. Есть те, кто встал на сторону Хелы, в том числе часть советников и армии. Она выпустила заключённых преступников, чтобы те служили ей и позволила делать все, что вздумается. Я защищала маму и соседский детей, когда они пришли разграбить дом, но я была одна, а их было чуть меньше дюжины. Они нас… Нас… — девушка не смогла произнести это страшное слово, но Лекс и без того поняла все, охнув от страшной догадки. — Всех, даже детей. Даже мальчиков. Некоторых после убили. Мне было так больно, противно… Их было трое, когда четвёртый попытался взять меня, я смогла пнуть его по лицу и выбраться, а после будто превратилась в зверя и пришла в себя только когда уже убила всех. Мать смотрела на меня с таким ужасом в глазах... Это было невыносимо даже больше, чем надругательство. Я смогла вывести их к выходу из города, хотя была сильно избита. Там нас нашёл советник Хермуд и помог добраться до временного убежища, а после уже мы все вместе отправились сюда. Я стала помогать в эвакуации, сейчас все способные держать в руках оружие на вес золота. Но больше из Асгарда некого выводить. Осталось лишь бояться и ждать, когда она поймёт, где нас искать. Лекс поджала губы, услышав последние слова. Она прекрасно понимала, что это действительно лишь вопрос времени. И хуже того... —...Она не остановится, чтобы достать меня. У неё было много игрушек за это время, но только я продержалась на этом "почетном" месте так долго. Я нужна ей как рычаг давления на Тора, не более, но свою игрушку эта тварь вряд ли захочет отпустить так просто. Смертью под пытками я не отделаюсь, если пропаду. — Она настукивала пальцем марш тереодора, задумчиво глядя на стол. — Мне нужно покинуть это место как можно быстрее. Если это отродье поймёт, что меня скрывали здесь... Она будет зверствовать трёхкратно, отыгрываясь на беженцах. Нельзя подвергать асов такой опасности. — Но ты нужна здесь! — Возразила рыдеволосая, схватив руку наставницы. Отчего-то ей казалось, что та просто пыталась сбежать, стыдясь своей трусости и того, что была подстилкой тиранши. Быть может эти выводы вовсе не были ошибочны? — Ты же была одной из лучших, сейчас каждый меч важен! Что, если на нас нападут? — Со мной опаснее, чем без меня. — Девушка покачала головой, приобнимая дочь покойного товарища. — Я бы предложила отдать себя ей, как залог, что асы останутся в безопасности, но Хела не сдержит слова. Я больше не боюсь её, слышишь? Но я боюсь за вас всех. Это мой долг, как ближайшей подруги наследника, девы меча и невесты капитана гвардии — заботиться о населении Асгарда. Бывшей невесты капитана гвардии. От этой мысли стало безумно холодно. Её бедный, несчастный воин... Рука сжала рукоять его первого меча, с которым беловолосая отказалась расставаться даже в платье. Ножны натирали бедра, но это неудобство казалось комариным риском по сравнению с идеей оставить оружие возле брони, в своём маленьком углу. Вигдис заметила перемены на лице воительницы и сразу же растеряла весь свой боевой запал, который собиралась направить на уговоры задержаться в цитадели хотя бы на несколько дней. Девочка боялась признаться себе в этом, но ей было плевать на жизни людей вокруг. Какое они имели значение, если она останется одна? Она и так осталась без отца, мать ни на что не реагировала, впав в апатия, а больше никого и не было. Отпускать последнего близкого человека казалось невыносимым. — Я тоже скучаю по ним, — призналась дочь Вольштагга. — Знаешь, я была влюблена в Фандрала. Глупо, конечно. Он был едва ли не ровесником папы, никем не увлекался долго, но с самого детства я мечтала, что однажды войду в его дом не гостьей, а супругой. Это из-за него я захотела стать воином, как леди Сиф. — Неожиданное признание сбило полукровку с мысли. Она совершенно забыла о том, какой разговор был до этого. — Я до сих пор люблю его. А он даже не знал этого, я понимала, что признаваться бессмысленно. Я для него была и, осталась бы навсегда ребёнком, родители бы не одобрили... По веснусчатым щекам снова начали бежать слезы. Лекс растерялась, не зная что может сказать или сделать, чтобы помочь младшей подруге, ошарашенно поглаживая её по голове и шевпча какие-то бессмысленные успокаивающие слова. Подобного ожидать беловолосая никак не могла и в жизни бы не заподозрила, что Вольштаггдоттер может мечтать о подобном союзе. Её бойкая, усердная, сильная девочка... Внезапно, по плотно набитому залу прокатился шум. Люди асковили, с насиженных мест, боязлмво прижимая к себе щрящное тряпье с заверутым в него небогатым скарбом. Кто-то таранил дверь. Лекс похолодела, ощутив знакомую завязку энергию и понимая, что поздно думать об уходе. Бежать больше некуда. Судьба пришла за ней.

***

Стивен Грант Роджерс. Одно только имя внушало трепет людям, но сам мужчина себя ненавидел больше, чем Земо, Рамлоу и Гидру вместе взятых. Часто, совершая ошибку, люди говорили что ни о чем не жалеют и пошли бы по этому пути снова, но он каждый раз признавался себе, что не смог бы. Никогда в жизни не поступил бы так снова, зная, чем все закончится. — Стив... — На плечо опустилась рука внимательной ведьмы, тоже находящейся в печали. — Перестань. Она бы не хотела видеть тебя таким. Он и сам понимал. Уставший, внезапно постаревший от горя и жизни в бегах, начавшейся после очередной стычки со Старком. Оба винил друг друга в произошедшем. — Она бы вообще не хотела меня видеть, — отрезал он. — Я променял её на свое прошлое, нарушил все обещания. Она никогда не просила меня ни о чем, кроме как быть рядом, но что я в итоге сделал?! И что сейчас с ней?! Он ударил кулаком по столу, в последний момент с трудом сдержавшись и не проломив несчастную древесину, жалостно хрустнувшую от его действий. Ванда вздрогнула. — Ты же тоже не веришь, что она мертва. Ведь не веришь же? — Зашептала девушка. — Они могут хоть сотню её тел показать, но я в жизни не поверю, что Лекс могла погибнуть так глупо. Не хочу и не могу. Но все же она носила траур все эти годы. Мужчина схватился руками за голову, мечтая ослепнуть, чтобы не видеть нависшее над ним тени подруги. В нем эта надежда давно была мертва. — Оставь меня, пожалуйста. — Попросил он, ощущая противный запах сигарет. Вишнёвых. Стало ещё хуже от мысли, что она когда-то курила такие же. Редко, ему это не нравилось, но сейчас он бы все отдал, чтобы увидеть ее: в одном халате, держащую в руке тонкую коричневую сигарету, стоящую у открытого окна после долгих часов, наполненных нежностью и поцелуями. Поцелуями, которые она после дарила другому человеку, сочтя Капитана предателем. Блондин едва не взвыл. С каждой мыслью ему становилось все хуже, но он даже не пытался остановиться, почти наслаждаясь болью. Хотелось страдать. Что угодно, чтобы наказать себя за допущенные ошибки, за её холодный взгляд, когда они виделись последний раз. — Хорошо, — глухо согласилась заковианка, резко развернувшись на пятках и направившись к двери. Только у самого выхода она на несколько секунд замерла, словно в нерешительности. За тяжёлым вздохом последовал тихий голос: – Три года прошло, Кэп. Жива она или мертва, но пора двигаться дальше. Ничего уже не вернуть, так пусть хотя бы все сделанное не будет напрасным. Такое Лекс бы точно не простила. Он до самого утра ворочался, вспоминая то время, когда почти полностью переехал в башню, пока его квартиру восстанавливали после покушения: её первые дни в башне, шалости, частые смены настроения. Она безумно любила чай, шоколад, апельсиновый сок, вишню. Ненавидела слишком резкие сыры, морепродукты, рыбу. Покрывалась сыпью от орехов, но все равно частенько ела их или шоколадную пасту с большим количеством фундука. Она любила ходить по комнате в одной только его футболке или без неё вовсе. Любила звёздные и ясные ночи, почти до рассвета рассматривая ночной город. Была безума от объятий, стремясь дотянуться до каждого и охотно здороваясь так даже с незнакомцами. Она просто была, но этого было более чем достаточно. За окном начиналась гроза, так характерная для осеннего Петербурга, куда их пригласила Наташа, тайно помогавшая бывшим сокомандникам. Отсюда они должны были отправиться в Ваканду, предварительно совершив несколько бросков в разные точки мира, чтобы запутать следы. Дождь стремительно заливал улицы, прибивая пыль к земле, а вместе с ним и слезами ненадолго уходила и жгучая боль, непрерывно мучившая солдата с самого момента известия о смерти подростка, превращаясь в тягучую тоску. Ещё один день, новый и полный тревог, ожидал его и его маленькую команду. Ещё один день, когда её больше нет. На телефон пришло сообщение, но мужчина долгое время даже не думал смотреть на экран. Что он может увидеть там? Очередной адрес, где нужно будет забрать подставные документы? Или снова идиотская реклама банковских карт, которая каждый день настойчиво приходила на непривычный номер, начинающийся с семёрки вместо единицы? Безразлично взяв в руки старый смартфон, коих он за последние месяцы сменил больше десятка, Стив разблокировал устройство и открыл уведомление о доставке смс. Глаза резало всего одно слово, выдкдяющееся на светлом экране. "Вернулась" Сначала до него не дошёл смысл, вложенный в эти буквы, но после в ушах застучала кровь. Телефон выпал из рук, а следом за ним упало и сердце, глухо ухая от невозможной гаммы эмоций. Ваканда больше не имела для него никакого значения. Они возвращаются в Нью-Йорк первым же рейсом.