Алина
После нападения Алина бежала по темным переулкам к оживленной дороге, чтобы там, в немного более безопасной обстановке, остановиться и обдумать произошедшее. Она чудом почувствовала, что кто-то сейчас нападет, ведь то, что он выбрал нож, от которого отражался свет, а не любое другое орудие, действительно было настоящим чудом. Её руки еще немного светились. Алина использовала свои способности, когда шла из бара поздней ночью, собирала свет из далеких фонариков, от месяца и, благодаря этой хитрости, бесстрашно возвращалась в родной детский дом. Маршрут был выучен наизусть, так же заучены были и все источники света, поэтому когда появился, пускай короткий, еле заметный, но новый поток, она среагировала и смогла обезвредить маньяка. Надо было на лицо посмотреть, пугливая девчонка, ругала саму себя Алина, потому что этот человек, как и многие другие, останется безнаказанным, потому что она не отомстит ему и не превратит его жизнь в ад, как когда-то один из таких умников превратил ее. Алина дошла до оживленной магистрали. Еще пара кварталов и она выйдет к улице, на которой располагается ее детдом. Оставаться там работать было не самым лучшим решением, но альтернативы пока не было, только это место предоставляло и работу, и жилье: маленькую комнатку недалеко от кухни. Чтобы съехать нужны были деньги, поэтому Алина устроилась работать в бар, и вот за несколько месяцев уже который раз отбивалась от нападающих с разными целями мужчин. Но этот показался каким-то странным. Он не был пьян, от него не несло гадким запахом дешевых забегаловок, мусорок или чего-то подобного, шел ровно, не шатаясь. Этот мужчина был похож на профессионального убийцу, киллера. Алина не была мнительной, скорее наоборот, она последней замечала подозрительные изменения, но подобное насторожит кого угодно, особенно девушку, обладающую необычными древними силами, которые, по поверьям, исчезли несколько веков назад. Может ли быть такое, что кто-то узнал о ней? Тогда я скоро воссоединюсь с семьёй под землей. Алина мрачно усмехнулась, на ее лице редко искренне появлялись не мрачные эмоции, обычно все ее «теплые улыбки» были ничем иным, как притворством. Черные шутки и легкий цинизм были ее верными спутниками вот уже больше года, все это оттолкнуло от девушки оставшихся друзей, кроме Мала, хотя его можно было назвать другом разве что по привычке. Парень ушел в армию на северную границу как только ему исполнилось 18 и приезжал всего два раза в год. В этом году и вовсе ограничился одним визитом на день рождения Алины. Как обычно подарил ее любимые синие ирисы, рассказал веселые истории о службе, одаряя всех воспитанников и работников детского дома своей фирменной улыбкой, и уехал через пару часов путешествовать по клубам и вечеринкам. А ведь когда-то я была в него влюблена. Глупая девочка, думающая, что общее детство и боль — прекрасный фундамент для крепких отношений. Вот только Мал и Алина были слишком разные, она — вечно хмурая девочка с тяжелым взглядом, уже с детства невзлюбившая мир, он — общительный, открытый и безответственный мальчик, находящий общий язык с каждым, кто окажется в его поле действия дольше пары минут. Все время, которое они провели вместе в детдоме, состояло из ссор из-за разных взглядов на жизнь и дурачеств, когда Алина на время переставала быть хмурой. Уставшая Алина зашла в комнату, в которой как всегда было душно. Анна Куя каждый раз закрывала окно, старой нянечке везде мерещился сквозняк, который обязательно простудил бы и ее и всех детей, даже если они не появляются рядом с кухней. Только когда Алина легла на кровать, она поняла как сильно её утомил этот день. Ноги схватывали судороги, спина, наконец избавившись от нагрузки в виде перетаскивания посуды на высоких каблуках и возвращения домой по ямам, позволила себе расслабиться и пульсировать от тянущей боли в мышцах, голова гудела, пытаясь переварить и обработать все сегодняшние происшествия. Сон обещал быть беспокойным. В слабо освещенной комнате, лицом к стене, на которой были изображены какие-то странные метки и прикреплены фотографии стоял мужчина, одетый в черную рубашку и такого же цвета джинсы. Широкие плечи перекрывали то, что он рассматривал, даже когда Алина пыталась отодвинуться и посмотреть на интересующие ее рисунки и изображения, перед глазами постоянно оставалась его спина. Она попыталась призвать свет, используя потоки, исходящие из тусклой лампы, висящей над потолком, но ничего не выходило. Комнату окутывали тени, постепенно заполняя все свободное пространство. Ноги мужчины уже были поглощены ими и темная, похожая на грозовое облако, субстанция добралась до Алины. — Старкова, ты долго тут валяться собираешься? — Алина проснулась от громкого голоса кухарки, на часах было 5:47. — Я могла спать еще 13 минут. — Ты могла бы, как я, работать уже 20, — Вера всегда была сварливой, но, как только ей исполнилось 55, стала вовсе невыносимой, — ты тут работаешь, а не живешь, бегом встала. Дни в детдоме проходили одинаково. Помочь приготовить завтрак, накормить детей, пойти с ними гулять, еще раз накормить… Иногда Алина вела у девочек уроки самообороны, но давали ей это делать редко. Большинство работниц были пожилыми консервативными женщинами, считающими своим главным оружием сковородку и утюг, а желание за себя постоять — вредным и противоестественным. После ужина, открывая окно в своей комнате с надеждой хоть раз вернуться в прохладное помещение, Алина уходила в бар. Рабочая форма была стандартной для большинства баров Равки: черные юбка или джинсы, ношение которых зависело от погоды, белая рубашка, черные туфли на каблуках, синий фартук, обычно висящий перед входом на кухню.***
— Ты опоздала, — выходившую с кухни в общий зал Алину, эта фраза застала врасплох, — я жду тебя уже полчаса. Глаза чуть не закатились сами собой. Зоя Назяленская, хозяйка и администратор бара была как всегда в «прекрасном» расположении духа. Она подняла это место сама и теперь сдирала по три шкуры с каждого, кто здесь работал. Ее можно было уважать за это, но постоянная грубость перевешивала в сторону ненависти. Зою не волновало, что смена начиналась через 40 минут, если человек нужен был здесь и сейчас, значит он должен быть здесь и сейчас. — Там мужчина, он приходил вчера, — она махнула рукой в дальний угол, — минимум три стакана виски, а не как вчера, — Алина оставила приказ начальницы без ответа, как бы не хотелось дать какой-нибудь ядовитый ответ, в сторону начальницы этого лучше не делать. Она направилась к нужному столику, где сидел ее новый знакомый, в голубой джинсовой рубашке с закатанными выше локтя рукавами. — Привет, — она села напротив, — ты теперь у нас частый гость? — Ты этого хочешь? — голос Александра был спокойным и размеренным, из-за чего кровь еще сильнее бурлила злостью. Только пристальный строгий взгляд Зои теперь не подогревал, а останавливал этот пожар. — Может быть. — Хм, — он сделал маленький глоток виски, — нехорошо врать, Тамара. Я же вижу, что ты бы с радостью даже не приближалась бы ко мне. Тебя заставляют? Мне жаль. — Мне не нужна ничья жалость. — Как скажешь, Тамара, — Алине стало казаться, что Александр понял ее обман и теперь специально повторяет это имя после каждой фразы, — но могу ли я попросить тебя посидеть сегодня со мной? — Что? — эта просьба была неожиданной, — То есть, зачем? — Быть рядом с малознакомым человеком, выговариваться ему… Это очень помогает в тяжелые времена. — А у тебя сейчас такие? — В какой-то мере — он взял стакан двумя пальцами и несколько раз покрутил его, затем сделал глоток. Когда взгляд Алины уставился на его приоткрытые, мокрые от виски, губы, она вдруг осознала, что завороженно рассматривала Александра. — Так что, посидишь здесь? — он будто весь состоял из противоречий, невозможно было ничего прочитать в его действиях. Было ли это действительно ему необходимо? Что он чувствовал? — Хорошо. — Тогда смотри мне в глаза, — мимолетная улыбка, сменившаяся серьезным выражением лица. Алина смутилась, но быстро собралась и рассмеялась. Затем, прокашлявшись и скучающе посмотрев мимо собеседника, спросила: — Так о чем хочешь поговорить? — не было сомнений, что она снова получит уклончивый ответ, но сидеть в неловком молчании не хотелось. — О том, как тяжело порой сделать выбор, — голос Александра приобрел нотки откровения, он снова обманул ожидания Алины, — я оказался меж двух огней, и теперь должен кого-то предать. — Почему не можешь с ними поговорить? — Алина была уверена, что речь идет о друзьях или девушках. Что еще может быть сложного в жизни молодого парня, явно не нуждающегося в деньгах? Их быстрое исчезновение после нескольких дней в барах, ответила она сама себе, подавив желание бросить короткий взгляд в сторону собеседника. Наверное, неправильно смотреть на человека через призму собственных стереотипов. Но что могла девушка-сирота, единственной радостью которой был скромный букет цветов от пропадающего лучшего друга, когда она лицом к лицу встречалась с жизнью, где, как ей казалось, не бывало никаких бед и лишений? — Люди не слышат самого главного, — Александр приблизился к Алине, его дыхание слегка обожгло шею, — даже если говорить им прям на ухо, — пауза, затем более тихий и вкрадчивый голос, — поэтому я пришел к новому огню. — Мы едва знакомы. — А ты так уверена, что я о тебе? — он изучающе посмотрел на Зою, — ваш администратор кажется мне гораздо более интригующей личностью, — в Алине начала закипать злость. Все мужчины одинаковые, даже этот засмотрелся на Назяленскую. Что в ней такого? — Могу познакомить, — почему-то теперь Александр вызывал жгучее чувство ненависти и призрения. Всему виной была заинтересованность этой мегерой, после того, как он пообщался с самой Алиной. Опять она почувствовала ущемление своей гордости из-за Назяленской. Скорее бы заработать оставшуюся суму и никогда больше здесь не появляться. — Не стоит, — снова еле заметно улыбнулся, — на самом деле мне она не интересна. Какой он… Алина не могла придумать продолжение своего оскорбления. Самодовольный? Нет, его выражение лица было спокойным, даже немного серьезным, нет и тени надменности. Отвратительный? Нет, он был весьма приятен внешне. Невоспитанный? Нет, он был очень любезен, наоборот, Алина лезла первой и иногда не в такт. Раздражающий, да, наверное, раздражающий. Но завораживающий, тихо добавил голос подсознания. Александр допил еще одну порцию виски и заказывал следующую, третью. Я могу уйти, подумала девушка, но не уверена, хочу ли. Эта мысль удивила, как бы он не заставлял Алину чувствовать себя некомфортно, сидеть и общаться с ним оказалось интереснее, чем со всеми, кого она знала. Ей вдруг захотелось, чтобы Александр остался, чтобы вернулся завтра, чтобы вновь решил с ней поговорить, чтобы продолжил тему, которую они начали, убедив тем самым её задержаться, хоть что-то… — Иди, — раздался голос собеседника, так просто читающего все мысли Алины, и делающего этот нелегкий выбор за нее, — я вижу, что ты сомневаешься. — Я, — запнулась, — нет. — Найди время для меня после смены, буду ждать за этим столиком, — впервые кто-то ее ждал. — Хорошо, — выдавила Алина. Все же он был странным, и это делало их похожими.***
Оставшееся время пролетело быстро, все это время Александр продолжал сидеть за своим столиком, заказав еще пару стаканов виски и стейк. Алина приносила ему заказ и продолжала обслуживать часто сменяющихся клиентов, которые быстро напивались и уходили. Уставшие работяги со строек новых многоэтажных районов, одинокие студенты, переживающие первые трудности взрослой жизни, неизвестные мужчины, ищущие то ли одиночество, то ли новых собеседников. В бар заходили и постоянные посетители, и новые, в этот день, что странно для четверга, вторых было больше. Когда смена подошла к концу, и в зале не осталось посетителей, в бар зашли два неизвестных человека в кожаных куртках. По манере движений и коротким агрессивным взглядам можно было догадаться, что они с Сикурзоя, славящегося своими сильными и жестокими мужчинами, растущими в условиях строгого горного воспитания. Неизвестные подошли к Александру, один из них схватил его за края рубашки и резким движением поднял. Алина хотела помочь, поэтому начала осматривать помещение. Поняв, что кроме бокалов, из осколков которых можно было бы сделать оружие, рядом больше ничего нет, она подумала о том, как пробраться на кухню, и мелкими тихими шагами пошла в ту сторону. От волнения руки начали гореть, поэтому пришлось спрятать их в карманах рабочего фартука. Второй незнакомец посмотрел в ее сторону и окликнул товарища, который сразу же опустил Александра, как только увидел Алину. Они оба двинулись на нее, обнажая оружие. Сердце девушки забилось чаще, но паника не смогла затуманить разум. Теперь она побежала на кухню, впервые радуясь тому, что когда-то Анна Куя заставляла всех сирот ходить в секцию по пятиборью, где приходилось часто и много бегать. Первые три выстрела удачно полетели в стены, не задевая её, после чего Алина скрылась за дверью. На кухне остался Сергей, помощник повара, который после каждой смены задерживался и протирал все рабочие поверхности и стол с посудой, на котором очень удачно оказалась подставка с ножами. Алина схватила один из них и пригнулась в ожидании движений возле двери. Как только в проеме появилась нога одного из мужчин, она бросила в сторону преследователей оружие, схватила следующее и закричала: — Сергей, быстро, вызывай полицию, — в ход пошел уже второй нож. Алина обернулась к повару, но не смогла увидеть его из-за очень вовремя выключившегося света. К горлу подступил ком, телефон остался в раздевалке, повар, судя по всему, сбежал, о судьбе Александра ничего не известно, а Зоя, какой бы грозной она не была, ничего не сможет против двух вооруженных людей. Ситуация явно проигрышная. — Не стоит, — голос Александра раздался одновременно с болью, пронизывающей все тело. Алина опустила глаза и спустя пару секунд разглядела темное расползающееся пятно на рубашке возле края официантского фартука. Видимо, ее незаметно ранили. Не хочу умереть в этом убогом месте, со злостью подумала она, я планировала дожить до старости и уйти из жизни только после того, как испорчу несколько чужих. Несмотря на то, что Алина не боялась крови, глаза начали затягиваться темной непроглядной пеленой. Борьба с потерей сознания казалась невозможной, даже открытые глаза видели перед собой только черноту. Тьма не уходила, как бы Алина не старалась, обессиленная, она не могла даже призвать хоть немного света. Наконец, спустя несколько мгновений тщетной борьбы, думая о том, что вот финал серой истории ее жизни, Алина сдалась.