***
— Спасибо тебе, Бомгю… — тихо благодарит Чхве, пока разливает чай по кружкам. — Я не мог игнорировать то, что он буквально душил тебя… Только последняя мразь поднимет руку на омегу… — Бомгю смотрит на Тэ и улыбается, хотя по его глазам Чхве видит — тот всё ещё волнуется. Бомгю оказывается до безумия приятным в общении человеком. Спокойный и рассудительный альфа располагает к себе, рассказывая, по просьбе Тэ, как они с Каем познакомились, как он сделал ему предложение, и как они решились на ребёнка. Так Тэхен узнаёт, что у его друга были большие проблемы со здоровьем, и прежде чем стать родителями, паре пришлось пройти полное обследование, а омеге ещё и лечение: курс каких-то гормонов, в которых Тэхен не разбирался вообще, после чего у них наконец-то получилось. Чхве не мог сказать, что завидует им лишь потому, что ребёнок у пары запланированный достаточно давно. Омега был счастлив с Ёнджуном, а Минки, что кстати всё время был на руках у Кая, являлся самым любимым ребёнком, из-за которого Тэхен готов на многое. Но тот факт, что у друзей всё произошло «как нужно», а не спонтанно, очевидно, омегу немного расстраивал. Он был безумно рад за своего школьного друга, жизнью которого не интересовался в силу обстоятельств, но в то же время… Кай был счастлив во всём: его родители любили сына, по рассказам Бомгю, очень ждали внучку, а семья у Хюнина появилась не по случайности. — Чего он хотел от тебя? — вдруг дублирует альфа вопрос, что задавал двумя часами ранее, допивая уже вторую кружку чая. — Бомгю… — мнётся омега, опуская взгляд. — Это очень личное и дальше семьи выходить не должно… — Он причинил тебе вред, — вступает в диалог Кай, показывая малышу очередную смешную мордашку, — и должен ответить за это. Уверен, это ещё и не в первый раз…? — Ты прав, но… — Никаких «но», Тэхен. Да, мы знакомы всего каких-то три часа и ты, возможно, не хочешь доверять мне, но Кай, а тем более, твой муж — не чужие тебе люди. — Не говорите Ёнджуну ничего! — вскрикивает парень. — Мы всё равно скоро уедем. — Он — твой альфа. Вы должны обсудить это, — как-то грустно произносит Бомгю. — Прости, я сам решу, что мы должны… Тэхен не понимает, зачем отвечает так грубо. Бомгю хочет помочь, омега знает это, видит и чувствует. Кай просто не может окружать себя плохими людьми, да и Бомгю ещё в школе славился только хорошими поступками, отличными результатами в учёбе и был номером один в музыкальном кружке. Такой, как он, просто не может быть плохим человеком. Но у Тэ другая причина молчать: они не знакомы, а Ёнджун будет волноваться. Он закончит свои дела в Сеуле, и они наконец вернутся в Токио, к которому Тэхен так прикипел за этот год. Он любил этот город и хотел растить Минки там, вместе с Ёнджуном и, возможно, родить ещё одного ребёнка. От мужа. От самого близкого ему человека. Так что он не считал нужным рассказывать Ёнджуну о сегодняшнем случае в их квартире. — Минки такое солнце, — восхищается Кай, играя с мальчиком. Бомгю улыбается этой картине, скорее всего представляя, как Кай также играет с их общей малышкой. — Родной, я дома, — слышится из коридора и Тэхен, словно пуля, мчится на голос мужа. Альфа смеётся и поворачивается в сторону своего омеги, который только заметив этот взгляд, передаёт маленького Минки ему. Бомгю теряется ненадолго, но всё же укладывает малыша у себя на руках. — Привет, — омега коротко целует старшего в губы и обнимает. — М… — вдруг произносит парень. — Что такое? — Пахнет… Чужим альфой. Хённи? — А, пойдём. Ёнджун снимает ботинки и они вместе возвращаются на кухню. Альфа не знал Кая лично, а уж тем более, никогда не встречал его мужа. И вот увидев, как Минки смеётся, лёжа на руках у чужого альфы, Ёнджуна слегка передёргивает. Внутри появляется ощущение, словно малыша вот-вот заберут. И что сидит на стуле не неизвестный ему альфа — муж лучшего друга его омеги, а Субин. Он, признаться честно, боялся этого. — Вы кто? — вместо приветствия, начинает Ёнджун. — Оу, — улыбается Кай. — Привет, Ёнджун. Не знаю, помнишь ли ты меня. — По рассказам Хённи только если, а вот вас… — взгляд Чхве плавно перетекает на Бомгю, что играет с его ребёнком. — Я муж Кая, Бомгю, — он тянет руку и Ёнджун не задумываясь жмёт её, аккуратно забирая Минки. — Приятно познакомиться, — попутно целуя малыша в щёчку, Ёнджун тихо добавляет: — наверное, — получая от Тэхена лёгкий шлепок по ноге. — И мне, — искренне, что видно, кивает альфа. — А вы, я смотрю, прибавление в семье ждёте? — намекая на животик младшего омеги, что обтянут тканью обычной белой футболки, спрашивает Чхве старший. — Да, всего три месяца осталось, и будем как вы, — отвечает Хюнин. Сомнения и недоверие Ёнджуна к Бомгю рассеиваются на третий час беседы. Тэхен уходит в комнату, чтобы уложить малыша спать, ведь уже поздно, а Кай топает за ним, чтобы поучиться и помочь, если понадобится. Бомгю пересаживается на диванчик, поближе к старшему альфе, и начинает то, о чём хотел поговорить весь вечер. — Послушай… Я не знаю, что за дела происходят в вашей семье, но сегодня мы застали весьма интересную и пугающую картину прямо в коридоре этой квартиры. — В каком смысле? — Мы с Каем недавно вернулись из Японии, как и вы, по его рассказам. После чего он узнал адрес у твоего отца и мы приехали в гости с «сюрпризом». Вот только сюрприз был для нас. Я этого альфу не знаю, но что-то мне подсказывает, что человек, пытающийся задушить твоего омегу — не такой уж и хороший… — Какого черта?! — Ёнджун подскакивает с места. — Тэхен не хотел говорить тебе, — продолжает Бомгю, ловя взгляд полный непонимания и злости. — Не потому, что не доверяет. Он не хочет волновать тебя. — Что за глупости… — альфа садится обратно. — Это же не только его пробл… Погоди, он ведь не объяснял ничего? — Не объяснял. Но пожалуйста, разберись с этим, хорошо? Тэхена это, как я смог заметить, очень волнует. — Спасибо, что рассказал. Ты мне сначала не понравился, но сейчас я вижу, что ты нормальный человек. К тому же заботливый. Каю повезло. — И нашей малышке. — И вашей малышке, — смеётся слегка. — Как назвать хотите? — Бахи, — сходу отвечает альфа. — Это имя младшей сестры Кая. Он сам предложил, а мне понравилось. — Красивое имя… Когда Минки спит, а стрелки часов показывают уже десять вечера, семья Чхве провожает парочку, наказав приезжать почаще и звонить тоже. Кажется, Ёнджун даже предложил создать общий чат, чтобы перекидываться новостями, «мемами» и, когда у пары появится малышка, детскими фотографиями. Тэхен не стал уточнять зачем, лишь согласился. До трёх часов ночи Ёнджун слушает, как плачет муж, после чего всё же решается на разговор, зайдя издалека. — Родной, ты чем-то расстроен…? — он кладёт руку на талию омеги, слегка поглаживая. — Я думал, ты уже спишь… — виноватым голосом отзывается омега. — Я надеялся, что ты всё-таки уснёшь, но прошло уже два часа, я больше не могу слушать, как ты плачешь. Расскажешь? — Джун-а… — младший поворачивается к альфе и тот видит его красное лицо. Они редко выключали ночник в комнате. — Я тебя очень люблю… — Я тебя тоже люблю, солнце. Что случилось? М? — он двигается настолько, насколько позволяет малыш, что лежит между ними. — Ничего. Тэхен перестаёт плакать только тогда, когда укладывает Минки к себе на грудь и слушает его дыхание, а Ёнджун, обняв омегу, целует его в щеку. — Когда мы уедем? — спрашивает Тэ, когда Ёнджун уже начал засыпать. — Скоро, родной, скоро, — он целует младшего в очередной раз, и прижимает ближе к себе, другой рукой поглаживая маленькие ножки спящего Минки. Утром Ёнджун просыпается даже раньше, чем у него звенит будильник. Минки сладко спит рядом, а вот Тэхена в комнате нет. Альфа слышит шум работающего крана в ванной комнате, и укрыв сына одеялом, направляется на звук. Ванная комната оказывается не заперта, а рядом с унитазом сидит бледный Тэхен, обнимающий свою подушку, пропажу которой Ёнджун не заметил. Он подлетает к омеге очень быстро, обнимая за плечи и заглядывая в глаза. — Не могу пожелать тебе доброго утра, прости, — шепчет младший. — Что с тобой происходит, Хённи? — Я… Боже, я так устал, Джун-а… — Тэхен, чьё лицо ещё не отошло от того, что было ночью, снова плачет. Несколько дней назад. Тэхен никогда не любил запах больницы и лекарств. Исключением была беременность, потому что на протяжении всего времени он посещал данное учреждение для УЗИ и, собственно, родов в конечном итоге. Сейчас же он сидел с направлением ко врачу, с непонятным длинным названием, к которому его выпихнул гинеколог, не обнаружив беременности, симптомы которой периодически и были у Тэхена. — Здравствуйте. Присаживайтесь. Тэхен с огромным недоверием садится на стул и протягивает мед.карту. Мужчина медленно изучает его историю, беременность, роды и послеродовое состояние. Всё было в норме, чего ж он тогда пришёл? — У меня слабость жуткая и тошнит часто, как при токсикозе во время беременности. А я знаю, о чём говорю… — вздыхает Чхве, рассказывая врачу причину, почему он здесь. — Чхве Минки — ваш первый ребёнок, верно? — Да. — А его отец… Ваш нынешний муж? — Какое это имеет значение? — Просто ответьте на вопрос. Врачебная тайна, всё останется только в пределах этого кабинета. — Минки от моего бывшего альфы. — И, скорее всего, истинного, — дополняет врач, вновь погружаясь в изучение истории пациента. Какие истинные? О чём говорит этот подозрительный тип с бородкой и в белом халате? Тэхен никогда не слышал об этом слове, ничегошеньки совсем. — Какие истинные…? — Я был уверен, что вы в курсе, как это работает. Забеременеть при первом половом акте до течки невозможно. Но только у не истинных. Думаю, вы и сами прекрасно знаете, что омега может забеременеть только во время течки. В вашем случае, половой акт произошёл за несколько недель «до». — Я не понимаю… — Биологический отец вашего ребёнка — ваш истинный. Организм чувствует его, а так как вы это отвергаете, организм бунтует. Отсюда тошнота, слабость и всё остальное. — Истинные… Это типо те, кто вместе до гроба? — Типа… — вздыхает врач, уставший объяснять всё научными терминами. — И как… Как это закончить? — Это природа, молодой человек. Её невозможно переиграть, — тот пожимает плечами, вздрагивая, когда Тэхен бьёт кулаком по столу. — Мой бывший — абьюзер и манипулятор, который долгое время избивал меня и изменял с кем только приходилось. А мой ребёнок даже не похож на него! — Вот, — достав из ящика коробочку, он протягивает её омеге. — Это успокоительные. А чтобы вылечиться от этой болезни, нужно либо уехать так далеко, что связь оборвётся, либо заставить человека забыть вас, отказаться. Так как он этого делать, как я понимаю, не собирается. Тэхен хватает таблетки со стола и кинув их в сумку, сбегает из кабинета так быстро, словно его тут собирались пытать. Дорога под ногами расплывается в непонятную мазню, а в голове всплывает образ того, чего быть никогда не могло. Счастливая совместная жизнь с Субином и их ребёнком.***
— Я должен был сразу сказать тебе об этом, п-прости, — голос парня дрожит так сильно, что на последнем слове он заикается. — Малыш… Ты не мог повлиять на это. Природа иногда очень тупо делает выбор… Но я ни в чём никогда тебя не винил. — Вот именно, Ёнджун! Вот именно! — Тэхен хлопает ладонями по кафелю, от чего те тут же становятся красными. Ёнджун перехватывает его руки и аккуратно поглаживает, пытаясь успокоить. Омега не может перестать плакать и что-то бубнить, словно в бреду. Чхве знает — разговаривать бесполезно. У Тэхена истерика. Он не услышит. Нужно подождать. Секунда. Тэхену хватает секунды, чтобы успокоиться, потому что из комнаты доносится крик Минки. Парень подрывается с места, оставляя Ёнджуна сидеть на кафеле одного, и бежит в комнату. Альфа следует за ним. — Доброе утро, — омега улыбается ребёнку, который продолжает плакать. — Кушать, да, солнце? Минки, оказавшись на руках у папы, тут же замолкает. Большие детские глаза внимательно следят за лицом Тэхена, а маленькие ручки тянутся вверх. Тэхен, держа малыша на руках, садится на край кровати и слегка покачивает ребёнка. Ёнджун лишь украдкой наблюдает, удивляюсь тому, как же этот маленький человечек действует на его мужа. Никто в жизни, Ёнджун уверен, не смог бы успокоить Тэхена так, как это маленькое чудо. — Вчера Субин приходил, — начинает Тэ, разрушая тишину в комнате спустя пару минут, и выводит Ёнджуна из мыслей. — Хённи… — Нет, послушай, не перебивай, — просит и Чхве старший тут же выполняет, садясь рядом с омегой. — Он знает, что Минки от него. Ёнджун, кажется, собственный пульс чувствует где-то в висках. Бомгю говорил ему, что приходил какой-то парень, и кроме Субина им быть никто не мог, но вот новость о том, зачем тот приходил, вводит альфу в ступор. Что теперь с этим делать. А главное, что будет делать Субин? — Он хотел увидеть его. Я не позволил. Мы почти подрались, — омега укладывает малыша обратно на кровать и направляется на кухню. Ёнджун знает, что для того, чтобы приготовить смесь. — Я не понимаю, чего он хочет от меня. Я не требую от него никакой помощи, не обвиняю. Может, он хочет забрать у меня Минки…? Тэхен достаёт все нужное для того, чтобы сделать малышу покушать, а Ёнджуну, кажется, даже вечности не хватит на осознание всей этой информации. Что? Субин хочет забрать ребёнка? Знает же, скорее всего, что детей редко оставляют альфам. Он не сможет ничего сделать. Абсолютно ничего. Ёнджун ой как сомневался, что у альфы проснулись отцовские чувства. Скорее всего, этот мудак просто хотел напугать бедного Тэхена и в очередной раз самоутвердиться. — Я так сильно ненавижу его, — омега усмехается как-то слишком горько, засыпав в бутылочку смесь. — Но ещё больше я ненавижу факт нашей истинности. Почему не ты, Джун-а? Почему он? — Я не знаю, родной… Понятия не имею… Тэхен ставит бутылочку на стол и подойдя к мужу, просто обнимает его, утыкаясь носом куда-то в шею, желая раствориться в запахе своего альфы. Ёнджун аккуратно обнимает его в ответ, целуя в макушку. — Мы справимся со всем этим, — шепчет Чхве старший. — Я обещаю тебе. Плевать я хотел на работу. Завтра же куплю билеты и мы вернёмся в Токио. — Спасибо. Я люблю тебя, Джун-а… Может ли Тэхен мечтать о большем? Не имеет права. У него есть абсолютно всё. Теперь их главная задача — поскорее уехать отсюда. Уехать для того, чтобы никогда больше не вернуться.