Не свой

Думаю, что у многих была первая невзаимная любовь. Любовь, которая разъедает тебя изнутри, и так больно-больно-больно смотреть, как этот человек любит другого, так больно-больно-больно помогать этому «другому» человеку быть с «твоим», ведь ты же «лучший друг детства», так больно-больно-больно видеть, что он счастлив с «другим», когда твое сердце разбивается на осколки и хочется лезть на стенку от того, как плохо. Но ты продолжаешь улыбаться и желать счастья своему-уже-несвоему человеку. И вот дверь закрывается и ты один в огромной квартире, которая хранит огромное количество «ваших» воспоминаний. Скатываешься по стенке, по щекам текут слёзы, а в глазах проносится прошлое. Вот вы только въехали сюда, так как вместе веселее жить. Вы молоды, вам по 17 лет, и счастье льётся-льётся-льётся через край. Ведь вот он, такой свой-любимый-добрый, улыбается своей обзоруживающей улыбкой, а сердце стучит, словно сейчас выпрыгнет из груди, уши алеют. Вот первый день в университете, и так хорошо, ведь он рядом. Вот окончание первого курса и наконец окончательное принятие своих чувств после поцелуя на вечеринке в честь окончания года, который он не запомнил, но ты решаешь, что на Новый Год ты точно признаешься, ведь хотя и так страшно, но хочется до дури почувствовать эти губы вновь. Второй курс и идеи, планы, надежды, которые рушатся прямо за день до признания, ведь он говорит, что любит-любит-любит, но не тебя, а её. И так больно-больно-больно, ты улыбаешься и говоришь, что поможешь ему, а когда он уходит в свою комнату, ты отменяет всё-всё-всё. Ведь ты не хочешь его терять. А на следующий день ты уезжаешь, оставляя лишь записку, что уехал к родителям и вернёшься после праздников, хотя едешь в свой другой дом, подаренный родителями на совершеннолетие, и пытаешься забыться в вину, хотя совершенно не переносишь его. После праздников, как ни в чём не бывало, возвращаешься и помогаешь-помогаешь-помогаешь ему, ведь ты же «самый лучший друг». А по вечерам и выходным работа в компании отца, чтобы не дать себе время для саморазрушения. И длится это долго-долго-долго, пока на выпускной из университета ты не получаешь приглашение на его свадьбу, ты должен стать шафером, что-то окончательно ломается внутри, и ты отказываешься, говоря, что не сможешь прийти, так как улетаешь уже завтра рано утром за границу. Ты ждёшь, что тебя остановят, скажут, что ты нужен, но слышишь лишь пожелания удачи, и это убивает лучше пули в лоб. Дверь закрывается. А ты сидишь-сидишь-сидишь, слёзы уже перестали литься, ведь внутри лишь бесконечная пустота. Легче станет не сразу, не в этот год и даже не в следующий, ты встаёшь, на автомате берёшь чемодан, надеваешь перчатки, маску, солнцезащитные очки, открываешь дверь и уезжаешь из этой страны, не зная, что больше ты там не появишься никогда. Солнечный свет слепит, но мир навсегда потерял краски, вместе с твоей всепоглощающей любовью, в которой ты сгорел подобно свечи. В следующие пару лет ничего кроме работы нет в твоей жизни. Через год ты наконец начинаешь замечать, что от прикосновений тебя начинает тошнить, мутить, с тем пор перчатки ты больше не снимаешь, а вся одежда становится полностью закрытой. Через 7 лет вы встречаетесь снова, но он не узнаёт тебя, у него жена, дети, прекрасная жизнь, он чуть старше, но уже не свой, а такой чужой. Чужая улыбка, разгоняющая плохое настроение, чужой смех, звучащий как перелив колокольчиков, чужие жесты, так присущие твоему темпераменту, всё чужое, но такое знакомое. Он такой же, но ты полностью другой. Исчез тот солнечный парень, у которого улыбка не исчезала никогда, вместо неё лицо полное безразличия и абсолютно пустой взгляд. Нет больше просторных свитеров, мягкого смеха, запаха корицы и апельсина, лишь седые волосы, хорошо скрытые синяки под серыми, когда-то серебряными, глазами, строгие костюмы, извечные перчатки и дыра на месте сердца. Но тебе уже всё равно. Именно так ты и думаешь, проходя мимо даже не оборачиваясь, посылая своего заместителя на вашу встречу, возвращаешься в свой такой красивый, дорогой, но абсолютно мёртвый дом, идёшь в спальню, попутно отключая телефон, игнорируя непрекращающиеся звонки и сообщения. Выходя на балкон и как в тот самый раз открываешь, всё ещё ненавидимое тобой вино, и пьёшь час, два. Без понятия, сколько проходит время, но когда загораются первые звёзды на ночном небе и садиться Солнце, ты уже спишь на балконе, бутылки валяются рядом, а одинокая и уже точно последняя слеза катиться по твоей щеке, унося твою жизнь, хотя можно ли назвать это жизнью сложный вопрос. На следующий день все газеты кричат о смерти президента гигантской корпорации от переутомления, а через неделю после похорон ещё больший шок потряс мир, почивший президент отдал всё своё состояние на благотворительность.